2. Проблемы, предмет и метод философии

В учебниках и учебных пособиях философия чаще всего рас- сматривается как наука о наиболее общих законах движения и развития в природе, обществе и мышлении.

Такое понимание вызывает ряд возражений. Первое из них заключается в следующем. Если считать, что приведенное опре- деление относится к философии вообще, ко всякой философии, то это просто не соответствует действительности. Многие фило- софские школы и учения понимали философию иначе и не пре- тендовали на открытие наиболее общих законов природы, обще- ства и мышления. Если же считать, что это определение относится только к философии диалектического материализма, то тогда следует признать, что она почти не имеет общих точек соприкос- новения с другими, по крайней мере современными философски- ми системами и концепциями. Из этого непосредственно вытекает невозможность не только говорить о каких-то преимуществах или философских достижениях диалектического материализма, но и сравнивать и сопоставлять различные философские школы, при- меняемые ими методы философского исследования.

Второе возражение связано с тем, что, на наш взгляд, пони- мание философии как науки о наиболее общих законах всего су- ществующего явно несет на себе отпечаток натурфилософской трактовки философии как «науки наук». В античном мире, когда

9

философия и наука еще не размежевались, а философы одновре- менно, как правило, были и учеными, занимавшимися математи- кой, географией, лингвистикой, астрономией, закономерностями познания и т. д., эти претензии были еще как-то обоснованы. В средние века, когда философия, бывшая, по существу, служанкой богословия, претендовала также на роль судьи, выносившего окончательный приговор по всем проблемам мироздания и сущ- ности человека, для этого тоже имелись какие-то основания. Но в наше время бурного расцвета и продолжающейся специализации различных наук философы просто не в состоянии охватить все на- учные знания и соревноваться с учеными-специалистами. Они не в состоянии открыть «наиболее общие законы движения и разви- тия». Если бы это вообще можно было сделать, то все осталь- ные науки — от математики, физики и астрономии до микробио- логии, социологии, исторических и экономических наук — были бы просто не нужны, так как все их содержание можно было бы по определенным логическим правилам вывести из таких наибо- лее общих законов. Однако это невозможно, и философия долж- на отказаться от непосильных и давно отвергнутых историей пре- тензий на открытие наиболее общих законов развития и движе- ния. Ей следует заниматься своими собственными проблемами, решать их своими собственными методами и средствами, по отношению к своему собственному предмету. Только тогда фи- лософия будет давать знания, не подменяющие различные нау- ки, и в силу этого будет вызывать действительный и серьезный интерес.

Но как же возникло, откуда взялось обсуждаемое нами опре- деление? По-видимому, его источник — одна из мыслей, сформу- лированных Энгельсом в посмертно изданной книге «Диалектика природы». Размышляя о диалектике, он утверждал, что материа- листическая диалектика есть «учение о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления». Заменив в этом выска- зывании «учение» на «науку», а «диалектику» на «философию» и абсолютизировав его, авторы учебников и получили приведен- ное выше определение диалектического материализма и фило- софии в целом. Но почему же оно получило широкое признание и распространение? Да потому, что на протяжении ряда предше- ствующих десятилетий, и особенно в годы застоя, до середины 80-х гг., философию наделяли особыми, несвойственными ей функциями, в частности идеологического надзора и контроля над наукой и духовной жизнью общества. Именно для этого филосо- фию нужно было представить как систему знаний «о наиболее общих законах», что якобы и давало основания для выполнения этой функции, поскольку все остальные законы, открываемые специальными науками, естественно, занимали более низкое мес- то в системе иерархически построенных знаний. И так как фи- лософия в действительности не могла выполнять эти функции, то ее престиж, а вместе с тем и ее влияние были сильно по- дорваны.

10

Философия представляет собой особый вид духовной деятель- ности, но, строго говоря, она не является наукой, по крайней мере в том смысле, в каком мы считаем наукой физику, химию, биоло- гию, механику, геологию, историческую науку и т. д. Каждая наука рассматривает не мир в целом, е лишь определенный его фраг- мент, определенную сторону, ограниченный образ, пользуется довольно специальными методами, недоступными никому, кроме ученых-специалистов, опирается на эксперимент и точные наблю- дения, пользуется приборами и т. д. Ничего подобного нет в сфе- ре философии и философского познания, но это нисколько не умаляет достоинства философии^ Существуют и другие социаль- но значимые формы деятельности, такие, как искусство, полити- ка, религия и т. д., которые, не будучи наукой, заслуживают са- мого пристального внимания и оказывают огромное влияние на развитие общества, формирование сознания и культуры .

Вместе с тем нельзя отрицать связи философии с наукой и на- личия у ряда философских школ четко выраженных признаков научности. Как и научное знание, философское знание является систематическим, последовательным. Как и наука, философское знание организованно, и одни его положения должны следовать из других в соответствии с правилами логики. Как и научные зна- ния, философские знания доказательны. Они опираются не на ве- ру, не на мистическое откровение, не на настроения или эмоции, а на обоснованные аргументы. Как и наука, философия прежде всего стремится к истине. Она вырабатывает знания, объективные и не зависящие ст произвола и дающие нам информацию об осо- бых реальных явлениях, процессах и отношениях. Но этим сходст- во и исчерпывается. Перед философией стоят совсем особые за- дачи, которые не решает и не может решить ни одна наука. Фило- софия только тогда и в той мере может быть полезна ученым, политикам, педагогам, деятелям искусства, в какой она решает свои собственные задачи. Во всех сферах деятельности и особен- но познания неизбежно возникают философские проблемы, от решения которых во многом зависит их состояние и развитие. Чтобы понять это, рассмотрим несколько примеров, которые про- яснят и отличие философских проблем от проблем научных, и предмет и метод философского исследования.

1. И. Ньютон установил, что сила взаимного притяжения вычис- ляется по формуле: Т = К₁ m₁m₂ /r² (здесь Κ₁ — гравитационная по- стоянная; m₁, m₂—массы взаимодействующих тел; r —расстоя- ние между ними). Ш. Кулон нашел формулу для силы электроста-

¹ Были, однако, и среди философов мыслители, например Э. Гуссерль (1859— 1938), считавшие философию наукой, и притом строгой. Однако это скорее дань моде на научность, порожденная успехами естествознания и математики новей- шего времени. Точно так же данью моде был геометрический стиль изложения философии с помощью аксиом, теорем и т. д., которым пользовались Б. Спиноза (1632—1677) и Т. Гоббс (1588—1679) под влиянием успехов в математике и меха- нике в XVII в. Однако это не дает оснований считать философию математической наукой.

11

тического взаимодействия (E): где К₂ — коэффици- ент; q₁, q₂— величины взаимодействующих зарядов.

2. Классическая физика, описывая движение материальных объектов, пользовалась представлениями о трехмерном прост- ранстве. Специальная теория относительности обнаружила, что движение происходит в особом четырехмерном времени — про- странстве. Современная физика, стремясь объяснить с единых по- зиций чрезвычайно сложные процессы движения и структурные строения как элементарных частиц, так и всей Вселенной, пользу- ется уже представлениями об одиннадцатимерном и даже двад- цатишестимерном пространстве.

3. Согласно Гомеру, после взятия Трои союз греческих царей во главе с Агамемноном распался, а династия Атридов, к которой он принадлежал, также исчезла. Александр Македонский в IV в. до н. э. создал огромную империю, поработив множество наро- дов, отняв свободу у ранее независимых городов Греции. Он пре- дал огню и мечу множество культурных ценностей, обрек на смерть десятки тысяч людей. Он умер внезапно в 323 г. до н. э. Его ближайшие соратники мгновенно перессорились, добились смертного приговора для его матери царицы Олимпиады, а затем приказали заколоть его жену Роксану и единственного сына Алек- сандра. Империя Александра распалась, а династия Аргеадов прекратила свое существование.

Создатель Великой Римской империи Юлий Цезарь был убит своим приемным сыном, не оставив потомства и не создав динас- тии. Наполеон был предан соратниками и низложен с престола, умер в изгнании. После смерти его несовершеннолетнего сы- на прямая линия этой краткосрочной династии также прекра- тилась.

Иван Грозный был последним крупным царем в роду москов- ских Рюриковичей. Он убил своего старшего сына Ивана, царевич Дмитрий также пал жертвой несчастного случая или заговора, а слабоумный сын Федор Иоаннович не оставил прямого наслед- ника. Царская династия Рюриковичей также прекратила свое существование.

4. Согласно геоцентрической модели Клавдия Птолемея (90— 160), Земля находится в центре Вселенной, а Солнце и планеты вращаются вокруг нее.

В соответствии с гелиоцентрической моделью Коперника в центре Вселенной находится Солнце, а Земля и другие планеты вращаются вокруг него по гелиоцентрическим орбитам.

Современная астрономия располагает сведениями о явлениях во Вселенной на расстоянии не более 12,5 млрд световых лет от Земли, так как за этими пределами получение информации невоз- можно, поскольку звезды и туманности должны удаляться с той же скоростью, с которой движется в направлении к Земле идущий от них световой сигнал.|Гаким образом, Земля оказывается в цент- ре «видимой» Вселенной, представляющей собой условную сфе- ру диаметром 25 млрд световых лет.

12

5. Несмотря на все достижения современной космической тех- нологии и совершенства астрофизической аппаратуры, никаких признаков жизни за пределами Земли не обнаружено.

6. Народонаселение Земли растет экспоненциально, одновре- менно разрушаются невозобновляемые ресурсы энергии (уголь, нефть) и плодородные земли, истощается запас полезных иско- паемых.

7. В 1956 г. Дж. Маккарти была выдвинута идея искусственного интеллекта. В настоящее время компьютеры совершают по трил- лиону операций в секунду, способны выиграть шахматную партию у чемпиона мира, выполняют технический перевод, помогают ставить медицинские диагнозы и решают сложные экономические задачи, доказывают теоремы и т. д.

Может показаться, что эти примеры не связаны между собой. Однако это впечатление обманчиво.

^Формулы, приведенные в первом примере, формулируют разные физические законы. Однако стоит нам сравнить между собой формулы Ньютона и Кулона, как мы обнаруживаем, что по своей алгебраической структуре обе формулы совершенно иден- тичны. Случайно ли это? Можно ли считать, что формальное сход- ство формул говорит о содержательном сходстве закона, хотя в данном случае связь между ними до сих пор не обнаружена. По- добные ситуации не редкость и заставляют задуматься о природе физического и математического знания, о том, в каком соотноше- нии находятся друг к другу математические структуры, физиче- ские законы и описываемая в них физическая реальность, и мож- но ли на основании сходства формул переносить соответствую- щие физические знания из одной области в другую. Легко понять, что все эти вопросы не являются собственно физическими или математическими, но относятся к философским проблемам физи- ки, поскольку речь в них идет о структуре знаний, об их сходстве и различии и об их отношении к объективной физической реаль- ности.

Второй пример также касается физических проблем, но вызы- вает он совсем другие размышления. Мы можем легко предста- вить движение в трехмерном пространстве. Оно соответствует нашему жизненному опыту и вполне наглядно. Образное, нагляд- ное представление о четырехмерном пространстве уже невоз- можно, и уже совсем невозможно представить движение в 11 - или 26-мерном пространстве. Спрашивается, в каком же смысле упот- ребляется здесь само понятие «пространство», имеет ли оно один и тот же смысл во всех случаях или различные смыслы и значе- ния? Важно понять, зачем вообще в физике вводится многомер- ное пространство. Ученые обычно отвечают, что это делается для того, чтобы более адекватно описать мир и построить физическую теорию, объясняющую разнообразные явления с единой точки зрения. В основе такого взгляда лежит предположение о единстве мира, но само это предположение, впервые выдвинутое Парме- нидом (VI в. до н. э.) и названное С. Тулминым (род. 1922) «аксио-

13

мой Парменида», является философским, а не физическим, так как охватывает не только физические, но и все остальные явления и к тому же непосредственно не вытекает из наблюдений и экспе- риментов. Тем не менее стремление к единству понимания физи- ческого мира и к созданию единой теории разделяется почти все- ми современными физиками. Из этого следует, что структура физической теории и способы ее построения диктуются не столь- ко и не только фактами, отражающими объективный мир, но и установками человека, его представлениями о том, каким должно быть его знание о мире, какой должна быть «хорошая» физичес- кая теория. Критерий такой теории также зависит от общих куль- турных, философских и методологических установок и ценностей. Таким образом, и здесь за авансценой физических понятий, суж- дений и теорий вырисовывается вопрос об отношении человека к миру, о влиянии человеческих ценностей и установок на развитие научного знания.

Факты, изложенные в третьем примере, дают повод задумать- ся над тем, не является ли прекращение династий знаменитых полководцев и государей возмездием за причиненные ими стра- дания, разрушения, гибель государств, городов и людей. Не про- является ли в этом мировая историческая справедливость, урав- новешивающая славу государственного деятеля с бесславным концом династии? Случайна или закономерна подобная связь со- бытий? Можно найти немало рассуждений на эту тему з трудах историков, но это, собственно, не исторические знания или аргу- менты, а философские проблемы истории, ибо понятия «случай- ность», «закономерность», «возмездие», «справедливость» связа- ны не только с историей, но и с представлениями человека о строении мира и человеческого общества, о своей собственной исторической судьбе и предназначении, а следовательно, и своем месте в мире. А этими «гамлетовскими» проблемами издревле занималась философия.

Тесно связаны между собой также примеры 4—7. Вопрос о месте Земли во Вселенной имеет гигантское мировоззренческое значение. Если Земля не является центром Солнечной системы и Вселенной, если она — лишь один из многочисленных островов жизни, а человек не уникален, то мера ответственности за челове- ческое бытие, за судьбу культуры и цивилизации относительно невелика. Если же Земля действительно «особое», «выделенное» космическое образование и жизнь человека уникальна, а смена астрономических концепций фиксирует не только положение нашей планеты з ряду других, но и определенные мировоззрен- ческие притязания, то вопрос, быть или не быть человечеству, и ответственность за сохранение жизни на Земле в условиях эколо- гического кризиса, демографического взрыва и возможной тер- моядерной катастрофы приобретают поистине космологическое, универсально-философское значение. В этих условиях и пробле- ма искусственного интеллекта утрачивает чисто технический, ма- тематический или психологический характер. Она перестает быть

14

специально научной проблемой и становится проблемой фило- софской, ибо вопрос о разуме как специфическом признаке чело- века перерастает в вопрос о возможности создания нечеловече- ских разумных систем, способных к автономному существованию во Вселенной. Положительное решение этого вопроса может ра- дикально изменить историческую судьбу человечества.

Мы видим, следовательно, что за самыми разнообразными, чисто научными вопросами, фактами и проблемами скрываются и серьезные философские проблемы, без понимания которых невозможно точно уяснить значение тех или иных научных резуль- татов, концепций и теорий. Важность обсуждений и исследований философских проблем обнаруживается и тогда, когда мы сталки- ваемся с механизмом формирования и действия мировоззрения, с необходимостью оценить его роль в функционировании куль- туры.

Чтобы проехать по определенному адресу в большом городе, необходимо представлять себе общий план этого города; чтобы прооперировать определенный орган, хирург должен знать его функцию, расположение и связь с другими органами внутри цело- го организма; для управления данным предприятием следует представлять его экономические связи с другими, его место в данной отрасли. Вообще для решения каждой частной задачи че- ловеку необходимо знать ее место в системе данного целого, или, как говорят, в системном контексте. Чтобы правильно оценить перспективы своей деятельности, выбрать реальные, посильные цели, прогнозировать поведение других людей и социальных групп, оценить важность тех или иных технических или научных достижений, человеку необходимо иметь представление об ок- ружающей природной и социальной среде, о мире в целом. Иными словами, он должен обладать определенным мировоз- зрением. Каждая наука вырабатывает знания об определенной стороне мира, но ни одна своими собственными средствами и методами не в состоянии выработать мировоззрение. Разумеется, каждая эпоха имеет свое мировоззрение, зависящее от уровня развития знаний и характера культуры, от исторического опыта данного народа, данного общества. Если мировоззрение можно определить как систему взглядов, концепций, теорий и представ- лений, дающих нам информацию о мире в целом, то состояние мировоззрения в определенном временном интервале, в рамках данной эпохи обычно называют картиной мира. В деятельности определенных социальных групп и индивидов данной эпохи она выполняет примерно ту же функцию, какую выполняет для пе- шехода, идущего по определенному адресу, общий план города или для хирурга, оперирующего аппендикс, анатомический ат- лас или справочник. Но картину мира не следует представлять в виде рисунка или живописного полотна. Она очень сложна по своему строению и складывается из совокупности весьма разно- родных знаний и представлений.

В древнейший период человеческой истории мировоззрение

15

было мифологическим, картина мира складывалась из разобщен- ных, часто не связанных между собой мифов, объяснявших про- исхождение Вселенной, животных, растений и человека. Мифы объясняли также определенные события и эпизоды в жизни дан- ного племени, данного народа, объясняли и нормировали охот- ничью, земледельческую, военную, семейно-бытовую и религи- озную деятельность. Они представляли ту стадию развития позна- ния и культуры, когда сложные и непонятные явления природы и общественной жизни объяснялись вмешательством сверхъестест- венных сил, таинственных, загадочных, мистических явлений или крайне примитивными аналогиями, «опрокидывавшими» пред- ставления о человеке и его поведении на окружающий мир.

В эпоху античности системообразующим принципом картины мира стал космос. Сам человек рассматривается как микрокосм. Это понятие космоса охватывает сложнейший циклический про- цесс мирового круговращения, в котором все изменяется и пов- торяется. В конечном счете повторяется все и в жизни людей: происходит циклическое переселение душ, уходящих в царство мертвых и возвращающихся из него. Наглядным образом этой картины и главным ее символом были круг, сфера, процесс вра- щения. На формирование этой картины огромное влияние оказа- ло наблюдение за движением небесных светил, за циклическими процессами в растительном и животном мире и такие великие изобретения, как изобретение колеса и т. п.

В рамках европейской культурной традиции в эпоху средневе- ковья складывается совсем другая картина мира. В отличие от ан- тичной она статична, ее стержнем является бог, весь мир проник- нут иерархическими структурами, основанными на соподчинении, субординации низших высшим: архангелы подчиняются богу, ан- гелы — архангелам, герцоги — королям и императорам, рядовые бароны — графам, вассалы — сеньорам, подмастерья — масте- рам, крепостные — владетельным сеньорам. Центральным для этой картины является взаимодействие человеческой души и бо- жественного начала, пассивной природы и божественного твор- ческого промысла. Противодействие добра и зла, персонифици- рованное в сложных взаимоотношениях бога и дьявола,— един- ственный и реальный источник происходящих в мире изменений. Рамки этой картины образуют акт творения мира и конец света, а астрофизическая модель целиком определяется астрономиче- скими представлениями Аристотеля (384—322 до н. э.) и Клавдия Птолемея.

В период позднего средневековья, Возрождения и раннего капитализма (XI11—XVI11 вв.) решающим фактором формирова- ния картины мира было изобретение механических часов и созда- ние разнообразных транспортных и производственных машин. Весь мир начал представляться в виде огромного часового меха- низма, созданного и заведенного великим часовщиком — богом. Эти механистические представления были философски обосно- ваны Р. Декартом (1596—1650). Ж. Ламетри (1709—1751) и П. Ка-

16

банис (1757—1808) распространили их на человека, рассматривая его как чрезвычайно сложную машину. Б. Спиноза представлял уже и процесс мышления как особую автоматическую деятель- ность. Т. Гоббс и некоторые другие социальные мыслители XVII — XVIII вв. пошли еще дальше, включив в механистическую картину мира общество, понимавшееся ими как гигантский механический агрегат взаимодействующих и борющихся социальных частиц — человеческих индивидов.

Мы живем в эпоху формирования новой, сзерхсложной карти- ны мира. Ее детали до сих пор не состыкованы. Для ее формиро- вания используются современные знания о структуре Вселенной и элементарных частиц, о кварках и глюонах, о двадцатишести- мерном пространстве, сложнейшие биологические представле- ния о природе живой материи, знания о законоллерностях общест- венного развития и природе человеческого интеллекта. Связь между деталями этой картины осуществляется посредством по- нятия об информационных процессах, пронизывающих и связыва- ющих природу, общество и мышление.

Каждая такая картина мира прямо или косвенно, более или менее заметным образом влияет на поведение и историческую судьбу как отдельных людей, так и целых народов, социальных групп и сообществ. Ясно также, что ни одна из них не может быть создана одним, даже выдающимся мыслителем, одним, хотя бы и гениальным, «художником». «Художником» такой картины дол- жно быть общество, точнее, все сообщество ученых: ведь совре- менная картина мира является научной. Сам процесс создания такой картины — процесс синтеза, стыковки, «объединения» и «увязки» основных элементов и деталей может осуществляться учеными разных специальностей. При этом важно понять, что по- добный синтез не является собственной задачей ни одной отдель- ной науки. Задача эта по самой природе своей философская. В основе ее решения лежат глубинные стержневые отношения — отношения человека к миру и мира к человеку. Окружающий нас мир изучается сотнями различных наук: физикой, химией, биоло- гией, социологией, геологией, астрономией, генетикой, информа- тикой и т. д. Человек также является объектом изучения различ- ных наук: антропологии, психологии, физиологии высшей нервной деятельности, медицины и т. д. Его умственная деятельность изу- чается логикой и психологией, а языковая деятельность — лингви- стикой. Но отношение человека к миру и мира к человеку в каче- стве специальной «своей собственной» проблемы не изучает ни одна из этих наук. Данное отношение и составляет предмет фило- софии, именно поэтому обоснование мировоззрения и синтез картины мира, фиксирующей отношения между человеком и окружающей средой, место человека во Вселенной и в обществе, были и являются философской по своей природе задачей. Этот вопрос Энгельс называл «великим», основным вопросом филосо- фии, подчеркивая при этом, что в четкой форме, в виде жесткого противопоставления сознания и материи, мышления и бытия он

17

был сформулирован и осмыслен лишь в новое время. Важно по- нять, что, будучи основным, этот вопрос не является единствен- ным вопросом, полностью определяющим все содержание фило- софских запросов современности. В различные эпохи на передний план могли выдвигаться другие вопросы: о соотношении единич- ного и общего; эмпирического, чувственного и рационально- логического познания, рационального и иррационального и т. д., в зависимости от того, какие именно виды человеческой деятель- ности претерпевали наиболее радикальные преобразования в данную эпоху и оказывали наибольшее влияние на судьбы людей, нуждаясь в силу этого в наиболее глубоком и всестороннем фи- лософском осмыслении.

С учетом этих рассуждений можно также четко и обоснованно ответить на вопрос, зачем и почему философия, как особая фор- ма духовной деятельности, нужна людям науки, искусства, деяте- лям политики и педагогам. Неверно думать, будто бы философия задает ориентиры художественной и научной деятельности, опре- деляет цели искусств и науки, будто бы человек, не изучавший специально философские трактаты, не в состоянии правильно решать физические, химические, математические, социальные, экономические или политические проблемы. Дело совсем в дру- гом. Как мы выяснили, в решении всех социально значимых кон- кретных задач большого масштаба, будь то задачи научные или мировоззренческие, рано или поздно возникают философские вопросы — вопросы, требующие выяснения того, как относится человек к миру, какое место он в нем занимает, как он его позна- ет, как он действует в этом мире. И независимо от того, осознает ли ученый, художник или политический деятель, что эти вопросы являются философскими, он, по существу, вынужден их обсуж- дать, вникать в их сущность, разбираться в их содержании для то- го, чтобы вернее и глубже решить свои собственные задачи, что- бы точнее определить их место и значение в общем контексте человеческой деятельности. Так как наличие сознания и созна- тельной деятельности является наиболее очевидной, яркой, бро- сающейся в глаза отличительной чертой человека, то все фило- софские вопросы, возникающие в сфере науки, художественной или общественно-политической деятельности, в сфере религии или культуры, рано или поздно принимают форму вопроса об отношении сознания, мышления как специфической человеческой черты к окружающему миру, т. е. ко всему, что не является соз- нанием, включая природу и общество.

Вспомним теперь примеры 1—7. Общим для них как раз и является присутствие вопросов об отношении сознания к окру- жающему миру. Как относятся математические структуры и физи- ческие понятия к объективным физическим процессам? Являются ли историческая закономерность и случайность чем-то незави- сящим от человека, или они результат нашего подхода к истории? Являются ли возмездие и справедливость фактами истории, или же это продукты нашей интерпретации исторических событий?

18

Порождено ли наше представление о месте человека в мире не- полнотой знаний, или же мы располагаем на этот счет окончатель- ным, абсолютно достоверным знанием? Эти и подобные им во- просы оказываются как бы нанизанными на основной вопрос фи- лософии.

В отличие от высших животных, обладающих простейшими предметно-ориентационными знаниями о внешнем мире, человек не только располагает качественно иными знаниями, несопо- ставимо более глубокими и большими по обьему, но и уникаль- ной способностью размышлять и думать о собственных знаниях, анализировать и совершенствовать их. Знания об окружающем мире выступают как сознание. Размышления же и анализ созна- ния представляют собой самосознание. Каждый человек з боль- шей или меньшей степени обладает самосознанием и соответст- вующей способностью думать о себе, разбираться в своих психи- ческих, духовных, интеллектуальных состояниях. В общественном плане, в масштабе всего общества, в масштабе культуры эту роль выполняет философия. Недаром с самого начала она выступала как критический анализ и творческое совершенствование мудро- сти, т. е. суммарного и наиболее ценного, общественно значимого опыта людей, их общественного сознания. Философия, следова- тельно, выполняет совершенно уникальную функцию — функцию социального самосознания, и именно поэтому она оказывается духовной квинтэссенцией своей эпохи. Эту функцию не выполняет никакая другая форма духовной деятельности людей. Ею не за- нимается и наука, ибо науки, порознь и вместе взятые, решают не менее важные, но другие задачи.

Ф. Энгельс выделял в основном вопросе философии две сто- роны. Рассматривая отношение сознания к внешнему миру исто- рически, философы стремились понять, что является первичным, определяющим: сознание или внешний по отношению к нему ма- териальный мир? Те из них, которые в силу различных обстоя- тельств считали, что сознание представляет собой продукт видо- изменения или развития внешнего мира, что оно возникает лишь на определенном этапе развития или представляет собой резуль- тат взаимодействия различных материальных явлений, назывались материалистами (от лат. materia — вещество, первичное начало). Философы, придерживавшиеся противоположных взглядов и по- лагавшие, что сознание является первичным, изначальным, а внешний мир вторичным, назывались идеалистами, и притом объективными, так как признавали наличие какого-то универ- сального, например божественного, сознания, изначальных идей, существовавших вне и независимо не только от материи, но и от сознания человека. Последнее рассматривалось лишь как частное проявление объективного мирового сознания. Особую разновид- ность идеализма представляет субъективный идеализм, утвер- ждающий невозможность доказать ни существование материи, ни существование объективного мирового сознания, духа, идей и полагающий, что точно и без всяких сомнений можно признать

19

лишь наличие индивидуального человеческого (субъективного) сознания, а все остальное можно допустить лишь как результат его деятельности, плод воображения. В дальнейшем мы остано- вимся на этих концепциях подробнее. Сейчас же следует подчер- кнуть, что они не раз изменяли свои формы и что ни одно из этих основных философских направлений, в том числе и идеализм, нельзя подтвердить или опровергнуть какими-то чисто словесны- ми аргументами, объявив заблуждением, ошибкой и т. п. В рамках каждого из этих направлений выдвигались серьезные философ- ские аргументы и заслуживающие внимания глубокие и социально значимые учения. История науки, техники и развития общества и культуры подтверждает правоту и большую адекватность фило- софского материализма, но из этого совсем не следует, что идеа- лизм не заслуживает внимания и серьезного изучения, так как в его рамках нередко выдвигались гипотезы, принципы и положе- ния, допускающие научную, даже материалистическую интерпре- тацию и имеющие определенное значение, особенно при анали- зе структуры и функции человеческого мышления.

Вторая сторона основного вопроса философии тесно связана с первой и, по существу, образует стержневую проблему большин- ства философских исследований. Это вопрос о познаваемости мира. Его можно сформулировать так: дают ли наши знания необ- ходимые сведения об окружающем мире и о самом человеке? Можем ли мы точно, определенно и исчерпывающим образом познать окружающий мир и самих себя, или же это невозможно и наши знания иллюзорны или ограниченны? Противников позна- ваемости мира принято называть агностиками (термин, предло- женный английским биологом Т. Гексли, состоящий из греческих слов а—«не», gnosis — «знание»). Последовательный агности- цизм, полностью отрицающий познаваемость мира,— явление довольно редкое, однако все же встречавшееся в истории фило- софии. Причем его сторонниками бывали не только субъективные идеалисты, например Д. Юм (1711—1776), но и некоторые мате- риалисты (например, Демокрит в поздний период своей жизни). От позиции, занимаемой при решении второй стороны основного вопроса философии, во многом зависит и решение первой сторо- ны. Философ, считающий, что мир познаваем, может надеяться найти достоверные аргументы в пользу идеализма или материа- лизма. Тот же, кто считает мир непознаваемым, в конечном счете будет сомневаться во всем, в том числе и в правомерности мате- риалистического или идеалистического понимания первой сторо- ны основного вопроса.

Вопрос о познаваемости мира есть просто другое название для вопроса об истине. На картине известного русского художника Н, Ге «Что есть истина?» изображен римский проконсул Понтий Пилат, задающий этот вопрос Иисусу Христу. Сама формулиров- ка вопроса выражает скептическое недоверие богатого и образо- ванного римлянина к невежественному, по его представлениям, восточному пророку, претендующему на знание истины. Но для

20

философии отказ от истины означает самоубийство, самоуничто- жение. Познать истину всегда означало для философов обладание достоверными знаниями о бытии человека и мира, о смысле жиз- ни, о целях и путях человеческих, о природе добра и зла и т. д. Такие знания имели более прочные корни, чем обыденное созна- ние и исторические традиции. И именно это часто вызывало враж- дебное отношение к ним со стороны современников. Смертный приговор Сократу, вынесенный ему афинской демократией, осуж- дение Анаксагора и Протагора, заключение Платона, изгнание престарелого Аристотеля из Афин, смерть римского философа Боэция, эмиграция Декарта и Ламетри — это цена, которой фи- лософы нередко расплачивались за свое стремление к высокой истине, к познанию без пределов и запретов.

Чтобы исследовать свой предмет, т. е. универсальное отноше- ние человека к миру и мира к человеку, чтобы понять связь созна- ния и бытия и ответить на волнующие ее вопросы, включая основ- ной, философия должна выработать свой собственный, совершен- но своеобразный метод познания. Дело в том, что естественные, общественные и технические науки в большей или меньшей сте- пени опираются на эксперимент и наблюдение, связанные с чув- ственным, т. е. эмпирическим, восприятием явлений мира, как естественных, так и искусственных, созданных человеком. Но воспринять при помощи органов чувств весь мир, включая чело- века, охватить чувственным познанием отношение между созна- нием и бытием, мышлением и материей просто невозможно. Предмет философии как бы ускользает, не поддается прямому эксперименту и наблюдению. Чтобы найти выход из этой ситуа- ции, философам пришлось изобрести свой особый метод позна- ния. Это — метод теоретического мышления, который включает в себя такие операции, как теоретическую классификацию и систе- матизацию, логический вывод и доказательство, обобщение, со- поставление различных феноменов и поиск объединяющих их связей, скрытых от обычного зрения, но открывающихся такому, что древние мыслители называли «умственным зрением». Конеч- но, и математика пользуется теоретическими размышлениями, доказательствами, обобщениями и т. д. как сеоим главным мето- дом, но в отличие от философии она применяет этот способ по- знания лишь к отвлеченным формальным отношениям, к опера- циям между символами, количественным ч пространственным соотношениям. Философия же применяет теоретическое мыш- ление к исследованию отношений человека и мира в целом. И поэ- тому она тратит немалые усилия на то, чтобы совершенствовать этот метод. Именно благодаря этому она и оказывала на протя- жении тысячелетий заметное влияние на все сферы человеческой деятельности, в которых так или иначе применялись методы тео- ретического мышления.

Чтобы совершенствовать теоретическое мышление и лежащий в его основе метод познания, философы должны ответить на во- прос, каков мир и человек, о которых им приходится размышлять?

21

Один из возможных ответов гласит, что все в мире изменяется, двигается, развивается, постоянно возникает нечто новое, исчеза- ет или преобразуется старое. Причиной этого является, как счита- ли еще ь глубокой древности греческие мыслители, внутренняя противоположность и противоречивость, присущие всем явлени- ям и процессам. Именно последовательное разрешение противо- речий и преодоление противоположностей образуют источник движения и развития, глубинные основания для возникновения чего-то качественно нового и преодоления, отрицания того, что отжило свой век. Такой метод получил название диалектического, а философская теория развития, лежащая в его фундаменте,— диалектики. Это слово происходит от греч. dialogos — диалог, разговор между двумя или несколькими лицами, т. е. способ вы- яснения истины, заключающийся в том, что участники обсуждения или спора последовательно выдвигают и опровергают различные точки зрения, поке в конце концов не приходят к взглядам, кото- рые они признают истиной. Такой диалог по самой природе своей носит творческий и критический характер: в нем постоянно опро- вергаются одни взгляды и выдвигаются другие, качественно но- вые. Поэтому и философская теория развития, а также вырастаю- щий на ее основе метод теоретического, т. е. философского, мышления являются творческими и критическими.

Другой ответ состоит в утверждении, что следует различать подлинный и видимый мир. Первый, доступный лишь умственно- му взору, вечен, неизменен, неподвижен, тогда как второй измен- чив, подвижен, но l силу этого ненадежен и не Заслуживает дове- рия. Метод, вырастающий на основе этого убеждения, не являет- ся антидиалектическим. Но следует представлять его слишком упрощенно. Сторонники этого метода не просто и прямолинейно отрицают всякое развитие, движение и изменение, но представ- ляют его гораздо менее сложным, чем это имеет место в дейст- вительности. Этот антидиалектический подход сложился преиму- щественно в XVII—XVIII вв. под влиянием успехов классической механики. Распространяя ее методы и представления за пределы механических процессов, где эти концепции были вполне умест- ны, и применяя их к живой природе, обществу, человеку, мышле- нию, сторонники механистического миропонимания создавали крайне упрощенную картину мира и разрабатывали методологию (т. е. систему учений о методах познания), способную объяснить лишь отдельные, достаточно простые явления, но дающую осеч- ку, коль скоро речь заходила о сложных явлениях или о сложных целостных системах, объединяющих разнородные развивающие- ся явлений и процессы. Этот метод получил название метафизиче- ского.

Исторический опыт развития самой философии, особенно на протяжении последних полутора столетий, показал, что идея раз- вития все шире внедряется в науку и философию. Соответствую- щий этой идее диалектический метод позволяет наиболее полно, глубоко и всесторонне, критически и творчески решать философ-

22

ские проблемы. Он наиболее полно соответствует духу нашего времени, изменчивого, динамичного, наполненного острыми противоречиями, драматическими коллизиями и постоянными инновациями. Именно поэтому философия диалектического ма- териализма, соединяющая в одно целое материалистическое ми- ровоззрение и диалектический метод, наиболее полно выражает и всесторонне исследует философские проблемы нашего време- ни, являясь подлинной философией современности.