ИПУР / 3 группа / Социальная антропология / Материалы - Иконникова - 2007 / Клакхон Глава 1

Это можно пояснить с помощью аналогии. Что бы мы знали сегодня о психологии человека, если бы у нас была возможность изучать психологические процессы только у людей? То, что на каждом шагу нам встречались бы препят­ствия, отчасти связано с теми гуманитарными ограничения­ми, которые мы накладываем на использование людей в качестве подопытных кроликов, но также и со сложностью человеческого организма. Последний настолько вариативен, что нам было бы чрезвычайно сложно определить суще­ственное, если бы мы не имели возможности исследовать психологические процессы в более простом окружении. Гораздо быстрее определить рефлекс у лягушки, нежели исследовать его же с большими осложнениями у простей­ших млекопитающих. Когда с этими сложностями удалось справиться, стало возможным успешно перейти к обезья­нам и затем к человеку. Это, конечно, фундаментальный метод науки: метод последовательных шагов, метод движения от известного к неизвестному, от простого к все более и более сложному.

Бесписьменные общества представляют собой конечные результаты многих различных экспериментов, осуществляе­мых природой. Группы, которые в значительной степени пошли своей собственной дорогой, не растворяясь в вели­ких цивилизациях Запада и Востока, демонстрируют разнообразие выработанных людьми решений вечных проблем человечества и разнообразие значений, которые народы при­дают различным культурным формам. Исследование этой обширной живописной картины дает нам перспективу и беспристрастность. Анализируя результаты этих экспери­ментов, антрополог также дает нам практическую информа­цию о том, что работает, а что — нет.

Неантрополог, Грэйс де Лагуна, блестяще суммировал преимущества нашего взгляда на самих себя с антропологи­ческой точки зрения:

«Это действительно точно, в отношении стандартов жиз­ни и мысли, что внимательные исследования примитивных народов проливают больше света на природу человека, чем все раздумья мудрецов или кропотливые разыскания лабораторных ученых. С одной стороны, они конкретно и ясно "показали всеобщее родство человечества, теоретически '« определенное стоиками и принятое в качестве догмата Ч- христианством; с другой стороны, они обнаружили богат­ство человеческих различий и множество человеческих , стандартов, образов мысли и чувства, до сей поры невообразимых. Отталкивающие обычаи первобытных народов представляются полевому этнологу в процессе непосред­ственного исследования порой более изумительными и бо­лее понятными, чем их рисовали в приключенческих ро­манах. Большее сочувствие к людям и более глубокое постижение человеческой природы, достигнутые благодаря этим исследованиям, во многом поколебали наше самодовольное восприятие нас самих и наших достижений. Мы начинаем осознавать, что даже наши глубочайшие убеж­дения и верования точно так же являются выражением подсознательного провинциализма, как и фантастические " суеверия дикарей».

12