Чиркин В.Е., Юдин Ю.А. и др. Сравнительное конституционное право

нут наказанию в случаях, когда единственным доказательством против него является его собственное признание». Конституция Монголии 1992 г. закрепляет за своими гражданами право «не давать показания против себя, членов своей семьи, родителей, де-

тей» (п. 14 ст. 16).

С «привилегией против самообвинения» тесно связаны такие основные институты уголовного процесса, как презумпция невиновности и правило о бремени доказывания. Презумпция невиновности гласит, что «обвиняемый в уголовном процессе предполагается невиновным до тех пор, пока не доказано противоположное. В случае разумного сомнения, доказана ли его виновность должным образом, он подлежит оправданию»1.

При рассмотрении уголовных дел обязанность доказывать (бремя доказывания) возлагается на обвинение. «Никто не может быть признан виновным в преступлении, если его вина не будет в предусмотренном законом порядке доказана и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность», — записано в ст. 26 конституции Республики Беларусь. Презумпция невиновности, являясь неотъемлемым компонентом уголовно-правовых гарантий прав и свобод личности, получила закрепление в конституциях большинства современных государств как признание цивилизованных подходов к решению вопроса о судьбе и жизни человека (например, § 57.11 конституции Венгрии, ст. 13 конституции Туниса, ст. 27 конституции Италии).

Смысл и значение презумпции невиновности на стадии предварительного расследования заключается в том, что закон считает человека, обвиняемого в совершении преступления, невиновным, пока в судебном процессе не будет доказана его вина и суд своим приговором не признает его виновным. Следственные органы должны исходить из этого и доказывать виновность подозреваемого или обвиняемого, не требуя от них доказательств своей невиновности.

5-я поправка к конституции США предусматривает привлечение к уголовной ответственности лишь по решению присяжных, запрещает неоднократное привлечение к ответственности за одно и то же деяние, лишение жизни, свободы и имущества без «надлежащей правовой процедуры».

Право на	защиту	в уголовном процессе	сформулировано в
ст. 6 Билля	о правах: во всех случаях уголовного преследования
«обвиняемый	может	пользоваться помощью	адвоката для защи-

ты». Обвиняемый также вправе знать, в чем суть обвинений, вызывать свидетелей защиты, иметь очную ставку со свидетелями обвинения. Если обвиняемый не в состоянии оплатить услуги адво-

1 См , например, ст. 389 Уголовно-процессуального кодекса штата Нью-Йорк.

289

ката, то в соответствии с решениями Верховного суда США и законом суд должен назначить защитника из числа адвокатов, работающих в ведомствах «публичных защитников» или конторах по оказанию юридической помощи населению, состоящих на государственном бюджете. Положение о праве обвиняемого в уголовном процессе на защиту закреплено во многих конституциях (Монголия, Тунис, Сирия, Венесуэла, Италия, Португалия и др.).

Помимо предоставления защитника обвиняемый получает и другие гарантии надлежащего рассмотрения его дела в суде. Многие гарантии правосудия также получили закрепление на конституционном уровне. Весьма компактно блок гарантий правосудия был сформулирован в ст. 16 конституции Заира в редакции закона от 5 июля 1990 г., принятого в условиях демонтажа тоталитарной системы (ныне этот текст отменен):

«...Только законным образом созданные суды и трибуналы уполномочены толковать закон. Ни под каким видом не могут быть созданы чрезвычайные комиссии или трибуналы;

наказание не может быть тяжелее того, которое применялось на момент совершения преступления;

все решения должны содержать мотивировочную часть и доводиться до сведения публики;

заседания судов и трибуналов должны быть открытыми, если только это не будет представлять угрозы общественному порядку или морали;

каждый имеет право защищать себя или пользоваться услугами адвоката по своему выбору».

В конституции Монголии к числу рассматриваемых гарантий относится также право на справедливый суд, право на возмещение понесенного ущерба, право на кассационную жалобу и ходатайство о помиловании (ст. 16).

Важным элементом американского уголовного судопроизводства является состязательность, то есть уголовный процесс предполагается как спор равноправных сторон перед лицом беспристрастного суда.

Указанные выше конституционные принципы распространяются на каждого гражданина. В плане уголовного процесса эти нормы не являются привилегиями, дарованными именно обвиняемому. Они представляют собой принципы теоретически равной для всех граждан уголовной процедуры. Для того, чтобы из теоретически равной эта процедура стала практически равной, необходимо, чтобы правосудие было вне политики. Как отмечает один из видных российских юристов, «политизированная юстиция... это

290

дар данайцев, троянский конь в концепции правового государства»1.

Политические права и свободы получили законодательное оформление во второй половине XVIII в. Декларация прав человека и гражданина 1789 г. в числе политических (в современном понимании) прав и свобод закрепляла следующие: 1) право на участие в законодательном процессе (ст. 6); 2) право на занятие любых должностей (ст. 6); 3) свободу мнений (ст. 10); 4) свободу печати (ст. 11); 5) право требовать отчета у любых должностных лиц (ст.15).

За рамками этого документа остались такие важнейшие права и свободы, как свобода собраний, свобода союзов и свобода петиций.

Свободы собраний и петиций были впервые законодательно оформлены в Билле о правах конституции Пенсильвании, принятой 28 сентября 1776 г. (ст. 16).

Отечественная история развития законодательства о политических правах и свободах, как, впрочем, и история политических прав и свобод в России в целом, начинает отсчет с принятия Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 г., которым населению даровались незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. Эти основы гражданской свободы нашли закрепление в таком конституционном акте, как Основные государственные законы Российской империи. Российским подданным предоставлялась свобода собраний (ст. 78), свобода печати (ст. 79), свобода союзов (ст.80) и избирательные права (ст.101)2.

Политические права, как и права личные, часто называют негативными в том смысле, что государство здесь, в отличие от обеспечения социально-экономических прав, не обязано предпринимать каких-либо положительных действий для их обеспечения, а должно воздерживаться от посягательства на политические права и свободы. Это свобода человека от государства, права человека на невмешательство государства.

Политические права — это, как правило, права только граждан данного государства. Они связаны с участием в политической жизни государства, в управлении государственными делами и, следовательно, на обладание ими не могут претендовать все лица, проживающие или находящиеся в пределах страны.

Существует несколько типологий политических прав и свобод. На наш взгляд, наиболее приемлема классификация, предложен-

1Савицкий В. М. Прошу у суда защиты//3ащита прав человека. М., 1993.

С. 18.

2См.: Конституция Российской империи. СПб., 1913. С. 13—14.

291

пая Ю. А. Дмитриевым и А. А. Златопольским1. Они подразделяют систему политических прав и свобод граждан на две подсистемы. Первая из них включает в себя права граждан, содержащие правомочия по участию в организации и деятельности государства и его органов, называемые также «права на участие». В эту категорию входят: избирательное право, право на референдум, право петиций. Вторая группа субъективных прав и свобод, входящих в систему политических, состоит из правомочий, представляющих собой неотъемлемые права граждан, целью реализации которых является активное участие индивида в жизни общества. Сюда относятся: свобода слова и печати, свобода союзов, свобода собраний.

Выделяемое в качестве самостоятельного право на участие в управлении государственными и общественными делами является,

скорее, основополагающим принципом взаимоотношения между демократическим государством и его гражданами, а не правом, имеющим самостоятельное значение. На этот счет в научной литературе существует множество позиций, большинство из которых сводится к тому, что составляющие это право правомочия представляют собой самостоятельные политические права и свободы граждан и, следовательно, право на участие в управлении обществом и государством не имеет самостоятельного значения2. Действительно, если допустить гипотетическую ситуацию, когда граждане будут лишены всех политических прав и свобод, за исключением лишь права на участие в управлении государственными и общественными делами, то данное право останется декларативным

ине сможет быть реализовано в связи с отсутствием конкретных правомочий по участию в управлении.

Тем не менее это право в том или ином виде закреплено в ряде современных конституций. Так, ст. 23 конституции Испании провозглашает право граждан участвовать в публичных делах непосредственно или через выборных представителей, а также право на равный доступ к публичным функциям и должностям в соответствии с требованиями, указанными в законах. Обычно же рассматриваемое право содержится в конституциях в виде совокупности различных прав и свобод и сопровождается подчас установлением соответствующих обязанностей.

Важнейшим компонентом принципа участия граждан в управлении государственными и общественными делами является избирательное право, включающее право избирать (активное право)

иправо быть избранным (пассивное право). Сюда также относится

право требовать регистрации кандидатов в депутаты, публикации

1 См.: Дмитриев А. А., Златопольский А. А. Указ. работа. С. 28—29.

2 Подробнее см.: Демократия и правовой статус личности. М., 1987.

С 91-112.

292

сведений об итогах регистрации кандидатов в депутаты, изготовления плакатов и иных материалов с биографическими данными о зарегистрированном кандидате, право требовать внесения в списки избирателей, получения избирательного бюллетеня, учета своего мнения (голоса) при подсчете голосов и публикаций результатов выборов.

Наиболее полно отражающим активность граждан является такой компонент права на референдум, как стадия народной инициативы. Граждане могут стать инициаторами проведения референдума по любому вопросу, который допустимо решать подобным способом. Формой проявления активности граждан является также народная законодательная инициатива, подробно рассматриваемая, как и референдум, ниже.

Право петиций — это право граждан обращаться с требованиями, предложениями, жалобами, которые адресуются субъектам политических отношений, в чью компетенцию входит осуществление требуемых или предлагаемых в данных обращениях действий. Петиция (лат. petitio — иск, требование) — индивидуальное или коллективное прошение, чаще всего подаваемое в письменном виде в органы государственной власти, как правило, высшие.

Право петиций, как уже отмечалось, было впервые закреплено на конституционном уровне в основном законе Пенсильвании 1776 г. «Право народа ... обращаться к правительству об удовлетворении жалоб», — записано и в 1-й поправке к конституции США. Современная американская юстиция понимает «петиции о восстановлении справедливости», предусмотренные 1-й поправкой, не столько как «жалобы», сколько как возможность выразить мнение по любому аспекту государственной жизни. Граждане имеют право обращаться с петициями не только к конгрессу, но и в любые другие государственные органы, административные и судебные учреждения всех уровней. Содержание петиций не ограничивается просьбой «об удовлетворении жалоб» в узком смысле, но может касаться любых вопросов функционирования государства, служить средством побудить государственные органы к определенным действиям в интересах заявителей и средством выражения политических взглядов1.

История США знает, однако, и прямые ограничения права на подачу петиций. В 1840 г., например, палата представителей конгресса в ответ на поток петиций об отмене рабства постановила: «Ни одна петиция, записка, резолюция или иной документ, ходатайствующий об отмене рабства в округе Колумбия, в любом штате или территории Соединенных Штатов, в коем оно существует в настоящее время, не принимается палатой...». Во время

1 См.: Мишин А. А., Власихин В. А. Указ работа. С. 188.

293

первой мировой войны лица, подавшие петиции об отмене законов

ошпионаже и призыве к мятежу, подвергались лишению свободы1.

Петиции отличаются, таким образом, от жалоб не только по степени общественной важности поднимаемых в них вопросов, но

и по адресату. «От жалоб следует отличать петиции, адресатом которых являются представительные органы»2. Так, в ст. 50 конституции Италии устанавливается: «Все граждане могут направлять палатам (парламента. — Авт.) петиции с требованием законодательных мероприятий или с изложением общественных нужд». В конституции Испании (ст. 29) данное право сформулировано несколько иначе:

«1. Все испанцы будут иметь право индивидуальной или коллективной письменной петиции в форме и с последствиями, определяемыми законом.

2.Лица, состоящие в Вооруженных силах или учреждениях или в формированиях, подчиненных военной дисциплине, будут пользоваться этим правом только индивидуально и по правилам, установленным в соответствующем специальном законодательстве».

Как отмечают В. В. Маклаков и Б. А. Страшун, «опасение законодателя в отношении коллективных форм недовольства распространяется только на военизированные и им подобные институ-

ты, что с учетом недавнего авторитарного прошлого Испании, видимо, имеет под собой определенные основания»3.

Право обращаться с петициями обычно является прерогативой граждан данного государства. Однако формулировка § 64 конституции Венгрии позволяет сделать вывод, что данное право признается не только за гражданами: «В Венгерской Республике каждый имеет право лично или совместно с другими обратиться с письменной просьбой или жалобой к компетентному государственному органу». Хотя можно утверждать, что в данном случае речь идет не о петиции в строгом смысле слова.

Иногда в основном законе очерчивается круг вопросов, могущих стать объектом петиций. Так, конституция Японии к числу таких вопросов относит «мирные петиции о возмещении ущерба,

осмещении публичных должностных лиц, о введении, отмене или исправлении законов, указов или предписаний, а также по другим вопросам» (ст. 16). В ней записано также, что «никто не может быть подвергнут какой-либо дискриминации за подачу таких петиций».

1The Constitution of the United States of America, Ed by E. Smith N Y,

1974. P. 915, 916.

2 Туманов В. А. Права человека и исполнительная власть//Советское государство и право. 1990 № 2. С. 20.

3 Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Т. I. v-». 105.

294

Право петиций закреплено и в постсоциалистических конституциях. Например, ст. 33 Конституции РФ закрепляет за гражданами право на «индивидуальные и коллективные обращения», ст. 35 конституции Узбекистана предоставляет право «обращаться с заявлениями, обращениями и жалобами в компетентные органы, учреждения или к народным представителям». Аналогичные формулировки содержатся в ст. 47 конституции Румынии 1991 г.

В ст. 17 Основного закона ФРГ, озаглавленной «Право петиций», последнее сформулировано следующим образом: «Каждый имеет право индивидуально или совместно с другими письменно обращаться с просьбами или жалобами в компетентные учреждения или к народному представительству».

Приведенные формулировки позволяют сделать вывод о том, что современная конституционная практика весьма широко понимает петиции. Это любые обращения, жалобы, просьбы, коллективные и индивидуальные, исходящие от граждан и адресованные политическим органам власти. Спектр поднимаемых в них вопросов также может быть весьма широк: от имеющих важное общественное значение вопросов государственной политики до возмещения ущерба, причиненного законным правам и интересам отдельных граждан неправомерными действиями органов государственной власти.

Петиция в широком смысле слова и в том виде, в котором право петиции закрепляется в конституционной практике современных государств, помимо и наряду со значением политической свободы (скажем, в процедуре проведения референдума на стадии народной инициативы) имеет и значение защитного права. В конституции Турции, например, право петиций (ст. 40) закреплено не в разделе о политических свободах, а в гл. XV, посвященной механизму и способам защиты основных прав.

Блок политических прав, целью реализации которых является активное участие индивида в жизни общества, включает свободу союзов и объединений, свободу слова и печати, свободу собраний, митингов и демонстраций. В конституции Японии эти права гарантируются в ст. 21. В ней записано: «Гарантируется свобода собраний и объединений, а также свобода слова, печати и всех иных форм выражения мнений». Большинство же современных конституций посвящают каждому из перечисленных прав отдельные, иногда очень тщательно разработанные статьи.

Свобода слова и печати предполагает возможность каждого получать различную информацию, включающую и мнения отдельных индивидов, а также распространять собственное мнение в любой допускаемой законом форме и пределах. Эта группа прав охватывается в современной литературе понятием «свобода информации», «свобода коммуникаций», которое получило закрепление и

295

в формулировках конституционных текстов (например, ст. 22 конституции Турции, ст. 31 конституции Румынии 1991 г., ст. 44 конституции Эстонии 1992 г., ст. 20 конституции Казахстана 1995 г.).

Весьма компактно и лаконично изложены права, охватываемые понятием «свобода информации», в ст. 16 конституции Македонии. В ней гарантируются: а) свобода убеждений, совести, мысли и публичного выражения мыслей; б) свобода слова, публичного выступления, публичного информирования и свободное основание средств для публичного информирования; в) свободный доступ к информации, свобода получения и распространения информации; г) право на ответ в средствах публичной информации; д) право на исправление в средствах публичной информации; е) право на защиту источника информации в средствах публичной информации; ж) запрещение цензуры. Примечательно, что предусматривается не только защита средств массовой информации, но и защита человека от средств массовой информации.

Хотя в большинстве конституций содержатся положения, запрещающие цензуру (ст. 21 конституции Японии, ст. 7 конституции Нидерландов, ст. 37 конституции Португалии), это не означает, что свобода выражения мнений является неограниченной и «абсолютной». Так, в американской юриспруденции считается, что чисто словесное выражение идей, взглядов и мнений должно в принципе минимально ограничиваться государством. В практике Верховного суда США установлено, однако, что некоторые его формы могут запрещаться и преследоваться в уголовном и гражданском порядке, в частности, подстрекательство к совершению опасного преступления, провоцирование нарушений общественного порядка, распространение «непристойностей» (порнографии), заведомо клеветнических и порочащих сведений о государственных должностных лицах, воспроизведение «агрессивных слов», призывы к мятежу и подрывной деятельности против государства. Как отмечено в решении Верховного суда США по делу «Висконсин против Митчелла» (1993 г.), в котором суд признал конституционным закон штата Висконсин об усилении ответственности за преступления, совершаемые из ненависти, главная проблема по делам такого рода состоит в определении того, до какого предела общество, придерживаясь обязательства защищать человеческое достоинство, может подвергать цензуре выступления ра-

систского, сексуального и человеконенавистнического содержания1.

В Венгрии Конституционный суд занял по этому вопросу весь-

1 См.: Стоун Дж. Пропаганда ненависти и Конституция Соединенных Штатов Америки//Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 1994. № 2 С 40.

296

ма жесткую позицию, постановив, что разжигание расовой ненависти может быть запрещено, даже если оно немедленно не влечет за собой каких-либо последствий. Другими словами, необязательно, чтобы разжигание расовой ненависти представляло собой непосредственную и очевидную угрозу1.

Закрепляя достаточно широкие параметры свободы слова и печати, современные конституции содержат, как правило, ссылки на закон или конкретные основания, по которым эти свободы могут быть ограничены. В ст. 7 конституции Нидерландов имеется например, такая формулировка: «Никому не требуется предварительного разрешения для публикации своих мнений или соображений в прессе без ущерба ответственности каждого лица в соответствии с законом». Конституция Швеции, напротив, весьма подробно излагает основания, по которым могут быть ограничены свобода выражения и свобода информации. К ним, в частности, относятся: соображения безопасности Королевства, а также национальной экономики, интересы сохранения общественного порядка и безопасности, соображения целостности индивида, святости частной жизни и уголовного преследования за преступления (ст. 13). Вместе с тем. в абз. 2 этой же статьи указывается, что «при определении того, какие ограничения могут быть наложены на основе предписаний предыдущего абзаца, особое внимание следует придавать важности максимально возможной свободы выражения и информации в политической, религиозной, профессиональной, научной сферах».

Во Франции закон от 30 сентября 1986г. №86—1067 «О свободе коммуникаций» содержит следующую формулировку: «Создание и эксплуатация телекоммуникационных устройств и пользование телекоммуникационными службами осуществляется свободно.

Эта свобода может ограничиваться на равных для всех основаниях лишь в той мере, в какой это вызвано интересами национальной обороны, публичной службы, необходимостью охраны публичного порядка, свободы и собственности граждан и плюрализмом общественного мнения»2.

Конституционные и законодательные стандарты в области свободы выражения и свободы информации охватывают широкий спектр правомочий, реализация которых и составляет юридическое содержание рассматриваемых свобод.

В социалистических государствах реализация этих свобод, как правило, тесно связана с идеологическими задачами государства. Характерны в этом отношении положения ч. 1 ст. 52 конституции

1 См : Шайо А. Пропаганда ненависти и враждебно настроенные венгры// Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 1994. № 2. С 47.

2 Французская Республика. Конституция и законодательные акты. С. 400.

297

Кубы: «За гражданами признается свобода слова и печати в соответствии с целями социалистического общества. Материальные условия ее осуществления заключаются в том, что печать, радио, телевидение, кино и другие средства массовой информации являются государственной или общественной собственностью и ни в коем случае не могут быть объектом частной собственности, чем обеспечивается их использование исключительно на службе трудовому народу и в интересах общества». В чьих интересах реально осуществляется эта служба и что она из себя представляет, можно убедиться, ознакомившись с кубинскими газетами, которые заполнены славословием режиму и его вождю, но всячески избегают анализа действительных общественных проблем1.

Свобода собраний и манифестаций выступает в качестве ин-

тегрирующего субъективного права, позволяющего сочетать эффект коллективности и возможность оперативно и независимо (в отличие от участия в деятельности какого-либо общественного объединения) выражать собственную позицию по тому или иному вопросу общественной жизни.

Свобода собраний — это неограниченная возможность собираться в закрытых помещениях, доступ в которые в принципе может быть ограничен устроителями собрания, но это не обязательный признак собрания. В данном случае действует, как правило, уведомительный порядок, если собственник помещения согласен на проведение подобной акции.

Термин «манифестация» употребляется либо как синоним терминов «демонстрация», «шествие», либо как обобщающее понятие для любых выступлений под открытым небом, а именно: митингов, демонстраций, шествий, пикетов. В случае проведения публичных мероприятий под открытым небом для территорий, специально отведенных для этих целей, действует, как правило, уведомительный порядок, а для других территорий — уведомительно-согла- сованный.

Большинство российских авторов отвергают разрешительный порядок реализации свободы собраний и манифестаций, предлагая апробированный мировой практикой — уведомительный (который может быть нормативно-явочным или заявительным)2. По форме закрепление рассматриваемых свобод в конституционных текстах может быть различным. В ряде конституций (ст. 32 конституции Казахстана 1995 г., ст. 27 конституции Туркменистана 1992 г.) они сформулированы как гарантии, предоставляемые индивиду государством, без закрепления принципиальных консти-

1 См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Т 1.

С. 104

2 См., например: Скуратов Ю. А. Свобода собраний, митингов и демонстраций: теория и практика//Советское государство и право. 1989. № 7; Гущин В. Демонстрации, шествия, митинги//Народный депутат. 1990. № 2; Дмитриев Ю. А. Свобода манифестаций в СССР. М., 1991.

298