Эвфемизмы законодательства об адвокатуре

Прежде всего обратим внимание на присутствие в Законе об адвокатуре эзопова языка в виде эвфемизмов, вуалирующих истинный смысл профессиональной деятельности адвоката. В п. 1 ст. 1 этого Закона адвокатская деятельность определена как квалифицированная юридическая помощь. Это в буквальном лексическом понимании при отсутствии в Законе об адвокатуре раскрытия специального терминологического значения данной фразы предполагает следующее. В целом помощь, в том числе юридическая - участие какого-либо лица (в рассматриваемом аспекте - адвоката) в чьей-нибудь работе, приносящее облегчение основному работнику (назовем его доверитель), что достигается за счет содействия ему в его деле каким-либо позитивным образом. Действительно, не вдаваясь пока в глубину сути этого понятия, адвокат оказывает помощь своему доверителю, но данная помощь в подавляющем большинстве случаев несет правовую нагрузку юридической услуги возмездного характера.

Поэтому, если заглянуть в суть вышеприведенной прописной истины о сути оказываемой помощи, то несколько странной становится роль адвоката, например, в судебном процессе, где сочетание слов "квалифицированная помощь" принимает некий двузначный смысл о том, кто же является ведомым, а кто ведущим. К сожалению, можно так понять, что ведущим является доверитель - ведь не он же оказывает помощь адвокату, а не наоборот, и, следовательно, доверитель должен разбираться в юриспруденции больше, чем оказывающий ему помощь адвокат.

Скорее всего, по своему содержанию слово "помощь" относится к деятельности помощника адвоката, чем к адвокату, который в любом государстве и во все времена оказывал населению прежде всего юридические услуги, а в исключительных случаях - социально-правовую помощь малоимущим в ее буквальном толковании. Здесь будет уместно привести слова авторитетного исследователя природы и этики российской адвокатуры проф. Е.В. Васьковского: "Адвокаты, отправляя профессиональную деятельность, несомненно оказывают услуги как тяжущимся, так и обществу. Отсюда самой собой следует, что они имеют право на вознаграждение" (курсив авт. - В.А.)*(1). Оказывая же социально-правовую помощь отдельные адвокаты, достигшие успехов на этом поприще, имели признание, уважение и иные виды поощрения не материального, а морального и психологического характера, в том числе вознаграждение от государства (медали, ордена, грамоты).

Все вышесказанное создает устойчивое впечатление, что авторы Закона об адвокатуре максимально старались избегать употребления слов "услуга" и (или) "работа" и, видимо, по следующим причинам. Замена слова "помощь" на эти "неудобные" слова не соответствует концепции о неучастии адвоката (как особого субъекта социальных отношений), в предпринимательской деятельности. В таком случае регулирование адвокатской деятельности специальным законодательством визуально трансформировалось бы в отдельный вид и институт гражданско-правовых отношений, а саму эту деятельность следовало бы отнести к особому типу предпринимательства. К такому же выводу приходишь, когда анализируешь перечень оказываемых адвокатом видов юридической помощи, перечисленной в п. 2 ст. 2 Закона об адвокатуре. Причем часть из них однозначно представляет собой именно услуги, а не помощь в ее буквальном понимании, например, осуществление представительства интересов доверителя в любом виде судопроизводства, а другая часть - выполнение юридико-технических и иных работ юридического характера по поручению заказчика.

В связи с этим понятна долговременная активная озабоченность немалой части адвокатов вопросом о трансформации понятия "юридическая помощь" в полноценный термин "юридические услуги". Значительная часть адвокатов готова произвести этот "обмен" даже с потерей части своих налоговых льгот взамен на гонорарный интерес при корректировке экономической составляющей их статуса, что, впрочем, они реально делают почти все и давно. Ведь подмена этих понятий стала (в числе иных более значимых причин) ими же созданной преградой на пути к гонорарам, выплачиваемым, как они их сами называют, бизнес-адвокатам и иным "неквалифицированным" юристам. Последние, кстати, без применения эвфемизмов оказывают именно правовые услуги на коммерческой основе. Кроме того, авторы Закона об адвокатуре не смогли избежать и не вполне уместного применения слова "труд" в контексте тех фактических обстоятельств, которые изложены в некоторых нормах этого Закона. Они связали его в отдельных случаях (п. 8 ст. 25, п. 2 ст. 34, абзац второй п. 2 ст. 35 Закона об адвокатуре) с деятельностью адвоката, оказывающего услуги в публично-правовых отношениях, т.е услуги, которые не подлежат оплате лицом, являющимся в тот момент работодателем, а за которые предусмотрено вознаграждение как за работы, выполненные по решению государственных и общественных органов. Более того, в п. 8 ст. 25 Закона об адвокатуре отражено, что адвокаты, непосредственно занимающиеся адвокатской деятельностью, обязаны оплачивать, в частности, расходы на вознаграждение адвокатов, работающих в органах адвокатской палаты, расходы на заработную плату работников аппарата адвокатской палаты, материальное обеспечение деятельности адвокатской палаты и т.д.

Заслуживает внимания и п. 5 ст. 24 Закона об адвокатуре, где установлено, что совет адвокатской палаты утверждает порядок, в соответствии с которым адвокаты направляются для работы в юридические консультации. При этом советом адвокатской палаты может быть предусмотрена выплата адвокатам, осуществляющим профессиональную деятельность в юридических консультациях, дополнительного вознаграждения за счет средств адвокатской палаты. Здесь, во-первых, уместно привести значение термина "принудительный или обязательный труд", данное в п. 1 ст. 2 соответствующей Конвенции Международной организации труда N 29, действующей в России с 1956 г. В ней определено, что такой труд означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило своих услуг добровольно. В связи с этим, а также учитывая, что адвокат вправе самостоятельно избирать форму адвокатского образования и место осуществления адвокатской деятельности, становится понятно, почему до настоящего времени на уровне Федеральной палаты адвокатов России (далее - ФПА РФ) не создано примерное положение "О порядке направления адвокатов для работы в юридические консультации" (п. 2 ст. 20 Закона об адвокатуре). Вряд ли сегодняшние организационные и экономические возможности адвокатского сообщества и государства позволяют заинтересовать адвокатов добровольно отправиться в отдаленные районы субъектов Федерации для оказания квалифицированной помощи россиянам.

Во-вторых, в п. 5 ст. 24 Закона об адвокатуре однозначно указано, что адвокаты в юридических консультациях должны работать, а не оказывать юридическую помощь населению, но нигде не определено, что тогда с ними, естественно, должен быть заключен трудовой договор. Все эти нестыковки с основной концепцией Закона об адвокатуре требуют существенной его переработки и приведения в соответствие с реальными видами деятельности адвокатов. Напомню, что в п. 1 ст. 2 Закона об адвокатуре недвусмысленно определено, что адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности. Следовательно, вопреки этому предписанию работа в юридической консультации, бюрократическая деятельность адвоката в качестве чиновника либо работника в органах адвокатской палаты, и не исключено, что и в ее аппарате, стала самопроизвольно относиться к научной, преподавательской и иной творческой деятельности, но без заключения трудового договора.

Такое же произвольное, а в отдельных случаях сомнительное применение в Законе об адвокатуре терминов, заимствованных из иных отраслей национального законодательства, породило и ошибочное уяснение норм этого Закона, которые якобы непосредственно регулируют некоторые виды трудовых отношений. Рассмотрим отдельные примеры понимания и применения в адвокатском сообществе правил регламентации трудовых правоотношений между адвокатскими образованиями, а также адвокатами, находящимися в статусе работодателей, и иными лицами, обслуживающими их адвокатскую деятельность.