Медиапсихология / литература / Зелинский С.А. - Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание

С. А. Зелинский

синтез в нервных клетках. Последовательность синте-

зированных белковых молекул представляет собой код,

посредством которого информация записывается в долговременной памяти. Отрицательное же подкрепление

индуцирует цепь процессов, заканчивающуюся отказом от выбранного способа действия. Важным моментом

этих процессов является выделение серотонина, оказывающего влияние на активацию тормозных клеток или снимающего их подавление».

Е. В. Поликарпова обращает внимание316, что в современном обществе важную роль играет воображение индивида. Причем оказывается так, что воображение

большей частью оказывается как раз в ведении подсознания (нежели чем сознания). Причем, по подсчетам некоторых ученых, мозг индивида способен вызывать

воображаемых ассоциаций на 20 порядков больше, чем число атомов во вселенной317. Поэтому объяснимо, что в

словесной форме подобное многообразие выразить невозможно. В действие вступает подсознание. Иным способом объяснить такие способности как гипноз, озаре-

ние, шаманские ритуалы и проч. весьма затруднительно. «В научной психологии воображение определяют как

форму психического отражения, когда на основе ранее сформированных представлений генерируются новые образы или ассоциации, — пишет Е. В. Поликарпова318. — Исследования показывают, что в работе воображения

немалую роль играет память, хранящая в себе сенсорные образы. В процессе «работы» воображения происходит извлечение из памяти не только элементов того или иного образа, но и образов другой модальности (например,

зрительный образ может вызывать связанный с ним за-

пах), что сопровождается рядом последовательных электрических и молекулярных изменений в определенных участках нейронной сети. В плане нашей темы исследования данное положение приобретает существенное значение — оно показывает, что влияние СМИ на сознание

316Там же.

317Там же.

318Там же.

221

222

С. А. Зелинский

человека обусловлено физико-химическими процессами фиксации и закрепления воспринимаемой информации на нейронном уровне функционирования головного моз-

га индивида. Образно говоря, в нейронных структурах человеческого мозга посредством СМИ прокладываются физические пути, колеи, по которым движутся потоки информации и с которыми связаны внедренные в сознание индивида те или иные стереотипы мышления и поведенческие установки».

Кроме того, значительно влияет на любое общение (коммуникацию) и роль подсознания. Можно даже сказать, что подсознанию отводится ключевая роль в результативности коммуникативного акта. В таком случае мы должны также говорить и о невербальном аспекте общения (коммуникации). Например, жесты, мимика, внешность диктора, вдруг задействовавшего какой-либо архетип в бессознательном зрителя или же — отрицательная проекция — идентификация (замещение образа) одним индивидом другого. При этом можно намеренно, с использованием манипулятивных технологий, влиять на поведение индивида, например, акцентируя внимание на той или иной эмоциональной составляющей вопроса, и тем самым провоцируя заложенные раннее (посредством ТВ) в подсознание индивида модели поведения.

«…Сейчас интенсивно разрабатываются различного рода психотехнологии, чтобы управлять поведением индивида, — пишет Е. В. Поликарпова319. — …Человек в нынешних условиях находится под мощным воздействием техногенной информационной и информационно-психо- логической среды. Развитие технической цивилизации вызвало эффект отключения способности мозга человека сознательно контролировать воздействующие на него информационные потоки. Тем не менее, эта неконтролируемая часть информации воспринимается мозгом и психикой, что изменяет состояние и поведение человека помимо его воли и желания.

…Высшей управляющей системой в живом организме, как известно, является психика и поэтому искусственно изменяя ее эмоциональные структуры, можно управлять

319 Там же.

С. А. Зелинский

не только комплексом убеждений и представлений, но и соматическими процессами. На уровне сознания субъекта это обычно отражается как вера, убежденность, устой-

чивое представление, мнение и пр., что образует «ядро» личности — образ «Я» со всей многомерностью его отношений с окружающими реалиями».

Кроме того, рассматривая влияние телевидения на психику, можно говорить, что в результате массовых воздействий посредством телесигнала, психика индивида отучает его думать. Впрочем, когда навязывают преимущество пользования готовыми схемами, перед тем, чтобы эти схемы разработать самому, то вполне вероятно, что через какое-то время сначала исчезнет критицизм (критика) к получаемой информации. А после психика индивида уже как бы подсознательно будет тянуться к готовым схемам решения вопроса (проблемы). Тем самым будет наблюдаться определенного рода нравственная деградация, но манипуляторы общественным сознанием отучат массы сначала называть вещи своими именами, а после исчезнет и само понимание.

Кроме того, как правильно заметила Е. В. Поликарпова320, в век информационного прогресса индивид уже не может довольствоваться информацией, постигаемой за счет собственного жизненного опыта. Поэтому он строит жизнь отчасти и по лекалам, которые индуцирует в его

сознание телевидение. К тому же «благодаря концентрированному воздействию информационных технологий, используемыми масс-медиа отдельный человек практически неизбежно утрачивает объективизированный критерий истины. Дело в том, что доступная ему практика, которая выступает в качестве критерия истинности его представлений об окружающем мире, имеет уже не материальный, а информационный, «виртуальный» характер. Последний задается представлениями, господствующими в тех или иных социальных группах и создаваемом СМИ «медиа-пространстве». Значение того или

иного события определяется теперь не его реальными последствиями, сколько прежде всего господствующими в социальной группе и «медиа-пространстве» мнениями

223

320 Там же.

224

С. А. Зелинский

и восприятиями. «Индивидуальное сознание, попадая в информационный мир, оказывается как бы в зеркаль-

ном зале, стены, пол и потолок которого отражают друг

друга и теряющиеся внешние воздействия столь причудливо, бесконечно и разнообразно, что лишают наблю-

дателя чувства реальности — и соответственно, целого

ряда иных связанных с этим чувством качеств, включая ответственность. Он начинает соотносить себя уже не с

реальностью, но… с господствующими в его окружении

мнениями об этой реальности»321.

Следует обратить внимание, что в результате де-

ятельности средств массовой коммуникации по пере-

стройке сознания, индивиды вынуждены действовать

в результате крайне агрессивной информационной среды. Е.В. Поликарпова приводит такие характеристи-

ки подобной среды, как постоянный излишек ненужной

информации, засоряющий ту информацию, которая не-

обходима, чрезмерное присутствие в информации ирре-

альности (выдуманности) происходящего и т. п.322 Вернувшись к роли телевидения как фактора мани-

пуляций, повторим, что оно оказывает суггестивное воз-

действие на психику как индивида, так и масс. Причем

суггестивная роль телевидения, как мы уже заметили,

играет и положительную роль, потому как индивиды (массы) при просмотре телепередачи как бы отыгрывают свой невроз, снимая, в том числе, многие комплексы

внутреннего порядка, которые представлены в психике любого индивида и тем более невротика. Такие фильмы как, например, «Груз 200» по силе достигнутых эффек- тов-воздействий на аудиторию и связанных с этим аф-

фективных переживаний психики, способны добиться

намного большего эффекта, чем многие психотерапевтические методики, требующие методичного и вдумчивого погружения пациента в свой внутренний мир. То есть в течении одного просмотра фильма подобного содержа-

ния такой возможный пациент разом снимает с себя груз наболевших психосимтомотичных проблем, испытывая катарсис, очищение.

321Там же.

322Там же.

С. А. Зелинский

Рассматривая механизмы достижения подобных эф-

фектов-результатов посредством телеили кинофильма,

приведем классические приемы задействования в психике масс той эмоциональной составляющей, благодаря

которой, собственно, и рождаются в душе чувства, которые помогают сопереживать героям фильмов путем бес-

сознательной вовлеченности в сюжет и действие, разыгрываемое на экране.

Доктор педагогических наук, профессор А. В. Федоров323 приводит такую схему вероятности достижения

эффекта на зрителя, которую должны использовать режиссеры:

—«оркестровка» — психологическое давление в форме постоянного повторения тех или иных фактов вне зависимости от истины;

—«селекция» («подтасовка») — отбор определенных тенденций — к примеру, только позитивных или не-

гативных, искажение, преувеличение (преуменьшение) данных тенденций;

—«наведение румян» (приукрашивание фактов);

—«приклеивание ярлыков» (например, обвинительных, обидных и т.д.);

—«трансфер» («проекция») — перенос каких-либо качеств (положительных, отрицательных) на другое явление (или человека);

323 Александр Викторович Федоров — доктор педагогических наук, профессор. Президент Ассоциации кинообразования и медиапедагогики России (2003). Главный редактор журнала «Медиаобразование» (2005). Член Союза кинематографистов России (1984) и многих других академий. Лауреат премии Союза кинематографистов по кинокритике и киноведению (1983) и премии Гильдии киноведов и кинокритиков России (2001). Лауреат всероссийского конкурса ведущих научных школ РФ (2003-2005) по программе Президента РФ, лауреат других премий. Проректор ТГПИ по научной работе. Автор нескольких книг по проблемам российского и зарубежного киноискусства, теории, истории и методике медиаобразования. Публикуется по вопросам киноискусства и медиаобразования с 1978 года (свыше 350 статей в российских и зарубежных журналах). http://psyfactor. org/autors/fedorov.htm

225

С. А. Зелинский

— «свидетельство» — ссылка (не обязательно корректная) на авторитеты с целью оправдать то или иное действие, тот или иной лозунг;

— «игра в простонародность», включающая, к примеру, максимально упрощенную форму подачи информации.

— «просеивание» информации (к примеру, для медиатекстов, претендующих на документальность, эффективно аргументированное выделение истинного и ложного, очищение информации от «румян» и «ярлыков» путем сопоставления с действительными фактами и т.д.);

— снятие с информации ореола «типичности», «простонародности», «авторитетности»;

— критический анализ целей, интересов «агентства»/авторов медиатекста»324.

Профессор А. В. Федоров среди факторов, влияющих на притягательность теле- и кинофильма, приводит демонстрацию сцен насилия, вызывающих, на наш взгляд, дополнительный всплеск эмоций зрителя, а значит и его еще большей вовлеченности в процесс просмотра.

«…Медийное насилие, — пишет проф. А. В. Федоров325, — все сильнее проникает в российское общество, где на практике не существует ни эффективной системы возрастных рейтингов для просмотра и продажи аудио-

визуальной продукции, ни системы контроля по отношению к демонстрации сцен насилия на экране; и где, вопреки всем усилиям отдельных педагогов-энтузиастов, остается слабо развитым движение медиаобразования в школах, колледжах и университетах, учреждениях дополнительного образования и досуга.

		…В результате длительных исследований Дж. Кэн-
		тор… детально классифицировала семь возможных при-
		чин притягательности сцен насилия для аудитории (пре-
		жде всего — несовершеннолетней):
226
		324 Федоров А. В. Критический анализ медиатекста, содержащего
		сцены насилия, на медиаобразовательных занятиях в студенческой
		аудитории (на примере фильма «Груз 200»). Журнал «Медиаобразо-
		вание». Москва. 2007. № 4.
		325 Там же.

С. А. Зелинский
1) желание испытать волнение (медийное насилие
возбуждает, усиливает эмоциональное волнение. Сущес-
твуют доказательства, что просмотр сцен с насилием или
угрозы насилия значительно активизирует сопережива-
ние, увеличивает скорость сердцебиения и давление даже
у взрослых. Воздействие медийного насилия на уровень
взволнованности было отражено в экспериментах, во
время которых измерялось сердцебиение и температу-
ра кожи… В нашем исследовании среди 450 школьников
13,1% отметили волнение среди главных факторов кон-
такта с насилием, еще 9,1% респондентов данного воз-
раста указали на свою эмоциональную оживленность;
2) стремление виртуально испытать агрессию (эф-
фект эмпатии): многим медийным реципиентам нравит-
ся виртуально участвовать в агрессивных действиях.
Например, в одном из исследований 48% школьников от-
ветили, что они всегда сочувствуют жертве, а 45% ска-
зали, что они всегда сопереживают «плохому парню».
Немного больше (59%) подчеркнули, что они хотят быть
«хорошими героями». Меньшинство (39%) призналось,
что им нравится смотреть, как на экране люди дерутся,
причиняют друг другу боль и т.п. Эти данные говорят о
том, что увлечение медиатекстами, содержащими нату-
ралистическое изображение сцен насилия, имеет пря-
мое отношение к процессу получения удовольствия от
созерцания подобных сцен, к нередкой идентификации
с агрессором, а не с положительным персонажем или
жертвой»… по данным нашего исследования, чувство аг-
рессивности в связи с просмотром экранного насилия
испытывали 8,4%, а чувство ожесточения — 7,8% из 450
опрошенных школьников;
3) игнорирование ограничений (эффект «запретного
плода): родители часто лимитируют доступ детей к ме-
дийному насилию, отчего такого рода эпизоды становят-
ся для определенной части несовершеннолетних более		227
желанными;
4) попытка увидеть насилие и агрессию, отражаю-
щие свой собственный опыт. В этом смысле агрессивные
люди любят смотреть программы, показывающие харак-
терное для них поведение. Исследования показывают,

				С. А. Зелинский
		что люди, которые в реальной жизни ведут себя агрес-
		сивно, останавливают свой выбор на более агрессивных
		программах... Этот вывод подтверждается исследования-
		ми К.А. Тарасова так называемой «группы риска»…
				5) изучение окружающего криминального мира
		(постижение роли насилия в обществе и районе обита-
		ния данной аудитории); люди, «для которых насилие яв-
		ляется неотъемлемой частью их социального круга, боль-
		ше интересуются насилием на экране»…
				6) самоуспокоение (эффект предчувствия): контакт с
		медиатекстами, содержащими сцены насилия, иногда по-
		могает людям отвлечься от собственных жизненных стра-
		хов и реальных проблем, так как, к примеру, типичный
		сюжет телесериалов заканчивается торжеством порядка
		и правосудия… О рекреативном факторе, привлекающем
		их в медиатекстах, заявил каждый десятый опрошенный
		мною школьник;
				7) гендерный эффект (роль насилия в гендерной со-
		ставляющей социализации). В детской аудитории име-
		ется гендерная разница в восприятии сцен насилия.
		«Когда мальчики и девочки смотрят одну и ту же телепе-
		редачу, первые могут быть более подвержены «эффек-
		ту агрессии» и идентификации с типичным агрессив-
		ным мужским персонажем, тогда как девочки в большей
		степени испытывают страх, потому что идентифициру-
		ют себя с типичным женским персонажем-жертвой»… в
		ходе нашего исследования было четко зафиксировано,
		что школьников мужского пола среди активных люби-
		телей экранного насилия вдвое больше, чем женского.
		Среди опрошенных мною 450 учащихся от 7 до 17 лет
		21,0% поклонников насилия на экране были мальчиками/
		юношами и только 12,4% — девочками/девушками. Эти
		выводы подтверждаются и другими российскими иссле-
		дователями…
228				Помимо классификации Дж. Кэнтор существует
		классификация причин привлекательности медийного
		насилия для аудитории, разработанная в процессе мно-
		голетних исследований Дж. Голдштайном:
				1) Субъектные характеристики. Наибольший интерес
		к теме насилия проявляют: мужчины; индивиды: в боль-

С. А. Зелинский

шей степени, чем обычно, склонные к агрессивности; чьи потребности в возбуждении и острых ощущениях можно

определить в диапазоне от умеренной до высокой; нахо-

дящиеся в поиске своего социального «Я» или способа

подружиться со сверстниками; склонные к «запретному

плоду»; желающие увидеть восстановленную справедли-

вость; способные сохранить эмоциональную дистанцию,

для того, чтобы визуальные образы не вызывали слишком большое волнение.

2) Использование сцен, содержащих насилие: для

управления настроением; для регуляции волнения и воз-

буждения; для возможности выражения эмоций;

3) Характеристики изображения насилия, которые повышают их привлекательность: нереальность (музы-

ка, монтаж, декорации); преувеличенность или искажен-

ность, фантастический жанр; предсказуемый результат;

справедливый финал);

4) Контекст. Сцены насилия (например, военная или криминальная тематика) более привлекательны в

безопасной, знакомой обстановке.

Кроме того, существует мнение, что сцены наси-

лия/агрессии в медиатекстах «психологически готовят

человека к напряженным эмоциональным ситуациям; позволяют проявить в символической форме свою фи-

зическую активность и способность действовать в кризисных ситуациях, осуществлять психическую саморегу-

ляцию в момент замешательства…

…На основании анализа результатов проведенного исследования и изученных трудов отечественных и зарубежных ученых, — отмечает проф. А. В. Федоров326, — нами была разработана следующая типология восприятия медийного насилия аудиторией:

— активное, целенаправленное позитивное воспри-

ятие экранного насилия на уровне отождествления со

средой, фабулой и/или с жестокими/агрессивными пер-

сонажами медиатекста;

— пассивное (без четко выраженного отношения)

229

восприятие экранного насилия на уровне частичного

326 Там же.

С. А. Зелинский

отождествления со средой, фабулой и/или жестокими/ агрессивными персонажами медиатекста;

— активное, целенаправленное негативное вос-

приятие экранного насилия на уровне отождествления

со средой, фабулой и/или жертвами жестоких/агрессив-

ных персонажей медиатекста;

— активное, целенаправленное негативное вос-

приятие экранного насилия на уровне противостояния позиции/действиям жестоких/агрессивных персонажей

медиатекста и/или позиции создателей медиатекста.

…исходя из вышеизложенного, — обращает вни-

мание проф. А. В. Федоров327, — основные причины притягательности медиатекстов, содержащих сцены

насилия, у аудитории можно обобщить следующим об-

разом: развлечение, рекреация, компенсация, желание

испытать волнение/страх; стремление виртуально ис-

пытать агрессию (эффект эмпатии); отождествление с агрессивным персонажем или персонажем-жертвой

(эффект идентификации) игнорирование ограничений

(эффект «запретного плода); попытка увидеть наси-

лие/агрессию, отражающие свой собственный опыт;

изучение окружающего криминального мира (постижение роли насилия в обществе и в районе обитания дан-

ной аудитории); эффект самоуспокоения, т.е. эффект предчувствия счастливого финала и осознания того, что «весь этот кошмар происходит не со мной»; гендерный эффект и т.д.).

Все это полностью соотносится с основными теори-

ями «медийных эффектов», которые описывают следую-

щие механизмы воздействия аудиовизуальных произведений, содержащих сцены насилия:

— манипулирование чувством страха (например, стимулирование чувства страха перед агрессией и наси-

лием);

— обучение аудитории насильственным/агрессив-

230

ным действиям с их последующем совершением в реаль-

ной жизни (насилие как допустимый способ решения

любых проблем);

327 Там же.