Глава 2. Уголовно-правовая характеристика превышения должностных полномочий по ук рф

2.1. Объективные признаки превышения должностных полномочий

Установление объекта превышения должностных полномочий имеет первостепенное значение для отграничения данного престу­пления от иных противоправных посягательств, характеристики его признаков.

Традиционной в науке уголовного права является точка зрения о признании объектом преступления совокупности общественных отношений, охраняемых уголовным законом, которым противо­правным деянием причиняется вред либо создается реальная угро­за причинения вреда¹. Превышение должностных полномочий включено в гл. 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» разд. X «Преступления против государственной власти» УК РФ. В соответствии с четырехуровневой системой объ­ектов по УК РФ² родовой объект должностных преступлений за­конодатель представил как группу общественных отношений по поводу реализации государственной власти. Видовым объектом

38

¹ См.: Аснис А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России. М., 2004. С. 175-177; Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2005. С. 60; Борзенков Г.Н. Российское уголовное право: Учеб.: В 2 т. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комисарова, А.И. Рарога. М., 2006. Т. 1: Общая часть. С. 111.

² В четырехуровневой системе объектов выделяют: общий объект преступле­ ния, закрепленный в ч. 1 ст. 2 УК РФ, родовой объект, зафиксированный, как пра­ вило, в наименовании раздела Особенной части УК РФ, видовой и непосредствен­ ный (см.: Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комисарова. СПб., 2005. С. 149-151). В научной литературе приводятся и иные классификации объекта (см.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практи­ ка. С. 79).

39

преступлений гл. 30 УК РФ считаются общественные отношения в сфере осуществления государственной власти, обеспечения инте­ресов государственной службы и службы в органах местного само­управления¹.

Согласно Конституции Российской Федерации государственная власть² в Российской Федерации осуществляется органами законо­дательной, исполнительной и судебной власти (ст. 10), в субъектах Российской Федерации - образуемыми ими органами государствен­ной власти (ч. 2 ст. 11). Отдельными государственными полномочия­ми могут наделяться органы местного самоуправления (ч. 2 ст. 132), не входящие в систему органов государственной власти (ст. 12). Дея­тельность государственных органов и органов местного самоуправ­ления осуществляется в рамках регламентированной законодатель­ством Российской Федерации государственной³ и муниципальной⁴ службы. В частности, государственная служба - это профессио­нальная служебная деятельность граждан Российской Федерации по обеспечению исполнения полномочий: Российской Федерации, федеральных органов государственной власти и иных федеральных государственных органов, субъектов Российской Федерации, орга­нов государственной власти и иных государственных органов субъ­ектов Российской Федерации, лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации или государственные должности субъектов Российской Федерации (ч. 1 ст. 1 федерального закона от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ).

В научной литературе периода действия УК РСФСР 1960 г. родовой⁵ объект должностных преступлений в основном опреде­лялся как совокупность общественных отношений, содержанием

¹См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления: Коммент. законодатель­ ства и судебной практики. СПб., 2005. С. 50, 51.

² Этимологически «власть» означает «право и возможность распоряжаться, повелевать и подчинять своей воле» (см.: Большой толковый словарь русского языка /Гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб., 2000. С. 135).

³ См.: Федеральный закон от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ (в ред. от 28.12.2010 г. № 419-ФЗ) «О системе государственной службы Российской Федерации» // Рос. газета. 2003. 31 мая.

⁴ См.: Федеральный закон от 2 марта 2007 г. № 25-ФЗ (в ред. от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ) «О муниципальной службе в Российской Федерации» // Там же. 2007. 7 марта.

⁵ Видовой объект в современном его понимании.

40

которых является правильная, отвечающая интересам коммунисти­ческого строительства деятельность советского государственного и общественного аппарата¹. В настоящее время объект этих деяний трактуется неоднозначно² в том числе в связи с различием позиций в отношении проведенного в УК РФ 1996 г. разграничения престу­плений против интересов службы в коммерческих и иных органи­зациях и преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправ­ления.

Противники такого отграничения утверждают, что указанные деяния посягают на «общественные отношения, складывающи­еся по поводу реализации служебных интересов»³. За объедине­ние гл. 23 и 30 УК РФ в разд. «Преступления против интересов службы» высказывалась, например, Н.А. Егорова, которая перво­начально рассматривала «интересы службы» как сложный объект, а к объекту должностных преступлений относила «осуществляе­мую в рамках закона деятельность лиц, названных в примечаниях к ст. 285 УК»⁴. Позднее в качестве объекта преступлений, включен­ных в гл. 23 и 30 УК РФ, Н.А. Егорова предложила управленческие отношения⁵.

¹См.: Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и ква­ лификация. М., 1975. С. 9; Галахова А.В. Превышение власти или служебных полномочий. Вопросы уголовно-правовой квалификации. М., 1978. С. 8, 9; Мельникова В.Е. Должностные преступления (вопросы уголовно-правовой ква­ лификации). М., 1985. С. 10; Ляпунов Ю.И. Должностные преступления. Киев, 1988. С. 12.

² См.: Яни П.С. О практическом смысле определения объекта долж­ ностных преступлений // Российское правосудие. 2007. № 3 (11). С. 83, 84; Борков В.Н. Проблемы уголовно-правовой охраны авторитета власти // Россий­ ский юридический журнал. 2008. № 3. С. 78, 79.

³ Солдатова Л.А. Злоупотребление полномочиями и превышение полно­ мочий: Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2002. С. 107. См. также: Шнитен- ков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. СПб., 2006. С. 39.

⁴ Егорова Н.А. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления: Лек­ ция. Волгоград, 2000. С. 19, 36, 37.

⁵ См.: Егорова Н. Управленческие преступления: понятие и система // Уго­ ловное право. 2006. № 2. С. 28.

41

Между тем законодательство о государственной службе не распространяется на лиц, занимающих государственные должно­сти Российской Федерации и субъектов Российской Федерации¹. Не являются муниципальными служащими лица, замещающие муниципальные должности: депутаты, члены выборных органов и выборные должностные лица местного самоуправления, чле­ны избирательных комиссий муниципальных образований (ч. 2 ст. 1 федерального закона от 2 марта 2007 г. № 25-ФЗ). Выборные должностные лица местного самоуправления не могут занимать государственные должности Российской Федерации или субъектов Российской Федерации, должности государственной гражданской службы, муниципальные должности муниципальной службы (ч. 6 ст. 40 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ (в ред. от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ) «Об общих принципах организации мест­ного самоуправления в Российской Федерации»²). Согласно примеч. 1 к ст. 285 УК РФ должностным лицом может быть и не служащий, а лицо, выполняющее функции представителя власти по специ­альному полномочию. Поэтому недостаточно относить к объекту должностных преступлений лишь «интересы службы». Кроме того, несовпадение предназначения государства и коммерческих орга­низаций обусловливает различия видовых объектов посягательств, перечисленных в гл. 23 и 30 УК РФ³.

Ученые обращают внимание на неполное отражение содер­жания объекта должностных преступлений в наименованиях разд. X и гл. 30 УК РФ⁴. Так, глава органа местного самоуправле­ния, с одной стороны, не считается муниципальным служащим, не может занимать должности государственной службы, с другой - не реализует государственную власть.

¹Так, согласно ч. 3 ст. 97 Конституции Российской Федерации депутаты Государственной Думы не могут находиться на государственной службе.

² См.: Рос. газета. 2003. 8 окт.

³ См.: Борков В. О дифференциации ответственности должностных лиц и управленцев коммерческих и иных организаций // Уголовное право. 2005. № 5. С. 13.

⁴ См.: Полный курс уголовного права: В 5 т. /Под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. Т. 5: Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Меж­ дународное уголовное право. С. 92, 93.

42

В научной литературе муниципальная и государственная власть определяются «как самостоятельные формы публичной¹ власти, поскольку и та и другая есть выражение власти народа, каналы непосредственного осуществления которой совпадают и разнятся лишь пространственным территориальным уровнем их проявления»². Понятие публичной власти, «включающей как государственную власть, так и местное самоуправление», употребляет Конституционный Суд Российской Федерации при толковании положений Конституции Российской Федерации, касающихся форм осуществления власти народа, разграниче­ния полномочий между органами государственной власти субъ­ектов Российской Федерации и органами местного самоуправ­ления³.

Исходя из указанной трактовки публичной власти родовой объект должностных преступлений составляет совокупность об­щественных отношений, складывающихся по поводу реализации публичной власти. Учитывая, что в названии разд. X УК РФ он представлен лишь как государственно-властные отношения, для более точного отражения его содержания необходимо обозна­чить данный раздел как «Преступления в сфере осуществления публичной власти».

¹Термин «публичный» (от лат. publicus - общественный) означает «осущест­ вляемый в присутствии публики; открытый, гласный», «предназначенный для пу­ блики, общества; общественный» (см.: Большой толковый словарь русского языка /Гл. ред. С.А. Кузнецов. С. 1044).

² Ковешников Е.М. Государство и местное самоуправление в России: теоретико-правовые основы взаимодействия. М., 2002. С. 36. См. также: Чиркин В.Е. О публичной власти (постановка проблемы) // Государство и право. 2003. № 10. С. 13; Хабриева Т. Я. Современная конституция и местное само­ управление // Журнал российского права. 2005. № 4. С. 13, 14.

³ См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 1997 г. № 12-П «По делу о толковании содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции Российской Федерации положения о вхождении автономного округа в состав края, области» //Рос. газета. 1997. 22 июля; Постановление Кон­ ституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2000 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Устава (Основного Закона) Курской области в редакции Закона Курской области от 22 марта 1999 года "О внесении изменений и дополнений в Устав (Основной Закон) Курской области"» // Там же. 2000. 19 дек.

43

Особенность превышения должностных полномочий и иных преступлений гл. 30 УК РФ, за исключением дачи взятки (ст. 291), состоит в том, что они «совершаются как бы изнутри си­стемы государственных и муниципальных органов работниками этих органов»¹. Следовательно, справедлива трактовка интересов государственной (муниципальной) службы как «должного испол­нения государственными и муниципальными служащими своих функций по занимаемой должности в конкретной структуре власти, обеспечивающего соответствующую Конституции Российской Фе­дерации и иным законам компетенцию государственных органов и органов местного самоуправления по реализации задач публичной власти»².

В целом государственная и муниципальная служба являются разновидностями публичной службы. Их взаимосвязь устанавли­вает законодательство о муниципальной и государственной граж­данской службе в Российской Федерации. Она обеспечивается, в частности, посредством единства основных квалификационных требований к должностям государственной и муниципальной служ­бы, единства ограничений и обязательств при прохождении этих видов службы и др. (ст. 5 федерального закона от 2 марта 2007 г. № 25-ФЗ, ст. 7 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ (в ред. от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ) «О государственной гражданской службе Российской Федерации»³).

Таким образом, видовой объект преступлений, изложенных в гл. 30 УК РФ, представляет собой совокупность общественных от­ношений, формирующихся в сфере основанной на законе деятель­ности государственных органов, органов местного самоуправления, аппарата управления в Вооруженных Силах Российской Федерации по осуществлению и обеспечению исполнения полномочий публич­ной власти, а также лиц, выполняющих функции публичной власти

¹Корчагин А.Г. Сравнительное исследование коррупционных и служебных преступлений. Владивосток, 2001. С. 15. См. также: Изосимов СВ. Ответствен­ ность за преступления против государственной власти, интересов государствен­ ной службы и службы в органах местного самоуправления: Учеб.-практ. ком- мент, к гл. 30 УК РФ. Н. Новгород, 2002. С. 12.

² Зубарев С. Интересы службы как объект уголовно-правовой охраны // Уголовное право. 2003. № 4. С. 27.

³ См.: Рос. газета. 2004. 31 июля.

44

по специальному полномочию¹. В связи с этим гл. 30 УК РФ целе­сообразно обозначить как «Преступления против деятельности пу­бличного аппарата управления».

Превышение должностных полномочий посягает на кон­кретные общественные отношения, обеспечивающие деятель­ность должностных лиц отдельного звена публичного аппара­та управления в пределах предоставленных им полномочий и в установленном законом порядке. Его дополнительный непо­средственный объект составляют общественные отношения в сфере обеспечения прав и законных интересов гражданина или организации, законных интересов общества или государства. Анализ практики применения ст. 286 УК РФ² свидетельствует о том, что именно причинение вреда дополнительному объекту «придает уголовно-правовое значение посягательству на основ­ной объект»³. Особенность данного преступления состоит в том, что «причинение конкретного вреда указанным в законе правам и интересам составляет как бы конкретную форму нарушения деятельности государственного аппарата, является способом этого нарушения»⁴.

Превышение должностных полномочий наносит вред авто­ритету⁵ того органа власти, полномочия которого реализует долж­ностное лицо. В решении Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретному делу о получении взятки, например, отмечено, что это преступление «посягает на нормаль­ное функционирование аппарата управления государством, де-

¹Согласно п. 14 ст. 4 Федерального закона от 31 мая 1996 г. №61-ФЗ(вред. от 08.12.2011 г. № 424-ФЗ) «Об обороне» управление другими войсками, воин­ скими формированиями осуществляют те федеральные органы исполнительной власти, при которых они создаются (см.: Рос. газета. 1996. 6 июня).

² Автором были изучены 174 уголовных дела, возбужденные по признакам преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, и рассмотренные судами трех субъектов Российской Федерации в 1998-2009 гг. В 165 из них действия долж­ ностных лиц окончательно квалифицированы по ст. 286 УК РФ.

³ Рарог А.И. Вина и квалификация преступлений. М., 1982. С. 59.

⁴ Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалифика­ ция. С. 11.

⁵ Термин «авторитет» трактуется как «общепризнанное значение, влияние» (см.: Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. С. 27).

45

зорганизует деятельность органов управления, дискредитирует¹ государственные институты в глазах населения»². Требования к служебному поведению служащего, в частности, установлены за­конодательством Российской Федерации о государственной граж­данской службе. К ним в числе других относятся обязанности не совершать поступки, порочащие честь и достоинство служащего, не допускать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету государственного органа (п. 8, 13 ч. 1 ст. 18 федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ).

Обобщение материалов судебной практики показало, что в 21% уголовных дел³ правоприменитель признал существенным на­рушением охраняемых законом интересов общества и государства подрыв авторитета⁴ либо дискредитацию того или иного органа государственной власти⁵. При этом во всех случаях существенно нарушались охраняемые законом права и интересы граждан или организаций либо причинялся существенный материальный вред го­сударству. Аналогичной позиции придерживается высшая судебная инстанция. Так, Президиум Верховного Суда Российской Федерации подчеркнул, что подрыв авторитета органов власти сам по себе не свидетельствует о наличии состава должностного преступления⁶.

Таким образом, авторитет (общепризнанность) органов власти - один из ее компонентов. Поэтому неправомерные действия долж-

¹Термин «дискредитировать» означает «подорвать доверие, умалить авто­ ритет» (см.: Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. С. 261).

² Бюллетень ВС РФ. 2007. № 12. С. 22.

³ Здесь и далее статистические данные приводятся по 165 судебным делам, в результате рассмотрения которых действия должностных лиц были квалифи­ цированы по ст. 286 УК РФ.

⁴ См.: Архив Вологодского городского суда (далее - АВГС). 2007. Д. 1-245; Архив Ленинского районного суда г. Кирова (далее - АЛРСГК). 2005. Д. 1 -579; Архив Первомайского районного судаг. Кирова (далее- АПРСГК). 2007. Д. 1-40; Архив Новгородского городского суда (далее - АНГС). 2004. Д. 1-551.

⁵ См.: АВГС. 1999. Д. 1-2023, 1-821; АНГС. 2005. Д. 1-429.

⁶ См.: Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 26 марта 2003 г. № 51п2003 // Судебная практика по уголовным делам Консти­ туционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федера­ ции и Европейского Суда по правам человека (1996-2004 гг.) / Сост. Е.Н. Трикоз. М.,2006. С. 910-912.

46

ностного лица, причинившие вред правам и интересам физических и юридических лиц, несомненно, наносят вред авторитету органов власти, основным содержанием деятельности которых должны быть соблюдение и защита прав и свобод человека, гражданина.

Согласно ч. 1 ст. 286 УК РФ посягательство должностного лица на правоохраняемый объект осуществляется путем совершения дей­ствий, явно выходящих за пределы его полномочий. Обязательными элементами объективной стороны этого преступления, кроме того, являются последствие в виде существенного нарушения прав и за­конных интересов граждан или организаций либо охраняемых за­коном интересов общества или государства, причинная связь между деянием и последствием.

Законодательная формулировка первого признака объектив­ной стороны - «совершения действий» - представляет собой осо­бый прием расширительного толкования термина «действие» (ст. 163, 204, 278, 282 УК РФ). Превышение должностных полномо­чий имеет место и при совершении единичного действия, связанно­го, например, с применением насилия. Следует признать ошибочной точку зрения о том, что данное деяние может быть совершено пу­тем бездействия¹. Этимологически «превысить» означает «выйти за пределы»², что всегда предполагает активное, деятельное поведение лица. Подобный подход демонстрирует правоприменитель.

Так, Г., обвиняемый по ч. 1 ст. 286 УК РФ, был оправдан касса­ционной судебной инстанцией. В ее решении указано: «...согласно приговору суда Г. явно вышел за пределы своих полномочий... не пресек заведомо незаконные действия подчиненного П. по снятию им государственных регистрационных знаков... не проконтроли­ровал работу подчиненного сотрудника... не проверил качество и правильность оформления материалов об административном право­нарушении... Такое суждение суда и органов предварительного рас­следования содержит внутреннее противоречие, т.к. объективная

¹ См.: Ефимов М.А. Вопросы квалификации должностных преступлений по Уголовному кодексу БССР: Пособие для следователей и работников дозна­ния. Мн., 1967. С. 18; Ткачева Г.В. Уголовная ответственность за превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ): Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. С. 89.

²Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1991. С. 577.

47

сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, харак­теризуется совершением активных действий. Описание же деяния, совершенного Г., свидетельствует о бездействии, о невыполнении своих должностных обязанностей, что позволяет сделать вывод об отсутствии в действиях Г. признаков превышения должностных полномочий»¹.

В связи с изложенным вызывает сомнение целесообразность выделения состава неисполнения сотрудником органа внутренних дел приказа (ст. 286.1 УК РФ) в качестве специального по отноше­нию к превышению должностных полномочий (федеральный закон от 22 июля 2010 г. № 155-ФЗ).

В диспозиции ч. 1 ст. 286 УК РФ, как и в УК РСФСР 1960 г., не предусмотрены конкретные виды противоправного поведения должностного лица, а приводится лишь общая характеристика его действий как «явный выход за пределы полномочий». Анкетиро­вание практических работников показало, что у 57% респондентов возникали трудности при определении «явности»² выхода за преде­лы полномочий³. О его нечетком понимании свидетельствуют такие формулировки в судебных решениях, как: «явно умышленно вышел за пределы»⁴, «явно ущемлял права и свободы»⁵.

Неоднозначно трактуется значение понятия «явность» в уголов­но-правовой литературе. Исключительно к субъективной стороне относит его Д.Д. Доиджашвили⁶. По мнению профессора Б.В. Здра-вомыслова, «указанный признак является не только объективным, но и субъективным и означает очевидный, бесспорный характер вы­хода лица за пределы его служебных полномочий как с точки зрения самого виновного, так и с позиций правовой регламентации этих

¹Архив Старорусского городского суда Новгородской области (далее - АСГС НО). 2006. Д. 1-76.

² Термин «явный» означает «не скрываемый, открытый, видимый», «совер­ шенно очевидный» (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 912).

³ Автором были опрошены 182 работника органов прокуратуры и судов пяти субъектов Российской Федерации.

⁴АНГС. 2005. Д. 1-429.

⁵ Архив Череповецкого городского суда Вологодской области (далее - АЧГСВО). 2001. Д. 1-1193.

⁶ См.: Доиджашвили Д.Д. Уголовная ответственность за превышение вла­ сти или служебных полномочий: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1989. С. 8.

48

пределов»¹. Полагаем, что в содержание понятия явности выхода за пределы полномочий законодатель включил элементы объективной и субъективной сторон преступления.

Правоприменителю по конкретным фактам превышения полно­мочий необходимо устанавливать права и обязанности должностно­го лица, нарушенные им нормы закона и иного правового акта, круг совершенных действий. В частности, одним из оснований оправда­ния по ч. 1 ст. 286 УК РФ вышестоящая судебная инстанция при­знала отсутствие указания суда на то, «какие именно действия, явно выходящие за пределы ее служебной компетенции, совершила Л.»².

В п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превы­шении должностных полномочий»³ (далее - постановление № 19 Пленума Верховного Суда Российской Федерации) указаны четыре формы действий, альтернативно составляющих объективную сторо­ну превышения должностных полномочий. Это действия, которые: относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоя­щего или равного по статусу); могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзакон­ном акте (например, применение оружия в отношении несовершен­нолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц); совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соот­ветствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом; никто и ни при каких об­стоятельствах не вправе совершать.

В ранее действовавшем постановлении № 4 Пленума Верхов­ного Суда СССР выделялись лишь три формы действий при пре­вышении власти: 1) действия, которые относятся к полномочиям другого должностного лица; 2) действия, которые могли быть со­вершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте; 3) дей-

¹Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалифика­ ция. С. 109,110.

² АЧГС ВО. 2005. Д. 1-96.

³ См.: Рос. газета. 2009. 30 окт.

49

ствия, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе со­вершить.

Анализ следственно-судебной практики выявил, что лишь в 52% уголовных дел при квалификации действий должностного лица по ст. 286 УК РФ четко обозначалась форма выхода за пре­делы должностных полномочий. Из них присвоение полномочий другого должностного лица или коллегиального органа состави­ло 8%; действия, которые могли быть совершены самим долж­ностным лицом при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, и которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать, составили соответственно 71 и 21%.

Вместе с тем решения правоприменителя иногда носят спор­ный характер. Так, М., государственный инспектор по охране леса, осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 260, ч. 1 ст. 286 и ч. 2 ст. 290 УК РФ. В приговоре отмече­но, что в компетенцию М. «входит пресечение пользования лесным фондом без разрешительных документов... Не имея полномочий на дачу разрешения на лесозаготовку и отвод лесосеки, М. умышленно с целью получения материальной выгоды, явно выходя за пределы своих должностных полномочий... незаконно разрешил Е. заго­тавливать без лесорубочного билета или ордера и отвода лесосеки древесину на территории вверенного ему лесничества, пообещав не пресекать незаконную заготовку древесины за денежное возна­граждение». Впоследствии, зная о совершении незаконной порубки, М. не предпринял мер по ее пресечению и «своим бездействием спо­собствовал совершению преступления»¹.

Суд, квалифицировав действия М. по ст. 286 УК РФ, решил, что М. присвоил полномочия другого должностного лица. Между тем ни одно должностное лицо не вправе разрешать лесозаготовки без соответствующих документов, о чем было известно М., значит нель­зя говорить о присвоении чьих-либо полномочий. М. использовал свое должностное положение вопреки интересам службы в целях получения материальной выгоды. Присвоение полномочий имеет место, если ими действительно были наделены должностное лицо или орган.

АСГС НО. 2004. Д. 1-211.

50

Вюридическойлитературевысказанаточказренияонепризнании формой превышения должностных полномочий действий, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. По мне­нию А.В. Гал аховой, речь в таких случаях идетоб однойиз двух других «форм превышения власти, но совершенной при квалифицирующих обстоятельствах»¹. Ш.Г. Палиашвили рассматривает действия, кото­рые нельзя считать правомерными или признать отягчающим обсто­ятельством превышения власти, как должностное злоупотребление². Н.А. Егорова считает «совершение действий, не дозволенных ни­кому» формой злоупотребления правом, когда, «несмотря на нару­шение правовых оснований выполнения управленческих функций, лицо продолжает действовать... в пределах своего субъективного права - права управлять»³.

Изучение опубликованной в 1998-2011 гг. практики Верхов­ного Суда Российской Федерации по вопросам квалификации должностных преступлений показывает, что высшая судебная инстанция при рассмотрении конкретных дел не обращалась к толкованию сущности действий, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. В п. 19 постановления № 19 Пленума Верховного Суда Российской Федерации их со­держание также не раскрывается. Правоприменительные органы к подобным действиям нередко относят применение должност­ным лицом насилия, оружия или специальных средств⁴. Между тем при наличии установленных законом условий правомерно­сти использование физической силы, оружия или специальных средств входит в компетенцию представителя власти (ст. 18-23 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (в ред. от 06.12.2011 г. № 410-ФЗ) «О полиции»⁵). Следовательно, в таких случаях речь идет о действиях, которые могут быть совершены

¹Галахова А.В. Превышение власти или служебных полномочий. Вопросы уголовно-правовой квалификации. С. 31, 32.

² См.: Папиашвили Ш.Г. Должностные преступления в теории уголовного права, законодательстве и судебной практике. Тбилиси, 1988. С. 162, 163.

³ Егорова Н. Управленческие преступления и злоупотребление правом // Уголовное право. 2006. № 5. С. 29.

⁴ См.: АВГС.2002. Д. 1-1029; Архив Кирово-Чепецкого районного суда Ки­ ровской области ( далее - АКЧРС КО). 2004. Д. 1-56; 2005. Д. 1-240.

⁵ См.: СЗРФ. 2011. № 7. Ст. 900.

51

только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте.

Действиями, на которые никто и ни при каких обстоятельствах не имеет права, нередко признается нарушение должностным лицом пределов компетенции в целях совершения общеуголовного пре­ступления. Так, А. был осужден по п. «а» ч. 3 ст. 286, п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Суд установил, что А., проверяя документы, заметил в бумажнике потерпевшего денежные средства и в целях завладе­ния ими незаконно поместил последнего в камеру задержанных слу­жебной автомашины, после чего вывез за пределы города и открыто похитил его имущество¹. Первоначально А. совершил действия без достаточных на то правовых оснований, превысив тем самым пол­номочия представителя власти.

Незаконными действиями, которые не имеет права совершать никто, признаны действия заместителя начальника отдела внутрен­них дел Н., осужденного по ч. 1 ст. 286 УК РФ. Согласно приговору Н. «с целью сокрытия фактических обстоятельств перевозки спир­та» дал указание Л., «находящемуся от него в прямой служебной зависимости, скрыть факт задержания... лиц со спиртом и напра­вить на химическое исследование... самогон», после чего «лично утвердил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, не соответствующее фактическим обстоятельствам»². Вместе с тем обстоятельства дела свидетельствуют о том, что Н. действовал в рамках своих служебных полномочий: имел право давать подчинен­ным указания по разрешению материалов и утверждать соответству­ющие решения, то есть использовал полномочия в пределах своей компетенции вопреки интересам службы.

Злоупотребление должностными полномочиями³ также мо­жет выражаться в совершении действий, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. Подобная характери­стика применима к любым преступлениям, субъект которых неза­конно использует предоставленные ему должностные полномочия. В частности, значительно распространены факты, когда сотрудни-

¹См.: АВГС. 1999. Д. 1-821; АЛРСГК. 2002. Д. 1-564.

² АСГСНО. 2005. Д. 1-138.

³ Автором бьши обобщены 73 уголовных дела, рассмотренные федераль­ ными судами трех регионов Российской Федерации, по которым были вынесены обвинительные приговоры в соответствии со ст. 285 УК РФ.

52

ки правоохранительных органов, разрешая материалы проверки по сообщениям о преступлениях, укрывают последние от учета. На основании изложенного во избежание неправильной квалифика­ции содеянного формами превышения должностных полномочий необходимо считать «действия, относящиеся к полномочиям дру­гого должностного лица или коллегиального органа» и «действия, которые могут быть совершены только при наличии особых обсто­ятельств, указанных в законе или подзаконном акте». В решениях высшей судебной инстанции по конкретным делам целесообразно обозначать ошибки толкования форм действий должностного лица при превышении полномочий.

Специфика объективной стороны превышения полномочий со­стоит в том, что действия должностного лица не могут рассматри­ваться в рамках компетенции, а совершаются в связи с должностным положением, в силу которого лицо наделено правом воздействия на поведение иных лиц и обладает фактическими возможностями его реализации.

В конструкциях норм ст. 170 и 171 УК РСФСР 1960 г. законода­тель употреблял разные понятия: «служебное положение» (ст. 170) и «служебные полномочия» (ст. 171). Использование служебного положения в науке уголовного права данного периода толковалось в узком¹ и широком² смыслах. Предлагая применительно к иссле­дуемому преступлению дифференцированный подход, Б.В. Здраво-мыслов замечал, что «наличие квалифицированного вида превыше­ния своим начальным этапом имеет сферу служебной компетенции виновного лица, однако в последующем лицо совершает уже такие общественно опасные действия, которые... находятся вне ее»³. Пра-

¹Считалось, что преступление по службе могло быть совершено долж­ ностным лицом только в связи с осуществлением и в пределах его служебных функций (см.: Кириченко В. Некоторые вопросы ответственности за злоупотре­ бление властью или служебным положением // Советская юстиция. 1965. № 4. С. 12).

² В названное понятие включались как действия, непосредственно свя­ занные с выполнением лицом служебных обязанностей, так и действия, осу­ ществляемые вне службы, но благодаря служебному положению, авторитету занимаемой должности (см.: Светлов А.Я. Ответственность за должностные преступления. Киев, 1978. С. 43).

³ Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалифика­ ция. С. 16,17.

53

ва и А.В. Галахова в том, что «характер действий при превышении власти всегда является преступным, и они никоим образом не могут совершаться в рамках "действий по службе"»¹.

В уголовно-правовой литературе неоднозначно рассматри­вается вопрос о возможности квалификации по ст. 286 УК РФ общественно опасных действий лица, занимающего должность в государственном органе, в случае их совершения в период на­хождения в отпуске. Например, П.С. Яни считает безоснователь­ными утверждения о том, что для наступления уголовной от­ветственности за незаконные действия, состоящие в реализации прав и исполнении обязанностей при отсутствии предусмотрен­ных для этого оснований, необходимо их совершение в рабочее время. По мнению ученого, подобные действия связаны с долж­ностными полномочиями, но не входят в них, поскольку по опре­делению не могут быть включены в круг прав и обязанностей по службе². Напротив, В.И. Динека полагает, что в действиях лица нет состава преступления ст. 286 УК РФ, если противоправное деяние совершено вне периода непосредственной должностной деятельности³.

В 5% изученных автором материалов уголовных дел при­менение представителем власти, непосредственно не находив­шимся при исполнении функциональных обязанностей, физи­ческого насилия в отношении граждан квалифицировалось по ст. 286 УК РФ⁴. Так, участковый инспектор отдела внутренних дел Ю. «с целью установления лиц, причастных к совершению преступления в отношении его жены, зашел в по­мещение детского дома... для получения призна­тельных показаний... нанес несколько ударов... по голове и туловищу С. и К.». Суд кассационной инстанции от­казал в удовлетворении жалобы Ю., осужденного по п. «а»

¹Галахова А.В. Превышение власти или служебных полномочий. Вопросы уголовно-правовой квалификации. С. 18.

² См.: Яни П.С. Совершение должностных преступлений во внерабочее время // Российская юстиция. 2009. № 6. С. 23.

³ См.: Динека В.И. Ответственность за должностные преступления по уго­ ловному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспект): Авто- реф. дис. ... д-раюрид. наук. М., 2000. С. 37.

⁴ См.: АЧГС ВО. 2004. Д. 1-997, 1-1148.

54

ч. 3 ст. 286 УК РФ, признав неубедительными доводы о том, что тот «был в отпуске и не являлся должностным лицом»¹.

Однако вышестоящие судебные инстанции демонстрируют и другой подход. К примеру, 18 марта 1997 г. Судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда от­менила приговор в части осуждения участкового инспектора Ч. по ч. 2 ст. 171 УК РСФСР за отсутствием в его действиях состава пре­ступления. Такое решение мотивировано следующим образом: «... при совершении указанных в приговоре действий Ч. не выступал как сотрудник милиции, т.е. как должностное лицо. Все конфликты происходили у него на почве личных неприязненных отношений во внеслужебное время... Судебная коллегия считает, что сотрудник милиции, незаконно, вне какой-либо связи с возложенными на него служебными обязанностями применивший против кого-либо вве­ренное ему оружие по личным мотивам (неприязненные отношения, ревность), может нести ответственность за содеянное как частное лицо»².

В опубликованной практике Верховного Суда Российской Фе­дерации не всегда достаточно четко обозначена позиция по рас­сматриваемому вопросу. Так, аргументируя необходимость пере­квалификации действий С. с п. «а» ч. 3 ст. 286 на ч. 1 ст. 286 УК РФ, Верховный Суд Российской Федерации оставил без внимания обоснованность привлечения С. по данной норме. Как следует из материалов дела, С., заместитель начальника следственного отдела, совершая инкриминируемое ему деяние, находился в очередном от­пуске³.

Анализ следственно-судебной практики показывает, что в ос­новном проблемы разграничения должностных и иных преступле­ний возникают при правовой оценке действий сотрудников правоох­ранительных органов, применивших физическую силу в отношении граждан во внеслужебное время. В ч. 2 ст. 27 федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (в ред. от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ)

¹АВГС. 2001. Д. 1-1007. См. также: Кассационное определение Верхов­ ного Суда Российской Федерации от 27 августа 2002 г. № 5-о02-117 // Консуль- тантПлюс.

² Волженкин Б.В. Служебные преступления: Коммент. законодательства и судебной практики. С. 333.

³ См.: Бюллетень ВС РФ. 2002. № 11. С. 12, 13.

55

«О полиции» закреплена обязанность сотрудника полиции незави­симо от замещаемой должности, места нахождения и времени суток: 1) оказывать первую помощь гражданам, пострадавшим от престу­плений, административных правонарушений и несчастных случаев, а также гражданам, находящимся в беспомощном состоянии либо в состоянии, опасном для их жизни и здоровья; 2) в случае обращения к нему гражданина с заявлением о преступлении, об администра­тивном правонарушении, о происшествии либо в случае выявления преступления, административного правонарушения, происшествия принять меры по спасению гражданина, предотвращению и (или) пресечению преступления, административного правонарушения, за­держанию лиц, подозреваемых в их совершении, по охране места совершения преступления, административного правонарушения, места происшествия и сообщить об этом в ближайший территори­альный орган или подразделение полиции.

Соответственно, при отсутствии названных выше обстоя­тельств неправомерно рассматривать действия лица, непосред­ственно не находящегося при исполнении должностных обязан­ностей, как превышение должностных полномочий. Их следует квалифицировать по статьям УК РФ, предусматривающим ответ­ственность за преступления против личности. Между превышением полномочий и пребыванием лица на службе, то есть выполнением должностных обязанностей, должна быть неразрывная взаимос­вязь. Общественная опасность таких действий и обстоятельства их совершения, личность виновного учитываются при назначении на­казания.

Превышение должностных полномочий противоречит установ­ленным законом целям и задачам деятельности того или иного ор­гана власти, то есть совершается вопреки интересам службы. Дей­ствия должностного лица не являются общественно опасными, если они осуществлялись во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ)¹, в случае правомерного причине­ния вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании (ст. 38 УК РФ). Например, Н., исполняя обязанности командира ОМОН, присвоил функции МВД России и утвердил испытания кандидата на службу в ОМОН. На основании этого были проведе-

См.: АНГС. 2003. Д. 1-40.

56

ны три спарринг-боя кандидата С. с сотрудниками ОМОН Л., П. и З., в результате которых был причинен тяжкий вред здоровью С. От полученной травмы С. скончался. Суд обоснованно констати­ровал, что Л., 3. и П. исполняли приказ Н., поэтому «ответствен­ность за совершенные ими действия согласно ст. 42 УК РФ должен нести Н.»¹.

Превышение должностных полномочий разграничивается с составами преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 114 УК РФ, в том числе по объективной стороне. При превы­шении мер задержания должностное лицо действует в пределах компетенции, так как задержание совершившего преступление лица есть его правовая обязанность, регламентированная норма­тивными актами. В указанных случаях должностное лицо превы­шает условия правомерности причинения вреда при задержании, нанося чрезмерный, не соответствующий характеру, степени общественной опасности преступления, совершенного задер­живаемым лицом, и обстановке задержания вред: смерть (ч. 2 ст. 108 УК РФ), тяжкий или средней тяжести вред здоровью (ч. 2 ст. 114 УК РФ).

Обязательным элементом состава превышения полномочий является наступление общественно опасных последствий, обозна­ченных в ч. 1 ст. 286 УК РФ как существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, охраняемых законом интересов общества или государства. По мнению некоторых иссле­дователей, понятие «нарушение прав и интересов» шире по содер­жанию понятия «вред»², использовавшегося в ст. 171 УК РСФСР 1960 г., точнее определяет неблагоприятные изменения, происходя­щие в объекте преступления³. Однако и в том и в другом случаях для описания степени тяжести последствий употреблен оценочный термин «существенный»⁴.

¹АЧГС ВО. 2002. Д. 1-748.

² Слово «вред» означает «порча, ущерб» (см.: Большой толковый словарь русского языка /Гл. ред. С.А. Кузнецов. С. 157).

³ См.: Борков В. Недостатки конструкции состава должностного злоупо­ требления как причина проблем правоприменения // Уголовное право. 2007. №4. С. 11.

⁴ Слово «существенный» означает «важный, необходимый» (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 780).

57

В уголовно-правовой литературе «в зависимости от внешнего, вещественного характера» причиняемого объекту посягательства вреда различают материальные и нематериальные последствия¹. Материальными последствиями признаются имущественный вред в форме прямого причинения ущерба либо упущенной выгоды и физический вред, выражающийся в причинении смерти или вреда здоровью человека. Нематериальные последствия - это моральный, политический, организационный вред. Под организационным вре­дом ученые понимают «дезорганизацию деятельности предприятий, организаций, срыв работы транспорта», а к политическому вреду относят «ослабление государственной власти, подрыв ее основ, ос­ложнение отношений с другими государствами»².

В п. 18 постановления № 19 Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации разъясняется, что существенным нарушением прав граждан или организаций следует признавать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепри­знанными принципами и нормами международного права, Консти­туцией Российской Федерации, а при оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противо­правного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда. Аналогичные рекомендации применитель­но к оценке существенности вреда, причиняемого при превышении полномочий, содержались и в действовавшем до октября 2009 г. по­становлении № 4 Пленума Верховного Суда СССР (п. 9).

Следовательно, высшая судебная инстанция осталась на по­зиции субъективизма в оценке степени важности вреда, обозначив лишь некоторые ее критерии, что не облегчает задачу правоприме­нителя³. Это подтверждается и результатами анкетирования прак­тических работников: у 88% из них возникали трудности при опре­делении существенности последствий превышения должностных полномочий.

Анализ практики применения ст. 286 УК РФ показал, что вслед­ствие превышения должностных полномочий в основном суще­ственно нарушаются конституционные права граждан на свободу и личную неприкосновенность, защиту достоинства личности и на частную собственность. Так, в 69% уголовных дел существенным признано нарушение законных прав и интересов граждан, наряду с этим в 21% - нарушение интересов общества и государства. Соот­ветственно, нередко имеет место нарушение двух и более правоох-раняемых интересов.

Обобщение характера вреда в делах данной категории выявило, что в 79% случаев гражданам причинялся физический вред, в 5% существенно нарушалось право на свободу, главным образом тог­да, когда должностное лицо без законных оснований производило административное задержание, незаконно помещало гражданина в помещения для содержания временно задержанных лиц¹. Поэтому вполне обосновано использование в диспозиции ч. 1 ст. 286 УК РФ понятия нарушения прав и интересов. В 21% дел помимо других по­следствий деяния в решениях указывалось на дискредитацию авто­ритета органов власти, что свидетельствует о распространенности этого последствия. К примеру, суд констатировал, что превышение Ф. полномочий привело к преступным последствиям «в виде на­рушения охраняемых законом интересов общества и государства, выразившимся в незаконном фактическом освобождении ряда на­логоплательщиков от уплаты транспортного налога в региональный бюджет, тем самым в дискредитации чести государственного слу­жащего и авторитета государственного органа в глазах налогопла­тельщика. .. поскольку он нарушил основные принципы построения и функционирования системы государственной службы», а также «в размерах денежных сумм, которые не поступили в доход бюджета»². Ф. причинил вред материальный в форме упущенной выгоды и не­материальный - политический - в виде дискредитации авторитета органа власти.

В изученных автором материалах практики применения ст. 286 УК РФ иной нематериальный вред государству составил

¹ См.: МихлинА.С. Последствия преступления. М., 1969. С. 12-17. ²Полный курс уголовного права: В 5 т. /Под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. Т. 1: Преступление и наказание. С. 364, 365.

³ См.: Квициния А.К. Должностные преступления. М., 1992. С. 53, 54.

¹ См., напр.: АПРСГК. 2006. Д. 1-85.

² АСГС НО. 2006. Д. 1-07.

58

59

5%1. Например, начальник следственного изолятораЯ.осужденпоч. 1 ст. 286 УК РФ. В 2004 г. Я. незаконно предоставлял краткосрочные выезды за пределы учреждения осужденному К. «при отсутствии документов, подтверждающих наличие исключительных личных обстоятельств». Суд подчеркнул, что действиями Я. «нарушены нормы, регламентирующие основные цели и задачи уголовно-ис­полнительного законодательства РФ, порядок исполнения наказа­ния и режим содержания осужденного К., допущено незаконное не­отбытие осужденным К. наказания, назначенного ему по приговору суда, подорван авторитет органов, исполняющих наказания, что яв­ляется существенным нарушением охраняемых законом интересов государства»².

Существенным нарушением прав и интересов необходимо счи­тать сокрытие должностным лицом как тяжкого, так и любого дру­гого преступления³.

Материалы уголовных дел о превышении полномочий свиде­тельствуют о неоднозначности толкования существенности имуще­ственного вреда (причинялся в 17% случаев гражданам, в 8% ор­ганизациям и государству). К примеру, существенным нарушением интересов государства признано непоступление в доход бюджета транспортного налога в размере 1138 руб.⁴

Отсутствие единообразия в трактовке существенности ма­териального ущерба в регионах выявило и изучение судебной практики по делам о злоупотреблении должностными полномо­чиями. В частности, в одном случае суд посчитал существен­ным нарушением интересов государства имущественный ущерб в сумме 603 874 руб.⁵, а в другом случае - особо крупным ущерб в сумме 732 496 руб., квалифицировав содеянное по ч. 3 ст. 285 УК РФ⁶.

Очевидно, что раскрыть содержание всех последствий пре­вышения должностных полномочий или злоупотребления ими в

¹ За исключением признания дискредитации органов власти существенным нарушением интересов общества и государства. ²АЛРСГК.2005. Д. 1-579.

³ См., напр.: АВГС. 1999. Д. 1-821.

⁴ См.: АСГС НО. 2006. Д. 1-07. ⁵См.: АПРСГК. 2006. Д. 1-5. ⁶См.:АНГС. 2004. Д. 1-129.

60

норме невозможно, поэтому решение данного вопроса оставлено на усмотрение правоприменителя, исходящего из обстоятельств конкретного дела. Вместе с тем, как отмечает Е.В. Кобзева, казу­альная интерпретация норм, содержащих оценочные признаки, «сопряжена с известными трудностями, не просто увеличивающи­ми возможность их неправильного применения, но и создающими угрозу злоупотреблений и произвола со стороны реализующих их лиц»¹.

Показателен в этой связи тот факт, что нередко при приме­нении ст. 285 и 286 УК РФ следственно-судебные органы лишь констатируют количественную характеристику, не обосновывая существенность материального ущерба с учетом имущественно­го положения гражданина, организации. На отсутствие в делах надлежащей мотивировки существенности последствий ука­занных преступлений обращал внимание Верховный Суд Рос­сийской Федерации². Так, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации прекратила производство по делу К. за отсутствием в деянии состава преступления, предусмотренно­го ст. 285 УК РФ, так как «в чем конкретно выразился ущерб, причиненный гражданам и организациям, и кому он причинен, не разъяснили ни органы предварительного следствия, ни суд... Суд также не отметил в приговоре, каким конкретно гражданам и организациям, в каком размере не возмещен материальный ущерб, и не привел в приговоре обоснования существенности причиненного им вреда»³.

По данным Е.В. Кобзевой, проводившей экспертные опросы по проблемам использования в уголовном законе оце­ночных признаков, 50 (39,06%) ученых назвали «каучуковой», то есть излишне оценочной, норму ст. 285 УК РФ, 119 (46,12%) практических работников к таковой отнесли и норму, содержащуюся в ст. 286 УК РФ⁴. Между тем в научной литературе современной и периода действия УК РСФСР

¹Кобзева Е.В. Оценочные признаки в уголовном законе / Под ред. Н.А. Лопашенко. Саратов, 2004. С. 178, 179.

² См.: Бюллетень ВС РФ. 2002. № 8. С. 13; 2006. № 7. С. 25.

³ Там же. 2007. № 12. С. 18.

⁴ См.: Кобзева Е.В. Оценочные признаки в уголовном законе. С. 140, 141.

61

1960 г.¹ отсутствует единство позиций по вопросу определения критериев существенности нарушения прав и интересов. Одни ис­следователи полагают, что существенность последствий должна устанавливаться в каждом конкретном случае², другие предлагают легально закрепить³ или дать ее судебное толкование⁴. Профессор А.И. Рарог, например, считает, что рекомендации по квалифика­ции рассматриваемого признака должен давать Пленум Верховно­го Суда Российской Федерации «во избежание полного произвола» в практическом применении норм закона, «но с предоставлением судам возможности руководствоваться соображениями справедли­вости и гуманности»⁵.

Принимая во внимание приведенные точки зрения и сложность решения обозначенной проблемы, согласимся с предложениями о необходимости определения в УК РФ минимального предела стои­мостного выражения существенности имущественного ущерба, если действия должностного лица непосредственно связаны с причине­нием только такого вреда⁶. О целесообразности подобного подхода

¹Выделялись два подхода к конкретизации существенности имуществен­ ного ущерба применительно к должностным преступлениям. Сторонники одно­ го оценивали его с количественной и качественной сторон (см., напр.: Ларьков А. Определение существенности вреда по делам о должностных преступлениях // Советская юстиция. 1976. № 18. С. 17-19). Представители второго рассматри­ вали его различно по отношению к умышленному и неосторожному преступле­ ниям (см., например: Светлов А. Понятие существенного вреда в должностных преступлениях // Там же. № 21. С. 17).

² См.: Голубев В.В. Квалификация коррупционных преступлений. М., 2002. С. 17; Плехова О.А. Уголовная ответственность за злоупотребление и превыше­ ние должностных полномочий: Дис. ...канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2006. С. 81.

³ См.: Динека В.И. Ответственность за должностные преступления по уго­ ловному праву России. М., 1998. С. 35; Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. С. 167.

⁴ См.: Авдеев СВ. Злоупотребление должностными полномочиями: уго­ ловно-правовой и криминологический аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 134.

⁵ Рарог А. Усмотрение правоприменителя при квалификации преступлений // Уголовное право. 2000. № 1. С. 41.

⁶ См., напр.: Егорова Н.А. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправле­ ния. С. 54.

62

применительно к ст. 285 и 286 УК РФ заявили 70% из опрошенных автором респондентов. Кроме того, в гл. 30 УК РФ законодатель от­части демонстрирует его в составе халатности (федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ). Однако собственно изложение в новой редакции диспозиции ч. 1 ст. 293 УК РФ (федеральный закон от 8 апреля 2008 г. № 43-ФЗ) последствий деяния и используемая при этом терминология ранее уже подвергались критике со стороны ученых¹.

Соответствующие предписания содержатся в уголовном зако­нодательстве некоторых государств - участников СНГ². Так, суще­ственным вредом согласно примеч. 3 к ст. 364 УК Украины, «если он заключается в причинении материального ущерба, считается такой вред, который в сто и более раз превышает не облагаемый налогом минимум доходов граждан». В УК Украины равным образом исчис­ляется размер такого вреда в составах злоупотребления властью или служебным положением, превышения власти или должностных пол­номочий и должностной халатности³. В диспозиции ч. 1 ст. 309 УК Армении обозначен размер имущественного ущерба, признаваемого существенным вредом правам и законным интересам лиц, организа­ций, законным интересам общества или государства. Это «сумма, в пятьсот раз превышающая минимальный размер заработной платы, установленный на момент преступления, или его стоимость»⁴.

Различные предложения высказаны в научной литературе по поводу минимального предела существенности имущественного ущерба применительно к ст. 285 и 286 УК РФ. Например, Н.М. Ко­валева определяет его по аналогии с законодательным подходом к значительному и крупному размеру похищенного имущества: для

¹Т.Б. Басова, например, применительно к проекту редакции ч. 1 ст. 293 УК РФ указывала на неупорядоченность использования юридических терминов и, как следствие, нарушение системности регламентации преступлений гл. 30 УК РФ (см.: Басова Т.Б. Уголовная ответственность за должностные преступления: проблемы правотворчества и правоприменения в условиях административной реформы Российской Федерации: Дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2005. С. 190-192).

² См., напр.: Уголовный кодекс Республики Узбекистан. С. 321; Законода­ тельство Республики Беларусь. С. 100.

³ См.: Уголовный кодекс Украины / Науч. ред. В.Я. Таций, В.В. Сташис. С. 318, 319.

⁴ Уголовный кодекс Республики Армения. С. 358.

63

граждан - в сумме, превышающей две тысячи пятьсот рублей, для государства - в сумме, превышающей двести пятьдесят тысяч ру­блей. При этом автор исходит из равнозначности понятий «суще­ственный» и «значительный», утверждая, что для государства су­щественное значение имеет причинение вреда в крупном размере¹. А.В. Шнитенков считает целесообразным исчислять такой ущерб в количестве, кратном минимальному размеру оплаты труда². Г.В. Ткачева «под существенным вредом, если он заключается в причи­нении материального ущерба» понимает «вред, превышающий де­сять тысяч рублей»³.

Однако в УК РФ имущественный ущерб следует измерять в твердой денежной сумме. В ст. 3 Федерального закона от 19 июня 2000 г. № 82-ФЗ (вред. от 01.06.2011 г. № 106-ФЗ) «О минимальном размере оплаты труда» ⁴ четко обозначено, что минимальный раз­мер оплаты труда применяется для регулирования оплаты труда и определения размеров пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, а также для иных целей обязательного социального страхования. Применение минимального размера опла­ты труда для других целей не допускается. Подобного мнения при­держиваются 94% из опрошенных автором практических работни­ков. Заслуживает внимания и подход законодателя Украины в части исчисления размера существенного вреда в составах должностных преступлений⁵.

Третий обязательный признак объективной стороны превыше­ния должностных полномочий - причинная связь между деянием и наступившим общественно опасным последствием. Наиболее ши­роко используется в науке уголовного права теория «необходимого причинения». В соответствии с ней причинная связь применитель-

¹См.: Ковалева Н.М. Должностное лицо и должностное преступление в уголовном праве России: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. С. 138, 139.

² См.: Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных органи­ зациях. С. 167, 168.

³ Ткачева Г.В. Уголовная ответственность за превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). С. 11, 84.

⁴ См.: Рос. газета. 2000. 21 июня.

⁵ См.: Уголовный кодекс Украины / Науч. ред. В.Я. Таций, В.В. Сташис. С. 318, 319.

64

но к превышению должностных полномочий определяется как объ­ективная связь между очевидным для должностного лица выходом за пределы его компетенции и существенным нарушением прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. При этом действие должностного лица предшествует какому-либо из этих последствий по времени, является главным условием существенного нарушения прав и интересов, а наступивший преступный результат - необходи­мым, закономерным следствием этого действия¹.

В научной литературе обозначились и иные подходы к при­чинной связи в составах общих должностных преступлений. Счи­тая характерной для них непосредственную (прямую и ближайшую) связь, М.Д. Лысов допускал опосредствованную причинную связь, при которой последствия вызываются действиями других лиц, но при условии, что эта связь «развивается по одной линии причинной зависимости» и «действия отдалены от последствий не более чем одним звеном причинно-следственной связи»². Подтверждением та­кой позиции может служить приведенный ранее пример по делу Н., присвоившего полномочия вышестоящего органа и издавшего неза­конный приказ, исполнение которого подчиненными лицами при­вело к тяжким последствиям³.

В п. 18 постановления № 19 Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации подчеркивается необходимость выяснять и указывать в приговоре, какие именно права и законные интере­сы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства были нарушены и находится ли при­чиненный этим правам и интересам вред в причинной связи с до­пущенным должностным лицом нарушением своих служебных полномочий. Однако анализ практики применения ст. 286 УК РФ выявил, что лишь в 13% судебных решений четко обозначено ее наличие. В основном в делах такой категории имела место прямая причинная связь⁴.

¹См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. С. 113,114.

² Лысов М. Причинная связь по делам о преступлениях должностных лиц // Советская юстиция. 1970. № 19. С. 16.

³ См.: АЧГС ВО. 2002. Д. 1-748.

⁴ См., напр.: АЧГС ВО. 2005. Д. 1227.

65

Изучение объективных признаков преступления, предусмо­тренного ст. 286 УК РФ, приводит к выводу о том, что при пре­вышении полномочий должностное лицо очевидно для самого себя совершает не соответствующие в данной ситуации его компетен­ции действия, выражающиеся в присвоении им полномочий дру­гого должностного лица или коллегиального органа либо осущест­вляемые при отсутствии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, следствием которых является наступление последствий в виде существенного нарушения прав и законных ин­тересов граждан или организаций либо законных интересов обще­ства или государства.