Шизофрения с заключениями психолога

Своеобразие шизофренического слабоумия в этом случае состоит в том, что прежний запас остается относительно сохранным, нет расстройства памяти, и в то же время больной интеллектуально непродуктивен и бездеятелен, эмоционально опустошен.

Шизофренные проявления в подростковом возрасте.

Врачам-психиатрам, работающим с детьми, приходится сталкиваться с болезненными проявлениями у подростков, которые при поверхностном наблюдении за ними могли быть приняты за шизофрению.

При шизофрении страдает вся личность больного, также и при наступлении подросткового возраста центральным вопросом у подростков является вопрос о собственной личности; внутренний мир, мало привлекавший ребенка, для подростка приобретает особую ценность, у него возникает потребность разобраться в особенностях своей личности, оценить свои возможности.

В психиатрической литературе отмечается, что и у здоровых подростков в пубертатном периоде иногда наблюдаются особенности характера, напоминающие шизофренные проявления: наклонность к излишнему самоанализу, резонерству, манерности, дурашливости (проф. Г. Е. Сухарева).

Задача психолога заключается в тщательном исследовании личности и мышления таких подростков для отдифференцирования выявленных у них особенностей от особенностей, характерных для больных шизофренией.

Нужно вспомнить, что подростковый возраст характеризуется подъемом жизнедеятельности организма; все в организме подростка находится в движении, в изменении. Вся эта перестройка и ведет подростка к особому переживанию своей личности, своих возможностей; у него появляются новые потребности, он ставит себе новые задачи.

Эмоциональные переживания подростка, связанные со становлением его личности, характеризуются непостоянством, быстротой чередования противоположных настроений. Переживание этой дисгармонии сопровождается иногда повышенной раздражительностью; наблюдается быстрый подъем или упадок самочувствия, повышенная утомляемость, снижение работоспособности, подростки становятся особенно чуткими к оценке своей личности и болезненно переживают всякие неудачи.

Если подросток воспитывается в правильных социально-бытовых условиях, если окружающие чутко относятся к его состоянию, то все эти бурные переживания легко гармонизируются; если подросток вовлечен в общественную жизнь, если он продуктивно учится и живет полной и интересной жизнью, тогда он мало сосредоточивается на своей личности, он только, может быть, острее переживает полноту ее содержания.

Но при наличии неблагоприятной среды, при непонимании состояния подростка и бестактном отношении к нему в это время, при конфликтных социально-бытовых условиях и семейном разладе у подростка в состоянии бурной перестройки его организма могут наблюдаться патологические реакции.

В связи с тем, что в этот период большое внимание подростка бывает сосредоточено на переживаниях своей личности и своих возможностей, эти личностные переживания могут сделаться источником болезненных состояний.

Иногда подростки, особенно девочки, очень тяжело переживают некрасивость своего лица. Это переживание надолго может застрять в психике как тяжелый, неподвижный комплекс. Так, девочка, 16 лет, И. В. поступила в больницу с диагнозом шизофрении (инициальная фаза).

У матери была тяжелая беременность, длительные роды. Девочка получила травму в возрасте 2 лет. Раннее развитие нормальное. По характеру всегда была веселой, живой, общительной, училась отлично; настроение всегда было ровным, спокойным. Семья девочки малокультурная, с ограниченными интересами: хорошо покушать, хорошо одеться. Девочка была мечтательна, увлекалась героикой Лермонтова, особенно любила его "Мцыри". Заболела сразу: в день своего рождения, когда ей минуло 16 лет, посмотрела на себя в зеркало и показалась себе безобразной. С этих пор стала целыми днями плакать; когда смотрела на себя в зеркало, говорила: "Так и разорвала бы себя на куски". Все окружающее стала воспринимать в мрачном свете, появились суицидальные мысли: "Она не знает, зачем жить, лучше умереть".

В больнице в течение первых 2 месяцев пребывания плакала; с окружающими не общалась, большей частью сидела одна, уставив глаза в одну точку. Матери на свиданиях говорила: "Я всех людей ненавижу, все веселые, всем хорошо живется, только мне одной плохо".

На психологическом обследовании она жаловалась на то, что ничего не понимает, что она глупая, однако это экспериментально не подтвердилось, интеллект ее оказался полноценным при невысоком общем развитии.

Мышление в понятиях доступно. На достаточном уровне процессы обобщения. Хорошо развита способность к анализу. Очень хорошая зрительная память. Внимание вполне устойчивое. В работе проявлялась медлительность, неуверенность и вместе с тем большая целеустремленность: всякое задание доводила до конца, преодолевая все трудности.

Эта девочка стеничная, по существу целенаправленная, но в настоящее время в состоянии астенизации и неуверенности в себе. Очень сензитивна, на глазах у нее часто появлялись слезы (когда говорили о ее состоянии и ее способностях).

Очень эгоцентричная, в настоящее время все у нее сконцентрировано на ее переживаниях. Она эйдетичка. Когда читает книгу, образно переживает всех действующих лиц. После просмотренной кинокартины вечером могла много раз вспоминать ее в эйдетических образах.

Она очень разочарована в своих возможностях и свое заболевание оценивает так: "Это не болезнь, и лечиться нечего ". Она считает, что больна от своего шестнадцатилетия и страдает от своей натуры, ей кажется, что она не интересная и глупая. Однако, несмотря на большую поглощенность своими внутренними переживаниями, эта девочка не оторвана от жизни, она приглядывается ко всему окружающему, обо всем имеет свое мнение и любит все критиковать.

Постепенно она стала чувствовать себя значительно лучше, стала меньше себя анализировать, стала больше стремиться к деятельности. После 4-месячного пребывания в больнице и лечения выписалась в хорошем состоянии. Через год приходила в больницу, похорошела, была нарядной; на вопрос, какой она теперь себе кажется, она ответила: "А я об этом теперь и не думаю". Еще через 2 года обследовавший ее психолог нашел девочку в хорошем состоянии, она учится в 10-м классе школы рабочей молодежи, была весела, разговорчива.

В данном случае - это подросток, в раннем детстве перенесший травму. По характеру девочка стеничная, эгоцентричная, любит мечтать. В день своего рождения, когда ей минуло 16 лет, она впервые задумалась о себе, о своих возможностях, свои мечты о себе она сравнивала с действительностью и разочаровалась. Особенно ей не нравилось ее круглое, румяное лицо.

Как эйдетичка она шла от конкретности, от оценки своей наружности, а к этому уже присоединилась мысль, что она глупая, неинтересная. Это переживание для нее как стеничной личности оказалось столь мучительным, что оно целиком заполнило жизнь, образовался неподвижный комплекс, который захватил все сознание, не пропуская никаких других переживаний.

Этот давящий ее комплекс сделал ее депрессивной, аутичной; она стала отдаляться от жизни, от людей. Когда комплекс был преодолен, депрессия и аутизм прекратились, девочка вернулась к жизни. Этот пубертатный сдвиг скользнул по ее личности, лишь задел ее, но совершенно не изменил. Подростки тяжело переживают свою школьную неуспеваемость, но иногда плохое учение у подростка связано с каким-либо особым увлечением. Подросток В. Л., ученик 7-го класса, хотел быть ученым-астрономом. Последний год он много времени уделял занятиям астрономией, посещал планетарий, состоял в кружке юных астрономов, прослушал курс лекций по астрономии при институте, делал выписки, компилировал; делал все организованно, систематически.

Уделяя много времени таким занятиям, он уже не мог готовить уроки и жаловался, что у него шум в голове. Он очень переживал свою школьную неуспеваемость, так как он очень самолюбив и всегда хочет быть выше других; но он ничего не мог с собой сделать, так как считал, что заболел "астрономическим алкоголизмом" .

Школьная неуспеваемость привела его к конфликту с родителями: он стал груб, раздражителен, непослушен. Для этого подростка занятия астрономией - все в жизни, без нее он не представляет себе будущего; по его мнению, те люди, которые не занимаются наукой, не должны жить. Занятия астрономией на этом этапе его жизни сделались для него сверхценным образованием, всецело овладели им и отводили его от жизни и ее интересов. У него возник конфликт со школой и родителями. Такое отношение к любимому занятию очень характерно именно для подросткового возраста.

На психологическом обследовании этого мальчика выяснилось, что его общее развитие и интеллект очень высокие. Мышление в понятиях ему доступно. На хорошем уровне процесс обобщения. Память структурно не нарушена, мог делать напряжение и усилие и запоминать, но сам акт запоминания затруднен. Внимание концентрировалось с трудом. Вся интеллектуальная работа для него значительно затруднена; во всяком новом задании ориентировался не сразу и только постепенно выполнял его более продуктивно.

Он рассказал экспериментатору, что он очень заинтересовался астрономией и очень много ею занимался, все дни проводил за чтением книг по астрономии и очень переутомился. В настоящее время у него состояние большой психической слабости. На эксперименте он с трудом выполнял те задания (например, комбинирование кубиков), которые вполне по его силам. Неудачи его раздражали, на глазах появлялись слезы, мальчик начинал говорить с раздражением, но такая реакция у всегда корректного мальчика была необычна. Его чрезвычайно печалило и раздражало его собственное бессилие в умственной работе. О своих переживаниях охотно беседовал.

Состояние мальчика было разобрано на конференции. Он был прислан с диагнозом шизофрении.

Основания для диагноза были таковы: в школе был отличник, а затем успеваемость начала снижаться; стал плохо относиться к родителям (сдвиги аффективной жизни), был склонен к навязчивым действиям. Все эти моменты говорят о процессе, однако диагноз шизофрении нужно отвергнуть.

Нарушение интеллектуальной работоспособности идет не по шизофреническому типу; в мышлении нет шизофренических симптомов. Отношение к родителям изменилось в связи с обидой на них, на их непонимание его состояния; он очень самолюбив, а родители его ущемляли, и он на них сердит.

Как личность он человек интеллектуального склада с элементами повышенной эффективности, он холодный, стеничный. На него нельзя действовать принуждением, необходимо убедить его в правоте своих требований, и тогда он не будет протестовать. Диагноз шизофрении не имеет достаточных оснований. Его состояние можно было объяснить как результат тяжело протекающего пубертатного криза.

Остановимся еще на одном примере пубертатных сдвигов в связи с большой мечтательностью и полной неудовлетворенностью своей жизнью в семье.

Девочка Т. Б., 14 лет, ученица 8-го класса. Поступила в больницу с диагнозом шизофрении и с жалобами: плаксивая, раздражительная, заявляет, что у нее нет родителей, она воспитывается в чужой семье. Начались затруднения в обучении.

Девочка критически относится к своим родителям, считает их малокультурными и даже стыдится их (отсюда заявление, что они ей неродные). Она очень высокого мнения о себе, окружающая ее жизнь ее не удовлетворяет, она любит читать научно-фантастическую литературу, любит мечтать. Интересуется вопросами театра, мечтает быть артисткой; в школе выступала в театральных постановках, и ее хвалили; театр ее привлекает своей яркостью, красочностью, жизнь там кажется праздником.

Сама она всю жизнь играет. Например, когда ей поручают купить хлеба, она воображает, что играет роль девочки, которой поручено купить хлеб, и эта игра помогает ей исполнять скучную обязанность. Так она ведет себя дома, где все ей кажется некрасивым, вульгарным. Она любит декламировать произведения Лермонтова и Маяковского, и сама пишет стихи.

Учиться ей скучно, по литературе и истории она знает больше, чем ей преподают, а учительницу литературы критикует за ее некультурный язык, за то, что она мало знает и мало дает своим ученикам. Курс истории за 8 классов был ей весь знаком, так как она много читала и по истории. Она любит первые роли, она добилась того, чтобы ее выбрали комсоргом класса.

Но эта обязанность и стремление все время играть первые роли ее весьма истощают, иногда ей бывает очень скучно. Она любит только себя, любит себя слушать - как поет, декламирует. Ко всем окружающим у нее отношение критическое, она не знает даже, что такое любить людей, своих родителей, подруг. Она живет в постоянном напряжении, ей тяжело, ей бы хотелось быть ребенком, чтобы кто-нибудь ее ласкал, а с матерью у нее такие далекие отношения, что подойти к ней она не может, да и не хочет.

У нее бывали суицидальные мысли, так как ей тяжело бывает жить. Она заявила, что уже много испытала, она много читала, понимает театр, знает, как создается роль. Говоря об этом, она патетически восклицала: "Что же мне еще остается!" и прибавляла: "Я себя не убью, но я знаю, что я долго жить не буду, я скоро умру!"

Месяца 3 назад начала чувствовать утомление, во время которого могла не понимать, что читает. Стало все скучно, неинтересно, стало все раздражать, не могла продолжать обучение в школе, она даже стала думать, не поступить ли ей на работу в библиотеку, в какую-нибудь лабораторию. Ее очень обижало, что в школе не признавали этого ее утомления, а считали ее снижение в школьной работе ленью.

В больнице на психологическом исследовании выяснилось, что по своему общему развитию и интеллекту она выше своего возраста. У нее хорошая словесная и зрительная память, хорошо развито мышление в понятиях. Она хорошо классифицировала, возмущалась, что в группу живых существ рядом с птицами надо помещать человека. Речь культурная, правильная; ответы немногословны.

По Роршаху был конкретный определенный образ: кошачья морда, летучая мышь, лягушка. Хорошо комбинировала, всегда любила собирать предметы по конструктору, любила геометрию. При комбинировании применяла высокие методы работы, работала планово. В выполнении заданий проявилась рассеянность. Ассоциативный процесс быстрый, координированный.

С нею можно было говорить, как со взрослым человеком; она хорошо знает классическую и советскую литературу, о всех прочитанных книгах имеет определенное суждение. Девочка с преждевременным интеллектуальным развитием; жила все время интенсивной умственной жизнью, много читала, часто по ночам; увлекалась театром, стремилась быть выше всех, постоянно играла какую-нибудь роль. Все это ее очень утомило.

Сейчас - это реакция, переутомление. Отсюда вялость, раздражительность, недовольство всем окружающим, иногда суицидальные мысли. Причина этих мыслей: затруднение в обучении, невозможная для нее семейная жизнь, она уже давно не любит мать, обижается, когда мать на нее кричит по всяким пустякам, а отец совершенно безвольный, всецело под влиянием своей жены.

На конференции было отмечено, что переживания этой девочки очень сложные, что это переживания пубертатного возраста. В ее состоянии нужно отметить три особенности: 1) всю свою жизнь она жила больше фантазиями, чем реальностью; 2) она эгоцентрична, не любит никого, кроме себя; 3) у нее нет непосредственности, всю жизнь она рисуется, принимает различные позы, играет роли.

За постановку диагноза шизофрении здесь могло бы быть изменение отношения к родителям и нарушение работоспособности, подозрительна также вялость, апатичность, хотя нет раздражительности, гиперестетичности.

Однако от постановки диагноза шизофрении здесь надо воздержаться. Ведущий синдром у нее - синдром игры. Ее утомляемость за счет тяжело протекающего пубертатного криза. В связи со слабостью подростка у него все внимание сосредоточивается на себе и происходит отрыв от окружающего.

При однократной беседе в диспансере было легко ошибиться в диагнозе, и амбулаторные врачи посылали таких подростков в больницу с диагнозом шизофрении. Однако более продолжительное, глубокое обследование в клинике с тщательным психологическим исследованием мыслительных процессов и всей личности больной помогли провести тонкий дифференциальный диагноз и отвергнуть шизофрению.

В этих случаях имеется также изменение личности, как и при шизофрении, но это изменение другого характера; при шизофрении наблюдается качественное изменение личности, личность делается другой, а здесь количественное изменение потенций личности; личность оскудела, но, в сущности, она мало изменилась, ее легче поправить, излечить.

Выход из подростковых сдвигов иной, чем при шизофрении.

Психологический эксперимент помогал разобраться в особенностях подростковых переживаний; он мог констатировать отсутствие расстройств мыслительного процесса, характерных для шизофрении, психологический анализ помогал выявлению черт личности, характера, всего поведения подростка.

Обычно из больницы такие подростки выписывались в хорошем состоянии. Автор: М. П. Кононова (Руководство по психологическому исследованию психически больных детей школьного возраста (Из опыта работы психолога в детском психиатрическом стационаре). - М.: Гос. изд-во медицинской литературы, 1963.С.81-127).