Явная и скрытая акцентуации характера

В зависимости от степени выраженности нами совместно с А. А. Александровым было выделено две степени акцентуации ха­рактера — явная и скрытая [Патологические нарушения..., 1973].

Явная акцентуация. Эта степень относится к крайним вари­антам нормы. Здесь налицо довольно постоянные черты определен­ного типа характера. Тщательно собранный анамнез, сведе­ния от близких, непродолжительное наблюдение, особенно в среде сверстников, а также результаты обследования с помощью «Патохарактерологического диагностического опросника...» (1976) позволяют распознать этот тип. Однако выраженность черт определенного типа обычно не препятствует удовлетвори­тельной социальной адаптации. Занимаемое положение, как правило, соответствует способностям и возможностям. В под­ростковом возрасте особенности характера часто заостряются, а при действии психогенных факторов, адресующихся к «месту наименьшего сопротивления», могут наступать временные нару­шения социальной адаптации, отклонения в поведении. При повзрослении особенности характера либо остаются достаточно выраженными, но компенсируются и не мешают адаптации, либо настолько сглаживаются, что явная акцентуация переходит в скрытую.

Скрытая акцентуация. Эта степень должна быть отнесена не к крайним, а к обычным вариантам нормы. В обыденных, привыч­ных условиях черты какого-либо типа характера выражены слабо или не проявляются совсем. Даже при продолжительном наблю­дении, разносторонних контактах и детальном знакомстве с био­графией трудно бывает составить четкое представление об опре­деленном типе. Однако черты этого типа могут ярко, порою

2* 33

неожиданно, проявиться под влиянием тех ситуаций и психи­ческих травм, которые опять же предъявляют повышенные требования к «месту наименьшего сопротивления». Психогенные факторы иного рода, даже тяжелые, не только не вызывают психи­ческих расстройств, но могут даже не выявить типа характера. Если же такие черты и обнаруживаются, то это, как правило, не приводит к заметной социальной дезадаптации.

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ АКЦЕНТУАЦИЙ ХАРАКТЕРА

Предложены две классификации типов акцентуаций — первая была создана К. Leonhard (1968) и видоизменена в новом изда­нии его книги (1976), вторая разработана нами [Личко А. Е., 1977]. Сопоставление этих классификаций приводится ниже.

Типы акцентуаций характера по нашей классификации

Гипертимный

Циклоидный

Лабильный

Тот же

Астеноневротический

Сенситивный

Психастенический

Шизоидный

Эпилептоидный

Истероидный

Неустойчивый

Конформый

Конформно-гипертимный вариант

конформного

Типы акцентуированных личностей по К. Leonhard (1976)

Гипертимический Аффективно-лабильный Аффективно-экзальтированный Эмотивный

Тревожный (боязливый)

Педантичный

Интровертированный

Возбудимый

Демонстративный

Экстра вертированны и

Застревающий Дистнмический

В классификации К. Leonhard отсутствуют довольно распро­страненные в подростковом возрасте неустойчивый и конформный типы, а также астеноневротический тип. Дистимический тип в его классификации соответствует конституционально-депрессивному типу по П. Б Ганнушкину (1933), а застревающий тип — пара­нойяльному. Оба они в подростковом возрасте практически не встречаются.

Наша классификация предназначена для подросткового возраста — представленные в ней типы описываются ниже.

Гипертимный тип. Подростки, относящиеся к этому типу, с детства отличаются большой шумливостью, общительностью, чрезмерной самостоятельностью, даже смелостью, склонностью к озорству. У них нет ни застенчивости, ни робости перед незнако­мыми, но зато недостает чувства дистанции в отношении к взрос­лым. В играх любят командовать сверстниками. Воспитатели жалуются на их неугомонность. В школе, несмотря на хорошие

36

способности, живой ум, умение схватывать все на лету, учатся неровно из-за неусидчивости, отвлекаемости, недисциплини­рованности.

В подростковом возрасте главная их черта — почти всегда хорошее, даже несколько приподнятое настроение. Оно сочета­ется с хорошим же самочувствием, нередко цветущим внешним видом, высоким жизненным тонусом, активностью и брызжущей энергией, всегда прекрасным аппетитом и крепким освежающим сном. Лишь изредка солнечное настроение омрачается вспышками раздражения и гнева, вызванными противодействием окружаю­щих, их стремлением подавить слишком бурную энергию под­ростка, подчинить его своей воле. Реакция эмансипации сильно сказывается на поведении: такие подростки рано проявляют самостоятельность и независимость. На гиперпротекцию со сто­роны родителей и воспитателей с ее мелочным контролем, повсед­невной опекой, нравоучениями и наставлениями, «проработкой» за мелкие проступки, особенно перед сверстниками реагируют крайне бурно. Они плохо переносят жесткую дисциплину и строго регламентированный режим. Зато в необычных ситуациях не теряются, проявляют находчивость, умеют ловчить и изворачи­ваться. К правилам и законам относятся легкомысленно, могут незаметно для себя проглядеть грань между иногда допуска­емым и всегда запрещенным.

Они все время тянутся в компанию, тяготятся одиночеством. Среди товарищей и подруг стремятся к лидерству, при этом не к формальному, а к фактическому — к роли вожака и заводилы. При большой общительности оказываются неразборчивыми в выборе знакомств и поэтому могут оказаться в сомнительном окружении. Любят риск и авантюры.

Им бывает присуще хорошее чувство нового. Новые люди, места, предметы, занятия легко привлекают. Живо воодушев­ляясь, часто не доводят начатое до конца, легко меняют себе хобби, плохо справляются с работой, связанной с большой усид­чивостью, тщательностью, кропотливым трудом. Аккуратностью они не отличаются ни в выполнении обещаний, ни в денежных делах, легко залезают в долги, любят шиковать, прихвастнуть. Свое будущее склонны видеть в радужных красках. Неудачи могут вызвать бурную реакцию, но не способны надолго выбить из колеи. Отходчивы, быстро мирятся и даже с теми, с кем еще недавно были в ссоре.

Половое чувство нередко пробуждается рано и бывает силь­ным. Поэтому возможна ранняя сексуальная жизнь. Однако девиации сексуального поведения бывают мимолетными, склон­ности к их фиксации не обнаруживается.

Свои способности и возможности обычно переоценивают. Хотя большинство особенностей своего характера гипертимные подростки хорошо знают и не скрывают, однако предпочитают выставить себя более конформными, чем это есть на самом деле.

37

«Слабым местом» гипертимноготипа является непереносимость однообразной обстановки, а также монотонного труда, да еще требующего скрупулезной тщательности, резкого ограничения контактов, изоляции от сверстников. Напряженная ситуация плохо переносится, если она сопряжена с вынужденным бездельем. Конфликты с товарищами возникают из-за конкуренции на роль вожака, а в закрытых изолированных подростковых коллекти­вах из-за их непрерывного желания всеми руководить и во все встревать.

Наиболее распространенной формой психологической защиты у гипертимного подростка является жажда деятельности, особенно в чем-то новом — в новом месте, среди новых людей. Ту же роль может сыграть смена хобби на другое.

Социометрические исследования В. В. Юстицкого показали, что гипертимные подростки предпочитают контакты с лабиль­ными и недолюбливают шизоидных, сенситивных и психастени­ческих [Патохарактерологические исследования..., 1981].

Особенности динамики акцентуации гипертимного типа состоят в том, что если в подростковом возрасте этот тип чаще всего встречается в виде явной акцентуации, то при повзрос-лении его черты могут смягчиться и явная акцентуация переходит в скрытую. В других случаях в силу каких-то эндогенных меха­низмов в послеподростковом или молодом возрасте на фоне преж­ней постоянной гипертимности начинают появляться субдепрес­сивные фазы. т. е. гипертимный тип трансформируется в цик­лоидный.

На фоне явной гипертимной акцентуации у подростков могут возникать острые аффективные и Патохарактерологические реак­ции, ранняя алкоголизация, токсикоманическое поведение, эман­сипационные побеги и др. (см. гл. X — XII). Гипертимная акцен­туация может быть также почвой для психопатических развитии по гипертимно-неустойчивому и гипертимно-истероидному типам. Это случается при неправильном воспитании. Гипопротекция и, наоборот, доминирующая гиперпротекция в силу обострившейся реакции эмансипации приводят подростка в асоциальные ком­пании, что способствует формированию гипертимно-неустойчивого типа. При потворствующей гиперпротекции на гипертимное ядро легко наслаиваются истероидные черты. Под влиянием повторных черепно-мозговых травм может сформироваться гипер-тимно-эксплозивный тип психопатии. Гипертимный тип акцен­туации встречается как нередкий преморбидный фон у больных маниакально-депрессивным и шизоаффектным психозами.

Александр К., 16 лет. Наследственность не отягощена. Рос и развивался хо­рошо. С детства был живым, общительным, подвижным, но непослушным, быстро все надоедало. К близким и приятелям всегда был добр и отзывчив. Два года назад от острого аппендицита умерла его мать — тяжело переживал утрату. Стал раздра­жительным и грубым, нарушился сон, запустил занятия в школе — остался на второй год. Заставил отца отказаться от женитьбы на другой. К младшей сестре

38

относился с любовью и покровительством. В школе конфликтовал с учителями, не выносил «начальственного тона», нравоучений, но с товарищами отношения были хорошими, имел приятелей.

Обратился к психиатру по совету отца — «из-за раздражительности». Охотно вступил в контакт, делился переживаниями. Критически оценил свое поведение. Согласился, что бывает непослушным, неусидчивым, легко отвлекается. В школе охотно брался за любую общественную работу, но быстро все надоедало, забра­сывал поручения. Теперь увлекается автоделом — хочет стать шофером. Настрое­ние всегда хорошее и, по его мнению, без достаточных причин никогда не портится. Не обнаружил никакого тяготения к асоциальным компаниям. Курит, но алко­голя не употребляет. После окончания школы хочет пойти служить в армию — мечтает о десантных войсках.

Физически развит по возрасту.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО ' по шкале объективной оценки диагностирован гипертимный тип (без признаков, указы­вающих на психопатию). Отмечены стремление к диссимуляции и умеренная склон­ность к алкоголизации.

Самооценка вполне удовлетворительная: по шкале субъективной оценки отме­чает у себя гипертимные, конформные и лабильные черты, отрицает черты астено-невротические, сенситивные и шизоидные.

Заключение. Психически здоров. Явная акцентуация характера по гипертим-ному типу.

Циклоидный тип. В детстве не отличаются от сверстников или производят впечатление гипертимоз. С наступлением пубертатного периода может возникнуть первая субдепрессивная фаза. В даль­нейшем эти фазы чередуются с гипертимностью или с относительно ровным настроением. Длительность фаз меняется — сперва дни, затем 1—2 нед. С возрастом они могут удлиняться или, наоборот, сглаживаться.

В субдепрессивной фазе отмечаются вялость, упадок сил, все валится из рук. Что раньше давалось легко и просто, теперь тре­бует усилий. Труднее становится учиться. Общение с окружающи­ми начинает тяготить, компании избегают. Приключения и риск теряют привлекательность. В такие дни становятся вялыми домоседами. Мелкие неприятности и неудачи, нередкие в этот период из-за падения работоспособности, переживаются очень тяжело. Хотя на замечания и укоры часто отвечают раздражением, грубостью, но в глубине души от них впадают в еще большее уныние. Чувства безысходной тоски или беспричинной тревоги, как при психотической депрессии, не бывает. Больше жалуются на скуку. Не приходится также встречать идей самоуничижения. Однако если в эти дни слышат серьезные нарекания или случаются большие неудачи, особенно если публично унижают их самолюбие, легко могут возникнуть мысли о собственном безволии, неполно­ценности, никчемности и быть спровоцированы острые аффектив­ные реакции с суицидными попытками.

Аппетит часто снижается. Но даже когда он сохранен, любимые кушанья не доставляют прежнего удовольствия. Бес­сонницы у подростков обычно не бывает. Иногда жалуются на то,

' Методика обследования с помощью ПДО описана в книге «Патохарактеро-логические исследования у подростков» (Л., 1981).

39

что стало трудно уснуть с вечера, и почти всегда на вялость и разбитость по утрам.

В период подъема циклоидные подростки выглядят как гипер-тимные. Бросаются в глаза несвойственные им обычно шутки и желание везде и всюду острить.

Местом наименьшего сопротивления в субдепрессивную фазу является коренная ломка жизненного стереотипа (например, переход от опекаемой школьной учебы к относительной свободе высшего учебного заведения). Такая ломка может затянуть субдепрессивную фазу. В этой фазе появляется избирательная чувствительность к укорам, упрекам, обвинениям — ко всему, что способствует возникновению идей самообвинения и самоуни­чижения.

Реакции эмансипации и группирования со сверстниками прояв­ляются во время подъемов и блекнут в субдепрессивной фазе. Хобби отличаются неустойчивостью: в субдепрессивной фазе их забрасывают, а в период подъема возвращаются к ним вновь или находят новые. Сексуальная активность возрастает в периоды подъема, но в субдепрессивной фазе могут обостриться пережи­вания из-за онанизма. Делинквентность, побеги из дома, токси-команическое поведение несвойственны. Алкоголизироваться могут в компаниях во время гипертимной фазы.

Самооценка формируется постепенно, по мере накопления опыта «хороших» и «плохих» периодов. При недостатке такого опыта она может быть неточной.

Наталья В., 15 лет. С детства отличалась большой живостью, активностью, неугомонностью, любила и умела командовать сверстниками. Училась легко, но неровно, временами запускала занятия. Было много разнообразных увлечений — разные виды спорта, художественная самодеятельность, общественная работа. Всюду добивалась определенных успехов, но затем забрасывала и находила новое хобби. Окончила восьмилетнюю школу и за год сменила два ПТУ. На новом месте поначалу нравилось, но быстро надоедало. Не выносит одиночества, время про­водит в компаниях. Среди подруг и приятелей является неформальным лидером.

Месячные с 12 лет. Физическое развитие с умеренной акселерацией.

С 14 лет на фоне до этого постоянно хорошего настроения появились периоды спада. По нескольку дней подряд (последние полгода до недели и'более) с утра чувствует вялость и скуку. В эти дни ничто не занимает, от прежних компаний сторонится, время проводит дома и ничего толком не делает. Тоски или тревоги не испытывает, но часто появляются мысли о своей вине перед родителями за «преж­нюю несерьезность», вспоминаются всякие неудачи. Работоспособность в это время падает, днем делается сонливой. В то же время всякие замечания в свой адрес переносит тяжело, раздражается («раньше бы отмахнулась»). За истекший год такие спады повторялись несколько раз, наступали без видимой причины и сами собой проходили. Более продолжительным был спад настроения прошлой весной.

Наряду с этим в последний год отмечены периоды, когда становилась особенно неугомонной и непослушной. В это время начала прогуливать занятия («гулять хотелось»), запускала учебу, бросила прежнее ПТУ. Вечера допоздна проводила в компании с юношами старше себя, заводила сомнительные знакомства. Половую жизнь отрицает. Алкоголь не употребляет, не курит.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО (проведено в гипертимной фазе) по шкале объективности оценки диагностирован гипертимно-

40

циклоидный тип. Отмечена склонность к делннквентности при отрицательном отношении к алкоголизации. Самооценка отражает прежние особенности харак­тера: по шкале субъективной оценки выступали гипертимные, лабильные и неус­тойчивые черты, отрицаются черты психастенические.

Заключение. Психически здорова. Явная акцентуация по циклоидному типу.

Лабильные циклоиды представляют собой форму акцентуации, промежуточную между типичными циклоидами и лабильными подростками [Личко А. Е., Озерецковский С. Д., 1972]. Фазы здесь очень коротки— 1 —2 дня. В «плохие» дни дурное настроение не сочетается с упадком сил или неудовлетво­рительным самочувствием. В пределах одного периода возможны короткие перемены настроения, вызванные соответствующими событиями или известиями. Но, в отличие от описываемого далее лабильного типа акцентуации, здесь нет чрезмерной эмоцио­нальной реактивности, постоянной готовности настроения круто меняться от незначительных причин.

Валерий Р., 16 лет. Вырос в дружной семье, привязан к родителям и старшему брату, который служит в армии. С детства был живым, ласковым, общительным, послушным. Учился хорошо. В последние два-три года стал замечать, что настро­ение у него колеблется: два-три хороших дня, когда чувствует подъем, чередуются с днями «хандры», когда легко раздражается и ссорится, по его словам, появляется «непереносимость замечаний и начальственного тона» — в такие дни предпочи­тает побыть один, нехотя идет в школу, которую вообще любит. Более двух лет влюблен в одноклассницу, очень к ней привязан. Несколько дней назад настроение снова испортилось. Показалось, что любимая девочка заинтересовалась другим мальчиком. Из ревности нарочно сказал ей, что сам полюбил другую — произошел разрыв. Крайне тяжело переживал происшедшее. Все время думал о ней, не находил себе места, тайком плакал, видел ее во сне. Искал сопереживания у приятелей — был поражен их «бесчувствием». По их предложению примял учас­тие в совместной выпивке, но от вина тоска лишь усилилась. Вернувшись до­мой, почувствовал «полную безысходность и одиночество». Когда родители уснули, лег в горячую ванну и нанес себе несколько глубоких порезов бритвой. От кровотечения потерял сознание. Очнулся на руках отца, который случайно его обнаружил.

В подростковом отделении психиатрической больницы первые три дня оста­вался угнетенным, говорил о нежелании жить. Его любимая девочка разыскала его через справочную скорой помощи и пришла навестить — отказался от свида­ния с ней.

В дальнейшем настроение «само изменилось к лучшему» (психотропных средств не получал), вызвал свою возлюбленную, помирился с ней. Два дня был «подъем» — стал веселым, общительным, подвижным, скучал по школе. В последующем настроение ровное. Критически оценил свой поступок, считает себя виноватым. В беседе обнаруживает эмоциональную лабильность, ищет сопе­реживания.

Физически развит по возрасту.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован лабильно-циклоидный тип. Отмечена психо­логическая склонность к алкоголизации при отсутствии склонности к делинк-вентности.

Самооценка — хорошая: по шкале субъективной оценки отмечены лабильные, циклоидные и гипертимные черты, отрицаются черты сенситивные.

Диагноз. Эндореактивная депрессия с суицидной попыткой на фоне лабильно-циклоидной акцентуации характера.

Катамнез. Собран через 2 года. Здоров. Учится в вузе. Повторных суицидных попыток не было. По-прежнему отмечает изменчивость настроения.

41

Циклоидной психопатии не существует. При резко выражен­ной циклоидности возникает циклотимия, которую правомерно рассматривать как легкую форму маниакально-депрессивного психоза. Сама циклоидная акцентуация может быть фоном, благоприятствующим развитию как этого, так и шизоаффектив-ного психозов.

В некоторых случаях с возрастом черты циклоидности могут сглаживаться.

Лабильный тип. В детстве не обнаруживают отличий от сверстников или проявляется склонность к невротическим реак­циям. Главная черта в подростковом возрасте — крайняя лабиль­ность настроения, которое меняется слишком часто и чрезмерно резко от ничтожных или даже незаметных для окружающих по­водов. Кем-то нелестно сказанное слово, неприветливый взгляд случайного собеседника способны вдруг погрузить в мрачное расположение духа без каких-либо серьезных неприятностей или неудач. И, наоборот, интересная беседа, мимолетный компли­мент, от кого-то услышанные заманчивые, но малореальные перспективы способны вселить веселость и жизнерадостность и даже отвлечь от действительных неприятностей, пока те чем-либо не напомнят о себе. Во время откровенных и волнующих бесед можно видеть то готовые навернуться на глаза слезы, то радост­ную улыбку.

От настроения в данный момент зависит все: и самочувствие, и аппетит, и работоспособность, и общительность. Соответст­венно настроению и будущее то расцвечивается радужными крас,ками, то представляется унылым и безнадежным, и прошлое предстает то как цепь приятных воспоминаний, то сплошь состоя­щим из неудач и несправедливостей. И повседневное окружение кажется то милым и интересным, то скучным и безобразным.

Маломотивированные смены настроения могут создавать у окружающих впечатление поверхностности и легкомыслия. Однако этих подростков отличают глубокие чувства, искренняя привязан­ность к тем, от кого они видят любовь, заботу и внимание. При­вязанности сохраняются, несмотря на легкость и частоту мимо­летных ссор. Утраты близких переносятся очень тяжело. Не менее свойственна и преданная дружба. Предпочитают дружить с теми, кто в минуты грусти и недовольства способен утешить, отвлечь, при нападках — защитить, а в минуты подъема — разделить радость и веселье, удовлетворить потребность в сопереживании. Любят компании, новую обстановку, но в отличие от гипертимов ищут в них не поле деятельности, а лишь новые впечатления. Чуткость ко всякого рода знакам внимания, благодарности, похвалы и поощрениям, которые доставляют искреннюю радость, не сочетается ни с заносчивостью, ни с самомнением.

Эмансипационные устремления выражены умеренно. Они усиливаются, если их подогревает неблагоприятная семейная обстановка — из дому рвутся, если там «все портит настроение».

42

Тяга к группированию со сверстниками также изменчива: в хоро­шие минуты ищут компании, в плохие избегают общений. В группе сверстников на роль вожака никогда не претендуют, охотно до­вольствуясь положением опекаемого и защищаемого другими любимца и баловня. Хобби ограничиваются информативно-коммуникативным типом (см. гл. I), иногда художественной самодеятельностью, да еще некоторыми домашними животными (особенно привлекательна собственная собака, которая служит громоотводом для эмоций при перепадах настроения). И увле­чения, и уход в группу сверстников могут использоваться как способы улучшить настроение.

Сексуальная активность обычно ограничивается флиртом и ухаживаниями. Влечение долго остается малодифференцирован­ным и легко возможно отклонение на путь транзиторного под­росткового гомосексуализма. Но сексуальные эксцессы всегда избегаются.

Своеобразная избирательная интуиция позволяет таким под­росткам быстро почувствовать, как к ним относятся окружающие, при первом контакте определяя, кто к ним расположен, а в ком таится хоть капля недоброжелательности и неприязни. Ответное отношение возникает незамедлительно и без попытки его утаить.

Самооценка отличается искренностью и умением правильно отметить черты своего характера.

«Слабым звеном» в характере данного типа является эмоцио­нальное отвержение со стороны значимых в этом отношении лиц, утрата близких или разлука с теми, к кому были привязаны.

Этот тип акцентуации часто сочетается с гармоничным психо­физическим инфантилизмом, а также с вегетативной лабильностью и склонностью к аллергическим заболеваниям.

Особенности динамики лабильной акцентуации отли­чаются тем, что этот тип является почвой для острых аффек­тивных реакций, реактивных депрессий, а также развития нев­розов, особенно неврастении.

С возрастом черты эмоциональной лабильности могут сгла­живаться — явная акцентуация переходит в латентную. Иногда в силу того, что вступают в действие какие-то эндогенные механизмы, колебания настроения все более принимают характер коротких фаз — лабильный тип акцентуации превращается в лабильно-циклоидный. Так же, как при гипертимном типе, повтор­ные черепно-мозговые травмы способны превратить эмоциональ­ную лабильность в аффективную («лабильно-эксплозивный тип»), при этом девиация характера обычно достигает патоло­гического уровня — формируется психопатия. При воспитании с детства в атмосфере потворствующей гиперпротекции эмоцио­нально-лабильные субъекты, столкнувшись в подростковом и молодом возрасте с постоянными трудностями социальной адап­тации, способны все более приобретать истероидные черты («ла­бильные истероиды»). Длительная неблагоприятная обстановка

43

с недоброжелательным вниманием со стороны непосредственного окружения может способствовать наслоению сенситивных черт («лабильно-сенситивный тип»). Еще скорее это может быть достигнуто эмоциональным отвержением и третированием со стороны близких. Если эмоциональное отвержение сочетается с гиперпротекцией, то подросток может искать эмоциональные кон­такты в асоциальных компаниях, и тогда на лабильное ядро наслаиваются черты неустойчивого типа.

Александр М., 16 лет. С детства часто болел ангинами. Два года назад перенес острый суставный ревматизм — несколько месяцев пролежал в больнице. Учится удовлетворительно. Окончив 8 классов, поступил в техникум. К родителям очень привязан. Полгода назад от рака умерла его мать — очень тяжело пере­живал ее смерть, долго плакал. Заставлял себя ходить на занятия, но учиться стало очень тяжело. В это время впервые пришла мысль, что лучше самому умереть («остался жить ради отца»). Поступив в техникум, очень привязался к одно­курснице, которая проявила к нему теплое внимание и заботу, влюбился в нее. Недавно узнал, что отец снова собирается жениться. Был этим ошарашен, умолял огца не делать этого. На другой день услышал от любимой девушки, что у нее давно есть друг, которого она любит и который живет далеко. Почувствовал себя всеми отвергнутым и одиноким. Появилось желание самому «уйти из жизни». Дома, будучи один, собрал все болеутоляющие и снотворные средства, оставшиеся от матери, принял их, лег и уснул. Вернувшийся отец застал его в бессознательном состоянии.

Из реанимационного центра после дезинтоксикации был переведен в под­ростковую психиатрическую клинику.

В клинике депрессии не обнаружил. В первые дни был даже несколько эйфо-ричен. Тепло встретил отца, был обрадован тем, что тот отказался от повторной женитьбы. Просил у него прощения за суицидную попытку.

Во время беседы сперва был насторожен, но, почувствовав теплое отношение, легко вступил в контакт. Обнаружил выраженную эмоциональную лабильность. В зависимости от темы разговора то едва сдерживал слезы, то радостно улыбался. При воспоминании о матери расплакался. Критически оценил свой поступок. Ругал себя за «несдержанность». Обеспокоен тем, чтобы о его поступке никто бы не узнал в техникуме, особенно любимая девушка. Волнуется как бы не запустить занятия, так как математика дается с трудом.

Физическое развитие по возрасту.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован лабильный тип (без указания на психопатию и склонности к делинквентности). Отмечено отрицательное отношение к алкого­лизации. Самооценка — хорошая. По шкале субъективной оценки выступили лабильные и циклоидные черты, достоверно отвергаемых черт не выявлено.

Заключение. Острая интрапунитивная реакция с аффективной суицидной попыткой на фоне явной акцентуации лабильного типа.

Катамнез. Собран через 9 лет. Психически здоров. Окончил техникум. Успешно работает. Повторных суицидных попыток не было. Черты эмоциональной лабиль­ности значительно сгладились (переход явной акцентуации в скрытую).

Астеноневротический тип. С детства нередко выявляются приз­наки невропатии: беспокойный сон, плохой аппетит, капризность, плаксивость, пугливость, иногда ночные страхи, энурез, заикание и т.п. В других случаях детство проходит благополучно и первые признаки астеноневротической акцентуации возникают только в подростковом возрасте.

Главными чертами являются повышенная утомляемость, раз­дражительность и склонность к ипохондрии. Утомляемость особен-

44

но проявляется при умственных занятиях или при физических и эмоциональных напряжениях, например в обстановке соревно­ваний. Раздражительность ведет к внезапным аффективным вспышкам, возникающим иногда по ничтожному поводу. Раз­дражение может изливаться на случайно попавших под руку. Оно легко сменяется раскаянием и слезами. Склонность к ипо-хондризации может быть особенно сильной. Такие подростки вни­мательно прислушиваются к малейшим телесным ощущениям, охотно лечатся, укладываются в постель, подвергаются врачебным обследованиям.

Наиболее частым источником ипохондрических переживаний у мальчиков становится сердце.

Подростковые нарушения поведения, вроде делинквентности, ранней алкоголизации, этому типу акцентуации несвойственны. Реакция эмансипации обычно ограничивается маломотивирован­ными вспышками раздражения в отношении родителей, воспи­тателей, старших вообще. К сверстникам тянутся, ищут компании, но быстро от нее устают и предпочитают одиночество или общение с одним близким другом. Самооценка обычно прежде всего отражает заботу о здоровье.

Этот тип акцентуации является почвой для развития неврас­тении, острых аффективных реакций, реактивных депрессий непсихотического уровня, ипохондрических развитии. Срывы часто возникают тогда, когда подросток осознает невыполнимость собственных планов, нереальность надежд и желаний. Велика также восприимчивость к ятрогениям. Тяжкие болезни у близких и знакомых усиливают ипохондричность. Психологической за­щитой в трудной напряженной ситуации становится стремление оградить себя от физической и психической нагрузки [Сметан­ников П. Г., 198.1].

Сергей Д., 14 лет. Раннее развитие без отклонений. К детскому саду привыкал с большим трудом. Ходить туда не любил, потому что не мог спать днем после обеда, появлялся страх темноты. С первого класса школы, когда не получались задания, плакал, жаловался на головную боль, на «жар в голове». До последнего года учился вполне удовлетворительно. Пробовал заниматься спортом (хоккей, бокс, легкая атлетика), но вскоре бросал, так как быстро уставал, пугало, что после физических нагрузок сильно бьется сердце. Не переносил обстановки спортивных соревнований — сразу начинала болеть голова. Последние два года стал жаловаться на повышенную утомляемость на школьных уроках — с трудом досиживал до конца дня из-за головных болей. Легко усваивал логический материал, но не мог ничего заучивать наизусть. Сам себе разработал режим: придя из школы, после обеда часа полтора спал, потом вставал и садился за уроки. Последний год в 8-м классе переменился классный руководитель (он же стал учителем математики), который начал его бранить за рассеянность, невниматель­ность, назвал симулянтом и грозил, что в 9-й класс его не допустит. Стал очень волноваться, что не сможет хорошо сдать выпускные экзамены и действительно его не примут в 9-й класс. При волнении появлялся жар в голове, боль в спине и в ногах. Из школы приходил раздраженный, грубил матери, потом плакал и просил прощения. Жаловался, что так измучен, что нет сил делать домашние задания: днем спать больше не мог, ухудшился ночной сон — долго не мог уснуть («кровать кажется неудобной: пробовал спать на диване — не получилось»). По утрам чувствовал «несвежесть в голове». Пропал аппетит. Не хотел видеть

45

одноклассников — стал раздражителен и обидчив. После неудачно написанной контрольной работы заявил матери, что у него «нет.больше сил ходить в школу».

Во время беседы обнаружил большую эмоциональность, душевную тонкость, хороший интеллект. Рассказал, что последние месяцы, когда волнуется, не может сосредоточиться и быстро устает. Утром просыпал, не успевал дома поесть и сидел в школе голодный — начинала болеть голова. К матери очень привязан: «когда она рядом, всегда спокойнее». Настроение плохое «толькоччз-за учебы». Ни чувства тоски, ни суточных колебаний настроения не отмечает.

При неврологическом осмотре — легкая асимметрия лицевой иннервации, отсутствие брюшных рефлексов при высоких сухожильных. На ЭЭГ — без от­клонений.

Выраженная акселерация физического и сексуального развития. Половой метаморфоз практически завершен (в 14 лет бреется, растут усы, борода, волосы на груди).

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован смешанный лабильный и астено-невротическии тип без склонности к делинквентности и с отрицательным отношением к алко­голизации. Самооценка — неполная: по шкале субъективной оценки выступили конформные и лабильные черты, отвергаются черты шизоидные.

При обследовании по методу Векслера определен высокий уровень интел­лекта, как по вербальным, так и невербальным тестам.

Диагноз. Невротическая депрессия на фоне акцентуации по астено-невроти-ческому типу.

Катамнез через год. После облегчения школьного режима (дополнительный выходной день, освобождение от экзаменов) самочувствие улучшилось. Был переведен в 9-й класс в другую школу — там учится вполне удовлетворительно.

Сенситивный тип. С детства пугливы и боязливы. Часто стра­шатся темноты, сторонятся животных, особенно собак, боятся ос­таться одни, быть запертыми дома. Чуждаются бойких и шумных сверстников. Не людят подвижных игр и озорства. Робки и застен­чивы среди посторонних и в необычной обстановке. Несклонны к легкому общению с незнакомыми. Все это может оставлять ложное впечатление о замкнутости и отгороженности от окру­жающего. На самом деле такие дети достаточно общительны с теми, к кому привыкли. Играть часто любят с малышами, чувствуя с ними увереннее и спокойнее. К родным и близким бывают привязаны даже при холодном и суровом обращении с ними. Отличаются послушанием, слывут «домашними детьми». Школа их пугает шумом, возней и драками на переменах. Учатся обычно старательно. Страшатся всякого рода контрольных, про­верок, экзаменов. Нередко стесняются отвечать у доски. Боятся прослыть выскочкой. Привыкнув к одному классу и даже страдая от преследований некоторых одноклассников, крайне неохотно переходят в другой.

Начало пубертатного периода обычно происходит без особых осложнений. Трудности начинаются в старшем подростковом воз­расте, с момента вступления в самостоятельную жизнь. Тогда выявляются две главные черты этого типа: чрезмерная впечат­лительность и чувство собственной неполноценности. В себе видят множество недостатков, особенно в области морально-этических и волевых качеств. Источником тяжких угрызений совести у мальчиков может служить обычный для подросткового возраста

46

онанизм. Боятся, что окружающие узнают о нем, обвинят их в «гнусности» и «распутстве». К родным сохраняется детская привязанность. Опеке близких обычно подчиняются. Упреки и наказания с их стороны более вызывают слезы и отчаяние, чем протест.

Рано формируется чувство долга, ответственности, чрезмерные моральные требования к себе и окружающим.

Выраженной бывает реакция гиперкомпенсации. Ищут само­утверждения себе не там, где могут раскрыться их способности, а именно в той области, где чувствуют слабость. Робкие и сте­снительные натягивают на себя личину веселости, даже занос­чивости, но в неожиданной ситуации быстро пасуют. При дове­рительном контакте за спавшей маской «все нипочем» открывается жизнь, полная самобичеваний, тонкая чувствительность и непо­мерно высокие требования к самому себе. Нежданное ими сочув­ствие может сменить браваду на бурно хлынувшие слезы.

От сверстников не отгораживаются, даже стремятся к ним, но в выборе приятелей разборчивы, а в дружбе привязчивы. Близкого друга предпочитают шумной компании, охотно уступают ему лидерскую роль, чувствуя себя за его спиной увереннее.

Увлечения сенситивных подростков, по наблюдениям Ю. А. Скроцкого [Патологические нарушения..., 1973], бывают двоякого рода. Одни носят интеллектуально-эстетический характер (му­зыка, рисование, лепка, домашние цветы, певчие птицы и т.п.), причем удовольствие доставляет сам процесс этих занятий — к каким-либо высоким результатам вовсе не стремятся, даже свои реальные успехи оценивают весьма скромно. Об этом роде увлечений часто стесняются говорить с другими. Другой род увле­чений обусловлен реакцией гиперкомпенсации. Здесь важны достигаемый результат и признание со стороны, иногда зани­маются «пересиливая себя». Мальчики пытаются преодолеть «слабоволие» занятиями силовыми видами спорта (борьба, ган­тельная гимнастика и т.п.). Подростки обоего пола свою робость и застенчивость надеются побороть, устремляясь на обществен­ные посты, где обычно тщательно выполняют формальную часть поручений, но фактическое лидерство негласно достается другим.

Сексуальное влечение усиливает застенчивость и чувство собственной неполноценности. В силу гиперкомпенсации призна­ния в любви могут быть столь неожиданными и решительными, что пугают и отталкивают того, кому адресованы. Отвергнутая любовь утверждает в мыслях о своей никчемности, при этом могут возникнуть суицидные намерения.

Ни к делинквентности, ни к алкоголизации склонности не отмечается. К спиртным напиткам нередко имеется крайне отрица­тельное отношение. В алкогольном опьянении вместо эйфории могут обостряться депрессивные переживания. Сенситивные юноши обычно не курят.

47

Самооценка отличается высоким уровнем объективности. Лгать и притворяться не любят и не умеют. Предпочитают от­малчиваться, чем сказать неправду.

Ударом по слабому звену обычно служит ситуация, когда сенситивный подросток становится объектом недоброжелательного внимания окружающих, насмешек или подозрений в неблаго­видных поступках,, когда на репутацию подростка падает тень или он подвергается несправедливым публичным обвинениям.

Особенности динамики при сенситивной ситуации состоят в том, что этот тип относительно устойчив к трансфор­мациям. С возрастом, в благоприятных условиях, особенно при хорошей семейной обстановке, сенситивные черты могут сгла­диться. В других случаях они способны, наоборот, заостриться (особенно у одиноких «старых дев»). При смешанных типах акцентуации черты другого типа (шизоидного, психастенического, астено-невротического) могут выступить на первый план.

Сенситивная акцентуация служит почвой для острых аффек­тивных реакций интрапунитивного типа, фобического невроза, реактивных депрессий, а также эндореактивных психозов — пубертатной анорексии и подростковой дисморфомании. По-види­мому, именно сенситивная акцентуация сопряжена с повышенным риском заболевания прогредиентной шизофренией.

Вячеслав В., 17 лет. С детства рос тихим, робким, застенчивым, сторонился мальчиков, охотнее играл с девочками. Однажды на улице был избит хулиганами. С тех пор боится незнакомых подростков — обходит их стороной. Учился ста­рательно, но с трудом, боялся контрольных и экзаменов. Единственный сын. Два года назад родители развелись (отец пьянствовал), но продолжали жить в одной квартире. Тяжело переживал развод — стал хуже учиться, хотя по­долгу сидел над домашними заданиями. Перед выпускными экзаменйми «запа­никовал»: казалось, что не сможет их сдать. Заявил матери, что ему жить не хочется. Был психоневрологическим диспансером освобожден от экзаменов. Обрадовался, успокоился. Получив аттестат, сразу поступил учеником на фабрику, где работала мать. Работой доволен, среди взрослых чувствовал себя спокойнее. Новых друзей не завел — ездил на другой конец города к товарищу детских лет. Недавно на работе его сверстница сама проявила к нему интерес — этому очень обрадовался, быстро к ней привязался.

Во время беседы на лице смущенная улыбка. При расспросе о конфликтах матери с отцом — разрыдался, долго не мог успокоиться. При упоминании о его подруге — просветлел, говорил о встречах с нею как о самом радостном событии в его жизни. Сказал, что себя считает очень застенчивым и впечатли­тельным, особенно стесняется незнакомых людей («кого знаю — с теми как-то легче»). Товарищи всегда ужасали его желанием выпить, курением и скверно­словием. Сам не курит и вина не пьет. Когда на него смотрят чужие люди, легко краснеет и смущается.

В физическом развитии признаки нерезкого гипогенитального инфантилизма.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован сенситивный тип с чертами эмоциональной лабильности. Склонности к алкоголизации и делинквентности не установлено, реакция эмансипации не выражена. Самооценка — удовлетворительная: по шкале субъективной оценки отмечены сенситивные, лабильные и конформные черты, отвергаются черты неустойчивые.

Заключение. Психически здоров. Явная акцентуация по сенситивному типу.

Катамнез. Собран через год. Продолжает работу. Намерен жениться на девушке, к которой остается очень привязан.

48

Психастенический тип. В детстве, наряду с некоторой ро­бостью и пугливостью, рано проявляются моторная неловкость, склонность к рассуждательству и не по возрасту «интеллекту­альные» интересы. Иногда же в детском возрасте возникают фобии — боязнь незнакомых людей и новых предметов, темноты, страх остаться за запертой дверью.

Критическим периодом, когда психастенические черты начи­нают развертываться, бывает обучение в первых классах школы — в эти годы безмятежное детство сменяется требованиями к чувству ответственности. Необходимость отвечать не только за себя, но и за других представляет одну из самых трудных задач для психастенической натуры.

В пубертатном периоде резких обострений психастении обычно не бывает. Срывы могут наступать в моменты предъявления особенно высоких требований к чувству ответственности (напри­мер, во время экзаменов).

Главными чертами психастенического типа являются нереши­тельность, склонность к бесконечным рассуждениям, тревожная мнительность в виде опасений за будущее — свое и своих близких, любовь к самоанализу, самокопанию и легкость возникновения навязчивых опасений, действий, ритуалов, представлений, мыслей. Опасения адресуются к возможному, даже маловероятному в бу­дущем: как бы не случилось чего-нибудь ужасного и непопра­вимого с ними самими или с теми близкими, к которым они обнаруживают чрезвычайно сильную привязанность. Невзгоды уже случившиеся пугают их гораздо меньше. Мальчикам бывает особенно свойственна тревога за мать: как бы она не заболела и не умерла, не попала бы под транспорт и т. п. Если мать опаз­дывает, где-то без предупреждения задержалась, такой подросток не находит себе места.

Психологической защитой от постоянной тревоги за будущее становятся придуманные приметы и ритуалы. Например, выходя из дома, переступать порог только левой ногой, на контрольные и экзамены надевать только одну и ту же «счастливую» рубашку. Другой формой защиты являются педантизм и формализм, кото­рые питаются мыслью, что если все заранее предусмотреть и не уклоняться от намеченного плана, то ничего плохого не случится.

Нерешительность особенно видна в долгих и мучительных ко­лебаниях, когда надо сделать самостоятельный выбор. Однако уже принятое решение должно быть немедленно исполнено, при этом обнаруживается поразительная нетерпеливость — ждать и откладывать становится очень тяжело.

У психастенических подростков приходится видеть реакцию гиперкомпенсации в отношении своей нерешительности и -неуве­ренности. Она проявляется неожиданными самоуверенными и безапелляционными высказываниями, утрированной решимостью и скоропалительностью действий в моменты, когда как раз тре­буются осмотрительность и неторопливая осторожность. Пост,и-

49

тающие в таких случаях неудачи еще более усиливают неуверен­ность в себе.

Физическое развитие обычно оставляет желать лучшего: мускулатура довольно слаба. Все ручные навыки и занятия спор­том даются плохо. Исключение составляют лишь те его виды, где нагрузка падает на ноги (бег, прыжки, лыжи, велосипед). Здесь иногда достигаются неплохие результаты.

Подростковая реакция эмансипации выражена слабо и нередко заслонена патологической привязанностью к кому-нибудь из близких. Тяга к сверстникам проявляется в робких формах.

Среди увлечений господствуют интеллектуально-эстетические хобби — особенно привлекает изучение какой-либо области зна­ний. Ю. А. Скроцкий (1978) отметил, что психастенические под­ростки долго сами себя подготовляют к какому-либо занятию, бесконечно примеряются, пробуют свои возможности, успокаивая себя тем, что еще только собираются что-либо узнать или за что-либо приняться.

Сексуальное развитие зачастую опережает общее физическое. Интенсивный онанизм может становиться источником самоугры­зений, самонаказаний и символических запретов.

Подростковые нарушения поведения (делинквентность, побеги из дома, алкоголизация) психастеническим подросткам не при­сущи.

Самооценка, несмотря на склонность к самоанализу, далеко не всегда отличается правильностью и полнотой. Могут находить у себя все, включая черты самых разных типов, причем совершенно несвойственные, например истерические.

Особенность динамики психастенического типа акцен­туации заключается в том, что этот тип мало подвержен трансфор­мации. В трудных ситуациях, предъявляющих повышенные требования к чувству ответственности, может развиться обсес-сивно-фобический невроз — один из вариантов невроза навязчи­вых состояний, где различные обсессии заслоняют стоящие за ними фобии [Личко А. Е., 1976; Шевченко Ю. С., 1979].

Воспитание в условиях повышенной моральной ответствен­ности, когда взрослые перекладывают на детские плечи уход и надзор за малышами и беспомощными членами семьи, резко усиливает психастенические черты. Но «повышенная ответствен­ность» может быть также связана со слишком большой надеждой родителей на выдающиеся успехи их чада в учебе, занятиях музыкой, фигурным катанием на коньках и т. п. Склонный к пси­хастении подросток чутко улавливает эти высокие родительские экспектации и страшится их не оправдать, чтобы не утратить всей полноты родительской любви. Воспитание по типу домини­рующей гиперпротекции, сочетающееся с постоянными и чрез­мерными призывами к чувству ответственности, предусмотритель­ности, с запугиванием возможными неприятностями и невзгодами вследствие допущенных ошибок, также может привести к пси-

50

хопатическому развитию психастенического типа, иногда называемому обсессивным развитием [Сухарева Г. Е., 1959].

Михаил Б., 18 лет. Единственный сын. С детства мать и бабушка его чрез­мерно опекали. Мать с отцом развелись два года назад. Отец пьянствовал — год назад во время запоя покончил с собой. Смерть отца перенес спокойно — очень привязан к 'матери. С нею привык делиться всем — даже сексуальными переживаниями. В школе все годы учился только на «отлично». В детстве был отдан матерью в кружок фигурного катания на коньках — ничего не полу'-чилось. Тренер посоветовал переменить вид спорта. С 11 лет по настоянию матери начал заниматься лыжами — обнаружил большие успехи как гонщик на дальние дистанции. Окончив среднюю школу, решил стать офицером. Жизнь военного привлекала «режимом и порядком». Вскоре стал лучшим курсантом и успешно продолжал заниматься лыжным спортом. На 2-м курсе его одновременно выдви­нули на Ленинскую стипендию и на весьма ответственные лыжные соревнования. Его неоднократно приглашали к руководству училища, в различные городские общественные организации, где с ним беседовали, взывая к его чувству ответ­ственности, говорили о чести, которую ему предстоит защищать. В эти же дни заболел гриппом. Во время болезни появился страх, что не оправдает оказанного ему доверия. Стал часами навязчиво раздумывать о своих недостатках и способах их преодоления. Свое «слабоволие» стал приписывать онанизму, а также непра­вильному воспитанию — мать и бабушка не приучили к самостоятельности, во всем опекали. Навязчивые рассуждения стали мешать заниматься, продолжа­лись даже во время бега на лыжах. Ухудшился сон — стало трудно засыпать из-за навязчивых мыслей. Сам обратился за помощью к психиатру.

В беседе подробно и охотно рассказал о себе. С первых классов школы отмечал у себя склонность к «самокопанию». Очень нерешителен в мелочах и, наоборот, иногда очень быстро принимает решения в жизненно важных вопросах. Например, однажды два часа в магазине выбирал себе плавки для тренировок в бассейне. Зато решение, куда идти учиться после школы, принял «сразу» по совету тренера по лыжам. С детства болезненно тревожился за мать. Метался, если опаздывала с работы. Когда ходил по улице, старался не наступить на «полосы между каменными плитами» (чтобы «все хорошо было, чтобы никто из близких не умер»). С 14 лет появились сексуальные фантазии. Перед сном доводил себя ими до оргазма. Потом корил себя за «разврат», жаждал от них избавиться. Охотно поддался рациональным разубеждениям. Принял совет це­ликом сосредоточиться на учебе, а спортом заниматься для здоровья, избегая ответственных соревнований.

Физическое развитие с акселерацией.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован психастенический тип. Отмечен высокий уровень откровенности. Самооценка — хорошая: по шкале субъективной оценки отмечены психастенические черты, отвергаются черты неустойчивые.

Диагноз. Невротическая реакция по типу обсессивного невроза на фоне явной психастенической акцентуации.

Катамнез. Собран через 5 лет. С отличием окончил-высшее учебное за­ведение и.там же оставлен преподавателем. Женился, имеет ребенка.

Шизоидный тип. С первых лет такие дети любят играть одни. Они мало тянутся к сверстникам, избегают возни и шумных забав, предпочитают общество взрослых, подолгу молча слушая их беседы между¹ собой.

К этому может добавляться какая-то недетская сдержанность и даже холодность.

В подростковом возрасте все черты шизоидного типа крайне заостряются. Прежде всего бросаются в глаза замкнутость и отгороженность. Иногда духовное одиночество мало тяготит под-

51

ростка, который живет своими, необычными для других, интере­сами и увлечениями. Чаще же неспособность устанавливать контакты тяжело переживается. Неудачные попытки найти себе друга по душе, мимозоподобная чувствительность в таких поисках, быстрая истощаемость в контакте («не знаю о чем говорить») побуждают к еще большему уходу в себя.

Замкнутость сочетается с недостатками интуиции — неумением догадаться о несказанном другими вслух, угадать их желания, чувствовать их переживания, неприязненное отношение к себе или, наоборот, симпатию и расположение, уловить момент, когда не следует навязывать свое присутствие. К недостатку интуи­ции примыкает неумение сопереживать: откликнуться на радость или печаль другого, понять чужую обиду, отозваться на беспо­койство и тревогу. Слабость интуиции и сопереживания создает впечатление холодности и черствости. Некоторые поступки могут показаться жестокими, но они связаны с неспособностью вчуство-ваться в страдания других, а не с желанием получить садисти­ческое наслаждение.

Внутренний мир почти всегда закрыт для посторонних и за­частую бывает заполнен фантазиями и увлечениями. Шизоидные подростки могут раскрываться неожиданно и обычно перед че­ловеком малознакомым, даже случайным, но чем-то импониру­ющим их прихотливому выбору. В то же время их внутренние переживания могут навсегда оставаться скрытыми от близких или от тех, кого они знают много лет.

Недоступность внутреннего мира и сдержанность в проявле­нии чувств делают неожиданными и непонятными для окружаю­щих многие поступки, ибо весь ход предшествующих переживаний и мотивов остается скрытым. Чудачества бывают, неожиданны, но не служат эгоцентрической цели привлечь к себе внимание.

Подростковая реакция эмансипации обычно проявляется весьма своеобразно. Шизоидный подросток может терпеть мелоч­ную опеку в быту и даже не замечать ее, подчиняться уста­новленному распорядку и режиму, но готов реагировать бурным протестом на малейшую попытку вторгнуться без дозволения в мир его интересов, увлечений и фантазий. Однако реакция эмансипации легко может оборачиваться социальной нонконформ-ностью — негодованием по поводу существующих правил и по­рядков, насмешек над распространенными идеалами, интересами и духовными ценностями, злопыхательством по поводу «отсутствия свободы». Подобные суждения подолгу скрытно вынашивают и неожиданно для всех реализуют в решительных действиях или публичных выступлениях. Прямолинейная критика других в таких случаях осуществляется без учета ее последствий для себя.

Реакция группирования со сверстниками внешне выражена слабо. Замкнутость затрудняет контакты, а неподатливость влия­нию со стороны не позволяет слиться с группой. Иногда шизоид­ные подростки подвергаются насмешкам и преследованиям све.рст-

52

ников, иногда же, благодаря холодной сдержанности и неожидан­ному умению постоять за себя, внушают уважение и заставляют соблюдать дистанцию. Однако успех среди сверстников мо­жет быть предметом сокровенных фантазий шизоидного под­ростка.

Увлечения нередко отличаются необычностью, силой и постоян­ством. Свои хобби они часто таят от других, боясь непонимания и насмешек. Делятся ими, встречая интерес, но никогда не выставляют напоказ. Часто встречаются интеллектуально-эстетические хобби. В спорте предпочитают индивидуальные занятия, но не коллективные игры. Место увлечений могут за­нимать одинокие многочасовые прогулки. Некоторым шизо­идам хорошо даются тонкие ручные навыки: игра на музыкаль­ных инструментах, всяческие поделки. Кроме основного увлечения, можно встречать ряд побочных, но с ним чем-то связанных. Например, шизоидный подросток, увлекающийся шахматами, одновременно коллекционирует портреты всех великих людей, любивших шахматы, и собирает биографии всех известных шах­матистов. По данным Ю. А. Скроцкого [Патохарактерологи-ческие исследования..., 1981], изучение биографий нередко особенно привлекают шизоидов.

Сексуальная активность для окружающих часто остается незамеченной. Однако внешняя «асексуальность», презрение к половой жизни могут сочетаться с упорным онанизмом и яркими эротическими фантазиями. Болезненно чувствительные в компа­ниях, неспособные на флирт и ухаживание, не умеющие до­биться сексуальной близости в ситуации, где она возможна, шизоидные подростки могут внезапно для других проявлять сексуальную активность в самых грубых и даже извращенных формах: вступать в связь со случайными встречными, назначать свидания по телефону с незнакомыми, онанировать перед чужими окнами, эксгибиционировать перед малышами, часами сторожить, чтобы подсмотреть чьи-то обнаженные гениталии и т.п. Собст­венная сексуальная активность и сексуальные фантазии глубоко таятся. Даже когда подобные действия обнаружены, стараются не раскрывать свои переживания и мотивы.

Алкоголизация встречается довольно редко. Опьянение обычно не сопровождается эйфорией. Уговорам и питейной атмосфере компаний легко противостоят. Однако у некоторых небольшие дозы крепких напитков облегчают установление контактов и устраняют чувство неестественности в процессе общений. Тогда алкоголь может регулярно использоваться в качестве своеоб­разного «коммуникативного допинга». Возникает необычная пси­хическая зависимость, отличная от известной психической за­висимости у алкоголиков. В этих случаях прием «алкогольного допинга» становится необходимым ритуалом перед предстоящим активным общением с кем-либо, например перед тем, как идти в компанию. С той же целью могут быть начаты приемы нар-

53

котиков. Опасность токсикоманического поведения у шизоидов не менее велика, чем алкоголизация.

Делинквентное поведение встречается нечасто. Групповые правонарушения нехарактерны. Однако преступления могут совершаться «во имя группы», чтобы «группа признала своим» или для «торжества справедливости». В одиночку совершаются и сексуальные правонарушения.

Самооценка шизоидов отличается избирательностью. Хорошо отдают себе отчет в своей замкнутости, трудности контактов, непонимании окружающих. Противоречия же в своем поведении не замечаются или им не придается никакого значения. Любят подчеркивать свою независимость и самостоятельность.

Обычно приписываемые шизоидам соматические признаки (худощавость, дряблая мускулатура, сутуловатость) на фоне акселерации могут искажаться, встречается, например, избы­точная полнота.

Ударом по «слабому звену» шизоидной акцентуации является ситуация, в которой необходимо быстро и легко вступать в не­формальные контакты с окружающими (формальные контакты, в отличие от сенситивной акцентуации, шизоидным подросткам даются относительно легко).

Непереносимым является также грубое, насильственное втор­жение в интимный мир фантазий и увлечений. Тем более, что фан­тазии шизоида часто носят эротический характер или служат утешению своей гордости. Другие же психические травмы иногда переносятся удивительно стойко.

Психологической защитой от жизненных трудностей и невзгод обычно служит уход в себя, в мир своих фантазий и увлечений. Поэтому могут особенно интенсивно отдаваться своим увлече­ниям, с точки зрения окружающих, в самый неподходящий момент.

Особенности динамики шизоидной акцентуации сво­дятся к следующему. По миновании подросткового возраста эта акцентуация обычно не препятствует хорошей социальной адаптации., Шизоидные черты не то чтобы сглаживаются, а скорее компенсируются.. Формальные контакты не вызывают затруднений, а неформальных стараются избежать. В редких случаях под длительным влиянием асоциальных компаний на шизоидное ядро могут наслаиваться черты неустойчивого типа — стремление к праздности, нежелание трудиться, постоянный поиск развлечений и приятных ощущений, бездумный образ жизни, отсутствие пла­нов на будущее. Часто к этому присоединяется алкоголизация или иные виды токсикомании.

В случаях смешанных типов черты другого типа (сенситивного, психастенического, эпилептоидного, истероидного) могут высту­пить на первый план. Крах завышенных притязаний, удары по эгоцентризму усиливают истероидные черты, угроза материально­го или морального ущерба или господствующая вокруг атмосфера

54

жестоких взаимоотношений усиливает эпилептоидные черты. Психастенический компонент заостряется в ситуациях с повышен­ной ответственностью, сенситивный — при недоброжелательном внимании со стороны окружения.

Шизоидная акцентуация сочетается с повышенным риском заболеть вялотекущей шизофренией. Увеличение риска прогре-диентной шизофрении нами не установлено. Этот тип акцентуации в подростковом возрасте предрасполагает также к транзиторной метафизической интоксикации (см. стр. 119).

Григорий Г., 18 лет. Во время беременности — тяжелый токсикоз, в ро­дах — легкая асфиксия. До года был слабым, затем развивался хорошо. В 8 лет перенес черепно-мозговую травму с потерей сознания — затем несколько лет страдал головными болями.

С детства замкнут, нелюдим. С первых классов школы устойчиво увлекался ботаникой, собирал гербарии, когда стал старше — охотно читал специальную литературу. Хорошо осведомлен в этой области, но делиться своими знаниями не любит.

С ранних лет был свидетелем постоянных скандалов матери с отцом. Мать — властная, деспотичная, отец — несобранный, слабовольный. Хотя семья была интеллигентной, но скандалы доходили до драк. Когда ему было 8 лет, родители разошлись. Сочувствовал отцу, тайком от матери встречался с ним. Когда ему исполнилось 15 лет, мать вышла замуж снова. С отчимом внешне отношения были хорошими; но с его появлением возобновились приступы головных болей.

В этот же год перешел в новую школу, где не смог освоиться среди одноклас­сников — стал подвергаться насмешкам и преследованиям. Старался поменьше ходить в школу — месяцами болел, получал освобождения. Дома занимался самостоятельно, приходил в школу только чтобы ответить по всем предметам. По окончании 10 классов неожиданно для матери категорически воспротивился ее желанию, чтобы он поступал в медицинский институт. Заявил, что хочет стать лесничим, жить в лесу, далеко от людей. Поступил в лесной техникум. Поселился в пригороде, сняв комнату вдвоем с однокурсником, приехавшим из деревни. Дружил с ним, и опекал его. Хорошо учился. Не пьет, не курит. Не проявляет интереса к девочкам.

В беседе легко вступил в формальный контакт. Однако переживаниями не делился («не выношу душевного стриптиза»). Учебой и будущей профессией доволен. К матери отношение сдержанное («у нее отчим в голове»). Оживился, когда речь зашла о разведении лесов и защите зеленых насаждений. После того, как стал жить отдельно от семьи, головные боли прошли.

Физическое развитие с нерезко выраженным гармоничным инфантилизмом. При неврологическом осмотре — некоторая асимметрия лицевой иннервации. На ЭЭГ — умеренно выраженные диффузные изменения.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован резко выраженный шизоидный тип, что является указанием на возможность формирования психопатии этого типа. Реакция эмансипации — очень сильная. По шкале маскулинности — фемининности значительно преобладают фемининные черты в системе личностных отношений. Самооценка — удовлетворительная: по шкале субъективной оценки выступили шизоидные и циклоидные черты, отвергаются черты конформные и меланхоли­ческие.

Заключение. Психически здоров. Явная акцентуация по шизоидному типу.

Катамнез. Собран через 2 года. По окончании техникума уехал с матерью (которая развелась с отчимом) в другой город.

Эпилептоидный тип. Лишь в части случаев черты этого типа проступают еще в детстве. Такой ребенок может часами плакать

55

и его невозможно ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. Наря­ду с этим могут рано выявляться садистские склонности: любят мучать животных, дразнить малышей, издеваться над беспомощ­ными. Отмечаются также недетская бережливость в отношении своей одежды, игрушек, всего «своего» и крайне злобная реакция на тех, кто собирается покуситься на их собственность. В школе обнаруживается мелочная аккуратность в ведении тетрадей, всего ученического хозяйства.

В большинстве случаев черты этого типа становятся очевид­ными только в подростковом возрасте. Главной из них является склонность к периодам злобно-тоскливого настроения с накипа­ющим раздражением и поиском объекта, на чем можно сорвать зло. Такие состояния длятся часами, иногда днями, постепенно развиваясь и медленно ослабевая. С ними тесно связана аффек­тивная взрывчатость. Вспышки возбуждения лишь на первый взгляд кажутся внезапными. Аффект накипает долго и постепенно. Повод для взрыва может быть ничтожным, сыграть роль последней капли. Аффекты не только сильны, но и продолжительны, под­ростки долго не могут успокоиться. В аффекте возможны без­удержная ярость, циничная брань, жестокие побои, безразличие к беспомощности противника и неспособность учесть его пре­восходящую силу. Реже ярость оборачивается аутоагрессией с нанесением себе повреждений, иногда даже тяжелых.

Инстинктивная жизнь отличается большим напряжением. Сильное половое влечение, склонность к сексуальным эксцессам могут сочетаться с садистскими и мазохистскими наклонностями. Любовь почти всегда окрашена мрачными красками ревности.

Алкогольное опьянение часто протекает тяжело, с яростью и драками. В пьяном виде могут совершить поступки, о которых потом не остается воспоминаний. Тем не менее нередко обнаружи­вается склонность напиваться «до отключения» («отрубиться»). Брутальность сказывается во всем: крепкие напитки предпоч'итают вину, крепкие папиросы — легким сигаретам и т.п. В опьянении легко возникают как агрессивные, так и аутоагрессивные эффек­тивные реакции.

Реакция эмансипации может протекать тяжело. От родных требуют не только «свободы» и самостоятельности, но и «прав», доли имущества, материальных благ, ухода за собой. Перед на­чальством склонны к угодничеству, если ждут от него каких-либо поблажек или преимуществ. Реакция группирования со сверст­никами сопряжена со стремлением к властвованию над ними. В группе желают устанавливать порядки, выгодные для себя. Могут хорошо адаптироваться в условиях строгого дисципли­нарного режима, где умеют подольститься к руководителям, заполучить от них определенную власть над другими подростками и умело использовать ее для своей выгоды. Эта власть в руках эпилептоидного подростка может оказаться ударом по его слабому месту. Упоенный ею, он теряет контроль над собой, настолько

56

подавляет и угнетает подпавших под его зависимость, что против него зреет всеобщий бунт, который лишает его былых преи­муществ и надолго дезадаптирует.

Среди увлечений должна быть отмечена склонноость к азарт­ным играм. Страсть к обогащению очень легко пробуждается. Коллекционирование привлекает прежде всего материальной ценностью собранного. В спорте заманчивым кажется то, что позволяет развить физическую силу или тщательно отрабатывать какие-либо навыки. В сфере увлечений могут оказаться и раз­личные поделки, особенно требующие кропотливого исполнения и сулящие материальную выгоду. Музыкой и пением охотно занимаются наедине, получая от этого особое чувственное нас­лаждение.

Обычными чертами являются также вязкость, тугоподвиж-ность, тяжеловесность, инертность, что откладывает отпечаток на всем — от моторики и эмоциональности до мышления и лич­ностных ценностей. Мелочная скрупулезность, дотошное соблюде­ние всех правил, даже в ущерб делу, допекающий всех педан­тизм — все это рассматривается некоторыми авторами как способ компенсации собственной инертности.

Склонны к консерватизму, любят раз и навсегда установ­ленный порядок, подозрительны ко всяким новшествам, если только те явно не сулят им преимуществ. Еще F. Minkowska (1923 —цит. по А. Е. Личко, 1983), первой описавшая этот тип характера, назвала эпилептоидов «хранителями традиций».

Большое внимание к своему здоровью, бережное соблюдение собственных интересов сочетается со злопамятностью, несклон­ностью прощать обиды, озлоблением при малейшем ущемлении интересов.

М. С. Певзнер (1941) обратила внимание на особый вариант эпилептоидного типа у подростков, отличавшихся, по ее мнению, «гиперсоциальностью» — аккуратностью, старательностью, под­черкнутой «правильностью» во всем поведении. По нашему наблю­дению, подобная «гиперсоциальность» остается однобокой: такие подростки оказываются способными на «двойную жизнь», слывут примерными в одной ситуации и обнаруживают крайнее себялю­бие, злобность и физическую жестокость в другой.

Внешний облик эпилептоидного подростка, описанный Г. Е. Сухаревой (1959),— приземистая крепкая фигура, мас­сивный торс с короткими конечностями, круглая, чуть вдавлен­ная в плечи голова, большая челюсть, крупные гениталии у мальчиков — все это встречается достаточно часто, но, конечно, далеко не всегда.

Самооценка носит односторонний характер. Замечают свою склонность к периодам мрачного расположения духа («на меня находит»), осмотрительность, приверженность к аккуратности и порядку, нелюбовь к пустым мечтаниям и предпочтение жить реальной жизнью, беспокойство о своем здоровье, даже склон-

57

ность к ревности. В остальном представляют себя гораздо более конформными, чем это есть на самом деле.

Скрытая акцентуация по эпилептоидному типу обнаруживается либо в ситуации, которая наносит удар по «слабому звену», например при конфликтах по поводу ущемления интересов, при возможности проявить деспотическую власть над другими, либо под действием алкоголя — опьянение, как указывалось, протекает очень тяжело.

Слабым местом эпилептоидной акцентуации является также непереносимость неподчинения себе и материальных утрат, неспо­собность унять свое властолюбие, необузданная ревность. Но лю­бой аффект легко становится неудержимым и приводит иногда к непоправимым последствиям.

Психологической защитой становится уединение с каким-либо «успокаивающим нервы» занятием, требующим тщательного, но монотонного труда.

По данным В. В. Юстицкого [Патохарактерологические ис­следования..., 1981], в подростковых группах эпилептоидные подростки приближают к себе конформных за их подчиняемость и нестроптивость. Любые типы характера' у других подростков — от гипертимных до шизоидных — эпилептоидному подростку неприятны, и тем более, чем ярче выражены их черты.

Особенности динамики эпилептоидной акцентуации проявляются в следующем. В одних случаях с возрастом эпи­лептоидные черты несколько сглаживаются (переход явной ак­центуации в скрытую), в других — остаются выраженными на всю жизнь. Определенная угроза имеется в отношении формиро­вания хронического алкоголизма, чему способствует тяготение к сильным степеням опьянения.

В условиях гипопротекции и асоциальной среды на эпилепто-идное ядро могут наслаиваться черты неустойчивого типа, хотя, казалось бы, эти черты трудно с ним совместимы — праздный образ жизни, уклонение от всякого труда, желание жить сегод­няшним днем и любыми путями заполучить удовольстие и раз­влечения, полное равнодушие к вопросам морали и нравствен­ности, безразличие к будущему. Подобный «эпилептоидно-неустойчивый» тип акцентуации характера, -по описанию А. А. Александрова и А. А. Вдовиченко [Патохарактерологический диагностический..., 1976], в какой-то мере напоминает группу «антисоциальных» П. Б. Ганнушкина (1933).

Воспитание в условиях потворствующей гиперпротекции может наслоить на эпилептоидное ядро истероидные черты. Но особенно пагубными для эпилептоидов являются условия жестких взаимо­отношений — они способствуют психопатическому развитию по эпилептоидному типу. Эпилептоидная акцентуация может быть также почвой для острых аффективных реакций — экстра- или интрапунитивных, для делинквентных и даже криминальных поступков.

58

Виктор Я., 14 лет. Вырос в неблагополучной семье. Отец — пьяница, скандалист, осужден за дебош. Мать после черепно-мозговой травмы состоит на учете психоневрологического диспансера с диагнозом травматическая энце­фалопатия. Старший брат 23 лет был осужден за хулиганство. Во время бе­ременности — токсикоз, в родах — асфиксия. В раннем детстве перенес тяжелую корь с потерей сознания. Раннее развитие без задержки. В детсаду был возбудим, беспокоен. В школе до 11 лет учился хорошо и старательно. С началом полового созревания и переходом в 4-й класс с предметной системой и многими учителями изменился: стал груб, драчлив, прогуливал уроки, время стал проводить в уличных компаниях. Несколько раз был задержан за кражу велосипедов: не только катался на них, но и разбирал и продавал по частям. Комиссией по делам несовершен­нолетних при исполкоме был направлен в специальный интернат для трудных подростков. Там проучился два года, был вожаком в своей группе, держал в страхе и повиновении своих одноклассников, заставлял их себе прислуживать. В столярной мастерской тайком надышался ацетоном до опьянения. После нака­зания за этот поступок совершил демонстративную суицидную попытку (порезал себе вены). Затем наелся мыла, чтобы вызвать у себя понос и попасть в боль­ницу — оттуда совершил побег и долго скрывался. Стал пьянствовать, приходил домой, избивал мать, требуя у нее денег. Поджидал около школы малышей, бил их и отнимал у них мелкие деньги.

По заявлению матери осмотрен психиатром. Во время беседы мрачно-угрюмое выражение лица, презрительно цедит слова, старается не сказать о себе лишнего. Выяснилось, что любит разбирать велосипеды и моторы — «это занятие успока­ивает, когда злюсь». Хочет в будущем стать шофером. Всячески старается скрыть, что в асоциальных компаниях был властным вожаком, чтобы «не отвечать больше других». Признался, что 2—3 раза в месяц любит напиваться так, чтобы «отру-биться». В опьянении бывает драчливым. Предпочитает крепкие напитки.

Общее физическое развитие по возрасту, но сексуальное — с акселерацией. Приземистый, крепкого сложения.

При неврологическом осмотре и на ЭЭГ — без отклонений.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован выраженный эпилептоидный тип, но без приз­наков, указывающих на формирование психопатии. Отмечены высокая склон­ность к делинквентности и алкоголизации, выраженная реакция эмансипации. Самооценка — неправильная: по шкале субъективной оценки выступили только конформные черты, отвергаются черты шизоидные, астено-невротические, лабиль­ные и меланхолические.

Заключение. Психически здоров. Нарушение поведения на фоне явной эпилептоидной акцентуации.

Катамнез. Собран через 2 года. Проходит обучение в специальном ПТУ для трудных подростков.

Истероидный тип. Главной чертой является эгоцентризм, не­насытная жажда внимания окружающих к своей особе, потреб­ность вызывать удивление, восхищение, почитание, сочувствие. На худой конец, предпочитаются даже негодование и ненависть в отношении к себе, но только не перспектива остаться незамечен­ным. Все остальные качества питаются этой чертой. Нередко приписываемая истероидам внушаемость отличается избиратель­ностью: от нее ничего не остается, если обстановка внушения или само внушение не льют воду на мельницу эгоцентризма. Лживость и фантазирование целиком направлены на приукра­шивание своей личности с тем, чтобы опять же обратить на себя внимание. Кажущаяся эмоциональность на деле оборачивается театральной наигранностью переживаний, склонностью к рисовке и позерству; глубокие искренние чувства отсутствуют.

59

Все эти черты нередко намечаются с детских лет. Такой ре­бенок не выносит, когда при нем хвалят других детей, другим уделяют внимание. Игрушки ему быстро надоедают и часто служат лишь для хвастовства. Насущной потребнбстыо рано становятся привлечение к себе взоров, выслушивание восторгов и похвал. Для этого дети с истероидными чертами характера охотно декла­мируют стихи, танцуют, поют. Успехи в учебе в младших классах во многом определяются тем, ставят ли их в пример соученикам.

В' подростковом возрасте с той же целью привлечь к себе внимание, но уже в первую очередь сверстников, могут использо­ваться нарушения поведения. Делинквентность сводится к прогу­лам, нежеланию учиться и работать, так как «серая жизнь» их не удовлетворяет, а занять в учебе и труде престижное положе­ние, которое бы тешило самолюбие, не хватает ни способностей, ни, главное, настойчивости. Тем не менее безделье и праздность сочетаются с очень высокими, фактически неудовлетворимыми, претензиями в отношении будущей профессии. Склонны к вызы­вающему поведению в общественных местах. Более тяжких на­рушений поведения обычно не бывает.

Побеги из дома могут начаться с детских лет. Убежав, ста­раются быть там, где их будут искать, или обратить на себя внимание милиции, или как-то косвенным путем просигналить о своем месте пребывания (такие демонстративные побеги обычно бывают следствием детской реакции оппозиции). Склонны преуве­личивать свою алкоголизацию: прихвастнуть огромным количест­вом выпитого или блеснуть изысканным выбором алкогольных напитков. Такие подростки бывают готовы изобразить из себя нар­комана. Наслышавшись о наркотиках, попробовав раз-другой какой-либо доступный суррогат, любят расписывать свои нарко­тические эксцессы, необычный «кайф», прием .экстравагантных средств вроде героина или ЛСД. Детальный расспрос обнаружи­вает, что нахватанные с чужих слов сведения быстро истощаются.

Если ничем другим не удается обратить на себя внимание, то в ход могут пускаться мнимые болезни, ложь и фантазии. По­следние всегда предназначаются для окружающих. Выдумывая, легко вживаются в роль и вводят в заблуждение доверчивых людей.

Среди имитируемых заболеваний могут быть психические рас­стройства. Мода времени в значительной мере определяет их ха­рактер. Образцом для имитации служат прочитанное в романах, увиденное в фильмах или сведения, почерпнутые при чтении пси­хиатрических руководств. Особой популярностью пользуются те, которые дают простор для фантазий: деперсонализационные и де^; реализационные переживания, идеи воздействия, явления психи­ческого автоматизма, «внутренний голос», «раздвоение „Я"» и т.п. К ним, так же как к демонстративным суицидным попыткам, могут прибегать, когда хотят выпутаться из какой-либо неприятной истории.

60

Истероидная акцентуация нередко сочетается с психическим инфантилизмом (гармоничным психофизическим или с психиче­ским на фоне физической акселерации). Вследствие инфантилизма в подростковом возрасте сохраняется детская реакция оппозиции на утрату или уменьшение внимания со стороны близких, на потерю роли семейного кумира. Проявления этой реакции могут быть теми же, что и в детстве — уход в болезнь, попытки изба­виться от того, на кого переключилось внимание (например, заставить мать разойтись с появившимся отчимом). Но чаще реакция оппозиции проявляется подростковыми нарушениями поведения — выпивки, знакомство с наркотиками, прогулы, во­ровство, асоциальные компании — все это предназначается лишь для того, чтобы языком поступков просигнализировать близким: «Верните мне прежнее внимание и заботу, иначе я собьюсь с пути!».

Реакция эмансипации может иметь бурные внешние проявле­ния — громогласные требования свободы, конфликты из-за опеки и т.п. На самом же деле настоящей свободы вовсе не ищут, от опеки и забот близких вовсе не жаждут избавиться.

Реакция группирования со сверстниками сопряжена с претен­зиями на лидерство или на исключительное положение среди них. Не обладая ни достаточной стеничностью, ни бестрепетной готов­ностью подчинять себе других, такие подростки стремятся до­биться ведущего положения иными средствами. Обладая хорошим интуитивным чутьем настроения в группе, еще только назрева­ющих в ней желаний, стремлений, событий, истероидные подростки становятся их первыми выразителями, застрельщиками, зажигате-лями. В порыве, воодушевленные обращенными на них взорами, могут повести за собой других, даже проявить отвагу. Но всегда оказываются вожаками на час, так как перед неожиданными трудностями пасуют, друзей легко предают, лишенные восхищен­ных взглядов, сразу теряют весь задор. Пытаются также воз­выситься в среде товарищей, «пуская им пыль в глаза» своими россказнями о былых «удачах» и «похождениях». Но приятели вскоре распознают за внешними эффектами их внутреннюю пустоту. Поэтому истероидные подростки несклонны подолгу задерживаться в одной группе сверстников и охотно устрем­ляются в новую, уверяя, что «разочаровались в прежних друзьях».

Неудачи в среде сверстников — крах притязаний на лидерство, развенчанная исключительность и даже отвергнутая любовь — истероидные подростки склонны бывают вымещать на своих ро­дителях, которые становятся козлами отпущения за то, что уже не могут, как в детстве, преподнести готовым все, что захотелось, избавить от трудностей, устранить все ставшие на пути пре­грады. Любимые, избалованные и заласканные с детства, к удивле­нию своих родители, они платят им холодностью, а то и озлоб­лением.

61

В подростковых группах, по данным В. В. Юстицкого [Пато-характерологические исследования... , 1981], мстероиды предпо­читают контакты с лабильными, циклоидными и психастеничес­кими подростками, которые, видимо, привлекают тем, что не ме­шают удовлетворению эгоцентризма истероидов. Их притязаний на исключительность не потерпят ни гипертимы, ни эпилептоиды, они не вызовут желаемого отклика у шизоида.

Увлечения целиком питаются эгоцентризмом. Для этого может выбираться и художественная самодеятельность (особенно те ее виды, которые популярны в среде сверстников). Но этой же цели может служить все, что способно поразить воображение своей необычностью,— и гимнастика йогов, и модные философские течения, и необычные коллекции и многое другое, если только оно не требует слишком упорного труда и позволяет покрасо­ваться перед другими. Склонны менять увлечения в поисках та­кого, которым можно произвести наибольшее впечатление на окружающих, но эту смену любят объяснять «поиском самовы­ражения».

В своих увлечениях, как и любой творческой деятельности, обычно не оригинальны — кому-то подражают, но любят выдавать за свое. Их привлекает лишь внешняя необычность. Свои реаль­ные способности всегда завышают.

Сексуальное влечение не отличается ни силой, ни напряжен­ностью. В сексуальном поведении также много театральной игры. Юноши часто скрывают свои сексуальные переживания, уходят от бесед на эти темы, чувствуя, что среди товарищей в этой области они могут легко оказаться не на «высоте». Девочки, наоборот, склонны бывают афишировать свои действительные и выдумы­вать несуществующие связи, способны на оговоры и самооговоры, могут разыгрывать роль распутниц, наслаждаясь ошеломляющим впечатлением на собеседника.

Самооценка очень далека от объективности. Обычно представ­ляют себя такими, какими в данный момент можно скорее всего обратить на себя внимание.

Удары по эгоцентризму являются самыми чувствительными для истероидной натуры. Неспособность занять видное положение, разоблачение приукрашивающих их вымыслов с опасностью быть осмеянными и низвергнутым» с почетного пьедестала, крах надежд при высоком уровне притязаний, утрата внимания со стороны значимых лиц — все это может повести к острым аффективным реакциям демонстративного типа, включая изображения суи­цидных попыток, и к истерическому неврозу, и к демонстративным нарушениям поведения.

Наиболее распространенная форма психологический защиты у истероидных подростков — активное стремление не думать, забыть о неприятностях, вести себя так, как будто ничего плохого не случилось. Это может сочетаться с импунитивным бегством из аффектогенной ситуации.

62

Особенности ди i а м и к и при истероидной акцентуации могут проявляться в том, что в относительно благоприятной ситу­ации (возможность удовлетворить притязания, как-то выделиться среди других) наступает относительная компенсация, но сами истероидные черты остаются достаточно выраженными. Этот тип акцентуации обнаруживает малую склонность к трансформации. Сочетание истероидной акцентуации с потворствующей гиперпро­текцией в воспитании («кумир семьи») легко приводит к психо­патическому развитию. В силу инфантильной реакции оппозиции могут оказаться в асоциальных компаниях, а их длительное влияние приводит к тому, что на истероидное ядро наслаиваются неустойчивые черты. При хронических соматических заболеваниях, да еще при воспитании в «культе болезни» [Иванов Е. С., 1980J, могут присоединяться черты астеноневротического типа, среди которых доминирует ипохондричность.

Андрей О., 17 лет. Единственный сын одинокой матери (отец оставил семью вскоре после его рождения). До 8-го класса хорошо учился в английской школе, был примерным учеником, успешно занимался также легкой атлетикой — был лучшим в школе. Привык к тому, что его всегда хвалили, ставили другим в пример. Когда ему исполнилось 14 лет, мать вторично вышла замуж за пожилого человека, доктора наук, математика. Внешне отнесся к этому без протеста, но сразу же потребовал, чтобы его перевели из английской школы в математическую. Там ему учиться оказалось трудно — винил учителей, что к нему придираются, перессорился с одноклассниками. Бросил эту школу — перешел в вечернюю и пошел работать. Решил, что при его способностях он легко окончит эту школу с отличием, не утруждая себя. Почти не занимался, вечера стал проводить в веселых компаниях, сделался завсегдатаем баров и молодежных кафе. Требовал у матери денег на модную одежду. Бросил занятия спортом, обвинив тренера, что тот не уделяет ему должного внимания. Принялся очень ухаживать за своей внешностью, отрастил длинные волосы.

Вечернюю школу закончил с посредственными отметками — недовольный этим, залил аттестат чернилами. Нехотя поступил в технический вуз, где был небольшой конкурс, но который считал для себя непристижным. Вскоре стал прогуливать занятия. Не ночевал дома — выяснилось, что познакомился с девицей легкого поведения и все время проводил с нею.

Незадолго перед первой экзаменационной сессией устроил дома скандал. Потребовал от матери и отчима, чтобы ему сняли отдельную квартиру, так как он «никого к себе привести не может» из-за престарелой бабки — ма­тери отчима. После отказа у него внезапно развился «паралич» — левая рука и нога повисли как плети, онемели, что-то невнятно мычал, не выгова­ривая слов. Написал записку матери, что он накануне «пытался отравиться элениумом — принял 15 таблеток», так как его подруга отказалась с ним больше встречаться. Скорой помощью был доставлен в токсикологическую больницу, где после вливания глюкозы паралич сразу прошел и речь стала внятной.

Во время беседы был склонен к рисовке, старался показать себя ориги­нальной незаурядной личностью. Сетовал, что ему в жизни не повезло, приходится жить с «чужим человеком» (имея в виду отчима) и у него нет дома условий для занятий. Высказывал большие претензии в отношении своего будущего — собирается поступать на английское отделение университета, хотя давно забросил занятия языком. Признался, что в избранный вуз пошел с неохотой, после того, как медицинская комиссия из-за близорукости не пропустила в высшее училище гражданской авиации — выяснилось также, что это училище привлекло его возможностью полетов за границу. О разрыве с

63

девушкой говорил с пренебрежением — считает, что она была недостойна быть ему парой.

Физическое развитие по возрасту.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован смешанный лабильно-истероидный тип, отмечена склонность к диссимиляции, к алкоголизации и к делинквентному поведению, реакция эмансипации — выраженная. Самооценка — неверная: по шкале субъективной оценки выступили черты неустойчивого типа, отвергаются черты меланхолические.

Диагноз. Острая демонстративная аффективная реакция на фоне явной истерондной акцентуации.

Катамнез. Через полгода был отчислен из вуза за неуспеваемость и призван на военную службу.

Неустойчивый тип. С детства непослушны, непоседливы, всюду и во все лезут, но при этом трусливы, боятся наказаний, легко подчиняются другим детям. Элементарные правила поведения усваиваются с трудом. За ними все время приходится следить. У части встречаются симптомы невропатии (энурез, заикание и т. п.).

С 1-го класса школы не желают учиться. Нехотя подчиня­ются при строгом контроле, но всегда ищут случай отлынивать от занятий.

Полное безволие обнаруживается, когда дело касается любого труда, исполнения обязанностей и долга, достижения целей, кото­рые ставят перед ними старшие.

Рано выявляется повышенная тяга к удовольствиям, раз­влечениям, праздности, безделью. Убегают с уроков в кино или просто погулять по улице. Подстрекаемые более предпри­имчивыми товарищами могут за компанию сбежать из дома. Охотно подчиняются и подражают тем, чье поведение сулит наслаждения, веселье и смену легких впечатлений. Готовы все дни проводить в уличных компаниях. Еще детьми начинают курить. Легко идут на мелкие кражи.

Когда становятся подростками, то прежними развлечениями, вроде кино, теперь уже не довольствуются. Ищут более сильных и острых ощущений — в ход идут алкоголизация, хулиганские поступки, проявляют интерес к наркотическим средствам. Поэтому нарушения поведения, делинквентность обусловлены прежде всего желанием поразвлечься. Выпивки начинаются рано, иногда с 12—13 лет, и всегда в компании асоциальных приятелей. Поиск необычных впечатлений под­талкивает на правонарушения.

Реакция эмансипации сопряжена все с тем же желанием удовольствий и развлечений. Глубокой любви к близким никогда не питают. К семейным заботам и бедам относятся' с равно­душием. Родные для них — прежде всего источник средств для развлечений. Реакция группирования проявляется в раннем тяготении к асоциальным уличным компаниям. Неспособные сами занять себя, плохо переносят одиночество и в этих компаниях прежде всего ищут развлечений. Трусость и недоста-

64

точная инициативность приводят к тому, что неустойчивые подростки легко становятся послушным орудием асоциальных групп. В групповых правонарушениях им достается самая опасная роль, приходится таскать каштаны из огня, а плоды пожинают более стеничные члены группы.

Все увлечения,, требующие какого-то труда, для них непости­жимы. Доступными оказываются только информативно-ком­муникативный тип хобби, да еще азартные игры. Отсюда любимое времяпрепровождение — многочасовая пустая болтовня со случайными приятелями. Интерес к детективным историям и приключениям питается жаждой легких впечатлений, новой информации, не требующей никакой интеллектуальной пере­работки. Знакомства предпочитаются такие же легкие, как и полу­чаемая информация — они нужны только, чтобы ею обмениваться. Веселая компания всегда важнее преданного -друга. Полученные сведения легко забываются, в подлинный смысл их не вникают, никаких собственных выводов из них не делается. Занятия спортом, как и всякий труд, не привлекают. Только автомашина и мотоцикл представляются заманчивыми как источники почти, гедонического наслаждения бешеной скоростью с рулем в руках. Но упорные занятия и здесь отталкивают. Предпочитают угон автомашин и мотоциклов с целью покататься. Художественная самодеятельность не кажется заманчивой, даже модные ансамбли быстро надоедают.

Сексуальное влечение не отличается силой, но пребывание в уличных группах ведет к раннему сексуальному опыту, включая знакомство с перверзиями. Сексуальная жизнь стано­вится таким же источником развлечений, как выпивки и хули­ганство. Романтическая влюбленность проходит мимо не­устойчивых подростков, чувство любви остается для них не­знакомым.

Учеба легко забрасывается. Никакой труд не привлекает. Работают только в силу крайней необходимости. Поражает равнодушие к своему будущему — не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии. Живут сегодняшним днем, желая извлечь из настоящего максимум удовольствий. От трудностей, неприятностей и испытаний стараются убежать. С угрозой наказания бывают связаны первые побеги из дома и интернатов. Повторные побеги нередко бывают обусловлены жаждой «свобод­ной жизни».

Слабоволие и трусость позволяют удерживать неустойчивых в условиях жестко регламентированного, даже сурового режима. Когда безделье грозит наказанием, а ускользнуть некуда, они нехотя смиряются и работают.

Самооценка обычно неправильна: себе приписывают гипертим-ные или конформные черты, хотя справедливо отвергаются черты психастенические, которые им кажутся особенно непривлекатель­ными. К самоанализу они действительно неспособны.

3 Зак. 308

65

Остаться без неусыпного контроля, быть предоставленным самому себе — наиболее чувствительный удар по слабому месту неустойчивой акцентуации. Психологическая защита у не­устойчивых довольно примитивна и однообразна — импунитивная реакция, бегство «куда глаза глядят».

Социопсихологические исследования В. В. Юстицкого [Пато-характерологические исследования..., 1981] обнаружили в не­устойчивых лишь отчетливую неприязнь к психастеникам — им явно не по душе их рассудительность, ответственность и осторож­ность.

Существуют данные, что неустойчивый тип акцентуаций часто сочетается с психофизическим инфантилизмом или с легкими признаками резидуального органического поражения головного мозга [Лебединская К. С. и др., 1982].

Особенности динамики неустойчивой акцентуации несложны. Сглаживание неустойчивости с возрастом, к сожале­нию, происходит нечасто: по данным нашего сотрудника А. А. Алек­сандрова, при повзрослении лишь 17 % обнаружили удовлетвори­тельную социальную адаптацию. Хронический алкоголизм пред­ставляет большую опасность для этого типа акцентуации. При воспитании по типу гипопротекции из неустойчивой акцентуации легко формируется психопатия.

Скрытая акцентуация по неустойчивому типу обнаруживается, когда подросток, до определенного момента бывший под строгим присмотром, в силу обстоятельств оказывается внезапно лишен­ным постоянного контроля. Он быстро выискивает асоциальную компанию, начинает алкоголизироваться и оказывается вовлечен­ным в правонарушения.

Андрей Б., 16 лет. Отец — пьяница, скандалист, осужден за хулиганство. Мать строгая, держала сына в руках, пока ему не исполнилось 12 лет. С этого возраста перестал ее слушать, начал прогуливать школу, дважды оставался на второй год. Время проводил на улице, был уличен в мелких кражах, стал выпивать. В подростковых компанях играл подчиненную роль — им помыкали, заставляли воровать, добывать вино, за неподчинение — били. После наказаний со стороны матери стал убегать из дома, обычно соблазненный кем-либо из приятелей. По несколько дней скрывались на пустых дачах, жили на чердаке. Домой возвращался сам или приводила милиция. На лето был направлен в военно-спортивный лагерь для трудных подростков. Там легко подчинился строгому режиму, серьезных нарушений поведения не было. С осени снова стал прогуливать школу и проводить время в уличных компаниях.

Во время беседы легко признался, что себя считает трусливым — боится наказаний матери, побоев товарищей, в лагере его силком заставляли заниматься онанизмом. Учиться не любит. Даже от физкультуры старался отлынить. Больше всего любит «гулять» и смотреть приключенческие фильмы. Планов на будущее не строит («надо будет где-нибудь работать; лучше, чтобы недалеко от дома»). О побегах вспоминает без удовольствия («спать'холодно было»). Выпивал с ребятами по стакану вина, водку не любит («невкусная»),. Никаких сексуальныех интересов не проявляет («фильмы про любовь •— скучища»).'

Выраженный физический инфантилизм гипогенитального типа — вторичные половые признаки соответствуют первой пубертатной фазе. При высоком росте и длинных конечностях — детское выражение лица.

66

"

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован неустойчивый тип, отмечены склонность к диссммуляции и алкоголизации. Самооценка — неверная: по шкале субъектив­ной оценки выступили гипертимные и конформные черты, отрицаются черты психастенические.

Заключение. Психофизический инфантилизм. Нарушения поведения на фоне явной акцентуации неустойчивого типа.

Катамнез. Собран через 3 года. Работал слесарем на заводе. Прогуливал, пьянствовал. В 19 лет был призван на военную службу.

Конформный тип. Главная черта этого типа — постоянная и чрезмерная конформность к своему непосредственному окруже­нию. Жизненное правило — думать «как все», поступать «как все», стараться, чтобы «все было, как у всех» — от одежды и манеры вести себя до мировоззрения и суждений по животрепещущим вопросам. При этом под «всеми» подразумевается привычная среда. От окружающих стараются ни в чем не отстать, но не любят выделяться, забегать вперед. Это особенно проявляется в от­ношении к модам одежды. Когда появляется какая-нибудь новая, необычная мода, то нет больших ее хулителей, чем представители конформного типа. Но как только их среда осваи­вает эту моду, они сами облачаются в ту же одежду, забыв о том, как ее ругали раньше.

В жизни любят руководствоваться сентенциями и в трудных случаях ищут в них утешение и оправдание («утраченного не воротишь» и т. п.). Стремясь всегда соответствовать своему окружению, совершенно не могут ему противостоять. Поэтому оказываются полностью продуктом своей микросреды. В хорошем коллективе становятся неплохими людьми, исполнительными работниками. Но, попав в дурную компанию, со временем усваивают все ее обычаи и привычки, манеры и поведение, как бы все это ни противоречило прежнему модусу жизни и как бы пагубно ни было. Хотя адаптация к новым условиям происходит медленно и первое время тяжело, но, когда она уже осуществи­лась, новая среда становится таким же диктатором поведения, каким раньше была прежняя. Поэтому конформные подростки «за компанию» легко спиваются, могут быть втянуты в групповые правонарушения.

Конформность сочетается с поразительной некритичностью, Все, что говорит привычное окружение, все, что приносят привычные каналы информации — все это и есть истина. И даже если по этим каналам начинают поступать сведения, явно противоречащие действительности, они долго принимают их за чистую монету.

Рука об руку с конформностью идет консерватизм. Новое не любят, потому что не могут к нему быстро приспособиться. Трудно осваиваются в непривычной обстановке. Правда, в наших условиях открыто в этом не признаются, на словах обычно высту­пают за новое, потому что в подавляющем большинстве наших коллективов чувство нового высоко ценится, новаторы

3* 67

поощряются. Но положительное отношение к новому остается только на словах. На деле же предпочитаются стабильное окружение и раз навсегда установленный порядок. Нелюбовь к новому прорывается наружу беспричинной неприязнью к чу­жакам. Это касается и просто новичка, появившегося в «своей» группе, и особенно представителя другой среды, другой манеры держать себя и даже другой национальности.

Опекаемое взрослыми детство не дает чрезмерных нагрузок для конформного типа и обычно проходит без нарушений. Поэтому только в подростковом возрасте начинается выявление конформных черт. Школьная учеба с ее четкой регламентацией и стабильным режимом также не представляет особых труд­ностей.

Конформные подростки очень дорожат местом в привычной группе сверстников, стабильностью этой группы, постоянством окружения. Нередко решающим в выборе будущей профес­сии или учебного заведения является то обстоятельство, что так поступают большинство товарищей. Если привычная подрост­ковая группа почему-либо отвергает конформного подростка, то это воспринимается им как одна из самых тяжелых .психи­ческих травм. Реакция эмансипации ярко проявляется только в том случае, когда родители и воспитатели отрывают кон­формного подростка от привычной ему среды сверстников или противодействуют его желанию быть «как все», перенять распространившиеся подростковые моды, увлечения, манеру вести себя.

Увлечения конформного подростка целиком определяются его средой и велением времени.

Слабое место в конформном характере — непереносимость крутых перемен. Ломка жизненного стереотипа, лишение привыч­ного общества могут послужить причиной реактивных состояний. К острым аффективным реакциям особой склонности не обнаружи­вается. Дурное влияние среды чаще всего толкает к алкоголи­зации.

Самооценка конформных подростков может быть неплохой. Большая часть из них довольно правильно отмечает основные черты своего характера.

Владимир Т., 14 лет. Родился от внебрачной связи и до последнего времени не знал того, что его отец — неродной, еще малышом был им усыновлен. Рос в дружной семье; имеет младших брата и сестру. В детстве ничем не отличался от ровесников. Вполне удовлетворительно учился, дорожил своим классом, охотно выполнял общественные поручения. Вслед за товарищами стал заниматься в кружке самбо, пел в школьном хоре, хотя голоса не было.

Мечтал после окончания школы поступить в военное училище и стать бфице-ром. Имеет двух постоянных друзей, во всем им подражает. Последний год — Бур­ное половое созревание. Влюбился в одноклассницу — примерную дисциплини­рованную ученицу.

Когда отец с матерью уехали на несколько дней и он остался один, к нему пришли его друзья и принесли с собой вино. Впервые в жизни

68

выпил — не мог отказать, «неудобно было». Во время опьянения услышал от друга, что его отец — неродной — тот узнал об этом от каких-то знакомых. Был этим потрясен. Когда вернулись родители, отец обнаружил, что у него пропала бутылка дорогого коньяка. В этот момент к ним зашла его одно­классница, в которую был влюблен. В ее присутствии отец назвал его вором. Пытался оправдаться, но ему не поверили — обнаружили следы его выпивки с приятелями.

Был крайне оскорблен и унижен. Когда родители уснули, тайком принял большую дозу снотворного из аптечки матери. Утром был обнаружен в полубес­сознательном состоянии. На теле под майкой лежали записки, адресованные матери и любимой девочке: «Поверьте, что я — не вор!»

Впоследствии рассказал, что почувствовал себя всеми обманутым: от него скрывали, что отец — неродной; друг украл коньяк, чтобы подумали на него; любимая девушка сразу поверила, что он — вор. Решил, что «уйти из жизни — это единственный способ оправдаться».

Критически оценивать свой поступок стал после рациональной психотерапии. Хотя стыдился этого поступка, но готов был идти в прежнюю школу («за то, что сделал — надо отвечать»).

Физическое и сексуальное развитие с умеренной акселерацией (по типу интенсификации).

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован конформный тип акцентуации. Отношение к алкоголизации — отрицательное. Имеется указание на возможную скрытую депрессию (обследование проводилось до психотерапии). Самооценка — удовлет­ворительная: по шкале субъективной оценки выявлены конформные и лабильные черты; достоверно отвергаемых черт не отмечено.

Диагноз. Острая аффективная интрапунитивная реакция на фоне явной конформной акцентуации.

Катамнез. Собран через 8 лет. Здоров. Повторных суицидных попыток не было.

Конформно-гипертимный тип представляет собой вариант конформного типа, описанный Н. Я. Ивановым (1972 — цит. по А. Е. Личко, 1977). Помимо выраженной конформности, присуща повышенная витальная самооценка. Такие подростки несколько эйфоричны, подчеркивают свое здоровье, бодрость, полноту сил, хороший аппетит и сон. Им свойственны чрезмерно оптимистическая оценка своего будущего, убежденность в испол­нении желаний. Но этим и ограничивается сходство с гипертимным типом. Ни активности, ни живости, ни предприимчивости, ни умения лидировать эти подростки не обнаруживают. Во всем остальном господствует конформность — податливы дисциплине и регламентированному режиму, особенно если это соблюдается окружающими.

Роман Б., 15 лет. Из благополучной семьи, рос здоровым. Удовле­творительно учился в школе. Подражал отцу, по профессии повару, сам любил готовить пищу, печь пироги. К отцу относился с уважением, несколько побаивался. После окончания 8 классов поступил в кулинарное училище. Поначалу занятия посещал аккуратно. Затем получил длительное освобождение от учебы в связи с переломом руки (от случайной травмы). Сам себя дома ничем занять не мог, стал ходить «гулять» во двор и незаметно для себя оказался втянутым в асоциальную компанию подростков. По его словам, старался быть «как все», не отстать от других. Стал невольным соучастником групповой кражи, хотя сам ничего не взял, но был «со всеми», уходить от «своих» не захотел, чтобы не посчитали трусом. Думал, что эта кража к нему отношения иметь не будет,— раз он сам не воровал, а только

69

стоял рядом. Привык бездельничать и после того, как рука зажила, ходить на учебу уже не хотелось. Стал тайком от родителей прогуливать занятия, время проводил в ставшей привычной уличной компании.

Вместе со своими приятелями и по их наущению стал нюхать бензин. Поначалу не понравилось, тошнило, но старался этого не показывать. Хотел, как другие, добиться «веселья». Несколько раз испытывал зрительные гал­люцинации. О содержании их рассказать отказался, смутился — видимо, они носили сексуальный характер. Признался, что в их компании «все любили рассказывать, кто что видел». Однажды, не зная чем себя в одиночку занять, начал нюхать бензин дома, когда никого не было. За этим застал его отец, по настоянию которого был направлен на обследование в подростковую психиатри­ческую клинику.

Оказавшись в палате изолированным от общения с делинквентными подростками, стал послушен, принимал участие в трудовых процессах, помогал персоналу ухаживать за слабыми больными, режима не нарушал.

В беседе откровенно рассказал о себе, но ко всему случившемуся относился легкомысленно («от бензина наркоманом не станешь», «другие тоже прогуливали занятия» и т. п., явно повторяя слова приятелей из асоциальной компании). Настроение всегда слегка повышенное, но инициативы, активности, стремления лидерствовать среди подростков не обнаруживал — всюду следовал за другими, вел себя, как окружающие.

Физическое, включая сексуальное, развитие по возрасту.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован гипертимно-неустойчивый тип с высоким уровнем конформности. Отношение к алкоголизации амбивалентное. Самооценка правильная: по школе субъективной оценки выступили гипертимные и кон­формные черты, отвергаемых черт не выявлено.

Заключение. Психически здоров. Нарушения поведения на фоне акцентуации конформного типа (конформно-гипертимный вариант).

Катамнез. Собран через 1 год. Продолжает учебу в кулинарном училище. Нарушений поведения нет.

Особенности динамики при конформной акцентуации требуют прежде всего учесть, что психопатий конформного типа не бывает. Этот тип акцентуации вообще относительно редко по­падает в поле зрения психиатра. Видимо, если жизнь не требует большой гибкости, личной инициативы, умения быстро ориенти­роваться в стремительно меняющейся обстановке, адаптация бывает вполне удовлетворительной. Если конформный подросток в силу воспитательской гипопротекции оказывается в асоциаль­ной среде, то черты неустойчивости прививаются, хотя и постепен­но, но зато настолько прочно, что конформный тип превращается в неустойчивый и о прежней конформности можно узнать только из анамнеза — конформно-неустойчивый тип, по описанию А. А. Александрова [Патохарактерологический диагностический..., 1976]. Если в непосредственном окружении постоянно господ­ствует атмосфера жестоких взаимоотношений, то легко усваи­ваются многие эпилептоидные черты — душевная жестокость, себялюбие, эгоизм, расчетливость, тяготение к материальным благам и собственному благополучию за счет ущерба и несчастий других, аффективная несдержанность. Однако для полного превращения в эпилептоидный тип всегда не хватает сТенич-ности, напряженности аффективной сферы, силы влечений. Пот­ворствующая гиперпротекция может культивировать на конфор-

70.

мном фоне некоторые нстероидные черты в их примитивной форме. Однако вйсокого артистизма настоящих истероидов не достигают.

Выделение нами конформного типа акцентуации [Личко А. Е., 1977] поначалу у многих психиатров и психологов вызвало возра­жение, сомнение в том, что подобный тип характера вообще существует. Постепенно данный тип все чаще стал признаваться как вполне возможный вариант. А. Г. Амбрумова (1981) среди взрослых, совершивших суицидные попытки, обусловленные раз­личными психогениями, описала три варианта конформного типа: ригидно-конформный, ограниченно-конформный и социаль­но-ведомый. В 3-м издании руководства по диагностике психи­ческих расстройств Американской психиатрической ассоциации — DSM — III [Diagnostic and statistical manual..., 1980] в число «расстройств личности» включен «зависимый» тип, по описанию весьма напоминающий конформный.

При изучении преморбидных типов больных шизофренией конформные субъекты названы «образцовыми личностями» [Пекунова Л. Г., 1974], что, с нашей точки зрения, неправомерно. За «правильным» поведением, покладистостью, послушанием стоят неинициативность, недостаток творческой активности, кон­серватизм, ограниченность побуждений. Другие названия, ко­торыми обозначались сходные по описанию типы характера — конституционально-глупый [Ганнушкин П. Б., 1933], аморфный [Ribot Th., 1899 —цит. по А. Е. Личко, 1983] —также неудачны.

Смешанные типы. На смешанные типы падает почти половина случаев явных акцентуаций. Их особенности нетрудно представить из предыдущих описаний. Встречающиеся сочетания неслу­чайны — они подчиняются определенным закономерностям. Черты одних типов сочетаются друг с другом довольно часто, а других практически никогда. Существует два рода сочетаний, различных по природе: типы промежуточные и типы амальгамные.

Промежуточные типы обусловлены эндогенными закономерностями, прежде всего генетическими факторами, а может быть, и особенностями развития в раннем детстве. К этим типам относятся уже описанные лабильно-циклоидный и конформно-гипертимный, а также сочетания лабильного типа с астеноневротическим и сенситивным, астеноневротического с сен­ситивным. Промежуточными могут быть также сочетания шизоид­ного типа с сенситивным, психастеническим, эпилептоидным, истероидным, хотя два последних несомненно могут быть также следствием условий воспитания. В силу же эндогенных законо­мерностей возможна трансформация гипертимного типа в циклоидный.

Амальгамные типы — это тоже смешанные типы, но иного рода. Они формируются как следствие напластования на эндогенное ядро одного типа черт другого в силу неправильного

71

воспитания или иных хронически действующих психогенных факторов, а иногда и вследствие развития гиперкомпенсаторных и псевдокомпенсаторных механизмов [Боброва И. Н., .Шуби­на Н. К., 1982]. Здесь также возможны далеко не все, а лишь некоторые наслоения одного типа на другой. Подробнее этот процесс рассматривается в главе XIV, где_говорится о психо­патических развитиях. Здесь же можно отметить, что гипертим-но-неустойчивый и гипертимно-истероидный типы представляют собой присоединение истероидных или неустойчивых черт к гипертимной основе. Лабильно-истероидный тип чаще бывает следствием наслоения истероидных черт на эмоциональную лабильность, а шизоидно-неустойчивый и эпилептоидно-неустой-чивый типы — неустойчивости на соответствующее ядро. Эпи-лептоидно-неустойчивый тип отличается повышенной крими­ногенной опасностью. При истероидно-неустойчивом типе неустой­чивое поведение обычно является формой выражения истероидных черт. Конформно-неустойчивый тип возникает при действии асо­циальной среды на конформного подростка, развитие у него эпи-лептоидных черт возможно в условиях жестоких взаимоотноше­ний в непосредственном окружении.

В отличие от К. Leonhard (1976), который допускает почти все возможные комбинации, даже гипертимности с интроверти-рованностью (исключается только совмещение демонстратив-ности с педантичностью), с нашей точки зрения, целый ряд сочетаний практически несовместимы [Патохарактерологический диагностический..., 1976]. Не приходится видеть сочетаний:

гипертимности с лабильностью, астено-невротическим типом, сенситивностью, психастеничностыо, шизоидностью, эпилептоидностью;

циклоидности — ни с какими типами, кроме гипертимного и лабильного; лабильности — с психастеничностыо, шизоидностью, эпилептоидностью; сенситивности — с эпилептоидностью, истероидностью, неустойчивостью; психастеничности — с эпилептоидностью, истероидностью, неустойчивостью.