§ 27. Колхозное право

Проведение политики коллективизации привело к формированию новой отрасли права – колхозного права.

Постановлением ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. было установлено, что основной формой колхоза является сельскохозяйственная артель. 1 марта 1930 г. СНК СССР и Президиумом ЦИК Союза ССР был утвержден «Примерный устав сельскохозяйственной артели», принятый Колхозцентром и одобренный Народным комиссариатом земледелия СССР. По Примерному уставу применение наемного «труда допускалось только в случае, когда колхозу нужен был специалист». Оплата труда и распределение доходов должны производиться не по уравнительному принципу, а по определенным нормам. По решению VI съезда Советов в качестве единицы измерения труда в колхозах был установлен трудодень. Высшим органом управления колхозом было определено общее собрание колхозников. Государственное руководство колхозами осуществлялось через райколхозсоюзы, вступление в которые для артелей было обязательным.

В 1935 г. был принят новый Примерный устав сельскохозяйственной артели, который закрепил сельхозартель как единственную форму колхозов. Устав подчеркивал, что земля является государственной собственностью и закрепляется за артелью в бессрочное пользование – навечно.

Устанавливались размеры приусадебных участков колхозников.

Основной производственной ячейкой сельхозартели считалась бригада, за которой закреплялись средства производства и определенный контингент работников.

Для борьбы с незаконными прирезками приусадебных участков сверх предусмотренных Уставом, в 1939 г. было издано Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР о мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания. В Постановлении говорилось о необходимости приведения размеров приусадебных участков колхозников к нормам, предусмотренным Примерным уставом сельхозартели, и было рекомендовано установить обязательный минимум трудодней. За невыполнение минимума трудодней предлагалось исключение из колхозов с изъятием приусадебного участка. За нарушение норм приусадебного участка полагалась уголовная ответственность.

По Закону 1939 г. сельхозналогом облагалось все, что могло давать продукцию на приусадебном участке. Это привело к отказу крестьян развивать приусадебное хозяйство.

В 1940 г. было решено взимать с колхозов обязательные поставки продукции в зависимости от количества закрепленной за колхозами земли.

Форсирование индустриализации и коллективизации ухудшали материально-бытовые условия населения, перебои с продовольствием и высокие цены на продукты сельского хозяйства, обостряли социальную напряженность в обществе и усиливали критические настроения людей по отношению к проводимой политике. Свою неспособность преодолеть кризисные явления хозяйственными методами и использование командно-директивных сталинское руководство партии объясняло деятельностью классовых «врагов народа». Это служило основанием для развертывания политики террора.

§ 28. Политика террора и механизм его осуществления

Параллельно с формированием режима личности Сталина развертывалась борьба с инакомыслием. Увеличивались масштабные репрессии в отношении «врагов народа». Карательные меры коснулись практически всех слоев населения⁶⁶. Вслед за раскулачиванием были проведены репрессивные меры в отношении городских слоев населения. Репрессии против инакомыслящих, проводимые органами госбезопасности, в первую очередь, обернулись против самих членов партии, не согласных с установившимися методами руководства страной. Категорию «врага народа» пополнили научная интеллигенция, «виновники» срывов промышленных планов, командные кадров Красной Армии. Репрессиям были подвергнуты: социальная группа «чуждые», к которой, кроме ранее упомянутых кулаков, относились сельская интеллигенция (агрономы, учителя), священнослужители, торговцы, дворяне и белые офицеры, члены распущенных социалистических партий, а также группа по национальному признаку – нации, входившие во «враждебное капиталистическое окружение» СССР (немцы, румыны, латыши, эстонцы, финны, китайцы, греки, поляки, евреи и.т.д.).

Усилились административно-командные методы руководства социально-политической и культурной жизни страны. Были ликвидированы многие общественные организации. Оставшиеся объединения были полностью поставлены под контроль партийно-государственных чиновников. По ложным доносам и обвинениям в «контрреволюционной» деятельности арестовали десятки тысяч невинных людей.

Расширение масштабов репрессий сопровождались нарушением законности. ЦИК СССР принял несколько постановлений, ставших основой проводимых беззаконий.

Согласно Постановлению ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. был сформирован общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел, в состав которого было включено ОГПУ. На НКВД СССР возлагались обеспечение революционного порядка и государственной безопасности, охрана общественной собственности, запись актов гражданского состояния, пограничная охрана. В состав НКВД СССР вошло Главное управление рабоче-крестьянской милиции. В союзных республиках создавались республиканские наркоматы внутренних дел. Судебная коллегия ОГПУ упразднялась и все дела по окончании следствия должны были направляться в судебные органы по подсудности.

Законодательство предусматривало осуществление правосудия только судами. Однако при обвинении в контрреволюционных преступлениях применялось внесудебное рассмотрение. <QUEST5< FONT>В ходе создания НКВД СССР при наркоме внутренних дел Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. было образовано так называемое Особое совещание (ОСО), которое могло применять репрессию, без надлежащих процессуальных гарантий. В Особое совещание входили заместитель наркома внутренних дел СССР, уполномоченный НКВД СССР по РСФСР, начальник Главного управления милиции, народный комиссар внутренних дел союзной республики. На заседаниях Особого совещания должен был присутствовать Прокурор СССР или его заместитель.

В 1933 г. вместо Прокурора Верховного суда СССР была учреждена должность Прокурора СССР. Положение о прокураторе Союза ССР, утвержденное 17 декабря 1933 года, возложило на прокуратуру:

1. надзор за соответствием постановлений и распоряжений отдельных ведомств Союза ССР и союзных республик и местных органов власти – Конституции СССР, постановлениям и распоряжениям правительства;

2. наблюдение за правильным и единообразным применением законов судебными учреждениями. Однако наличие надзорных функций у прокуратуры было формой без содержания и не могло остановить уже запущенный маховик репрессий: так, в 1935 г. приказом НКВД на местах были созданы так называемые «тройки» при ОСО на местах. В них входили: первый секретарь соответствующего обкома партии, начальник областного управления НКВД и областной прокурор. В 1937 г., в разгар массовых репрессий, эта конструкция была упрощена – из «троек» исключили представителей партийных органов, сделав «двойки». Особое совещание при НКВД, а также «тройки», а затем «двойки» действовали вне процессуальных норм и не были связанны с нормами права. Процедура арестов и осуждения строго регламентировалась Политбюро и приказами НКВД. Контроль над репрессиями осуществлялся централизованно на высшем уровне Сталиным и приближенными к нему членами Политбюро.

В 1941 г. НКВД СССР был разделен на Народный комиссариат внутренних дел СССР и Народный комиссариат государственной безопасности СССР. Два новых органа были выведены из-под контроля партии и прокуратуры, что позволило в период сталинского режима использовать их для массовых репрессий.

В связи с повышением роли Коммунистической партии в управлении государством все больше постановлений правительства, предварительно утверждаемых Политбюро ЦК, стало приниматься совместно с ЦК ВКП (б). Партийные решения фактически приобретали характер нормативных актов. Доктрина «социалистической законности» исходила из нормативистского представления о праве. Однако это не означало установление верховенства закона: сохранялись принципы целесообразности, аналогии объективного вменения. Советское право носило императивный характер, требовало толкования закона в строгом соответствии с намерениями его авторов.

Политика террора закреплялась и законодательно. Характерным оказалось ужесточение мер наказания, которые зачастую не соответствовала степени общественной опасности преступления.

Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и операции и укреплении общественной (социалистической) собственности» ужесточило уголовную ответственность за хищение социалистической собственности, которое рассматривалось как государственное преступление и за него предусматривался расстрел, при смягчающих обстоятельствах – до 10 лет лишения свободы. Отягчающим обстоятельством являлось принадлежность к «врагам народа». К осужденным за преступления, перечисленные в постановлении, амнистия не применялась.

В 1933 г. ЦИК и СНК СССР ужесточили уголовную ответственность за выпуск недоброкачественной продукции, называя такого рода действия государственными преступлениями.

Постановление от 8 июня 1934 г. «О дополнении Положения о преступлениях государственных статьями об измене Родине»⁶⁷, в отличие от предыдущего законодательства, широко применяло принцип объективного вменения. Этот закон породил даже особую категорию ЧСИРов – «членов семьи изменников Родины».

Постановлением ЦИК ССР от 2 октября 1937 г. максимальный срок лишения свободы за совершение государственных преступлений был увеличен с 10 до 25 лет.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 июля 1940 г. была установлена уголовная ответственность руководителей предприятий и организаций за выпуск недоброкачественной продукции, а в феврале 1941 г. – за продажу, обмен и отпуск демонтированного и излишнего оборудования без одобрения соответствующего государственного органа.

Ужесточению подверглись не только нормы уголовного права, но и нормы других отраслей.

1 декабря 1934 г. Президиум ЦИК СССР принял Постановление, которое устанавливало особый порядок производства по делам о террористических организациях и террористических актах. Постановление устанавливало десятидневный срок расследования дела. Копия обвинительного заключения вручалась обвиняемому за сутки до слушания дела вместо трех суток. Закон устранял прокуратуру и защиту от участия в деле. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Обвиняемый был лишен возможности подать ходатайство о помиловании. Приговор к высшей мере наказания (расстрелу) приводился в исполнение немедленно. Аналогичный порядок рассмотрения применялся к обвиняемым во вредительстве и диверсиях (от 14 сентября 1937 г.), хотя при этом допускалось ходатайство о помиловании.

Все эти меры резко нарушали процессуальные гарантии для подсудимых и обвиняемых при осуществлении следственных действий (построенных на выбивании признания любой ценой) и увеличивало возможность вынесения необоснованных приговоров.