Вопрос 2. Этика речевого поведения оратора.

Процессуальной роли прокурора и адвоката в судебном процессе должно соответствовать и их речевое поведение. Следует помнить, что оно определяется официальной обстановкой общения в судебных прениях,

официальным характером взаимоотношений общающихся. Общество вырабатывает нормы речевого поведения и требует от носителей языка соблюдения этих правил, соблюдения этики речевого поведения, которая представляет собою собрание... моделей корректного речевого поведения [296]. Выступающему в судебных прениях важно отбирать те речевые средства, которые являются наиболее уместными в данной обстановке общения. «Слово — одно из величайших орудий человека, — писал А.Ф.Кони. — Бессильное само по себе, оно становится могучим и неотразимым, сказанное умело, искренно и вовремя. Оно способно увлекать за собою самого говорящего и ослеплять его и окружающих своим блеском. Поэтому нравственный долг су­дебного оратора — обращаться осторожно и умеренно с этим оружием и делать свое слово лишь слугою глубокого убеждения».

Официальность речевой ситуации в судебном процессе требует обращения на Вы. Неэтично, если судья или прокурор обращается к подсудимому на ты.

С. А. Андреевский считал оскорбительными для женщины слова наложница, содержанка. В речи по делу Андреева он говорил: «Если мужчина повенчан с женщиной, о ней говорят «супруга, жена». А если нет, ее называют «наложница, содержанка». Но разве законная жена не знает, что такое «ложе»? Разве муж почти всегда не «содержит» свою жену?»

Прокурору при поддержании обвинения важно быть сдержанным в словах, выводы его должны быть обдуманными и справедливыми, в отношении к подсудимому не может быть фамильярности, оскорблений, насмешек. В следующих примерах: Он и здесь врет / товарищи судьи / что он не матерился / / Матерился он //. Или: Булаков пытался спасти свою шкуру / забыв / что спасти ее может / только чистосердечное признание / / — этику речевого поведения прокурора нарушают разговорное слово врет и просторечные слова матерился, шкура. Еще примеры: Подсудимый пьяница / пьет запоем злостный прогульщик //. Или: Если уж говорить откровенно / он слабо защищается /потому что он /личность отсталая/он дебил //.

«Конечно, суд — учреждение строгое, и здесь не место изысканной любезности и особой предупредительности. Но суд — учреждение госу­дарственное, и вся его деятельность должна осуществляться в обстановке строго официальной вежливости», — пишет Е.А.Матвиенко. Проявление вежливости — существенное требование этики речевого поведения. Нарушение правил вежливости может вызвать у граждан, слушающих процесс, отрицательную оценку личности оратора.

А.Ф.Кони вспоминал случай, когда один из товарищей прокурора, рассказывая об исходе обвинения, которое он поддерживал, заявил:

«Ну, хоть я и проиграл, зато ему (подсудимому. — И.И.) всю морду сапогом вымазал, — останется доволен». А.Ф.Кони, который был обер-прокурором Сената, тут же отстранил его от выступлений на суде в качестве обвинителя.

Некоторые авторы работ о судебной речи пишут о необходимости в ней «даже комического», элементов юмора, который «повышает образность речи, делает ее более выразительной и эмоциональной... им уместно пользоваться для критики вскрытых во время судебного пробка речевого поведения оратора, а

отрицательных явлений, при анализа отдельных источников доазательств, для полемики с другими участниками судебных прений. Но не пострадают ли от этого этические нормы?' Кедь что такое юмор?

Юмор (англ, пчшоиг) — это: 1. Добродушно-насмешливое отноше-1 Еие к кому-либо, умение представить события, недостатки, слабости в

омическом виде. 2. Изображение... каких-либо явлений действительности в комическом, смешном виде, когда при этом насмешка, внешне комическая трактовка сочетаются с внутренней серьезностью, сочувственным отношением к предмету смеха.

Удачный, на взгляд автора, пример непреднамеренного юмора можно найти в речи советского адвоката П.АДроздова по делу Кадуева, обвиняемого в покушении на изнасилование и отказавшегося от него. Объективно анализируя и оценивая соответственно поведение подсудимого, бросая ему «заслуженный упрек в нечистоплотности, в аморальности его поведения», оратор восстанавливает картину происшествия для того, чтобы объяснить причины подачи потерпевшею заявления в суд. Итак, «Со слов самой потерпевшей мы знаем, что Кадуев прекратил свои попытки после того, как она сказала: «Я — девушка». Когда подсудимый помог потерпевшей подняться с земли, он ударил ее по лицу. По этому поводу сама потерпевшая показала суду так: «Он, Олег, слегка ударил меня, думаю, за то, что я ему не отдалась». В ответ на это Нина крикнула, крикнула инстинктивно, бессознательно. Она крикнула: «Мама!». Но вместо мамы совершенно неожиданно из кустов газона показалась внушительная фигура милиционера. Он, стоя тут же поблизости па посту, услышал крик и явился па помощь. Он видит молодую пару, состояние их туалетов не может не навести па размышления, и тогда Нина, показывая на подсудимого, сказала: «Он хотел меня изнасиловать!».

Позже, когда уже обо всем узнала мать, Нина повторила эту мысль в своем письменном заявлении. Она это сделала потому, что была застигнута в таком состоянии, при котором другое объяснение было бы неизбежно связано для нее с весьма компрометирующими фактами. Она не была бы привлечена к уголовной ответственности, но моральный приговор для нес был весьма и весьма нежелателен». Здесь ЮМОр (см. 2-е значение слова) создается сопоставлением слов мама и милиционер, которые в данном случае являются ситуативными антонимами. Подобный прием не столько усиливает эмоциональное воздействие на судей, сколько содействует установлению причины возникновения данного уголовного дела.

Но использовать юмор следует крайне осторожно. Он должен быть строго мотивированным и не должен нарушать такое качество судебной речи, как уместность. На суде, где рассматриваются человеческие драмы, а нередко и трагедии, юмор, как правило, неуместен.

Особо соблюдать этику речевого поведения и проявлять внутреннюю дисциплинированность в выборе языковых средств нужно в выступлениях по делам, связанным со статьей 131 У К РФ.

Отрицательная характеристика подсудимого (потерпевшего) должна быть корректной, сдержанной, обоснованной. Адвокат П.А.Дроздов так выразил свое отношение к потерпевшей: «...Когда я называю Нину потерпевшей, я отдаю дань процессуальной терминологии. По существу же она вовсе не

потерпевшая...». Я.С.Киселев в речи по делу Путиловых сказал: «И тут Галина Путилова в силу свойств своего характера (пусть она меня простит, но это необходимо сказать) не нашла достойных форм для выражения своего недовольства и ревности».

Все факты, фамилии потерпевших, подсудимых, свидетелей нужно называть точно. Я.С.Киселев в большинстве случаев всех женщин, подсудимых и мнимых потерпевших, называл по имени и отчеству: Наталия Сергеевна Прокофьева, Надежда Петровна Левчинская, Мария Петровна Данилова, Наталия Федоровна Туркина.

О нарушении оратором речевой этики свидетельствуют случаи, когда он неточно знает фамилии, путает подсудимого с потерпевшим, потерпевшего — со свидетелями: У Федоровой сын / не работает не учится / не занимается общественно полезным трудом // Извиняюсь / не Федоров а Мошкип //. Или: Один говорил / Лисин по-моему / если мне память не изменяет / что меня взяло просто любопытство / что там будут делать другие //. Или: Из хулиганских побуждений / стали ломать времянку / пытаясь заставить Захарову / ой извините / Бархатову и Щелакова / выйти из времянки / /. Или: Один из свидетелей / я сейчас не могу вспомнить / его фамилии / но вы наверно помните его / сказал //... Или: Авдюшечкин / Авдюшкин / м-м / нарушил требования / пункта 6 ОПП //. Следующие примеры отражают пренебрежительное отношение к потерпевшим: «Мы очень тщательно / и очень долго говорили // о краже / у У как ее / Сычевой / Сычевой //». Или: «Второй эпизод / хищения / у этой самой Чащиной / э-э / должен быть исключен // ». О неэтичности подобных случаев писал еще П.С.Пороховщи-ков: «Оратор упорно называет подсудимого Матвеева Максимовым, а умершего от раны Максимова — Матвеевым».

Уважительное отношение к процессуальному противнику также находит выражение в языковых средствах. Дореволюционный прокурор П.Н.Обнинский в речи по делу Качки назвал Ф.Н.Плевако «моим талантливым противником». А.И.Урусов уважение к процессуальному оппоненту передал словами почтенный представитель обвинительной власти, Н.И.Холер — словами мой почтенный противник. Со-етский адвокат Н.П.Кан назвал процессуальных противников уважа-смыми обвинителями.

П.А.Александров, защищавший Веру Засулич, обвинительную речь процессуального оппонента оценил как благородную. Советский адвокат В.Л.Россельс почтительное отношение к прокурору показал также через характеристику его выступления: «Товарищи судьи! Только что закончил прокурор свою хорошую, близкую по форме к художественной, яркую, образную речь, и я нахожусь под впечатлением услышанного*.

В полемике с процессуальным противником следует помнить о речевых формулах полемики, напр.: я не согласен; однако статья ... УК РФ предусматривает; я согласлен, что это трудно, но еще труднее; это не так; мне могут возразить; судебному следствию следовало; я согласен в этой части с товарищем прокурором, но;

в действительности это вовсе не так; я хотел бы привести несколько аргументов в доказательство несостоятельности поло-жения'... и др.

Свои, особые формулы возражения находил А.И.Урусов: «Товарищ прокурора в числе улик выставляет нравственные качества подсудимой. Признаюсь, я не ожидал, чтобы нравственные качества человека можно было поставить ему в вину».

Нарушением вежливости является следующее высказывание адвоката: «Государственный обвинитель / видимо не подумав / запросил такую меру наказания». Неуместным в данном примере является разговорное слово запросил в сочетании с юридическим термином меру наказания. Неуместен просторечный фразеологизм и просторечное дак в речи адвоката: Товарищи судьи / дак представьте себя на его месте / / Ведь у любого / от такого обвинения / мозги наперекосяк встанут //. Кроме того, неэтично проводить какие-либо сопоставления, аналогии между судом и подсудимым.

Нарушает этику речевого поведения употребление иноязычных слов, не знакомых подсудимому и присутствующим в зале суда, так как они затрудняют понимание информации. А судебная речь должна быть от начала до конца понятна слушателям!

Посмотрите, как иноязычные слова вносят в речь неясность:

Эта инсинуация вызвала со стороны подсудимой такую бурную реакцию. Или: Почему ей не пребывать в приятном и безопасном адюльтере? Или:... Несмотря на то, что это представляется делом нетрудным, стратагема не удается. Или: Прошу обратить внимание на этот отзыв. Он является ехргот!и, он не занесен в тшт гереЛит, он не подтвержден другими экспертами. Или: Мы / / я надеюсь / что мы сможем инспирировать / моему подзащитному / что он еще сможет / встать на путь исправления II. Прокурор и адвокат не должны ослаблять контроля за своим речевым поведе­нием.

«Слог речи должен быть строго приличным как ради изящества ее, так и из уважения к слушателям», — писал П.С.Пороховщиков. Судебная речь достигает цели тогда, когда она исполнена внутреннего достоинства, когда внушает уважение к оратору. От того, насколько уважительно относится судебный оратор к языку, к присутствующим в зале судебного заседания, зависит в какой-то мере повышение культуры судопроизводства, но в первую очередь от этого зависит уважение граждан к суду, усиление воспитательного воздействия судебных процессов. В заключение вспомним слова А.Ф.Кони: «Суд, в известном отношении, есть школа для народа, из которой, помимо уважения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству».

Лекция 6. ТЕХНИКА РЕЧИ.

Каждое речение, склад и литеру выговаривать чисто и ясно.

Эффективность судебной речи и ее воздейственность зависят в первую очередь от того, насколько она аргументированна, убедительна. Но важным средством воздействия является также культура звучания речи, ее звуковая выразительность, умение оратора говорить правильно, четко. Сочетание сильного, звучного голоса, четкой дикции, правильной и выразительной интонации — все это называется техникой речи. Для судебного оратора владеть техникой речи — значит осмысленно управлять своим речевым аппаратом, умело и полно использовать голос, дикцию, интонации, паузы.