Первые металлические деньги – бронзовые слитки именьковцев (эфталитов)

Возникновение первых металлических денег – бронзовых слитков связано с именьковцами, достигшими большого мастерства в деле обработки металла и в области торговли. 3 экземпляра из наиболее ранних форм таких слитков в виде четырехгранных палочек археологи обнаружили в богатом захоронении гуннских военачальников у села Тураево Елабужского района. Курганы Тураевского могильника оставлены гуннскими племенами в IV-V веках новой эры.

У с.Щербеть, расположенного недалеко от Булгарского городища, обнаружен целый клад бронзовых слитков в количестве 73 (из них 4 - половинки) экземпляров. Как показывают анализы, слитки из клада отлиты в расположенном рядом «монетном дворе» - мастерской. Эта мастерская именьковцев относится к IV-VIII векам, и не оставляет никаких сомнений в их тесной связи с юго-востоком и Уралом.

На некоторых слитках клада остались поперечные ржавые веревочные следы. Видимо, для удобства счета их связывали в связки. Такие эквиваленты обмена в нумизматике носят название денег-товаров. Они служили и деньгами, и товаром – в быту их использовали в качестве сырья для изготовления браслетов, серег, перстней и других украшений. Например, в погребении у с.Рождествено Лаишевского района рядом с одним погребенным обнаружен бронзовый слиток, а рядом с другим, в углу найдены маленькая наковальня, два молотка, две каменные формы для отливки украшений и кожаный мешочек с сырьем – металлической стружкой.

Бронзовые слитки представлены трехгранными брусками длиной около 18,5 см и весом от 70 до 111 г. Вес большинства слитков колеблется в границах от 102 до 106 г. 45 экземпляров (более половины) из 69 целых слитков клада отлиты в весе от 98 до 106 г. 29 из них весом в 102-106 г. Значит, слитки отливались весом как одна четверть фунта.

Территория распространения бронзовых слитков как денежных единиц довольно велика. Они встречаются в культурных слоях средневековых городищ и в богатых погребениях Поволжья и Приуралья. Случается, правда, что археологи не всегда понимают их назначение. Например, в Премском областном музее такие слитки можно встретить среди находок, относящихся к родановской культуре (IX-XV века).

Находки ижевских археологов свидетельствуют о том, что бронзовые слитки имели большое значение в быту. В Удмуртском научно-исследовательском институте хранятся два слитка более крупных размеров (один разрублен пополам). Хоть слитки больше и тяжелее по весу, они такой же формы. Они трехгранные, с утолщенной средней частью, длиной 42 см, шириной в средней части – 2 см, весом 400 г. Видимо, слитки изготовлены весом в 1 фунт. Вес отрубленной половинки 200 г. Любобытно, что эти совершенно одинаковые по форме слитки обнаружены в разных памятниках. Это доказывает, что они действительно были в обращении как деньги. Первый слиток обнаружен в городище Идна-Кар, а второй – в Гурья-Кала. В богатом мужском погребении Покровского могильника в Малопургинском районе обнаружен бронзовый слиток обычной формы, длина которого 16,1 см, толщина – 0,8 см, вес – 71,5 г.

Временной диапазон периода обращения бронзовых слитков в роли денег также достаточно широк. Например, тураевские курганы, в которых обнаружены слитки, относятся к III-V векам, а находки Щербетского клада – к V-VII векам.

В Среднем Поволжье использование бронзовых слитков ограничивается VII веком, потому что в это время уже появляется монетное обращение, пусть и не интенсивное. Это связано с развитием у хазар феодальных отношений и появлением городов, которые нуждались в монетах для ведения торговли. А в областях, расположенных севернее по Каме, слитки были в обращении дольше. Например, в Идна-Каре такой слиток обнаружен в слое X-XI веков, а в городище Гурья-Кала – в слое XI-XII веков.

Таким образом, как видно из найденных кладов и по отдельным бронзовым слиткам, в Поволжье и Приуралье, вследствие развития торговли и поступления драгоценных металлов в больших количествах, не позднее VII века появилась своя денежно-весовая система. Это было связано с возникновением необходимых предпосылок для формирования феодальных отношений в Хазарском государстве, усиления товарно-денежных отношений и развития функции денег в обращении.

ХАЗАРСКИЕ МОНЕТЫ СОБСТВЕННОЙ ЧЕКАНКИ.

На смену хорезмийским и сасанидским монетам в Поволжье и Приуралье пришли византийские и особенно арабские монеты. В предыдущей главе уже было сказанном о византийских монетах, обнаруженных в бартымском и шестаковском кладах. Обнаружение монет Ираклия на Северном Кавказе, в Поволжье и Приуралье связано с деятельностью хазар. Так как основными центрами обращения византийских и арабских монет были города, остановимся на них поподробнее.

Один из наиболее ранних стольных городов хазар находился в Северном Кавказе (Чирюртовское городище). Город был довольно крупным (16 тыс. кв. метров площади) и окружен стенами, достигающими 10 м ширины, с большими башнями. Вторым крупным политическим и торговым центром хазар, по определению археологов, являлся город Семендер, распложенный южнее древнего Беленджера. Проникновение в эти районы многочисленных монет происходило не в результате военных мероприятий хазар, булгар или сувар, а вследствие тесных торговых и дружественных контактов с Византийской империей, которой, как уже было сказано ранее, хазары помогли противостоять вторжению персов.

Впоследствии, с ростом городов и развитием товарно-денежных отношений, спрос на монеты как на средства обращения становится постоянным, и чтобы удовлетворить этот спрос, хазары налаживают собственную чеканку. Любопытно то, что хазарские монеты сначала чеканились подражая византийским монетам, копируя их. В захоронениях Беленджера обнаружены не только золотые монеты Маврикия Тиберия (582-602), Ираклия (и его сына Ираклия Константина (610-641), но и золотые монеты хазарской чеканки – подражания монетам Ираклия.

Золотые хазарские монеты – односторонние, так как отливали путем заливки расплавленного золота в оттиски монет Ираклия на гипсе. В средние века доход Хазарского государства, как и любого другого, составлял собранный у народа ясак. Народы Северного Кавказа, Крыма, Восточной Европы, в том числе и некоторые славянские племена, перекочевавшие с Дуная в VIII веке, платили ясак от «дыма» (по количеству домов). В древнерусских летописях о размерах такого ясака говорится следующее: «А козари имаху на полянех, и на северех, и на вятичех, имаху по беле и веверице от дыма». Таким образом, налог, составлявший одну серебряную монету (беле) и беличью шкуру, собирали специальные чиновники, именовавшиеся «тоден». Это слово сохранилось и в древнерусском языке в форме «тиун».

Если исходить из окончаний в названиях Беленджер и Семендер, они не сильно отличаются от названий более поздних городов Булгар, Сувар и Биляр. Вместо общетюркского «йер» - земля, град, здесь выступает более консервативная форма - «джер», «дер». Аналогичное явление наблюдалось еще в XVIII веке в говорах западного (мишарского) диалекта татарского языка. Например, «дюл» - дорога, «дир» - земля.

Начиная с VIII века широкое распространение получили арабские (куфические) дирхемы. Этот период истории Хазарского государства связан с переносом столицы с Северного Кавказа в Поволжье. К сожалению, в Поволжье, регионе, где размещалась столица хазар – Итиль, и другие их города, практически не обнаружено сохранившихся после них памятников. Основной причиной тому является слабая по факту изученность многочисленных городищ в Нижнем Поволжье.

Месторасположение одного из крупнейших городов Хазарского каганата – Варачана – точно неизвестно. Арабские авторы, например, Ибн Хордадбех или автор книги «Ходуд аль-Алям», хоть и приводят абсолютно идентичные списки 10 хазарских городов (Итиль, Семендер, Беленлжер, Хамлидж, Бейда, Саугар, Хтлг, Лнк, Сур и Масмада), но Варачан не упоминают. Вероятно, этот город располагался дальше от арабского мира, севернее. Учитывая, что Варачан был летней резиденцией кагана, его надо искать именно в средних широтах, в Поволжье и Придонье. Например, из сохранившегося до наших дней письма кагана Юсуфа следует, что он зимовал в городе Итиле, а с наступлением весны кочевал начиная с реки В-р-шан. Вероятно, древний Варачан располагался на берегах этой реки. Есть предположение, что им может быть город Барчин (Барчимкин, Белжемен) кыпчакского периода с ярко выраженными архитектурными элементами, расположенный на повороте сближения Волги и Дона.

В результате торговли в Поволжье наряду с многочисленными серебряными монетами проникали и золотые арабские деньги (динары). Правда, золотые куфические монеты на территории Хазарского государства встречаются чрезвычайно редко. Их таких можно назвать обнаруженную в могиле хазарина около села Соленое Займище Черногорского района золотую монету, чеканенную в 760-761 гг.

Таким образом, если в курганах Беленджера чаще встречаются византийские монеты и хазарские монеты-подражания, то, как видно из вышеописанного погребения в Поволжье, то позднее постепенно их вытесняют арабские монеты.

Собственное монетное дело Хазарии развивалось в сложных политических условиях. После принятия ислама в 737 году стала более целесообразной не чеканка подражаний византийским монетам, а освоение чеканки куфических дирхемов. К тому же эти дирхемы завоевали большие пространства и авторитет в восточноевропейской торговле.

Последствия такой переориентации тоже не заставили ждать. Например, стан кагана и административный центр каганата были перенесены в Нижнее Поволжье. В расположенных здесь городах было много мусульманского населения и торговцев, и там скрещивались торговые пути из Китая, Средней Азии, Малой Азии, из русских земель и западных стран.

Палеографический анализ 86 хазарских монет из Девицкого клада, содержавшего всего 323 экземпляра целых и усеченных монет, подтверждает наличие разногласий в указаниях мест и годов чеканки на лицевой и оборотной сторонах монет, а также многочисленных погрешностей в надписях. Например, на монете типа Iа халифа аль-Мамуна годом чеканки указан 103 году по хиджре (721/722), а местом чеканки – Мадинат-ас-Салам, то есть Багдад. Однако Багдад как город был заложен позднее, в 145 году по хиджре (762/763), а в 103 году по хиджре правил омейядский халиф Йазид II. Естественно, эта монета могла быть отчеканена не ранее периода правления халифа аль-Мамуна (810-833).

Также любопытны случаи раздельного написания букв на монетах данного клада, что не характерно для арабской графики, из чего можно сделать вывод, что мастера-монетчики хорошо знали письменность самих хазар – тюркские рунические буквы, не соединяемые между собой.

Часто при написании имени «Махди» пропущена буква «h», вообще отсутствующая в руническом алфавите. Написание названия места чеканки – «Хаммадия» вместо «Мухаммадия» - тоже обычное явление для тюркского произношения. Все это подтверждает то, что вышеназванные монеты Девицкого клада являются хазарскими подражаниями куфическим дирхемам.

Таблица с данными по монетам Девицкого клада свидетельствует о том, что хазарские мастера учитывали весьма любопытные исторические обстоятельства. Из 12 типов монет 9 (II, III, V-X, XII), то есть все монеты, относящиеся к чеканке VIII века, выпущены без упоминания правящего халифа. Правда, и на омейядских и ранних аббасидских монетах имя халифа тоже не указывалось. Но со времени правления Махди (775-785) на монетах появляется имя правителя. Монеты Девицкого клада выпущены в конце VIII века или в начале IX века. А на них указано лишь имя наследника престола. А на монетах, датируемых первой четвертью IX века (68 экземпляров: типы IV, XI), то есть на основной массе монет даже начеканено прозвище третьестепенного лица в халифате («обладатель двух правлений»). Предположительно это прозвище визиря Фадла ибн Сахля. Лишь на двух монетах, относящихся к 30 годам IX века, встречается имя халифа аль-Мамуна.

Случайность ли это? Скорее нет. Начало чеканки хазарских подражаний арабским дирхемам совпало с началом правления аббасидов (750-1258). Первый аббасид Абул Аббас Саффак («Кровопийца») правил в 750-754 года. Утвердившись в столице халифата Куфе, он занялся наведением порядка в государстве, уничтожением оставшихся в живых омейядов (правили в 661-750 гг.). После смерти Абдул Аббаса халифом стал его брат Мансур (754-775). Будучи деятельным политиком, Мансур пересмотрел всю политику исламского государства. При нем началось строительство новой столицы на основе сасанидской деревни Багдад. Окружавшая халифа персидская знать давно была враждебно настроена по отношению к хазарам. С началом правления Мансура произошли некоторые изменения и в исламском учении. Видимо, неслучайно Мансура не признали не только в Испании, где правили омейяды, но и в Северной Африке. Египет признал его лишь номинально. Аббасидов не признавали и хазары. Вместе со своей персидской свитой Мансур предпринял поход на Кавказ, где проходили торговые пути, издревле ставшие предметом раздоров между персами и хазарами, дошел до Баку и обложил там данью нефтяные (по-арабски: нафт) источники. Арабы использовали нефть в качестве военного оружия, извергающего огонь из сифона (позднее его называли «греческим огнем»). Все это привело к разрыву отношений между хазарским каганом и халифой Мансуром. Монеты Девицкого клада отражают начало разлада взаимоотношений хазар и аббасидов. В конце концов хазарский каган вместе со знатью своей ставки принял иудаизм в начале IX века. Но иудаизм не получил распространения среди тюркских племен, в которых сильны были языческие традиции. В стране же в целом, особенно в городах, где крепки были позиции арабских торговцев, росло и укреплялось влияние ислама.

Монеты Девицкого клада по качеству чеканки и пробы (960) напоминают скорее тайный чекан, чем подражания дирхемам, находившимся в обращении. Поэтому они и оставались так долго в стороне от внимания нумизматов. Лишь на сравнительно более поздних появляется довольно четко выделяющийся знак хазарского кагана в виде ветки с тремя развилинами.

Позднее монеты чеканятся уже с указанием хазарского монетного двора. Однако таких монет еще нет в Девицком кладе. Это позволяет предположить, что между подражаниями чеканкой собственных монет был какой-то хронологический разрыв.

Первыми описание монет, ныне определенных как хазарские монеты, дали Х.М.Френ и В.Г.Тизенгаузен. В.Г.Тизенгаузен включил место их чеканки в в число неизвестных названий. В 1923 году Р.Р.Фасмер предложил читать это слово как Арз аль-Хазар («земля хазар»). Все же, судя по написанию, более правомерным будет чтение как Арз аль-Хасар, то есть с межзубным «с». Тюрскими рунами это слово пишется как «касар», а в русских летописях – «козары». Что касается слова «арз», то это калька с хазарского языка. Если вспомнить, что название «Гунан» на Кавказе использовалось в значении «земля гуннов», тогда «Хазаран» - это «земля хазар», то есть город Итиль, где располагался монетный двор.

Почерк надписей монет, чеканенных в Арз аль-Хазаре, отличается архаичностью по сравнению с халифскими дирхемами 220 (832) и следующих годов по хиджре, несмотря на то, чеканились они примерно в то же время, и этот факт заслуживает особого внимания. В дугообразных соединениях между некоторыми буквами в центральной легенде оборотной стороны прослеживается влияние рукописных почерков, а это совершенно не характерно для куфических монет конца VIII – начала IX веков.

Чем же вызвана чеканка хазарских монет таким своеобразным почерком? Надо полагать, в оформлении монет хазары следовали традициям дружественных им омейядов. Это подтверждается и тем, что, в отличие от аббасидов, на лицевой стороне монеты размещалась лишь одна круговая легенда.

Стремление хазар выпускать монеты с архаичным почерком религиозных рукописей времен омейядов, когда был официально принят ортодоксальный ислам в Поволжье, можно объяснить, видимо, дальнейшим усилением разногласий между Хазарским каганатом и Арабским халифатом.

Некоторые монеты Арз аль-Хазар датированы 223 (837/838) годом. Не исключено, что имелись хазарские монеты второй половины IX века, но, сопровождаемая бурными политическими и идеологическими столкновениями, собственная чеканка монет в Хазарском каганате шла к закату. Само Хазарское государство тоже переживало период распада, что вполне закономерно для древних феодальных государств – области, находившиеся в его подчинении, стремились к самостоятельности. Чеканка куфических монет перешла в другой город Идель-юрта – Булгар. Самые ранние известные монеты, чеканенные в этом городе, датированы началом X века (902-908).

Лекция 7

==============================================================