Теория «Привязанности» Джона Боулби

Привязанность развивается аналогично импринтингу у животных. Импринтинг – это процесс, посредством которого животные усваивают стимулы, инициирующие их социальные инстинкты. В частности, детеныши животных узнают, за каким движущимся объектом им надо следовать. Они начинают с готовностью следовать за широким кругом объектов, но этот круг быстро сужается, и в конце периода импринтинга они обычно следуют только за матерью. На этом этапе реакция страха ограничивает способность формировать новые привязанности [71].

Джон Боулби – основоположник психологии привязанности, утверждал, что у детей есть привязывающие модели поведения – жесты и сигналы, которые обеспечивают и поддерживают их близость к опекунам [8, с.221]. Основные биологические функции требуют стабильной связи между ребенком и взрослым, обычно, матерью. Само выживание вида зависит от наличия у ребенка стабильной поведенческой системы, направленной на получение защиты, а у взрослого – способности защитить беспомощного ребенка. То есть эти отношения взаимны; поведение привязанности и поведение матери образуют единую поведенческую систему. Именно эту тесную, взаимную, биологически обусловленную связь Боулби рассматривает как «базовый компонент человеческой природы» [39, с. 256].

Один из явных сигналов – плач малыша. Плач – это сигнал бедствия; когда младенец испытывает боль или напуган, он плачет, и родитель должен спешить на помощь, чтобы выяснить, что случилось. Еще одним привязывающим действием является улыбка малыша; когда малыш улыбается, глядя на родителя, родитель испытывает к нему любовь и ему приятно быть рядом. Другие привязывающие действия включают в себя лепетание, цепляние, сосание и следование [8, с.302–339]. Сначала малыши направляют эти реакции на любого человека. Однако к 6-месячному возрасту они сужают свою привязанность до нескольких людей, и одного в особенности. Они хотят, чтобы рядом был именно этот человек. На этом этапе они начинают бояться незнакомцев и, когда научаются ползать, следуют за своим основным объектом привязанности всякий раз, когда тот удаляется. Тем самым у них вырабатывается импринтинг на определенного человека; именно он инициирует следование [8, с. 299].

Фазы привязанности

Фаза 1 (рождение – 3 месяца) неразборчивая реакция на людей. 

Фаза 2 (от 3 до 6 месяцев): фокусирование внимания на знакомых людях. 

Фаза 3 (от 6 месяцев до 3 лет): интенсивная привязанность и активный поиск близости. 

Фаза 4 (3 года – окончание детства): партнерское поведение [8, с.295–299].

Однако Боулби заметил, что у многих детей, воспитывавшихся в детских домах, возникает невозможность установить в дальнейшей жизни глубокие отношения привязанности. Боулби называл этих индивидуумов «личностями, лишенными любви», такие индивидуумы используют людей только в собственных интересах и кажутся неспособными завязать с другим человеком любящие, продолжительные отношения.

Возможно, эти люди в детстве были лишены возможности выработать импринтинг на какую-либо человеческую фигуру – установить отношения любви с другим человеком. Поскольку у них не развилась способность к близким связям в течение нормального раннего периода, во взрослой жизни их отношения остаются поверхностными.

Условия во многих детских домах действительно кажутся неблагоприятными для формирования близких человеческих связей. Во многих детских домах о малышах заботятся несколько нянек, которые могут удовлетворять их физические потребности, но у которых мало времени на то, чтобы общаться с ними [71].

Боулби предполагает, что критический период установления привязанности оканчивается с появлением реакции страха, как это происходит и у других видов. Тогда окончание критического периода приходится на 8-9-месячный возраст – возраст, к которому почти все малыши демонстрируют определенный страх разлучения с опекуном, а также боязнь незнакомцев.

 Боулби интересовался не только «неспособностью выработать импринтинг», еще больше его занимали случаи, когда у ребенка формировалась привязанность, а затем он страдал от разлучения.

Перелом во взглядах на такие ситуации был вызван научным фильмом, снятом коллегой Боулби Джеймсом Робертсоном в 1952 г. Фильм запечатлел 8-дневную госпитализацию Лоры, нормальной 2-летней девочки. Как было принято в то время, посещения Лоры членами ее семьи были ограничены, и страдания маленькой девочки произвели глубокое впечатление на всех, кто смотрел фильм.

Согласно Боулби и Робертсону эффекты разлучения, как правило, протекают по следующему сценарию:

1) Начальная стадия (шок) – оцепенение, тревога, отрицание. Кратковременная стадия, когда ошеломление нарушает восприятие реальности, происходит своего рода «отключение» чувствительности – эмоциональной и физической. Длится от нескольких минут до 2–3 недель. В это время человек не чувствует душевной боли за счет защитной реакции психики – «диссоциации», но характерны вегетативные реакции тревоги: сердцебиение, напряжение мышц, потение, сухость во рту, нарушения сна и аппетита, желудочные расстройства. На интеллектуальном уровне возникают реакции отрицания («не верю»,  «может, он оживет», «ничего не случилось»): человек уже знает, но не в состоянии понять, как такое могло произойти. Повышенный мышечный тонус может приводить к гиперактивности как к форме отрицания: избегание психической нагрузки путем изменения физического состояния (убегание, драки, мастурбация, алкоголь и наркотики)

Если человек «застрял» на стадии отрицания более  3 - 6 месяцев, требуется помощь специалистов [72].

2) Острая стадия (дезорганизация) – амбивалентность. Боль и отреагирование.  Поиск. Агрессия. Отчаяние.  Утомление. Нарушения регуляции деятельности. В этой фазе горе обрушивается на человека всей тяжестью. Чем большее место в жизни занимала потеря, тем труднее в этот период, длящийся от 2-х месяцев до года [40]. Возникают сильные переживания тоски и муки, связанные с необходимостью отказаться и желанием удержать привязанность. В человеке как бы борются две реальности: реальность любви и реальность смерти. Боль и попытки ее утолить вызывают специфическую реакцию поиска:

• постоянные всепоглощающие мысли об ушедшем;

• поиск мест его бывшего присутствия и ожидание возможной встречи;

• нецеленаправленная беспокойная деятельность («занять время ожидания»).

Постоянное столкновение надежды с реальностью утраты постепенно подтверждает ее бесповоротность. Протест против факта потери, против вызванной этим боли, гнев на ушедшего, поиск «виноватых» и причин происшедшего, враждебность к тем, кто пытается помочь и ненависть к себе – характерные признаки подстадии острого аффекта. Очевидно, что эффективно работать и учиться в это время невозможно. Расстройство деятельности отмечается также на бытовом уровне, страдают не только высшие психические функции – мышление, внимание, память – но и физические процессы на уровне нарушения автоматизмов.

Затем наступает спад эмоционального напряжения, изнеможение и апатия:

• снижение физической активности (упадок сил);

• мотивационные нарушения (все теряет смысл по сравнению с горем);

• интеллектуальные проблемы (аффект тормозит интеллект)

В эмоциональном плане изнеможение выражается депрессией, утратой интереса к жизни, незащищенностью и безнадежностью. Сочетание отчаяния и утомления может привести к появлению мыслей о самоубийстве как способе покончить с болью и воссоединиться с ушедшим. Если на стадии шока важна физическая забота, то на стадии острого горя необходимо находится рядом с человеком, оказывать эмоциональную поддержку (в т.ч. возможна работа с медиками и психологами) и помощь в организации дел. Если адаптация к потере не происходит более года, и признаки острого горя не смягчаются, участие специалистов становится обязательным [72].

3) Утихающая стадия (реорганизация) – восстановление. В это время происходит свыкание с потерей: человек способен вновь войти в жизнь, которая принимает в расчет утрату, но не заполнена ею целиком. Важное значение для прохождения этой стадии имеет отыскание смысла в утрате, чтобы соотнести ее со своим пониманием жизни, Бога или добра. Происходит осознание того, что наихудшее случилось, человек принял это и уцелел, и теперь снова готов жить и расти – с памятью об ушедшем и ради него [72].

Признаки реорганизации:

• меньше слез;

• возврат физической активности и интереса к жизни;

• сосредоточение на настоящем и будущем, а не на прошлом;

• появление положительных эмоций, повышение эмоциональной экспрессии;

• восстановление самооценки;

• чувство защищенности.

Насколько легко ребенок способен справляться со стрессом зависит от ряда факторов, среди которых

• социальное и эмоциональное благополучие ребенка в момент травмы;

• опыт привязанности и близких отношений с другими взрослыми;

• присутствие и забота близких ребенку людей в момент травмы, а также индивидуальная динамика переживаний ребенка и способы отреагирования на эти переживания [72].

Исследования, проведенные Боулби и его коллегами, заставили многих ученых, врачей, социальных работников и психологов по-новому взглянуть на проблему «расставания» ребенка с опекающим его взрослым. Так, американцы пересмотрели условия пребывания детей в стационарных детских заведениях и, в частности, разрешили матерям находиться рядом с малышом в течение всего срока лечения.

Общение матери с ребенком не только минимизировало стресс лечения, но и ускорило процесс выздоровления.