Русская фантастическая повесть. « Штосс» Лермонтова и «Сильфида» и « Саламандра» Одоевского.

По замечанию Ю.В.Манна, «русский романтизм знает многие из тех форм фантастики, которые выработали западноевропейские литературы: балладную фантастику, сказочную, фантастику «ночных повестей», «ночной стороны» человеческого существования и т.д. Писатели-романтики, для которых «особого рода источником мистических представлений является народное творчество в виде поверий и преданий», заимствуют и переосмысляют по-своему народную «фантастику», которая привлекает их колоритом таинственного, необъяснимого, невероятного. В частности, используют одну из важнейших составляющих народной картины мира - представление о двух мирах. Этот второй мир и его персонажи нередко враждебны человеку, однако люди не перестают идти на контакт с ними: к нечистой силе обращаются за помощью (заговоры), чтобы узнать будущее (гадание).Именно понятие двоемирия становится центральным для жанра, который вслед за балладой начинает активно использовать фольклорный материал, - жанра фантастической повести. В своем отношении к фольклорным источникам фантастическая повесть продолжает многие традиции балладного жанра.

Князь Александр Иванович Одоевский – известный русский писатель и общественный деятель. Человек самого разностороннего и глубокого образования, вдумчивый и восприимчивый мыслитель, талантливый и оригинальный писатель. Главное место среди сочинений Одоевского принадлежит "Русским ночам" - философской беседе между несколькими молодыми людьми, в которую вплетены, для иллюстрации высказываемых ими положений, рассказы и повести, отражающие в себе задушевные мысли, надежды, симпатии и антипатии автора. Среди повестей и рассказов, не вошедших в "Русские ночи", выделяются: большая повесть "Саламандра" - полуисторический, полуфантастический сюжет которой навеян на автора изучением истории алхимии и исследованиями Грота о финских легендах и поверьях и « Сильфида». «Сильфида» повествует о печальной истории Платона Михайловича, простого человека, казалось бы, проникшего в мир сверхъестественного. «Саламандра» входит в цикл так называемых «таинственных» повестей Одоевского. В то же время это произведение являет собой как бы цикл внутри цикла, ибо оно составлено из двух романтических повестей — исторической и философско-фантастической. Якко, переводчик цифирных книг и типограф, мечтающий о царских милостях и звании воеводы: «Он невольно сравнивал свое состояние с прекрасною машиною, в которой было только одно колесо неудачно сделанное, но которое нарушало порядок действия всех других колес. Этим «пятым колесом» в механизме жизни просвещенного финна была его соотечественница Эльса, упорно противящаяся влиянию петербургской жизни и сохраняющая верность родным обычаям и преданиям. Бездушность и механистичность жизни Якко — это чисто романтический протест Одоевского против отрицательных последствий петровских реформ, неприятие им утилитарного полупросвещения. Со смертью Петра его высокие, немногим понятные цели позабылись, и люди, направляемые прежде железной рукою преобразователя России, потеряли жизненный центр, основу, единый пафос и разбрелись по жизни в поисках своей маленькой пользы. Такова судьба Якко в «Эльсе». После смерти Петра этот ученый типограф стал алхимиком, жаждущим золота, власти над миром и остальными людьми. И во второй части «Саламандры» показано постепенное снижение великих ценностей, профанация высокой науки и духовных идеалов петровской эпохи. Якко — это, говоря словами Достоевского, «петербургский тип». Как и пушкинский Германн, он приходит к мысли, что ради золота и власти все дозволено. Это уже сознательный демонизм, злая сила, которой рабски прислуживает лишенная этического начала прикладная наука. Саламандра, дух огня, возвещает вызвавшему ее алхимику, что любое человеческое желание исполняется — стоит только пожелать. И она же говорит Якко: «Зародыш жизни — смерть». Поэтому в погоне за вечной молодостью алхимик желает смерти окружающим его людям, и каждое его злобное желание, исполняясь, уносит чужую жизнь. Главная страсть Якко — золото, которым все приобретается — от любви до высоких чинов. Он каждую ночь превращает свинец в золотые слитки и пляшет над золотом, объятый безумной радостью. И этот танец алхимика, превратившего философский камень, этот символ высшего знания о мире, в орудие наживы и власти, становится страшным символом «недолжного» существования, последовательного отказа от всего человеческого. В довершение всего Одоевский придает Якко весьма многозначительную особенность: ради золота его герой в конце концов отказывается и от собственного человеческого облика и переселяется в более удобное по престижным соображениям тело убитого им графа. Таков итог этой жизни, которая не нашла опоры в своей эпохе и была вынуждена надеяться лишь на саму себя, что неизбежно привело к известной формуле «все дозволено». Германн в «Пиковой даме» убивает старую графиню, Якко отнимает тело и жизнь у старого графа. Оба героя традиционно предают любовь. Повествование в "Штоссе" развертывается вокруг главного героя, художника

Лугина. Лугин - наделенный острым, проницательным умом трезвый аналитик, осознающий несовершенство окружающей его действительности, которую он не принимает. Это вместе с тем и человек искусства, одинокий мечтатель, романтически страдающий в поисках недостижимого идеала, наконец являющегося ему в фантастическом образе воздушной красавицы. Двоемирие.