10 Процентов имели другие назначение. Темной массой "грамотного" и

неграмотного народа нужно было управлять. Назначение этих 10 процентов

было настолько ясно, что нет даже надобности особенно привлекать

аргументацию.

Цифры достаточно красноречивы:

всего в средней и в неполной средней школе (высшие начальные училища)

учащихся было 785600,

из них: в средней школе - 564800,

в неполной средней школе - 220800.

Средняя школа: гимназии, реальные училища, коммерческие училища,

кадетские корпуса, институты благородных девиц и духовные семинарии

полностью, разумеется, обслуживали "чистую" публику - дворянство,

чиновничество, духовенство и значительные слои буржуазии. Народ же

здесь был представлен ничтожной цифрой - 220 тыс. учеников, или 2,8

процента общего числа учащихся в неполной средней школе.

Совершенно неестественный, поразительно нелогический разрыв между

начальной и средней школой, который сказывается в этих процентах, -

замечательно точный символ непроходимой пропасти, разделявшей народные

массы России и ее блестящую богатую и образованную верхушку.

Для этой верхушки, для нужд дворянско-чиновничьего управления

существовало 91 высшее учебное заведение с 124700 студентами и 233

учебных заведения, приближающихся по типу к нашим техникумам. В этих

техникумах учащихся было всего 48 тыс. Так разрешалась царской Россией

"проблема кадров".

Октябрьская революция получила настолько бедное наследие от царского

просветительного ведомства, что почти невозможным становится сравнение

просветительной работы Советской власти и "просвещения" императорской

России. Если все же возможно сопоставление некоторых цифр в области школ,

то во всех остальных областях культуры приходится противопоставлять

звучные полновесные ряды цифр - великие завоевания Октября - буквально

единицам, а иногда и абсолютным нулям "культурных" показателей проклятого

прошлого.

2

Различие между постановкой народного образования в СССР и в старой России

- различие не только качественное, но и принципиальное. Оно так же

глубоко, как глубока бездна, которая разделяет эксплуататорское общество с

его охранительной идеологией и свободную жизнь 165 миллионов трудящихся

нашей страны.

В течение двухсот лет после эпохи Петра Первого царская Россия смогла

создать контигент учащихся в 7 млн. Советская страна только за двадцать

лет своего существования сумела это число поднять на 18 млн. В царской

России приходило в школы в течение одного года 35 тыс. новых учеников, а в

СССР на каждый год его истории приходится в среднем около миллиона нового

пополнения в школе. Эти цифры уже выводят нас за пределы сравнения, они не

только говорят о поистине могучем движении культуры, они показывают не

виданное еще в истории человечества богатство возможностей, открывшихся

перед народом, освобожденным от эксплуатации. Они говорят о таком скачке

вперед, стремительность которого почти невозможно изобразить цифрой.

Гигантское движение советского народа к высотам культуры ни в коей мере не

может быть истолковано как простое продолжение культурной эволюции

прошлого.

Нашу страну населяют сейчас совершенно новые люди. Они отличаются не

только высокой культурностью. Решительно изменилось самое понятие

образования. То, что знал человек, кончающий университет в старой России,

было совершенно иным по сравнению с тем, что знает гражданин Советского

Союза, окончивший семилетку или даже начальную школу, а в крайнем случае и

ничего не окончивший, а побывавший на каких-либо профсоюзных курсах. Это

явление, собственно говоря, не подлежит доказательству, это аксиома, но

она доказывается буквально на каждом

шагу. Возьмем первую попавшуюся цифру, иллюстрирующую наши хозяйственные

успехи.

Например, алюминий в 1913 г. был целиком предметом импорта, у нас вовсе

не добывался. А в 1935 г. мы импортировали уже только 2 процента нужного

нам количества. Этот путь - от 100 до 2 процентов - сам по себе путь

величественный, могущий поразить воображение любого европейца, уже не

поражает наше воображение. Этот итог, пожалуй, не мог бы поразить

воображение и старого россиянина. Он, наш недавний предок, потому не стал

бы удивляться, что ему не было ровно никакого дела ни до аллюминия, ни до

его производства, ни до импорта или экспорта. Для советского гражданина

эти цифры не обьект его любопытства, а итог его собственной деятельности.

В величественном движении вперед страны, совсем еще недавно нищей и

отсталой, наш современник учавствовал сознательно в каждом из дней своей

жизни, боролся за это, переносил лишения и преодолевал препятствия,

сопротивление и предательство врагов. Не поэтому ли в нашей двадцатилетней

истории стали действительно бытовыми многие "астрономические" цифры,

которые другому мироощущению просто недоступны, как недоступны ощущению

человека ультрафиолетовые лучи. Движение вперед нашей культуры так

грандиозно и так стремительно, что напоминает по своему характеру

космические явления. Тот же самый алюминий, импорт которого мы скостили

со 100 до 2 процентов, выступает еще в одном астрономическом итоге:

потребление алюминия в стране в 1935 г. составляло по отношению в 1913 г.