Второй позитивизм – эмпириокритицизм
Он возникает благодаря изменениям, происходящим в физике в начале 20 века. Возникает много конвенциональных теорий – т.е. научное сообщество начинает договариваться о принятии того или другого положения. Пуанкаре – «наука стала конвенциональной». Значит, нет незыблемых принципов. Значит, по-другому необходимо рассмотреть сам опыт. Поэтому Мах, Авенариус и их последователи строят программу «очищения опыта».
В нашем восприятии мы оперируем ощущениями, а ощущения субъективны. Значит, в опыте слиты и мои переживания, и мои объективные данные. Выдвигается принцип совпадения субъекта и объекта. Всегда субъективные и объективные моменты слиты воедино, разделить их невозможно. Мир – это опыт, опыт – это мои ощущения. Я имею дело с потоком ощущений, и в них можно выделить повторяющиеся комплексы ощущений – он и будет представлять для нас тот или иной предмет. Нет никакого разделения мира на внешний и внутренний – это только иллюзия, которую породила метафизика.
Также выдвигается принцип «экономии мышления» (особенно у Маха). В нем соединяются 3 момента. Биологический, т.к. мышление – биологический механизм, а природа всегда все делает экономно. Позитивистский – только описание явлений, никакого проникновения в причину – т.е. экономно. Субъективистский – я сам решаю, что для меня экономно. Подход Маха и Авенариуса очень близок к субъективному идеализму.
Из уст физиков такого было услышать невозможно. Да и долго такой подход существовать не мог. Поэтому второй позитивизм существовал недолго – он закончил существовать в 20хх годах 20-ого века.
Аналитическая философия
Чтобы понять логический позитивизм, следует рассмотреть т.н. аналитическую философию – это не ЛП, но он очень сильно на нее повлиял. Рассел и Витгенштейн были представителями АФ, а никак не ЛП.
Их триада – язык – локига – реальность. Они рассматривали язык логики (логической системы) как переход от атомарных приложений (Сократ – афинянин) к молекулярным (Сократ – афинянин и учитель Платона). Атомарным предолжениям приписывались некоторые характеристики. Любое атомарное предложение либо истинно, либо ложным. Истинность молекулярных предложений зависит от истинности атомарных предложений. Второй важный момент – атомарные предложения не зависят дург от друга. Истинность или ложность одного атомарного предложения не может влиять на истинность или ложность другого. Получается, что язык логики может стать базой для описания структуры мироздания, и мы будем иметь дело с независимыми элементарными фактами. Получается, что язык через логику дает нам структуру мира в целом. Такой подход был предложен Расселом.
Этот подход был взят на вооружение Людвигом Витгенштейном в его «Логико-Философском Трактате». Это небольшая (80 страниц) книга, которая перевернула воображения многих мыслителей (и не только мыслителей) 20 века. Витгенштейн пытается показать, что язык, через который мы выражаем структуру мироздания, эти мысли переодевает, и выражает далеко не всегда адекватно. У языка – своя собственная логика. Язык замутняет положение дел, о чем-то лучше молчать. Между словами и вещами есть только условная, символическая связь, всегда между миром и словами есть большой разрыв.
Выстраивая связи между словами, мы запутываем дело, даем несуществующему право на существование (см. «круглый квадрат»). Язык – единственный способ выражения реальности, но еще нас запутывает. Весь логико-философский трактат – набор афоризмов. связанных друг с другом достаточно опосредованно, связи между ними человек должен постигать сам.
В конце своей жизни Витгенштейн переходит к лингвистическому этапу творчества – здесь он уже рассуждает о естественном языке. Философия должна работать с естественным языком. Эта работа, опубликованная посмертно, называется «Философские исследования». Грамматика естественного языка – это игра со своими правилами. Философские измышления – это «туман языковой грамматики». Философия должна исследовать эти языковые игры. Чтобы осуществлять коммуникацию, нужно знать правила игры. Лингвистический этап – это рассмотрение модели коммуникаций, когда все слова употребляются в определенном контексте.