2. Функциональная модель личности в норме и патологии

Попробуем сформулировать в самом общем виде свой вариант ответов на поставленные вопросы. И сделаем это на основе двух метафор, описывающих представление о том, что такое человек.

Древние китайцы, оказывается, полагали, что человек — это возничий, управляющий колесницей, в которую впря­жена четверка лошадей. Точнее, человек — это вся эта кон­струкция целиком, вместе с лошадьми и колесницей. Древ­няя колесница была головоломным сооружением из двух огромных, чуть ли не в человеческий рост колес, между ко­торыми крепилось несколько жердочек, где стоял возни­чий. И было у него всего-навсего десять пальцев, чтобы уп­равлять четырьмя лошадиными силами. Подразумевалось (впрочем, то же самое подразумевается и до сих пор), что у человека есть три сферы взаимодействия с собой и окру­жающим миром — мысли, чувства и телесные ощущения. Разум — это всего-навсего вожжи (не самая главная деталь всей конструкции, согласитесь!). Чувства, как уже легко предположить, были воплощены лошадьми. Колесница, разумеется, обозначала тело. А возничий, по мнению ки­тайских мудрецов,— это всего лишь «Я», то самое «Я», ко­торое принимает решения и вообще соединяет всю эту кон­струкцию воедино.

Древние арабы на эту тему высказывались еще более определенно. По их мнению, каждый человек — это вели­кий правитель. У этого великого правителя есть три мудрых визиря — визирь по имени Разум, визирь по имени Чувство и визирь по имени Тело. Когда великому правителю необхо­димо принять решение, он выслушивает всех троих — и обя­зательно с равным вниманием и уважением. Иногда он со­гласится с визирем по имени Разум, иногда — с визирем по имени Тело, иногда — с визирем по имени Чувство, а иногда выслушает всех — и сделает по-своему.

Чем же в реальности являются китайский возничий и араб­ский великий правитель? Нам представляется, что это — воля. Но не просто та воля, которая заставляет человека «стиснуть зубы и терпеть», а воля во всем многообразии значений этого слова, существующих в русском языке. Первое из этих значений — это свобода. Второе — это на­мерение (в таких случаях говорят «я сообщаю вам свою волю»). И, наконец, воля — это умение контролировать собственные действия (иными словами, способность зас­тавить себя сделать нечто, чего в данный момент делать не хочется, но что сделать необходимо во имя какого-то более отдаленного, стратегического «хочу», или, напротив, удер­жать себя от совершения какого-либо действия по той же причине). Единство всех этих трех значений слова «воля» мы и предлагаем считать человеческим «Я». Первое значе­ние обеспечивает контакт человека с собственными насто­ящими желаниями (в отличие от индуцированных, интрое-цированных и прочих), второе дает ему возможность ста­вить перед собой обеспеченные собственным естеством цели, а третье позволяет ему эти цели реализовывать.

Это базовое внутреннее «Я» имеет свое телесное, интел­лектуальное и эмоциональное воплощения в той части мира, которая является «не-Я». В своем гармоничном состоянии «Я» имеет такие воплощения, которые обеспечивают ему адекватный способ существования во внешнем мире, то есть баланс между аутентичностью и адаптивностью. Здесь аутентичностью мы называем способность человека к кон­такту с самим собой, а адаптивностью — способность к контакту со всем прочим.

При нарушении личностного развития и, соответствен­но, личностной структуры внешние воплощения «Я» также оказываются искаженными и уже не обеспечивают «Я» та­кого гармоничного способа существования. Соответствен­но, целью психотерапии в этом случае можно считать созда­ние условий для такой перестройки «Я» клиента, которая за счет переструктурирования внешних воплощений обеспе­чивала бы ему гармоничный способ существования.

Телесное содержание такой модели не ограничивается представлением о телесном воплощении «Я». Дело в том, что все три значения слова «воля» по сути своей являются чисто энергетическими характеристиками личности. Воля как свобода говорит о самом факте существования некое­го энергетического потока, определяющего жизнь челове­ка, воля как намерение описывает направление этого по­тока, а воля как самоконтроль воплощает в себе внутренне обусловленные ограничения этого потока. Таким образом, мы получаем модель, в которой «Я» человека понимается как определенным образом организованный поток энер­гии. Этот поток и воплощается в трех формах — интеллек­туальной, эмоциональной и телесной. Нарушения в есте­ственном движении этого потока выражаются, с одной сто­роны, в нарушениях (иначе говоря, в неадекватно организованных ограничениях) интеллектуальных, эмоци­ональных и телесных проявлений, а с другой — в неадек­ватном распределении энергии между этими тремя сфера­ми. Адекватным можно считать постоянно корректируемое распределение энергии, в каждый момент времени соот­ветствующее, во-первых, наличным потребностям челове­ка, а во-вторых, реально существующим внешним услови­ям. Можно, впрочем, считать, что единственной формой нарушения личностного функционирования является как раз это нарушение распределения энергетического пото­ка, а нарушения в интеллектуальной, эмоциональной и те­лесной сферах оказываются лишь его вторичными след­ствиями. Возможно, именно такой взгляд на предлагаемую модель и можно считать наиболее оптимальным для теле­сно-ориентированной психотерапии.

Пресловутый энергетический ноток является сугубо внутренним феноменом, который и в естественном вари­анте своего движения вынужден преодолевать реально су­ществующие во внешнем мире препятствия и учитывать реально имеющиеся ограничения. Именно такое взаимо­действие этого потока с окружающим миром (при условии, разумеется, движения в самостоятельно выбранном на­правлении) и можно считать адекватным. С другой сторо­ны, и наличие внутренних ограничений, описываемое во­лей как самоконтролем, тоже нельзя считать нарушением естественного движения внутренней энергии. Но тогда ка­кие же причины могут привести к нарушениям в распреде­лении потока энергии?

Остается предположить, что такими причинами могут быть внешне обусловленные изменения энергетического потока, которые самим человеком были интегрированы в свою личностную структуру и воспринимаются им как его собственные. Таковы, например, последствия ранних пси­хологических травм, которые обусловили запрет на прило­жение энергии в каком-то определенном направлении, или запреты, наложенные в грубо эмоциональной форме на некие проявления энергии. Иными словами, в какой-то мо­мент жизни определенное направление и проявление энер­гии привело к столкновению с препятствием, оказавшим­ся непреодолимым, и результат столкновения с таким пре­пятствием явился настолько травматичным, что сама возможность направления энергии в этом направлении оказалась заблокированной. Распределение энергии ста­новится связанным не с реальными желаниями и конкрет­ными обстоятельствами, а с предварительно сформирован­ным представлением человека о них.

Вполне естественным будет предположить, что при этом истинные желания человека — а, значит, и потреб­ность в соответствующем направлении движения энер­гии — в некоторых жизненных ситуациях все-таки ока­зываются направленными на то, что «запрещено». Тогда тело встает перед необходимостью перераспределить энер­гию таким образом, чтобы это дало возможность вместо желаемых действий совершить какие-то другие. Оно вы­нуждено само создать внутренние, мышечные препятствия на пути естественно движущегося потока энергии — что­бы обеспечить выполнение наложенного кем-то когда-то запрета. Примерно так человек регулирует движение рек, выстраивая на их пути дамбы, плотины и прочие искусст­венные ограничения, заставляющие их менять траекто­рию своего движения.

Различные школы в телесно-ориентированной психоте­рапии по-разному классифицируют подобные события, нарушающие естественное распределение энергии, и по­следствия их влияния на распределение энергии личност­ной структурой человека. В последующих главах мы более подробно мы остановимся на таких классификациях. Пока же ограничимся тем, что нарушения в распределении энер­гии личностной структурой человека формируются за счет внешнего обуславливания, непреодолимого или ка­жущегося непреодолимым.