Глава 3. Формирование стратегии политического влияния национальной буржуазии в 1930-40-е годы.

1. Столкновение интересов власти и бизнеса на конференции «круглого стола» в Лондоне.

Процесс поэтапного движения Индии к самоуправлению происходил в обстановке массовой национально-освободительной борьбы. Конгресс провозгласил день 26 января 1930г. Днем независимости, празднование которого по всей стране символизировало готовность к новой кампании гражданского неповиновения. В марте М.К. Ганди опубликовал свои требования к колониальному правительству, получившие название “11 пунктов”. Их выполнение было способно предотвратить кампанию, но правительство отказалось рассматривать требования М.К. Ганди, и в апреле 1930 г. он объявил о начале новой кампании гражданского неповиновения.

Колониальные власти ответили репрессиями. Был издан ряд чрезвычайных указов, запрещающих митинги и демонстрации. Согласно этим указам, власти получали право без суда и следствия арестовывать и высылать из страны любое лицо, подозреваемое в нарушении закона. Всякий, кто сопротивлялся уплате налогов, подвергался длительному тюремному заключению. За невыполнение законов устанавливалась коллективная ответственность жителей того или иного района. За уклонение от ответственности грозила тюрьма, так же как и за агитацию против вербовки в армию и полицию¹³⁰. М.К. Ганди и ряд других видных конгрессистов также оказались в тюрьме.

В обстановке революционного подъема и репрессий завершила работу комиссия Саймона, доклад которой был опубликован в июне 1930 г. В нем подтверждалось, что каждый закон об управлении Индией является шагом на пути предоставления ей самоуправления. Однако готовившийся новый закон не предусматривал для Индии прав доминиона. Предполагалось некоторое расширение избирательных прав населения при сохранении куриальной системы выборов. Рекомендовалось образование отдельной провинции Синд и превращение Северо-западной пограничной провинции из непосредственно управляемой губернатором в имеющую свое законодательное собрание. Предполагалось отделение от Индии Бирмы. Особое внимание в отчете уделялось “противоречиям между отдельными религиозными общинами и кастами Индии”¹³¹.

Как следовало из доклада, ни требования Конгресса, ни интересы национальной буржуазии не были учтены Комиссией. Однако кампания гражданского неповиновения продолжалась, и остановить ее мог только М.К. Ганди.

В письме, посланном руководителями ИНК М. Неру, М.К. Ганди, С. Найду, В. Пателем, Д. Дулатрамом, С. Махмудом и Дж. Неру из тюрьмы в Иераваде лидерам лояльной к правительству Либеральной федерации Т.Б. Сапру и М.Р. Джайакару в августе 1930 года, конгрессисты снова предлагали англичанам выполнить несколько условий прекращения кампании. Главным условием называлось предоставление Индии права выхода из состава Британской империи, создание полностью национального правительства, а также выполнение всех 11 пунктов, предложенных ранее М.К. Ганди¹³². Кроме того, в письме оговаривалась реабилитация всех пострадавших участников кампании гражданского неповиновения.

Письмо представляло собой ответ на предыдущую инициативу Т.Б. Сапру и М.Р. Джайакара в деле урегулирования разногласий между Конгрессом и правительством. Однако позиция лидеров ИНК оставалась прежней¹³³. Т.Б. Сапру и М.Р. Джайакар впоследствии вошли в число представителей Индии от Либеральной федерации на первой конференции “круглого стола”. Они проявляли лояльность по отношению к правительству Индии и считали, что “движение гражданского неповиновения причинило вред стране” и что оно “несвоевременно и неконституционно”¹³⁴. Однако они не имели влияния в руководстве национально-освободительным движением и поэтому не могли способствовать его прекращению.

Конференция “круглого стола” проводилась в течение трех сессий в 1930, 1931 и 1932 гг. в Лондоне по инициативе англичан. Формально ее целью было собрать за столом переговоров представителей различных политических партий Индии и сформулировать предложения по новому конституционному устройству страны. На деле конференция была призвана одобрить тот проект законодательства, основой которого служил отчет комиссии Саймона.

Позиция крупного национального бизнеса, представленного, прежде всего, ФИТПП, по отношению к конференциям “круглого стола”, в целом мало отличалась от позиции Конгресса, в котором по-прежнему доминировал М.К. Ганди. В период подготовки и проведения конференций тактика промышленников заключалась в тесном сотрудничестве с ИНК при условии применения им методов конституционной борьбы.

Первая сессия конференции “круглого стола проходила в Лондоне в ноябре 1930 года, когда в Индии продолжалась кампания гражданского неповиновения. Представители Индийского национального конгресса, находившиеся в заключении, не принимали участия в ее работе. Г.Д. Бирла советовал М.К. Ганди поехать в Лондон. Однако тот отказался наотрез, заявив, что британцы потеряли доверие индийской нации. Махатма был уверен, что и в Законодательной ассамблее деятельность конгрессистов не будет плодотворной. По мнению М.К. Ганди, все парламентские методы достижения свараджа были ИНК исчерпаны¹³⁵. Свараджистское крыло Конгресса его поддержало, покинув заседание Ассамблеи в полном составе. Г.Д.Бирла не был уверен в мудрости такого шага, поскольку, по его мнению, в результате индийцы лишались возможности приобретения опыта парламентской борьбы¹³⁶. Однако ФИТПП, также как и Конгресс, отказалась участвовать в работе этой конференции, так как ее члены не получили от правительства четких разъяснений о том, каковы “функции и возможности” данного форума, а также “уверений в предоставлении стране статуса доминиона с введением необходимых гарантий на время переходного периода”¹³⁷.

В результате на первой конференции Индию представляли князья, Мусульманская лига, Хинду Маха Сабха, Либеральная федерация и Федерация “неприкасаемых”, возглавляемая Амбедкаром. Представители Либеральной федерации, придерживались в основном программы, известной как “Конституция Неру”¹³⁸ и предусматривавшей для Индии статус доминиона. Другие делегации выдвигали на первый план религиозно-общинные требования. “Хинду Махасабха” добивалась отказа от предоставления гарантий мусульманской общине. Амбедкар, председатель Федерации “неприкасаемых”, выступал за образование специальной курии и увеличение их представительства в законодательных органах независимо от того, будет Индии предоставлено самоуправление или нет. М.А. Джинна выдвинул 14 пунктов. В них также не ставился вопрос ни о ликвидации колониального статуса, ни о будущем государственном устройстве страны. Его требования включали сохранение куриальной системы выборов. Мусульманам, по его мнению, должно быть предоставлено 1/3 всех мест в центральных и провинциальных органах власти. Кроме того, М.А. Джинна предполагал утверждение законов и резолюций при условии, если за них проголосовали 3/4 членов каждой из религиозных общин.

Таким образом, присутствовавшие на конференции делегации представляли разнонаправленные и порой взаимоисключающие интересы. Их объединяла лишь лояльность к колониальному правительству и неприязнь к движению гражданского неповиновения, которое было невозможно остановить без участия представителей Конгресса. Поэтому колониальная администрация, возглавлявшаяся лордом Ирвином, была вынуждена начать переговоры с находившимся в тюрьме М.К. Ганди. В результате в январе 1931 года Махатму освободили, и кампания гражданского неповиновения была прекращена. Согласно документу, известному как Пакт Ганди-Ирвина, английская сторона обязывалась прекратить репрессии и освободить арестованных, которых не обвиняли в насильственных действиях. М.К. Ганди от имени Конгресса соглашался принять участие во второй конференции “круглого стола”. Рабочий комитет Конгресса в январе 1931 года принял “непримиримую резолюцию”, в которой настаивал на предоставлении Индии независимости¹³⁹. М.К. Ганди взял на себя ответственность добиваться этого на предстоявшей конференции.

Националистически настроенные деловые круги с энтузиазмом восприняли предложение участвовать в ней. Они одобрительно отнеслись к тому, что Конгресс будет представлен в лице М.К. Ганди, о чем свидетельствует приглашение лидера ИНК на открытие 4-го ежегодного съезда ФИТПП, состоявшегося в марте 1931г. Во вступительной речи президент Федерации, Л. Шри Рам выразил надежду, что, поскольку представители Индийского национального конгресса будут участвовать в работе конференции “круглого стола”, то все увидят в недалеком будущем “плоды совместных усилий народных представителей и Британского правительства, заключенные в конституции, которая удовлетворит законные устремления индийцев и предотвратит возобновление борьбы, благородно остановленной соглашением Ганди-Ирвина”¹⁴⁰. Шри Рам также от имени собравшихся делегатов, обращаясь к присутствовавшим представителям колониального правительства, определили политическую позицию организации: “Мы не хотим ничего большего, чем доминион, но ничто меньшее нас не удовлетворит”¹⁴¹. Выступивший за ним М.К. Ганди поблагодарил собравшихся бизнесменов за финансовую помощь, оказанную Конгрессу и национально-освободительному движению в целом. Он призывал их активнее участвовать в движении и даже возглавить его. Правда, для этого бизнесменам необходимо было стать “опекунами и слугами бедных”, от имени которых выступал ИНК¹⁴². Первым шагом на пути служения бедным, по мнению М.К. Ганди, могло стать не только материальное, но и интеллектуальное участие деловых кругов в борьбе за сварадж.

Еще одним значительным событием на съезде стало назначение Г.Д. Бирлы, П. Тхакурдаса и Д.М. Сахиба в качестве делегатов от ФИТПП на вторую конференцию “круглого стола”

Таким образом, представители деловых кругов надеялись, что правительство в новом Акте об управлении подарит им если не финансовую независимость, то, по крайней мере, значительные уступки в данном направлении – например, снижение курса рупии и контроль над тарифной политикой внутри страны. Иными словами, промышленники надеялись, что кампания гражданского неповиновения уже сыграла свою роль “дубинки” для колониального правительства.

Состав участников открывшейся осенью 1931г. второй сессии конференции практически ничем не отличался от предыдущего. Дж. Неру отмечал, что большинство делегатов представляли лишь самих себя. Он назвал их “реакционерами до мозга костей” и объяснил наличие такого состава участников тем, что “участники конференции “круглого стола” были назначены английским правительством”. Очевидно, имея в виду позицию Федерации “неприкасаемых” по отстаиванию собственных интересов, Дж. Неру с горечью констатировал, “как низко может пасть угнетенный народ и как его можно сделать пешкой в империалистической игре”¹⁴³.

Среди лояльных правительству делегатов вновь были М.Р. Джайакар и Т.Б. Сапру. Г.Д. Бирла писал М.Р. Джайакару, что Т.Б. Сапру по вопросу об имперских преференциях был на стороне правительства и что, к сожалению, даже в тех вопросах, которые можно обсуждать на законных основаниях, они не имеют их поддержки¹⁴⁴. Г.Д. Бирла неоднократно, в ходе обсуждения экономических вопросов, наталкивался на полное непонимание со стороны Т.Б. Сапру и М.Р. Джайакара. Его попытки с помощью личных встреч и письменных объяснений прийти к соглашению не увенчались успехом.

К. Джехангир, бомбейский фабрикант и представитель Либеральной федерации, резко осудил политику ИНК. Он заявил, что всегда будет бороться против независимости и отметил, что умеренные, к каковым он себя причислял, всегда выступали за конституционные методы политического урегулирования. Однако это не означало, что они “готовы благодарно принимать все, что диктуется из Уайт Холла”. К. Джехангир язвительно добавил, что в Индии нет таких людей вообще, а если бы и были, то премьер-министр обязательно организовал бы их представительство на конференции¹⁴⁵. Он напомнил присутствовавшим англичанам, что такие люди, как он сам, всегда были на страже интересов Великобритании и выступали за неразрывность ее связей с Англией. К. Джехангир обещал не выступать на стороне несотрудничества, и умолял правительство не дать “народу поверить, что несотрудничество –единственный способ добиться самоуправления для Индии”¹⁴⁶. В противном случае, предупреждал он, Великобритания не только не будет иметь ни одного друга в Индии, но и потеряет тех друзей, которые стоят за неразрывную связь между Индией и Англией всю свою жизнь¹⁴⁷.

Таким образом, на конференции “круглого стола” либералы выступали в союзе с метрополией, осуждая тактику Конгресса и поддерживая конституционные преобразования правительства. К. Джехангир выступал не только как политик, но и как предприниматель. Его точка зрения отличалась от точки зрения представителей ФИТПП, что объяснимо в контексте противостояния группировок внутри делового мира Индии. К. Джехангир принадлежал к бомбейской группе. Промышленники Бомбея на протяжении 20-х гг. ХХ в. показывали негативное отношение к националистическим кампаниям ИНК. Они демонстрировали лояльность по отношению к правительству, одновременно рассчитывая на некоторые уступки в области налоговой и тарифной политики. Такой же точки зрения придерживались Т.Б. Сапру и М.Р. Джайакар.

Представители ФИТПП более тяготели к ИНК, придерживаясь линии М.К. Ганди во время обсуждения вопроса о курсе рупии по отношению к фунту стерлингов, проблемы коммерческой дискриминации и финансовых гарантий англичан в Индии. Наиболее ярким на заседании конференции «круглого стола» в 1931 г. было выступление Г.Д. Бирлы, который убедительно доказывал несправедливость политики англичан в области финансов и промышленности. Он начал речь с напоминания о том, что представляет собой индийский бизнес. ФИТПП, по его словам, состояла из 45 коммерческих организаций. Вся угольная торговля уже находилась в руках индийцев, и ФИТПП имела непосредственные связи с ней по всей стране. Страховой бизнес, по словам Г.Д. Бирлы, принадлежал индийцам. То же самое было сказано о чайной и хлопковой торговле и некоторых других отраслях коммерции. Г.Д. Бирла полагал, что право говорить от лица всего делового сообщества ему дает еще и то, что он был избран, а не назначен делегатом на конференцию. Он также подчеркнул, что только ФИТПП и ИНК определили своих представителей таким образом¹⁴⁸. Г.Д.Бирла отметил, что результаты предыдущей конференции были “совсем неудовлетворительны”. Однако пакт Ганди-Ирвина убедил предпринимателей в том, что английское правительство готово проявить добрую волю и что все прерогативы и льготы будут закреплены за национальным сектором экономики Индии. В течение девяти недель консультаций Г.Д. Бирла пришел к выводу, что ничего не изменилось. Результаты совещаний и работы в комитетах снова оказались неудовлетворительными. Накануне окончания этой сессии конференции Г.Д.Бирла констатировал, что не может разделить оптимистической точки зрения некоторых коллег о том, что конференция прошла успешно. (Такой точки зрения придерживались, в частности, представитель Мусульманской лиги Ага Хан и Т.Б. Сапру¹⁴⁹. Дж. Неру иронически заметил, что Ага Хан “на этой конференции “круглого стола”... мог бы быть неплохим представителем империалистической Англии. Вся ирония заключалась в том, что считалось, будто он представляет Индию”¹⁵⁰).

Г.Д. Бирла высказал мнение, что за первые шесть недель проведения конференции не было проведено настоящей дискуссии. То, что он назвал “нерешительной дискуссией”, показало, что практически никаких изменений, по сравнению с рекомендациями комиссии Саймона, не было внесено. По-прежнему значительные преимущества в области коммерции сохранялись у англичан¹⁵¹. Г.Д. Бирла дал краткий анализ документов конференции, касавшихся финансового законодательства. Он отметил, что будущее индийское правительство по-прежнему не получит контроль над финансами Индии. В качестве примера он привел ситуацию с компанией “Индиан рэйлвэй”. Ее бюджет в чистом состоянии оценивался в 400 млн. рупий, а валовой – в 1 млрд. рупий. Из текста резолюции не было ясно, кто будет контролировать эту крупнейшую коммерческую структуру. Конференция рекомендовала создать специальный уставной совет, который занимался бы вопросами управления компанией. Однако ничего не было сказано о том, будет ли он состоять из членов Центральной Законодательной Ассамблеи или представлять какие-либо другие органы власти. По мнению Г.Д. Бирлы и П. Тхакурдаса, вопрос об “Индиан рэйлвэй” был весьма важным, и расплывчатые формулировки принятого постановления не свидетельствовали о выполнении англичанами обязательств передать основную часть финансового управления в руки индийцев¹⁵².

Г.Д. Бирла обратил внимание собравшихся на один из пунктов постановления, в котором оговаривалась возможность внесения изменений в “Закон об индийской валюте”. В этом пункте содержалось указание на то, что для внесения любых поправок в данный закон была необходима санкция генерал-губернатора¹⁵³. Таким образом, по мнению Г.Д. Бирлы, и вопросы валютной политики не были переданы под контроль выборной власти, несмотря на предложение создать специальный Резервный банк для контроля повседневных финансовых операций внутри страны¹⁵⁴.

Г.Д. Бирла детально изложил свои соображения по поводу общего бюджета. Из общей суммы 900 млн. рупий метрополия оставляла за собой право распоряжаться 720 млн., включая такие статьи, как содержание армии, выплаты по государственному долгу и социальному обеспечению. В таких условиях, пояснил Г.Д. Бирла, страна даже при максимальных гарантиях, не может полностью контролировать свои финансы¹⁵⁵. Однако предприниматель предложил выход из создавшейся ситуации. В частности, он проанализировал причины роста военного бюджета и пришел к выводу, что нет никаких оснований тратить на нужды армии 470 млн. рупий. Вполне достаточно, по его мнению, вернуться к уровню 1913 года, когда они составляли 330 млн. рупий. Г.Д. Бирла согласился с выводами комиссии Саймона по поводу того, что несправедливо взваливать бремя военных расходов Англии только на плечи индийских налогоплательщиков. Предприниматель отметил, что, в отличие от других владений метрополии, рост военных расходов в Индии составил около 100%. В доминионах он не превышал 33%, а в самой Великобритании – 48%¹⁵⁶. Г.Д. Бирла заметил, что в интересах колонии, как и в интересах метрополии, была бы выработка конструктивного решения по поводу способа экономии средств на этом направлении.

В вопросе, связанном с долговыми обязательствами Индии перед Англией, представитель национальной индийской буржуазии выразил сомнение в справедливости приписывания некоторых расходов Индии. В частности, он ссылался на отчет ИНК, в котором отрицалась заинтересованность Индии в колониальных войнах Англии в Египте, Судане и Абиссинии. Следовательно, заключал Г.Д.Бирла, траты следовало записать в расход Великобритании, а не Индии.

Таким образом, по мнению предпринимателя, путем уменьшения военного бюджета и списания части индийского долга можно было бы снизить процент закладной собственности Индии с 80% до 50% и даже больше. Тогда правительство не препятствовало бы смягчению финансовых гарантий¹⁵⁷. Г.Д.Бирла предположил, что ситуация, в которой окажется будущий министр финансов правительства Индии, будет сложной. Ему пришлось бы изыскивать средства экономии бюджета лишь из тех 20%, которые ему оставляло предлагаемое законодательство. Он был бы вынужден навязать стране новые виды налогообложения. Г.Д. Бирла отметил, что такой способ финансового контроля не устраивал индийских бизнесменов. Существовавшую ситуацию он образно сравнил с владением казной, в которой ничего не осталось¹⁵⁸.

Рассуждая по вопросу о финансовых гарантиях, которые, согласно постановлению, предоставлялись Индией Англии, Г.Д. Бирла предупредил представителей британской делегации, что в их интересах не потерять доверие индийских инвесторов. Они, по мнению предпринимателя, видели в таких гарантиях защиту интересов Сити, а не своих собственных. Поэтому существовала опасность потерять доверие индийских инвесторов, без которого ни одно правительство в Индии не может успешно функционировать.

Г.Д.Бирла отметил, что в целом положение на второй сессии конференции было еще хуже, чем на предыдущей. Он не видел действительного желания англичан прийти к приемлемому соглашению по финансовому контролю и обвинил британскую сторону в затягивании работы конференции и попытке перевести дискуссию в русло конфессиональных проблем и вопросов о положении меньшинств. Г.Д.Бирла напомнил присутствовавшим, что даже в самой Великобритании не все подобные разногласия были урегулированы. Он обвинил англичан в стремлении преувеличить проблемы отсутствия единства в Индии, а также воспользоваться этим в своих интересах¹⁵⁹. Г.Д. Бирла объяснил, что он, как и любой индийский предприниматель, не заинтересован в массовых акциях гражданского неповиновения. Однако, по его мнению, политика доводов и убеждений, пропагандируемая правительством, не дала положительных результатов. Он предлагал воздержаться от очередного вызова Конгрессу. Возобновление кампании гражданского неповиновения вызвало бы резкое сокращение доходов бюджета. Пополнить его не удалось бы ни при помощи новых налогов, ни при помощи займов, так как на один здравомыслящий инвестор, будь он индиец или англичанин, не стал бы вкладывать деньги в акции государства, находящегося в такой ситуации. Поэтому, предположил Г.Д. Бирла, Великобритании пришлось бы тратить свой капитал на нужды своей администрации в Индии, что, на его взгляд, было не в интересах метрополии¹⁶⁰.

Заканчивая свое выступление, предприниматель призвал британскую сторону не делать величайшей ошибки и найти возможность “дружеского урегулирования”. В противном случае, по его мнению, через несколько лет англичанам уже не придется иметь дело с таким человеком, как М.К. Ганди, который “во многом показал себя как больший консерватор, чем многие из вас”¹⁶¹. Кроме того, на их стороне уже не было бы князей и лояльных капиталистов, как он сам. В конце своей речи Г.Д.Бирла предупредил британскую делегацию, что через несколько лет им придется иметь дело с новыми людьми, новыми условиями и новыми амбициями. Он посоветовал остерегаться этого¹⁶².

Таким образом, Г.Д. Бирла, выступая в роли представителя национальных промышленных предпринимателей, подверг резкой критике резолюции конференции по финансовым вопросам. Формально он сохранял лояльность и вежливое отношение к английским коллегам, однако по содержанию его речь была радикальной. Фактически, он поддержал требования Конгресса и М.К. Ганди и одновременно дал понять правительству, что индийская буржуазия не более заинтересована в разжигании кампаний гражданского неповиновения, чем английская сторона. В случае принятия неудовлетворительного для национального бизнеса Индии решения по вопрос о финансах он грозил возобновлением кампании под руководством М.К. Ганди.

Следует отметить, Г.Д. Бирла сохранял роль посредника между ИНК и колониальной администрацией. Он пытался убедить правительство в необходимости пойти на уступки хотя бы в вопросах экономики. Предприниматель разъяснял англичанам, что несправедливое по отношению к индийской буржуазии решение толкнет ее на сотрудничество с национально-освободительным движением.

Вторым представителем ФИТПП на конференции “круглого стола” был П. Тхакурдас. Судя по его выступлению, он интересовался только экономические аспекты обсуждавшихся вопросов. Он припомнил, что еще в 1922 году имел честь быть в составе делегации предпринимателей, обратившихся к лорду Ридингу. По его словам, тогда английские индийские предприниматели понимали, что нельзя увеличивать налоговое бремя Индии. Однако его поразило, что незадолго до конференции правительство предложило увеличить сумму сборов. П. Тхакурдас пришел к выводу, что английская налоговая политика несправедлива по отношению к Индии. То же самое он отмечал и в области валютной политики Великобритании, в частности обменного курса рупии, назвав курс в 1 шиллинг 6 пенсов “актом несправедливости, который неприемлем и должен быть исправлен”¹⁶³. П. Тхакурдас затронул проблему внешнего долга Индии перед Великобританией. Он отметил, что в период с 1924 по 1931гг. долг увеличился на 64 млн. фунтов. К моменту конференции он составлял 388 млн. фунтов. П. Тхакурдас не выразил желания обсуждать причины такой задолженности, но впредь просил Англию не давать в долг Индии. Он не хотел, чтобы стране отказали в самоуправлении или независимости под предлогом задолженности. На момент конференции он мог с уверенностью говорить о том, что одна из названных англичанами причин отказа Индии в предоставлении независимости заключалась именно огромном долге и, следовательно, в неспособности этот долг оплатить. Поэтому П. Тхакурдас и призывал метрополию не увеличивать этот долг. Здесь он выступил в качестве защитника интересов земледельцев, на которых приходилось основное бремя налогов. Предприниматель в несколько патетической манере призывал английское правительство не усугублять положение земледельцев. П. Тхакурдас предложил считать “подделкой” всю конференцию в случае, если она не будет способствовать улучшению положения сельского населения¹⁶⁴. Он заверил, что Индия выплатит долги, однако не преминул заметить, что в кризисной экономической ситуации Индия оказалась не по вине индийцев, а по вине англичан. Он пояснил, что решение взять на себя долговые обязательства принимало правительство Ее Величества, тогда как выбранные законодательные органы, состоявшие из англо-индийцев, выражали протест. П. Тхакурдас поэтому предлагал, чтобы в дальнейшем не было произведено никаких заимствований без одобрения индийских Законодательных собраний¹⁶⁵. Предприниматель выразил озабоченность, что в дальнейшем у индийской администрации могут возникнуть проблемы с управлением страной, если не решится вопрос с налогами и внешним долгом.

Таким образом, из выступлений Г.Д. Бирлы и П. Тхакурдаса можно заключить, что оба они стояли на позициях предоставления Индии экономической самостоятельности. Представители делового мира готовы были поступиться независимостью политической, однако настаивали на том, чтобы финансовые вопросы решало национальное, а не колониальное правительство. Оба понимали, что английская сторона не была готова идти на уступки. Сравнивая результаты работы второй и первой сессий конференции, Г.Д. Бирла и П. Тхакурдас отмечали регресс, что свидетельствовало о нежелании метрополии идти на компромисс с деловыми кругами Индии. Из их выступлений становилось ясно, что они осознавали кризисную ситуацию в мировой экономике, но не видели причин для того, чтобы Индия расплачивалась за метрополию.

В то время как представители делового мира Индии не смогли найти общий язык с английской стороной в вопросах урегулирования финансовых взаимоотношений, М.К.Ганди оказался не в состоянии убедить собравшихся в важности предлагаемых им политических преобразований. Из писем М. Десаи Дж. Баджаджу из Лондона становится ясно, что М.К. Ганди был одинок в своем противостоянии общей тенденции. Например, по вопросу о курсе рупии представители индийской стороны не решились поддержать Махатму из-за давления со стороны С. Хора¹⁶⁶, председательствовавшего на сессии члена английского кабинета. Во время их личной встречи выяснилось, что последний даже помыслить себе не мог о том, чтобы предоставить Индии провинциальную автономию. Это для него звучало практически так же, как и полная независимость¹⁶⁷.

Таким образом, вторая сессия конференции “круглого стола” в Лондоне не принесла положительных результатов ни национально-освободительному движению, ни деловым кругам Индии. М.К. Ганди отбыл на родину, где возобновил кампанию несотрудничества. Предприниматели, хотя и чувствовали разочарование от результатов конференции, тем не менее вернулись к коммерческой деятельности.

Как представители ФИТПП, Г.Д. Бирла и П. Тхакурдас придерживались линии М.К. Ганди, не афишируя свои убеждения публично. Но во время заседания Палаты некоторые бизнесмены, прочитав отчет делегации, критиковали своих представителей за то, что они “привязали свою совесть к тесемкам фартука Конгресса”. Однако было признано, что иностранные интересы невозможно победить без веса Конгресса¹⁶⁸.

Для самого движения за независимость конференция была значима. Прежде всего, ее результаты оправдывали возобновление кампании гражданского неповиновения. Что касается позиций левого крыла ИНК, то они резко усилились. Такие лидеры, как Дж.Неру, еще раз получили подтверждение тому, что единственной дорогой к свараджу являются массовые выступления народа и классовая борьба. Колониальное правительство, в свою очередь, получило возможность обвинить Конгресс в том, что соглашение не было достигнуто в очередной раз.

Таким образом, работа второй сессии конференции никого не удовлетворила, что понимали не только участники национально-освободительного движения, но и англичане. Именно поэтому Г.Д. Бирла получил от С. Хора приглашение принять участие в работе специально учрежденного консультативного комитета. Данный комитет должен был еще раз обсудить вопросы, связанные с финансовыми гарантиями, вопросом, который вызвал особое возмущение представителей индийского национального бизнеса во время конференции. Однако Г.Д. Бирла отказался принять участие в работе комитета. Он объяснил свой отказ с позиций политики руководства ФИТПП, организации, в руководстве которой он состоял, хотя уже не являлся ее председателем. Согласно резолюции, принятой на заседании ФИТПП по окончании конференции, организация отказывалась поддерживать принятые в Лондоне решения. Но, несмотря на отказ, Г.Д. Бирла заверял С. Хора, что сделает все возможное для того, чтобы вернуть членов ФИТПП на путь сотрудничества¹⁶⁹. Таким образом, Г.Д. Бирла, как и П. Тхакурдас, сохраняя внешнюю лояльность по отношению к колониальному режиму, придерживались линии Конгресса и национального предпринимательства в вопросах экономической и политической стратегии. Следует отметить, что на данном этапе действительно прослеживалось “единство среди людей всех классов”, поскольку направление политики ИНК и организованной части национального бизнеса совпадало. Однако, по мнению Г.Д.Бирлы, парламентские методы борьбы еще не исчерпали себя полностью. Так, С. Хор предложил предпринимателю обеспечить участие индийской стороны в работе Оттавской конференции, которая касалась вопросов об имперских преференциях и должна была состояться летом 1932 года. Кроме того, С. Хор просил Г.Д. Бирлу предоставить ему возможность ознакомиться с резолюцией Комитета ФИТПП по поводу решений конференции “круглого стола”. Копия такой резолюции действительно была выслана С. Хору. В ней говорилось, что организованный национальный бизнес Индии будет готов к сотрудничеству с правительством при условии выполнения им ряда требований. Одним из таких требований было прекращение политики репрессий в стране. Другое требование касалось выполнения условий предыдущей резолюции ФИТПП. Согласно ее положениям, англичанам предлагалось создать специальный комитет, состоящий из представителей индийского бизнеса, не участвовавших в работе конференции “круглого стола”. Данный комитет должен был еще раз рассмотреть вопросы о финансовых гарантиях. Однако англичане в свое время отказались созвать комитет на таких условиях. В резолюции ФИТПП, копию которой Г.Д. Бирла представил С. Хору, говорилось, что организация пойдет на сотрудничество с правительством в случае, если требования промышленников по составу комитета будут удовлетворены¹⁷⁰. Промышленники готовы были пойти дальше и принять участие в работе Консультативного комитета по подготовке Акта об управлении Индией. В письме С. Хору Г.Д. Бирла пытался убедить его в том, что было бы неплодотворным приглашать к участию в обсуждении вопросов о финансовых гарантиях тех, кто “не понимает предмета”¹⁷¹. В данном случае предприниматель имел в виду Т.Б. Сапру и М.Р. Джайакара. В качестве альтернативы он предлагал “посадить за стол переговоров” опытных предпринимателей, что позволило бы быстрее и правильнее решить проблему финансовых гарантий¹⁷².

Г.Д.Бирла предлагал англичанам подумать о серьезности ситуации в Индии. ИНК, по его мнению, был слишком радикальной организацией, чтобы правительство могло ориентироваться на его требования. Он убеждал С.Хора, что если Англия “даст... конституцию, удовлетворяющую требованиям прогрессивных людей, она даже может получить благословение Гандиджи”¹⁷³. Г.Д. Бирла доверительно сообщал Хору о том, что лично он всегда проводил различие между Конгрессом и М.К. Ганди. Можно предположить, что он всегда верил в способность “вождя нации” контролировать работу ИНК. В то же время он как бы намекал С. Хору, что М.К. Ганди все же был готов к компромиссу. Так, под прогрессивной общественностью Г.Д. Бирла почти наверняка имел в виду людей своего круга и взглядов. Таким образом, он предупреждал, что если англичане удовлетворят требования бизнеса, то М.К. Ганди поддержит конституцию.

Таким образом, что в конце 20 - начале 30-х гг. ХХ в. тактика национального бизнеса заключалась в тесном сотрудничестве с ИНК, так как их интересы значительно сблизились благодаря непродуманной колониальной политике Великобритании. Вопрос внешнего долга, имперских преференций, финансовых гарантий, таможенных протекций и ряд других вопросов вызывали справедливое возмущение национальных промышленных кругов Индии, что толкало их на дальнейшее сближение с ИНК. Хотя в большинстве своем предпринимателям была чужды такие методы Конгресса, как кампании гражданского неповиновения, они принимали ее как неотъемлемую часть борьбы за сварадж. При этом по-прежнему важным фактором, связующей цепью между партией независимости и деловыми кругами Индии выступал М.К.Ганди, что продемонстрировала работа второй конференции “круглого стола”. В целом она была признана неудовлетворительной как деловыми кругами, так и Конгрессом, который осенью 1932г. в знак протеста против третьей сессии конференции «круглого стола» возобновил кампанию гражданского неповиновения, продолжавшуюся до мая 1933 г.