- •Isbn 5-86375-052-9
- •Глава 1
- •Глава 2
- •Глава 3
- •1. Шизоидное и циклоидное время
- •2. Истерическое время
- •3. Обсессивно-компульсивное время
- •4. Психастеническое
- •5. Паранойяльное
- •6. Шизотипическое время
- •Глава 4
- •Глава 5
- •1. Джон Остин
- •2. Людвиг Витгенштейн
- •3. Карл Густав Юнг
- •4. Людвиг Бинсвангер
- •5. Виктор Шкловский
- •6. Жак Лакан
- •7. Зигмунд Фрейд
- •8. Михаил Бахтин
- •9. Послесловие
- •Глава 6
- •Глава 7
- •I. Вводные замечания
- •II. Язык и механизмы защиты
- •III. Язык и пространство в психических расстройствах
- •IV. Язык психопатий
- •V. Язык и пространство неврозов
- •VI. Шизотипический язык и шизотипическое пространство
- •VII. Приложение
- •Глава 8
- •1.1 Мир – совокупность Фактов, но не Вещей
- •1.11 Мир определен посредством Фактов и благодаря тому, что все они являются Фактами.
- •1.12 Ибо именно совокупность Фактов определяет то, чему случается, а чему не случается быть.
- •1.13 Факты в логическом пространстве и составляют Мир.
- •1.2 Мир раскладывается на факты.
- •1.21 Им может случаться быть или не быть, все прочее остается прежним.
- •2 То, чему случается быть, Факт, это то, что существуют определенные Положения Вещей.
- •2.02 Предмет является простым.
- •2.0232 Говоря вскользь: Предметы бесцветны.
- •2.0251 Пространство, время и цвет (обладание цветом) являются Формами Предметов.
- •2.061 Положения Вещей независимы друг от друга.
- •2.062 Из существования или несуществования одних Положений Вещей нельзя судить о существовании или несуществовании других.
- •2.141 Картина является Фактом.
- •2.223 Чтобы узнать, истинна Картина или ложна, мы должны соотнести ее с Реальностью.
- •3 Логической Картиной Фактов является Мысль.
- •3.01 Совокупностью всех истинных Мыслей является Картина Мира.
- •3.02 Мысль содержит Возможность мыслимой ею ситуации. Мыслимое тем самым является Возможным.
- •3.03 Мы не можем помыслить ничего нелогического, поскольку иначе мы должны были бы мыслить нелогически.
- •3.031 Когда-то было сказано, что Бог может создать все: но только не то, что противоречило бы законам Логики. Именно о таком “нелогическом” Мире мы не могли бы ничего сказать, как он выглядит.
- •3.0321 Скорее, мы могли бы представить пространственное Положение Вещей, противоречащее законам физики, но никак не законам геометрии.
- •3.14 Суть Пропозиционального Знака заключается в том, что его элементы, слова, соединяются в нем определенным образом. Пропозициональный Знак – это некий Факт.
- •3.1432 Не “комплексный Знак ‘a r b’ означает, что “a находится в каком-то отношении к b”, скорее, то, что “a” находится в определенном отношении к “b”, означает, что a r b.
- •3.144 Ситуации можно описать, но не назвать. (Имена походят на точки, Пропозиции на стрелки, они обладают Смыслом.)
- •3.202 Простые Знаки, использующиеся в Пропозиции, называются Именами.
- •3.203 Имя обозначает Предмет. Предмет является его значением. (“а” тот же самый Знак, что “а”).
- •3.324 Так с легкостью возникает основательная путаница, которой наполнена вся философия.
- •3.332 Ни одна Пропозиция не может свидетельствовать о самой себе, поскольку пропозициональный Знак не может содержаться в самом себе (вот и вся “Theory of Types”).
- •4.022 Пропозиция обнаруживает свой Смысл.
- •4.05 Реальность сличается с Пропозицией.
- •4.06 Лишь потому Пропозиция может быть истинной или ложной, что она является Картиной Реальности.
- •4.116 Все, что вообще может быть помыслено, может быть помыслено ясно. Все, что возможно высказать, возможно высказать ясно.
- •4.12 Пропозиции могут изобразить всю Реальность, но они не могут изобразить то, что они должны иметь общим с Реальностью, благодаря чему они могут ее изображать, – Логическую Форму.
- •4.121 Пропозиции не могут изобразить Логическую Форму, она отражается в них.
- •4.1212 То, что можно показать, нельзя сказать.
- •5. 5302. Говоря вскользь: Сказать о двух Вещах, что они тождественны, бессмысленно, а сказать об одном Предмете, что он тождествен самому себе, значит, ничего не сказать.
- •5.5421. 5.5421. Это также показывает, что душа, субъект и т.Д. – как они понимаются поверхностной психологией – являются химерами.
- •5.6 Границы моей речи указывают на границы моего Мира.
- •6.001 Это означает не что иное, как то, что каждая Пропозиция есть результат последовательного применения Операции n‘ (X) к элементарным Пропозициям.
- •6.11 Поэтому Пропозиции Логики не говорят ничего. (Они являются аналитическими Пропозициями).
- •6.127 Все Пропозиции логика равнозначны, среди них не бывает по существу исходных законов и производных Пропозиций.
- •7 О чем нельзя говорить, о том должно умолкнуть.
- •1. Плановое безумие
- •2. “По делам Отца”
4. Психастеническое
и эпилептоидное время
Психастеническое восприятие времени прежде всего противоположно истерическому и в чем-то похоже на обсессивно-компульсивное. Последнее понятно хотя бы потому, что разграничение психастенического и обсессивно-компульсивного характеров представляет собой проблему. Во многом тех, кого мы называем психастениками, “немцы” считают ананкастами и наоборот (о разграничении психастеников и ананкастов см. статью [Бурно 1974]). С ананкастами психастеников роднит склонность к повторению и зацикленности на прошлом (это же противопоставляет их истерикам, отрицающим или фальсифицирующим прошлое). Однако в отличие от ананкастов, психастеники привязаны к прошлому не навязчивой связью. Можно сказать, что они зависимы от прошлого и влюблены в него. Последний тезис проиллюстрируем примерами из психастенической поэзии Давида Самойлова, который всегда романтизирует и идеализирует прошлое, прежде всего время войны, которое совпало для него с временем молодости, поэтому он мучительно возращается к нему. Ср. знаменитое его стихоторение о поэтах, погибших на войне:
Перебирая наши даты,
Я возвращаюсь к тем ребятам,
Что в сорок первом шли в солдаты
И в гуманисты в сорок пятом.
<...>
Я вспоминаю Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
Ведь я и сам от них завишу,
Того порою не желая.
Они шумели пышным лесом.
В них были вера и доверье,
А их повыбило железом,
И леса нет – одни деревья.
А я все слышу, слышу, слышу,
Их голоса перебираю.
Я вспоминаю Павла, Мишу,
Илью, Бориса. Николая.
У Самойлова много таких стихов, инвариант которых заключается в том, что раньше, в юности, было все хорошо, была жизнь, динамика, подвиги, а теперь остается только дожидаться смерти, не желая ждать от жизни ничего хорошего. Здесь психастеническое соприкасается с депрессивным, что также естественно, поскольку это тоже очень близкие по своим установкам характеры (в англоязычной, прежде всего американской литературе примерно такой характер, который в отечественной традиции называется психастеническим, обозначен как депрессивный (см., например, [МакВильямс 1998]).
По мнению М.Е Бурно, психастенический характер является национальным русским характером [Бурно 1990, 1996]. Действительно, представление о том, что “раньше было лучше”, характерно для русского сознания, начиная с фразы старого солдата в стихотворении Лермонтова “Бородино”:
Да, были люди в наше время,
Не то что ныняшнее племя –
и кончая фразой бабушки из повести Достоевского “Белые ночи”, которая утверждала, что “раньше даже сливки меньше кисли”. В этом отношении характерен психастенический синдром ностальгии по советскому прошлому, который несколько лет назад охватил наше общество (ср. также анализ подобной ностальгии у всех стран побежденного коммунизма в книге Ренаты Салецл [Салецл 1999].)
Возвращаясь к стихам Давида Самойлова, важно напомнить, что этот поэт писал в шизотипическую эпоху, когда неизбежность и неустранимость прошлого подверглась сомнению. Поэтому его психастенические ламентации по поводу “утраченного времени” сменяются оптимистическим призывом повернуть время вспять и вернуться в прекрасное прошлое, что зафиксировано в не менее известном тексте:
Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Таких стихов у Самойлова тоже много, и их инвариант несколько иной: мы зависим от прошлого, но для того чтобы преодолеть эту зависимость, мы отправимся в путешествие в прошлое, чтобы разобраться, как там было на самом деле.
Эпилептоидное время во многом напоминает циклоидное, с той лишь разницей, что циклоидное время обыденно, а эпилептоидное тяжеловесно-исторично. Эпилептоидный дискурс о времени представляет собой повествование в линейном духе о важнейших исторических событиях, которое напоминает ровную линию со всплесками вверх – правлениями великих государей, деяниями великих полководцев, свершениями великих битв.
В этом смысле эпилептоидное время чрезвычайно персоналистично, связано с великими историческим личностями. Недаром тонко чувствующий эту проблематику М. Е. Салтыков-Щедрин заканчивает “Историю одного города” в тот момент, когда погиб последний глуповский градоначальник Угрюм-Бурчеев, не сумевший повернуть реку времени вспять, словами: “История прекратила течение свое”.