4. Отечественные исследования международных отношений

Вплоть до недавнего времени эти исследования рисовались в западной литературе одной краской. Происходила по сути подмена: если, например, выводы о состоянии исследований международных отношений в американской или французской науке делались на основе анализа господствующих теоретических школ и взглядов отдельных ученых, то состояние советской науки освещалось через описание официальной внешнеполитической доктрины СССР, интерпретаций соответствующих марксистских установок после­довательно сменявшими друг друга советскими режимами (режимом Ленина, Сталина, Хрущева и т.д.). Разумеется, поводы для этого имелись: в условиях тотального давления официальной версии марксизма-ленинизма и подчинения общественных дисциплин потребностям "теоретического обоснования политики партии" научная и публицистическая литература, посвященная международным отношениям, не могла не иметь явно выраженной идеологической направленности. Более того, исследования в данной области находились в зоне самого пристального внимания всесильных партийных инстанций и государственных органов. Поэтому для любого исследовательского коллектива, не попавшего в соответствующую номенклатуру, а тем более для частного лица профессиональная теоретическая работа в этой области была сопряжена с дополнительными трудностями (ввиду "закрытости" необходимой информации) и рисками (слиш­ком велика могла быть цена "ошибки"). Да и сама номенклатурная наука о международных отношениях имела как бы три основных уровня. Один из них предназначался для обслуживания потреб­ностей внешнеполитической практики режима (аналитические за­писки в МИД, ЦК КПСС и другие "руководящие инстанции") и доверялся лишь ограниченному кругу организаций и лиц. Другой адресовался научному сообществу (правда, нередко под грифом "ДСП"). И, наконец, третий был призван решать задачи пропаганды в широких массах "достижений коммунистической партии и советс­кого государства в области внешней политики".

И все же, как можно судить на основе теоретической литературы, картина и тогда не была столь однообразной. Более того, в советской науке о международных отношениях были и свои достижения, и ведущие друг с другом полемику теоретические направления. Это объясняется прежде всего тем, что советская наука о международных отношениях не могла развиваться в абсолютной изоляции от мировой мысли. Более того, некоторые ее направления получили мощную прививку от западных школ - в частности, американского модернизма. Другие, исходя из парадигмы политического реализма, осмысливают его выводы с учетом отечественных исторических и политических реальностей . В третьих можно обнаружить идейное родство с транснационализмом и попытки использования его методологии для обогащения традиционного марксистского подхода к анализу международных отношений⁴¹. В результате анализа специалистами западных теорий международных отношений о них получали представление и более широкие круги читателей⁴².

Тем не менее господствующим подходом оставался, конечно, ортодоксальный марксизм-ленинизм⁴³, поэтому элементы любой иной ("буржуазной") парадигмы должны были быть либо интегрированы в него, либо - когда это не удавалось - тщательно "упакованы" в марксистскую терминологию, либо, наконец, поданы в виде "критики буржуазной идеологии. Это относилось и к работам, специально посвященным социологии международных отношений.

Одними из первых, кто обратил внимание на необходимость развития этого направления в советской науке о международных отношениях, были Ф.М. Бурлацкий, А.А.Галкин и Д.В.Ермоленко. Бурлацкий и Галкин рассматривают социологию международных отношений как составную часть политической науки. Отмечая, что традиционные дисциплины и методы исследования международных отношений оказались недостаточными и что данная сфера общественной жизни в большей мере, чем любая другая, нуждается в комплексном подходе, они считают, что лучше всего этой задаче отвечает системный анализ. Он, по их мнению, составляет главную особенность социологического подхода, дающую возможность рассматривать международные отношения в общетеоретическом плане⁴⁵. Система международных отношений понимается ими как группирование государств на основе критериев социально-классового, социально-экономического, военно-политического, социокультурного и регионального порядка. Главным из них является социально-классовый критерий. Поэтому основные подсистемы системы международных отношений представлены капиталистическими, социалистическими и развивающимися государствами. Из других видов подсистем (например, военно-политических или экономических) встречаются как гомогенные (например, ЕЭС или ОВД), так и гетерогенные (например, Движение Неприсоединения) подсистемы. Следующий уровень системы представлен ее элементами, в роли которых выступают внешнеполитические (или международные) ситуации -"пересечение внешнеполитических взаимодействий, определяемые временными и содержательными параметрами".

Помимо вышеуказанных, социология международных отношений, с точки зрения Ф.М. Бурлацкого, призвана заниматься такими проблемами, как: война и мир; международные конфликты: оптимизация международных решений; процессы интеграции и интернационализации; развитие международных коммуникаций; взаимосвязь внутренней и внешней политики государства; отношения между социалистическими государствами .

В.Д.Ермоленко в своем понимании рассматриваемой дисциплины также исходил из макросоциологической парадигмы, которую однако трактовал более широко: "и как совокупность генерализаций, и как комплекс концепций и методик . По его мнению, социология международных отношений - это социоло­гическая теория среднего уровня, в рамках которой вырабатывается свой специальный понятийный аппарат, а также создается ряд частных методик, позволяющих проводить эмпирические и анали­тические исследования в области функционирования, статики и динамики внешнеполитических ситуаций, международных событий, факторов, явлений и т.д. Соответственно, среди основных проблем, которыми должна заниматься социология международных отношений, он выделял следующие: общий анализ природы международных отношений, их основных закономерностей, главных тенденций, соотношения и роли объективных и субъективных факторов, экономических, научно-технических, политических, культурных и идеологичес­ких аспектов в международных отношениях и т.п.

специальные исследования центральных категорий международ­ных отношений (война и мир, внешнеполитическая концепция, внешнеполитическая программа, стратегия и тактика, главные направления и принципы внешней политики, внешнеполитичес­кие задачи и т.п.);

специальное изучение категорий, указывающих на положение государства на международной арене, - его классовая природа, государственные интересы, сила , потенциал, моральное и идео­логическое состояние населения, связи и степень единства с другими государствами и т.д.

специальные исследования категорий и проблем, связанных с практическим проведением внешнеполитических действий:

внешнеполитическая ситуация; внешнеполитические действия;, внешнеполитические решения и механизм их подготовки и принятия; внешнеполитическая информация и способы ее обобщения, систематизации и использования; внешнеполити­ческие противоречия и конфликты и способы их разрешения;

международные соглашения и договоренности и т.п. изучение тенденций развития международных отношений и внутриполитических событий и разработка вероятностных кар­тин на будущее (прогнозирование) (см. прим.47, с. 11-12).

Описанный подход закладывал концептуальную основу под исследования конкретных проблем международных отношений с помощью специально разработанных аналитических методик, учитывающих достижения американского модернизма .

И все же нельзя не признать, что развитие отечественной науки о международных отношениях, зажатое в узкие рамки официальной идеологии, испытало значительные трудности. Определенное освобождение от этих рамок было усмотрено в доктрине "нового политического мышления", провозглашенной в середине 80-х годов творцами "перестройки". Вот почему на какое-то - правда, весьма непродолжительное - время ей была отдана дань даже со стороны тех исследователей, которые ранее придерживались весьма далеких от ее содержания взглядов⁴⁹ и которые в дальнейшем подвергли ее резкой критике⁵⁰.

Исходным пунктом "нового политического мышления" было выдвинуто осознание принципиально новой политической ситуации в истории человечества в условиях тех глобальных вызовов, с которыми оно столкнулось к концу второго тысячелетия. "Основной, исходный принцип нового поэтического мышления прост, - писал М.Горбачев, - ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологичес­ких, каких бы то ни было целей . Опасность ядерной войны, другие глобальные проблемы, ставящий под угрозу само существование цивилизации, требуют общепланетарного, общечеловеческого осмысления. Важную роль в этом играет понимание того обстоятельства, что современный мир представляет собой неделимую целостность, хотя в ней и существуют разнотипные социально-политические системы⁵².

Положение о целостности и взаимозависимости мира повлекло за собой отказ от оценки роли насилия как "повивальной бабки истории" и вывод о том, что стремление к достижению того или иного государства собственной безопасности должно означать безопасность для всех. Возникло и новое понимание соотношения силы и безопасности. Безопасность стала трактоваться таким образом, что она уже не может быть обеспечена военными средствами, а должна быть достигнута лишь на путях политического урегулирования существующих и возникающих в ходе развития межгосударственных отношений проблем. Подлинная безопасность может быть гарантирована все более низким уровнем стратегическо­го баланса, из которого необходимо исключить ядерное и другое оружие массового уничтожения. Международная безопасность мо­жет быть только всеобщей, равной для всех, безопасность одной из сторон увеличивается или уменьшается в той же степени, что и безопасность другой. Поэтому мир можно сохранить лишь созда­нием системы совместной безопасности. Это требует нового подхода к отношениям между разнотипными общественно-политическим системами и государствами, выдвигая на первый план не то, что их 1 разъединяет, а то общее, в чем они заинтересованы. Поэтому баланс сил должен уступить место балансу интересов. "Сама жизнь, ее диалектика, вставшие перед человечеством глобальные проблемы и опасности требуют перехода от конфронтации к сотрудничеству народов и государств независимо от их общественного строя" .

По-новому был поставлен вопрос о соотношении классовых, и общечеловеческих интересов и ценностей: было заявлено о приоритете вторых над первыми и соответственно о необходимости деидеологизации международных политических, экономических отношений, культурного обмена и т.п. Более того, в эпоху взаимозависимости и универсальных ценностей на передний план во взаимодействии государств на международной арене выходит не то, что их разделяет, а то, что их объединяет, поэтому в основу международных отношений должны быть положены простые нормы нравственности и общечеловеческой морали, а сами эти отношения перестроены, исходя из принципов демократизации, гуманизации, нового, более справедливого мирового порядка, ведущего к безопасному, безъядерному миру.

Таким образом, концепция "нового политического мышления" явилась значительным шагом к преодолению конфронтационного представления о мире, основанного на принципах противоположнос­ти и борьбы двух общественно-политических систем, всемирно-исто­рической миссии социализма и т.п. В то же время эта концепция имела двойственный, противоречивый характер. С одной стороны, она пыталась соединить вместе такие несовместимые вещи, как идеалистический, нормативистский подход к анализу международ­ных отношений с сохранением социалистических, в конечном итоге, классовых идеалов⁵⁴.

С другой стороны, "новое политическое мышление" противо­поставляет друг другу "баланс сил" и "баланс интересов". В действи­тельности, как показывает история международных отношений и современное их состояние, реализация национальных интересов -это та цель, которой государства руководствуются в своих взаимо­действиях на мировой арене, в то время как сила является одним из основных средств на пути к осуществлению этой цели. И "евро­пейский концерт наций" в XIX веке, и "война в Заливе" в конце XX свидетельствуют о том, что "баланс интересов" в значительной мере зависит от "баланса сил".

Все эти противоречия и компромиссы рассматриваемой концепции обнаружились довольно скоро, соответственно прошла и кратковременная увлеченность ею со стороны науки, которая, впрочем, в новых политических условиях перестала подвергаться идеологическому давлению, а соответственно и нуждаться в официальном одобрении со стороны властей.