2. Образование Древнерусского государства

в IX-XI вв.

2.1. Проблема этногенеза восточных славян

Как известно, восточные славяне составили этническую основу для образования древнерусской народности. Поэтому проблема их этногенеза относится к традиционным вопросам, вызывающим интерес аудитории. К характерным ошибкам изложения этого вопроса относятся попытки удревления истории славян. Показательным примером этой тенденции являются работы Б.А.Рыбакова, яркого представителя автохтонистской школы. Исследователь относил начало славянской истории к скифской эпохе, видя прямых предков славян в упомянутых Геродотом «скифах – пахарях» и относя к ним памятники чернолесской археологической культуры. К числу славянских Б.А.Рыбаков относил и черняховскую археологическую культуру III-IV вв., памятники которой расположены на территории лесостепной Украины. Ученый считал, что памятники черняховской культуры оставлены одной из ветвей славян – антами, которые были упомянуты в VI в. Прокопием Кесарийским и Иорданом. Указанная культура была достаточно высокоразвитой и относилась к кругу провинциальноримских культур. Поэтому понятен соблазн включить эту культуру в число славянских. Тем не менее, в настоящий момент хорошо известно, что черняховская археологическая культура была оставлена германским населением Готского союза, который существовал в III-IV вв. в Восточной Европе. Союз прекратил свое существование в 70-е годы IV в. в итоге нашествия гуннов, а последний король готов Германарих, видя крушение своей державы, покончил жизнь самоубийством (Артамонов М.И. С. 70-73).

Достоверно славяне упоминаются в сер. VI в. в трудах Прокопия Кесарийского, Иордана, Псевдо-Кесария (Хрестоматия. Т. 1. С. 8-14). К VI-VII вв. относится и первая достоверно славянская археологическая культура типа Прага – Корчак, охватывавшая ареал рек Эльбы, Дуная и Среднего Поднепровья. Достоверность этой культуры как славянской основывается на генетической связи ее материальных составляющих с последующими культурами славянских народов кон. I тыс. – нач. II тыс. н. э., чего нельзя отметить для черняховской культуры (Петрухин В.Я. С. 13). Ряд исследователей, опираясь на указание Иордана: «Эти венеты происходят из одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов», - относят образование славян к первым векам нашей эры, когда Тацит и др. античные авторы впервые упоминают венедов (венетов). Однако известно, что «венеты – традиционный для античной историографии этикон, во многом условное название некоего народа, живущего за пределами собственно «античного» греко-римского мира» (Петрухин В.Я. С. 8). По данным лингвистики известно, что разделение балтского и праславянского языков произошло относительно поздно, на финальной стадии распада индоевропейской языковой общности. В принципе, это объясняет безуспешные попытки ряда исследователей выделить археологическую культуру славян-венедов I пол. I тыс. н. э. среди ряда слабо дифференцированных археологических культур Центральной и Восточной Европы. Скорее всего, венеды Тацита – это еще не разделенная балто-славянская общность. В последние десятилетия возрастающий объем археологических материалов все более аргументированно свидетельствует в пользу того, что славяне как этническая группа с собственным самосознанием выделились в пределах VI в. под влиянием провинциальноримской (византийской) культуры в дунайском регионе из общего слабодифференцированного массива балто-славянской общности племен Центральной и Восточной Европы. Исследователи М.Б.Щукин, Г.С.Лебедев, Д.А.Мачинский, Ю.М.Лесман «придают особое значение противостоянию славян и Византии на Дунае для формирования культуры Прага – Корчак в пограничье балто-славянского мира: славяне выделились из балто-славянской общности, столкнувшись с Византией, выйдя «из лесов и болот» на «исторические рубежи» (Петрухин В.Я. С. 13). Именно поэтому все новое в культуре племен, назвавшихся славянами, восходит к провинциальноримским образцам. Так называемые «древности антов» (термин А.А.Спицына) – это клады вещей византийского происхождения сер. I тыс. н.э., найденные на территории среднего Поднепровья. Письменным источникам раннеславянских государств хорошо известна легенда о дунайской «прародине» славян. Изложена она и в раннем русском летописании: «По мнозех же временех селе суть Словени по Дунаеви, кде есть ине Оугорьская земля и Болгарьская. От тех Словен разидошашася по земьли и прозвашася имены своими кде седоша на котором месте …» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 5).

Важно знать и особенности этногенеза различных восточнославянских «союзов племен». Так, словене новгородские, суда по орфографии берестяных грамот и данным антропологии, пришли на берега Волхова и Ильменя с балтийского (польского) Поморья, кривичи сформировались при значительном участии аборигенного балтского населения, на культуру волынян оказало влияние предшествующее кельтское население вельбарской археологической культуры, поляне и древляне – две части племени с единой материальной культурой. Северяне, радимичи и вятичи происходят от единой племенной группы «север», испытавшей алано-болгарское влияние. Следует отметить, что аланы – это потомки ираноязычных сарматских племен. Прямыми потомками аланов в настоящее время являются осетины. Болгары – первоначально, в VII-IX вв., тюркские кочевые племена. Термин «болгары» буквально означал «смесь» (смесь племен). В период славянской колонизации Восточной Европы во 2 пол. I тыс. н. э. аланы и болгары составляли основное население степей этого региона (Артамонов М.И. С. 221-238, 473-490). На рассмотрении культуры вятичей как племени, населявшего территорию современной Тульской области, можно остановиться более подробно. Еще в конце XIX в. русский археолог А.А.Спицын отметил совпадения мест расселения восточнославянских «союзов племен», известных по тексту «Повести временных лет», с ареалами распространения определенных типов одной из категорий женских украшений, т.н. височных колец^*. Обычно их находили в области черепа в погребениях, совершенных по обряду, совмещавшему языческие традиции и христианские нововведения: когда труп уже не сжигали, но еще насыпали курган. Для ареала расселения словен новгородских были характерны т.н. ромбощитковые височные кольца, для дреговичей – трехбусинные, для радимичей – семилучевые, для вятичей – семилопастные, для кривичей – браслетообразные. Височные кольца вятических девушек и женщин наиболее интересны с точки зрения эстетики и очень похожи на височные кольца радимичей. Ранние типы височных колец этих этнических (племенных) групп абсолютно аналогичны между собой и с ранними височными кольцами северян. Кроме того, ранние типы этих украшений являются плоскостным подражанием объемным колтам – серьгам византийского производства. Таким образом, столь незначительный, на взгляд современного человека, элемент материальной культуры как тип женских серег подтверждает данные письменных источников о первоначальном месте проживания северян по соседству с Византией и о дальнейшем выделении из состава северян радимичей и вятичей (легенда «Повести временных лет» о происхождении радимичей и вятичей от родных братьев, пришедших «от Ляхов») (Григорьев А.В. С. 121-133). Помимо этого, данные археологии, в первую очередь, исследования костяков в слое 1 четв. X в. на городище у с. Супруты Щекинского р-на Тульской обл., позволяют утверждать о значительном участии в формировании этнографического облика вятичей верхнего Поочья не только алано-болгар, но и балтского и финно-угорского автохтонных населений. У с. Уткино в верховьях р. Упы на территории Киреевского р-на Тульской обл. исследовано поселение IX в., где постройки представляли из себя симбиоз славянского и алано-болгарского принципов создания жилища: котлованы традиционных для славян полуземлянок имели не подпрямоугольную, а округлую форму, т.е. были приспособлены под перекрытие не деревянным срубом, а кочевничьей юртой. Интересным представляется и характерный для вятичей обряд захоронения остатков кремации в подкурганных домовинах – деревянных ящиках. Подобный тип погребений исследован С.А.Изюмовой при раскопках курганной группы у с. Тризново Щекинского р-на Тульской обл. Подкурганные домовины известны и среди погребений кривичей. Поэтому, скорее всего, этот элемент обряда возник в итоге участия балтов в этногенезе отдельных групп славян – вятичей и кривичей.

К распространенному заблуждению, встречающемуся в учебной литературе, следует отнести описание погребальной обрядности славян. По данным археологии хорошо известно, что вплоть до распространения христианства славяне своих покойников сжигали. Наиболее архаичен обряд кремации «на месте», когда на месте сожжения насыпали курган. Гораздо более распространен был обряд кремации «на стороне», когда остатки кремации помещали в глиняном горшке либо высыпали в основании кургана, в его средней или верхней части. Широко распространена была практика досыпки курганов, когда они служили коллективными родовыми усыпальницами. При этом для славянских погребений характерно присутствие минимального набора вещей – глиняных горшков, железных ножей, поясных пряжек, женских украшений (височных колец, бус, браслетов, шейных гривен, перстней). Тем не менее, часто славянам «приписывают» погребения в ладье, погребения с человеческими жертвоприношениями, погребения с лошадьми, с богатыми вещевыми наборами. Истоки этого заблуждения ясны. Они основаны на описании Ибн Фадланом погребения знатного «русса» в 60-х годах Х в., на материалах раскопок курганов русских дружинников (дружинные некрополи Киева, Чернигова, Гнездово) и призваны обосновать славянский характер русской дружины Х в. Однако погребения в ладье либо с частью корабельной бортовой обшивки относятся к типично скандинавским. Погребения с лошадью характерны для кочевников, балтийских племен, встречаются у скандинавов. Характерны для кочевников и скандинавов и богатые вещевые наборы в могилах. Следы человеческих жертвоприношений вообще неизвестны среди восточнославянских древностей. Для более полного понимания разницы между славянами и русской дружиной следует обратиться к другому ключевому вопросу ранней русской истории.