Глава II. Словесная музыка в русской советской поэзии и творчестве л. Мартынова состоит из четырех параграфов.

Целью II главы диссертационной работы является системное исследование художественного мира Л. Мартынова в аспекте музыкальности. Категория музыки значима в эстетике и поэтической практике символизма как пронизанная звуковыми и ритмическими сочетаниями словесная фактура стиха, то есть как максимальное использование музыкальных композиционных принципов в поэзии. Вяч. Иванов отмечал, что «в каждом произведении искусства, хотя бы пластического, есть скрытая музыка»¹⁹.

Л. Мартынов, следуя традиции символистов, использовал технику музыкального письма как эстетические средство звучания на разных уровнях текста: лексико-семантическом, звуковом, ритмическом.

§ 2.1. Образы музыкантов и музыкальных инструментов в лирике Леонида Мартынова

В ходе анализа лексико-семантического уровня организации текстов поэта выявляется ряд музыкальных мотивов – формул, являющихся важными элементами художественного мира поэта.

Л. Мартынов часто населяет свои стихи лирическими персонажами, представляющими тот тип человека, который особенно дорог и близок поэту: искатель истины, готовый сменить устоявшийся быт на необжитые края. Таков, например, флейтист из стихотворения «Замечали – по городу ходит прохожий?». Это автобиографическое стихотворение, в основу которого лег старинный немецкий сюжет о бродячем музыканте, спасшем игрой на волшебной флейте-дудочке город Гаммельн от полчища крыс.

Необходимо отметить, что образ флейты – это общеупотребительная во время В. Маяковского метафора поэзии. Так, Н. Заболоцкий в «Поэме весны» (1956 г.) связывает образы скрипки и свирели с пробуждением поэтического вдохновения. А. Тарковский же в своем стихотворении «Поэты» (1952 г.) делает флейту важнейшим атрибутом поэзии, преображающим жизнь. Действительно, образы лиры, флейты – символов поэтического вдохновения, искусства – становятся лейтмотивными в творчестве поэта.

В поэтическом мире Л. Мартынова лира звучит даже в космосе, ведь где-то там рождается творческое вдохновение: «Я был / В эфире. / Там игра на лире. / Там стонут струны, стянутые туго…» (2, 339).

Подводя самые общие итоги предпринятого нами анализа, можно заключить: во всех рассмотренных нами стихотворениях Л. Мартынова явлено и общее в стиле эпохи: неоромантизм, художественный синтез, эстетизм. При этом каждое отдельное стихотворение поэта представляет собой своеобразный путь музыканта (романтики всякого поэта почитали за музыканта). Таким образом, индивидуальное в стиле Л. Мартынова во многом соположено стилю эпохи.

§ 2.2. Мотивы и лейтмотивы в их музыкально-поэтических значениях у л.Мартынова

В данном диссертационном исследовании рассматривается и еще один аспект литературно-музыкального синтеза, связанный с внедрением в поэзию мотивов и лейтмотивов. Общепризнанным показателем мотива является его повторяемость. Согласно точке зрения Б.М. Гаспарова, свойства мотива «вырастают каждый раз заново в «процессе» самого анализа, в зависимости от того, к каким контекстам обращается ученый»²⁰.

В качестве примера приведем мотив, объединяющий два произведения: стихотворение Л. Мартынова «Замечали – по городу ходит прохожий?» и поэму М. Цветаевой «Крысолов» – музыкант уводит из города всех детей, не получив должного вознаграждения за избавление горожан от крысиного нашествия. Перед нами яркий образец поэзии реминисценций, в основе которой – парафразис общеизвестного сюжета (вариации этой темы можно найти у И. Гете, Г. Гейне, С. Лагерлеф, Р. Броунинга, М. Цветаевой, Д. Корильяно).

Крысолов у М. Цветаевой и Л. Мартынова – символ подлинного искусства, торжествующего и ни от чего не зависящего. Поэзия, как и музыка, амбивалентна. Она прекрасна, независимо от того, каковы убеждения художника и какова его личность. Потому, мстя горожанам, крысолов в поэме М. Цветаевой обижается не на то, что ему недоплатили, не от жадности уводит детей, а потому, что в его лице оскорблена музыка как таковая. Флейтист же Л. Мартынова, уводя детей в смерть, освобождает их души от бремени материи и тем самим делает их счастливыми. Здесь искусство – вне понятия греха: оно деидеологизировано и надморально.

Необходимо отметить, что мотив может повторяться в одном или во многих произведениях писателя, становясь ведущим. Такой мотив может определятся как лейтмотив. При переносе понятия «лейтмотив» из музыки в сферу литературы выявляется суть словесного лейтмотива – обладать структурирующими и ритмизирующими функциями в виде определенного значения слова, появляющегося на различных речевых уровнях, часто в виде легких намеков, повторов, но всегда выраженных в тексте.

В лирике Л. Мартынова настойчиво появляются ключевые образы-доминанты: горы, море, реки, корабли, парусники, ладьи; ночь, луна, звезды, закаты, тучи; ветер, вихрь, смерч, шквал; вселенная, хаос; поющий человек, звучащий мир, лира, флейта и др., – которые придают творчеству поэта «определенную музыкально-смысловую цельность», выражают «некую интимно-сокровенную суть мироощущения и мировидения художника»²¹.

Л. Мартынов внимательно учился у В. Маяковского экспрессивной выразительности его письма, его умению передавать словом и ритмом «шумы, шумищи и шумики» огромного города. Интересно в этом плане и стихотворение «Баллада о композиторе Виссарионе Шебалине», повествующее о зарождении музыки из звуков города. Мы слышим целый оркестр голосов: «скрип полозьев санных», «колокольное соло» собора, «крик муллы на минарете», «воздыхания органа» (2, 106). Звучание города передается и при помощи глаголов: «гремели в цирке барабаны», «ролики скрипели», «стрекот шел из недр иллюзиона», «пели ремингтоны по конторам» (2, 106).

Мир звучит и днем, и ночью. В стихотворении «Ночные звуки» можно услышать «вороватый свист», «щелчок железа», «краткий выхлоп газа», «шелестенье вяза» (1, 269) – и почувствовать, как «еле слышный ветерок / Чуть зазвенел / И замер» (1, 269).

В звучащий, поющий мир Л. Мартынова включается и человек: «Человечеству хочется песен, / Люди мыслят о лютне, о лире. / Мир без песен / Неинтересен» (1, 315). Так заявляет Л. Мартынов в стихотворении «Что-то новое в мире», музыка здесь мыслится как голос (оперная традиция).

Необходимо также учитывать, что лейтмотивный образ несет в себе несколько или даже множество смыслов, подчиняясь ассоциативному богатству художественного произведения.

Вывод очевиден: любая лейтмотивность как таковая – свидетельство целостности художественного мира писателя. Поэт мыслит мотивами, а каждый мотив обладает устойчивым набором значений, отчасти заложенных в нем генетически, отчасти явившихся в процессе долгой исторической жизни.