Царь Михаил Романов

Однако уже во второй половине XVII века не очень заметно, но на­стойчиво проявилась тенденция превращения условного земельного владе­ния в наследуемое и отчуждаемое владение. Это происходило и по воле царя, и путем обмена поместья на вотчину, и, судя по всему, "явоч­ным порядком" при попустительстве властей. Во всяком случае, во вто­рой половине века средние размеры поместий сокращались (примерно на 18 %), а средние размеры вотчин возросли (почти на 62 %!)*. С 1674 года само правительство стало продавать из казны поместья в вотчину. Стала очевидной и другая неприятность: хозяйство на поместной земле велось из рук вон плохо.

В результате мы можем констатировать: в России период феодализма, хотя бы частично напоминающий классические его формы, был недолог. Я датирую этот период в связи с развитием условных форм землевла­дения с середины XIV века до середины XVII века**.

* Рожков Н.Русская история в сравнительно-историческом освещении.— Пг.: Книга, 1922.- Т.5.- С. 37.

** Европейский феодализм классического типа "продержался" по крайней мере в три раза дольше — почти тысячу лет.

Что же было дальше? При регентстве Софьи в 1684 году наследо­вание поместья уже меньше связывалось с государственной службой: поместье делилось между сыновьями, даже если они не достигли слу­жебного ранга отца. Петр I (1682—1725) пытался спасти дворянские поместья от измельчания своим указом 1714 года о единонаследии, од­новременно запретив отчуждать дворянскую недвижимость. Младшие дворянские дети устремились в столицы в поисках служилых мест, но очень скоро обнаружилось, что мест этих не очень много. Попытки в 1714 и 1715 годах ввести денежное жалование чиновникам вместо по­местного оклада успеха не принесли: денег в казне как всегда не хва­тало.

Не удалась попытка Петра сделать двадцатипятилетнюю службу для дворян обязательной (1714). В 1722 году Петр ввел положение о "шель­мовании" — гражданской казни и конфискации имущества — дворян, отказывающихся от службы. Табель о рангах, принятая в том же году, должна была способствовать вливанию "свежей крови" в дворянский организм. Но тщетно. "Увиливания" от службы стали обычным делом. Были случаи, когда дворянские недоросли записывались в купеческое сословие, только бы не служить. Отступления от петровской полити­ки недолго заставили себя ждать.

Уже в 1730 году Анна Иоанновна отменила указ о единонаследии: уж больно ограничивались права дворян; они даже для уплаты долгов и помощи родственникам не могли продать свое недвижимое имуще­ство. Правда, она еще пыталась заставить всех дворян служить мерами сугубо российскими: например, издала в 1737 году указ об обязатель­ном образовании дворянских детей и подготовке их к службе с шест­надцатилетнего возраста. Если к 16 годам дворяне оказывались необу­ченными, то их определяли в матросы или солдаты и учили насильно. Совсем уж неграмотных, неспособных к гражданской службе, отсыла­ли в войска рядовыми солдатами*. Строгости не помогали, и Петр III 18 февраля 1762 года Манифестом о вольности дворянской освободил дворян от обязательной службы. Поместья, в связи с этим, потеряли ус­ловный характер и стали обычной частной собственностью, отчуждае­мой и наследуемой независимо от службы.

Это был признак кризиса российского феодализма. Эффективность помещичьего хозяйства, основанного на крепостном труде, оказалась столь низкой, что уже тогда, при Екатерине II (1762—1796), вопрос об освобождении крестьян стал злобой дня. Во всяком случае, об этом достаточно свободно писалось в "Трудах" Вольного экономического общества в год его открытия (1765).

Надо было пережить несколько кризисных ситуаций и массовых го­лодовок, чтобы решиться на подготовку отмены крепостного права. В первой половине XIX века положение настолько усугубилось, что кре­постным стало не по силам выплачивать положенные налоги. Напро­тив, правительство стало часто выплачивать пособия на прокормле­ние голодающих крепостных. Есть свидетельства о том, что были сде­ланы неудачные попытки завести

* Столь высокая забота об образовании не должна приводить к преувеличе­нию "европеизации" страны. Неграмотность, средневековые суеверия, религиоз­ная нетерпимость были обычными явлениями среди дворянства. В "век просвеще­ния" еще сжигали "отступников от истинной веры". Например, флотский офицер Возницын в 1738 году был сожжен на костре за принятие иудейской веры вместе с человеком, совершившим обряд обрезания.

общественные запашки с целью по­полнения запасных хлебных магазинов*. Но коллективный труд оказался еще менее эффективным, земля плохо обрабатывалась, а урожаи едва возмещали семена**.

Кстати сказать, общинное землевладение вовсе не означает стремле­ния крестьян к общему пользованию землей. Общинность в большинстве случаев они понимали как общее право на наделение каждого домохозя­ина отдельным участком земли. Обработка сообща и деление продук­тов "по труду" никогда не были в обычае русского крестьянина. Об­щественные работы , особенно когда они производились по указанию начальства, вызывали у крестьян отвращение и исполнялись только по принуждению***.

Первым симптомом неизбежных перемен было разрушение дворян­ской монополии на землю. В 1801 году Александр I (1801—1825) предо­ставил право всем свободным гражданам покупать незаселенную землю вне городов (то есть сельскохозяйственные угодья без крестьян). Есть свидетельства, что не только купцы, чиновники и государственные крестьяне становились землевладельцами, но даже крепостные ухитрялись становиться собственниками скупленных феодальных угодий****, возможно, что и через подставных лиц.

В 1803 году по Указу о вольных хлебопашцах помещики получили право отпускать на волю крестьян целыми имениями, наделив их зем­лей. Бесславна была судьба этого указа. Во-первых, помещики не очень были настроены дать волю своим бесплатным работникам, ведь в Рос­сии земля была дешева, а рабочая сила дорога. За 20 лет после указа волю получили всего 0,3 % крепостных (47 тысяч человек)*****. Во-вторых, и сами крестьяне не очень стремились на волю. Во многих монографи­ях и учебниках упомянут так называемый "парадокс Якушкина ", опи­санный им самим. Будущий декабрист И. Д. Якушкин решил освобо­дить своих крестьян, правда, без земли. Но крестьяне отказались от та­кой свободы и после схода сказали своему барину: "Ну так, батюш­ка, оставайся все по-старому: мы ваши, а земля наша"******. Русские крес­тьяне оказались мудрее своего образованного владельца, они поняли, что нельзя создать островок свободы в море всеобщего рабства.

Очередной удар по дворянской земельной собственности по­пытался нанести выдающийся рус­ский реформатор М. М. Сперанс­кий в годы царствования Алексан­дра I. В феврале 1812 года в пред­виденье неминуемой войны с На­полеоном, он ввел прогрессивный подоходный налог с дворянских имений. Налоговая ставка по ны­нешним временам была божеской: от 1 до 10 % годового дохода. Но дворяне не стерпели такого"наглого" посягательства на их на­логовый иммунитет со стороны "поповского сына". Сопротивле­ние было отчаянным. Ни разу каз­на не собрала планируемой суммы налога, недоборы были столь ог­ромны, что смысл в налоге исче­зал. В 1819 году он был

* Вот где надо искать генетические корни колхозов!

** Рожков Н.Русская история в сравнительно-историческом освещении.— Пг.: Книга, 1922.- Т.10.- С. 39.

*** Экономика русской цивилизации.— М.: Родник, 1995.— С. 17.

**** Дружинин Н. М.Социально-экономическая история России. Избранные тру­ды.- М.: Наука, 1987.- С. 115.

***** Рожков Н.Русская история в сравнительно-историческом освещении.— Пг. Книга, 1922,- Т. 10.- С. 44-45.

****** Аникин А. В.Путь исканий. Социально-экономические идеи в России до марксизма.— М.: Политиздат, 1990.— С. 172.