1.3. Традиционализм -обращенность в прошлое

Третья особенность средневековой философии, также вытекаю­щая из ее близости к религии, это обращенность в прошлое, то есть традиционализм. Чем древнее, тем истиннее - таков, по словам Г Майо­рова, основной принцип средневекового сознания. Ведь чем древнее, тем ближе к началу, тем меньше влияние последующих толкований ин­терпретаторов. Началом традиции и сводом сокровенных знаний счита­лась Библия.

Изменение истоков традиции привело к тому, что подход к пробле­мам в средние века, в отличие от античности, стал иным. Теперь его исходным пунктом является определенная сумма "фактов Откровения", данная в непосредственном духовном опыте. Если, скажем, Сократ ищет истину в живой беседе на городской площади, то Августин ведет внутрен­ний диалог с богом. Один слушает других, другой вслушивается в себя Это новая позиция философствования. Она позволила поставить новые вопросы в онтологии, в учении о человеке, в логике.

Выдвигая новые проблемы и новые решения, средневековый мыс­литель, однако, более всего озабочен сохранением своей принадлеж­ности к традиции. Он непрерывно цитирует христианскую классику. Сте­пень подобия его мнения суждениям древних является мерой истинно­сти его позиции. Он стремится устранить субъективность из результатов своего исследования. Это отстранение находит свое выражение не толь­ко в культе авторитета, но и в удивительной анонимности средневековой культуры.

Кто скрывался под именем Ареопагита?

К примеру, нам так и неизвестен автор "Ареопагитиков" - сборника богословских трудов, оказавших огромное влияние на средневековых мистиков и на ортодоксов, включая самого Фому Аквинского. Кроме де­сяти писем в него входили трактаты о "божественных именах", цер­ковной и небесной иерархиях и "Мистическая теология". "Ареопагитики" написаны около 500 г., по-видимому, в Сирии. Свои сочинения автор при­писал Дионисию Ареопааиту - ученику и сподвижнику апостола Павла, жившему в I в. н.э.

1.4. Искренность и психологическая углубленность

Склонность приписывать свои достижения другим сочетается у средневекового автора с предельной честностью в изображении своих сомнений, он говорит, что думает, даже если сказанное угрожает его мирскому благополучию. И то, и другое психологически оправдано ве­рой. Средневековый философ искренне считает себя "стрелой из колча­на божьего". Он полагает, что его "руцей" водит промысел божий. И если душа его в смятении, то так возжелал непостижимый в своей мудрости Спаситель. Следовательно, долг состоит лишь в как можно более точ­ной передаче своих сомнений в целях воспитания заблудших и демонст­рации ограниченности человеческого разума.

Благодаря подобной установке церковь получала в свои руки уди­вительный по эффективности инструмент для идеологического контро­ля. А по своей простоте и надежности он, конечно, превосходил ту то­тальную систему слежки, которую нарисовал в своей антиутопии "1984" английский писатель Д. Оруэлл. Обязательным условием выработки и упрочения этой религиозной установки была постоянная идейно-воспи­тательная работа, то есть исповеди и проповеди. Так возникает еще одна специфическая черта средневекового способа философствования -склонность к назидательности и дидактизму, увлеченность формально­логической стороной познавательной деятельности.