Висновки

Творчість В. Домонтовича - до кінця не пізнаний художній світ. Ряд аспектів його творчості неодноразово обирався для розгляду дослідниками різних років і літературознавчих напрямів. Незважаючи на прагнення всебічно вивчити літературну спадщину письменника, найбільш повно висвітлити художню своєрідність його творчості, в сучасній науці існує низка невирішених проблем і серед них проблема цілісного розгляду речового світу .

У романі В. Домонтовича були знайдені як прості згадки тих чи інших предметів, своєрідне позначення речових деталей по ходу дії, так і детально описані автором, самостійні в плані художнього показу об'єкти матеріальної дійсності, що є повноправними героями зображеного письменником світу. Завдання перших - організувати собою художній простір, що оточує героїв, позначаючи тим самим особливості укладу їхнього життя (згадки столів, лавок, стільців, ширм тощо). Поширені речі покликані, по-перше, бути художнім засобом характеристики того чи іншого персонажа, по-друге, покликані допомогти читачеві уявити атмосферу зображеної життя в цілому, такою, якою вона бачиться письменникові, надати їй певний колорит. Смисловий зміст кожної речі індивідуальний, але всі разом вони утворюють єдину систему зображуваного світу, так як кожен атрибут матеріальної дійсності знаходиться на своєму, відведеному саме для нього місці, виконуючи свою певну художню функцію. Виходячи з цього, в даній роботі зроблена спроба виокремлення деталей одягу персонажів. Зображення одягу персонажів засноване на принципі індивідуалізації зображення і на принципі посилення суб'єктивного авторського начала. Залежно від цього речові атрибути були виділені речі, що показують реалії описаної життя, речі, що розкривають суспільну ієрархію - становище людини в системі суспільної ієрархії, речі, що розкривають характер персонажів і відображають їх звички

Таким чином, описи деталей одягу персонажів можуть мати різне художнє призначення. По-перше, вони здатні досить об'єктивно передавати зовнішнє буття людей, по-друге, доносити до читача існуючу суспільну ієрархію, засновану насамперед на майновому стані, представляючи при цьому уклад життя в цілому; в окремих випадках вони розкривають сутність того чи іншого персонажа, підкреслюючи його індивідуальність. В останньому значенні фрагменти одягу виступають у ролі психологічних деталей, основна функція яких полягає в показі внутрішнього світу героїв, що дозволяє нам виявляти в певній мірі авторське ставлення до них.

Підкреслені автором окремі деталі зовнішнього вигляду здатні концентрувати увагу читачів на проблемі соціального поділу людей, так як наявність певної одягу дозволяє деяким героям відчувати соціальну перевагу над іншими персонажами.

Нами виявлені випадки розбіжності характеру персонажа і його одягу, відзначені випадки створення контрасту героїв шляхом опису їх одягу.

Нерідко ті чи інші предмети, деталі одягу персонажів виступають як поліфункціональні, тобто здатні наповнюватися в залежності від вмісту фрагмента твору різним смисловим значенням.

У романі часто зображується показ непривабливого побуту персонажів, їх рутинного існування. Письменник, як видається, нарочито вставляє в свою розповідь неприкрашену картину навколишньої реальності, безладні інтер'єри, переповнені непотрібними речами, неестетичний, неохайний одяг героїв. Таким чином проявляється художня позиція В. Домонтовича: не радувати око обивателя придуманим показним благополуччям, а змусити читача замислитися над недосконалістю життя, над її порожнечею.

При описі героїв часто використовується прийом гіперболізації, тобто надмірного перебільшення певних сторін зовнішності персонажів, що стосується в першу чергу їх одягу. Нерідко це супроводжується великою кількістю нарочито захоплених, але порожніх характеристик.

Індивідуальним художнім прийомом письменника є прийом залучення читацької уваги до незначних предметів обстановки і до дрібних деталей зовнішнього вигляду персонажів. При цьому опис нерідко виконаний в гротесковому ключі і пронизаний авторською іронією. Як видається, причина подібної вибірковості та подробиці криється в бажанні автора підкреслити убогість внутрішнього світу своїх персонажів, вказати на марність їхнього існування.

Таким чином, речовий світ у романі В. Домонтовича можна вважати найважливішим предметом опису та засобом розкриття внутрішнього світу персонажів, так як річ стає не тільки засобом соціальної характеристики героя, а й висловлює його місце в моральному світі, становище в бутті.

Отже, сприйняття речей і ставлення до них визначає життєву стратегію, соціокультурні установки та культуротворчі потуги героїв.

В настоящее время одним из важнейших направлений литературоведения является изучение проблемы поэтики вещного мира, рассмотрение категории вещи в художественном мире писателей, в частности в творчестве Н.В. Гоголя. Обращение к данной проблеме исследователей отмечается лишь в последние десятилетия, так как до этого их внимание в основном было направлено на изучение образной системы писателя, на его умение иронично и остро изобразить общественные пороки, на способность творчески перерабатывать фольклорные источники и мотивы, успешно соединять фантастическое и комическое.

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особенностей вещного мира в творчестве Н.В. Гоголя 1830-1840-х годов (сборники «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Петербургские повести»). Сама проблема вещного мира в произведениях названного писателя представляется нам исключительно важной и значимой, так как связь между человеком и окружающей его предметной средой является у Гоголя, с одной стороны, чрезвычайно прочной, с другой - подвижной, так как вещи писателя нередко переходят в человека, а человек - в вещи. В свою очередь наличие подобной связи составляет художественную особенность стиля писателя, определяя тем самым его своеобразие и неповторимость.

В целом под понятием вещного мира мы подразумеваем реалии материальной культуры, окружающей человека; под понятием художественной вещи (художественного предмета) вслед за А.П. Чудаковым (Предметный мир литературы (К проблемам категорий исторической поэтики) [209] мы понимаем те «.мыслимые реалии, из которых состоит изображенный мир литературного произведения и которые располагаются в художественном пространстве и существуют в художественном времени» [209.С.254]. В понятие художественного предмета нами в первую очередь включаются предметы материальной культуры, а именно одежда персонажей Гоголя и подробности интерьера его произведений, то есть основные художественные элементы повествовательного предметного ряда.

Следует отметить, что в целом в литературоведческой науке категория вещи, художественного предмета мало изучена и до конца теоретически не осмыслена. Отдельные замечания о сути художественного мира вещей, о предметной сфере в творчестве того или иного писателя находим в работах В.Н. Топорова [187], В.Е. Хализева [198, 199], А.Ф. Лосева [117], Е.С. Добина [73], А.И. Иваницкого [87], Ю.В. Манна[124-133], М.Б. Храпченко [200], Г.Н. Поспелова [159], С.И. Машинского [137], Г.А. Гуковского [65] и других ученых.

Наиболее подробно и теоретически полно понятие «вещной отдельности» [207.С.164] раскрыто в работах А.П. Чудакова «О способах создания художественного предмета в русской классической литературной традиции» [207], «Предметный мир литературы (К проблемам категорий исторической поэтики)» [209], «Вещь в реальности и в литературе» [206]. Его исследования «Слово - вещь -мир: Вещь во вселенной Гоголя» [210] и «Вещь в мире Гоголя» [205] посвящены рассмотрению предметного мира непосредственно в творчестве писателя.

В своих работах А.П. Чудаков анализирует формы и способы организации предметного вещного мира в произведении литературы, рассматривает основные составляющие этого мира, возможные образные проявления, особенности взаимосвязи мира реальных вещей и вещей художественных.

Исследователь подчеркивает важность, даже обязательность наличия предметности в литературном произведении, так как «внутренне-сущностное для того, чтобы быть воспринятым, должно быть внешне-предметно воплощено.» [206.С.16]. Ракурс изображения предметов, выбранный писателем, помогает раскрыть его творческую индивидуальность, особенности художественного видения: «Список предметов уже может служить первоначальным индикатором при анализе. Каждый вещный прототип. определенным образом изображается - в него вкладывается авторское ощущение, рождаемое ситуацией, фабулой, личностью героя, и, главное, авторское видение предмета» [207.С.165].

В работе «Предметный мир литературы (К проблемам категорий исторической поэтики)» [209] ученый, во-первых, формулирует определение художественных предметов - «мыслимых реалий, из которых состоит изображенный мир литературного произведения и которые располагаются в художественном пространстве и существуют в художественном времени» [209.С.254], во-вторых, вводит понятия «своих» и «общих» предметов. «Общий» предмет, по мнению А.П. Чудакова, это предмет вне художественного сознания, он лишен субъективной творческой окраски, это предмет, узнаваемый всеми. «Свой» внутренний предмет художника - понятие сугубо личное, индивидуальное видение писателем той или иной вещи. В свою очередь, художественный (воплощенный) предмет - «результат компромисса между «своим» внутренним предметом художника и «общим» предметом» [209.С.275]. При этом предмет в художественной действительности сохраняет формы и качество реально существующей вещи, но «в него уже привнесена некая качественно иная, нематериальная субстанция, авторская интенция, слившаяся с ним и сделавшая его феноменом другого - художественного - мира» [209.С.170].

Исследователь отмечает, что художественный предмет «несравненно универсальнее по воздействию. Реальный предмет эфемерен, он гибнет, тускнеет, разрушается. Предмет словесного искусства. вечен» [206.С.23].

Основная ценность художественного предмета заключается, на наш взгляд, в том, что он не воспринимается читающими однозначно и часто вмещает в себя несколько значений, но при этом всегда «указывает на внутренний мир человека и его социальные связи.» [206.С.29]. Он создан творцом, но и взят из реальной действительности.

Еще одно немаловажное замечание, сделанное А.П. Чудаковым: «По реалиям большого писателя нельзя впрямую изучать ни общество людей, ни общество вещей. Прямая «предметная цитата» из. художественной системы невозможна.» [206.С.30].

Созвучной этому утверждению является мысль В.В. Розанова [166], заявляющего, что «судить о России по изображениям его [Гоголя - Е.М.] было бы так же странно, как об Афинах времен Платона судить по отзывам Платона» [166.С.1]. К примеру, украинские рассказы писателя «вовсе не похожи на простую действительность Малороссии» [166.С.134]. Характеры персонажей, их умения и способности, предметы быта и обстановки - всё является фантастическим, нереальным (красная свитка и загадочный цыган, ведьма Солоха и люлька, способная навредить ей, панночка-утопленница и таинственный старый дом, Пацюк и его волшебные вареники).

Работы А.П. Чудакова «Вещь в мире Гоголя» [205] и «Слово -вещь - мир: От Пушкина до Толстого: очерки поэтики русских классиков» [210] посвящены подробному рассмотрению непосредственно гоголевского предметного мира и представляются нам важными и значимыми. В них утверждается, что «степень преображения эмпирического предметного прототипа у разных писателей различна; у Гоголя она высока» [205.С.261]. Предметы здесь больше говорят не об особенностях исторической эпохи, а раскрывают особый, индивидуальный взгляд автора на вещи, выявляют присущее именно ему мироощущение и миропонимание. К примеру, в повести «Старосветские помещики» упоминается «шитый» камзол Афанасия Ивановича, который он носил «когда был молодцом. и даже увез довольно ловко Пульхерию Ивановну.»1 [55.С.16]. Камзол, как известно, был в моде весь XVIII век, но в данном случае внимание читателей обращено не на признаки исторической эпохи, а на лихость, бравость и даже некоторое щегольство молодого Афанасия Ивановича.

Очевидно, что в творческом мире Н.В. Гоголя преобладает экзотичность предметов, их, так сказать, эксклюзивность, исключительность. Это касается и деталей интерьера, и описания экипажей, и гастрономии, и подробностей одежды. Все эти предметы «имеют единое свойство общей странности» [210.С.28]. Способствует подобному восприятию и особая авторская позиция: все видится «взглядом путешественника. пораженного чуждыми обычаями, вещами.» [210.С.32]. Здесь достаточно вспомнить описание поветового суда в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»: и внешнее описание здания, и его внутреннее убранство дается подробно и с множеством деталей. Не забыт даже вычищенный ваксою сапог, стоящий на сундуке.

Внимание писателя к мельчайшим подробностям, ко всему необычному в вещной действительности сопоставимо, по мнению