Творчество
В 1771 г. вернулся в Сарагосу, где писал фрески в духе барокко (росписи бокового нефа церкви Нуэстра Сеньора дель Пилар).
С 1773 г. работал в Мадриде, выполнил для королевской мануфактуры свыше 60 картонов для гобеленов с насыщенными по цвету, непринужденными по композиции сценами повседневной жизни и народных развлечений («Зонтик», 1777; «Игра в пелоту», 1779; «Игра в жмурки», 1791). С начала 1780-х гг. Гойя получил известность и как автор выполненных в тонко разработанной цветовой гамме портретов, фигуры и предметы в которых как бы растворяются в тонкой дымке («Семья герцога Осуна», 1787; «Портрет маркизы А.Понтехос», ок. 1787).
В 1780 г. Гойя был избран в мадридскую Академию художеств, в 1786 г. назначен придворным живописцем, с 1799 г. - «первый живописец короля».
Одновременно в творчестве Гойи нарастают черты трагизма, неприязнь к феодально-клерикальной Испании «старого порядка». Уродство её моральных, духовных и политических основ он раскрывает в большой серии офортов «Капричос» (80 листов с комментариями художника, 1797-1798); смелая новизна художественного языка, острая выразительность линии, беспокойных пятен и штрихов, контрастов света и тени, соединение гротеска и реальности, аллегории и фантастики, острой социальной сатиры и трезвого анализа действительности открывали совершенно новые пути развития европейской гравюры.
В 1790-х-нач.1800-х гг. исключительного расцвета достигло портретное творчество Гойи, в котором звучат тревожное чувство одиночества («Портрет сеньоры Бермудес), мужественное противостояние и вызов окружающему миру («Портрет Ф.Гиймарде», 1798), аромат тайны и скрытой чувственности («Маха одетая» и «Маха обнажённая», - обе картины - ок. 1802).
Творчески переосмыслив традиции классицизма и барокко, оценив мастерство великих предшественников, в частности Диего Веласкеса («Менины»), Гойя совершенно по-новаторски работает с традиционными жанрами. С удивительной силой обличения запечатлел художник надменность, физическое и духовное убожество королевской семьи в групповом портрете «Семья Карла IV» (1800, Прадо, Мадрид). Во взглядах на историю и искусство Гойя - полная противоположность Давиду Веласкесу с его «Клятвой Горациев» (1784). У Давида персонажи, готовые погибнуть, - герои, у Гойи - жертвы, а не воины, почти случайно объединяющие своей смертью восставших против гнёта («Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде», «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года», - обе - ок. 1814 г). Портреты Гойи, обеспечившие ему место при испанском дворе («Король Фердинанд VII Испанский», ок.1814 г), на первый взгляд напоминают традиционные парадные портреты Антониса ван Дейка («Портрет английского короля Карла I», ок. 1635; «Портрет лордов Джона и Бернарда Стюартов», ок. 1638). Мастерство, с которым художник передавал блеск шелка и золота, напоминает Тициана и Веласкеса, но при этом на свои модели он смотрит по-другому. Если и Тициан, и Веласкес не льстили могуществу портретируемых, то Гойя, кажется, вовсе не знает жалости. Под его кистью лица портретируемых обнаруживают все тщеславие и уродство, жадность и пустоту. Ни один придворный художник, ни до, ни после Гойи, не оставил подобных воспоминаний о своих заказчиках.
У Гойи реальность воплощается в поэтических образах. Именно в этом заключается самый замечательный результат нарушения традиций. Новаторство Гойи дало возможность художникам свободу выражать свои мысли на бумаге, на полотне, как до этого времени поступали только поэты. В этом Гойя близок английскому поэту и художнику У.Блейку. Влияние творчества Гойи на живопись и графику имело общеевропейский характер и сказывается вплоть до современности. В творчестве Гойи многие усматривают истоки экспрессионизма ХХ века.