Образование социалистического лагеря после 2мв.

Монина Елена.

У истоков социалистического содружества.

История возникновения в середине и 2-ой половине 1940-х гг «социалистического лагеря», переименованного в «социалистическое содружество» являлась предметом усиленных фальсификаций коммунистических режимов. Особенно это касалось изображения стержневого фактора в формировании «лагеря-содружества» отношений между СССР и восточноевропейскими странами. Природа их отображалась совершенно искажённо.

Советская историография данной проблемы совсем не велика. Почему?

1. Разительный отрыв лозунговой интерпретации истории и исторической реальности.

2. Полное отсутствие настоящей источниковой базы.

У истоков концепции социалистического лагеря. Октябрьская революция была совершена под лозунгами развязывания мировой социалистической революции. Установка на мировую революцию сохранилась и после того, как стало ясно, что европейские страны российскому примеру не последуют. Нападение Гитлера на СССР поставило перед его руководством новую внешне политическую задачу - создание широкой антифашистской коалиции=» изменение позиций Коминтерна: (основная)=» СССР никому не собирается навязывать свой социалистический строй + старался проводить дифференцированный курс по отношению к отдельным странам и группам стран в зависимости от их положения и соотношения сил в каждой из них и на международной арене.

После перелома во 2МВ советское руководство решило распустить Коминтерн=» СССР стремился снять все опасения западных держав на пути укрепления сотрудничества с ними.

Это шаг Сталина явился первым организационным мероприятием на пути более конкретного формирования планов послевоенного урегулирования. Было очевидно, что сложившаяся в итоге 1МВ система государств в Европе сохраниться и после 2МВ=» жестокое ограничение.

Коминтерн был распущен формально=» процесс складывания концепции «социалистического лагеря» + начало её реализации. Проблема состояла в её теоретическом обосновании; в основе – идея о наступлении 2 этапа кризиса капитализма. Одновременно советское руководство решительно выступало против западных планов, которые рассматривались в Москве, как противоречившие интересам СССР (способные помешать распространению «сферы социализма» на другие страны)=» расчёт на то, что в восточноевропейских государствах удастся обеспечить условия для прихода к власти коммунистов, либо установления режимов, в которых они играли бы значительную роль=» в этом плане основная проблема=» Польша и Югославия: какой политический режим будет установлен в этих странах после освобождения от фашистской оккупации. Борьба по этим вопросам до лета 44 года носила дипломатический характер, но, когда советские войска вышли на государственную границу СССР, ситуация изменилась. В силу вступил военный фактор.

Явления, получившие в советской литературе политико-пропагандистское наименование «освободительной миссии советских вооружённых сил» имело сложный характер. С одной стороны большинство солдат и офицеров советских вооружённых сил искренне верило в то, что несут странам Центральной и Юго-восточной Европы освобождение от фашистского ига, да и значительный слои населения этих стран встречали советские войска как освободителей. Но это только часть правды. Ведь вместе с Красной Армией за пределы СССР стала выходить и его политическая система. Освободительная миссия сопровождалась приходом к власти коммунистических партий. Вслед за войсками двигались советские карательные органы. Тень тоталитаризма сразу же нависла над политическим строем только рождавшейся «народной демократии».

Концепция социалистического лагеря реализовывалась в заключении договоров о дружбе и послевоенном сотрудничестве. Уже на рубеже войны и мира можно констатировать на мировой арене группы стран, которые по существу явились действительным военно-политическим блоком. Основа взаимоотношений – взаимосвязь коммунистических партий с СССР.

Возникновение «народной власти» в Польше.

Показательны с этой точки зрения события в Польше. Быстрое развитие наступательных операций советских вооружённых сил поставило вопрос: «Кто придёт к власти в Польше в момент её освобождения?».

Внутри страны 2 лагеря:

гражданские и военные структуры, представляющие польское эмигрантское правительство;

силы, связанные с Крайовой Радовой Народовой – доминанты ПРП (польская рабочая партия).

- отсутствие дипломатических отношений между советским и польским правительствами,

- эмигрантское правительство было признано Англией и США=» отсюда международный резонанс.

СССР в отношении П действовал методом свершившихся фактов, стараясь при этом не слишком раздражать западных союзников. Для созданного ПКНО (польский комитет национального освобождения) 21 июля 1944 года Сталин лично рассматривал кандидатуры будущих членов.

Важнейшими событиями, связанными с решением послевоенной судьбы П, стали визит Миколайчика (премьер польского эмигрантского правительства) в Москву и Варшавское восстание. М хотел вести переговоры с правительством СССР только об урегулировании совместных*[ советских(?)] отношений. Сталин настаивал на том, что ПКНО и польское эмигрантское правительство сначала должны договориться между собой. По его мнению, только на этой основе было возможно участие представителей эмигрантского правительства в осуществлении советско-польских отношений. Переговоры закончились безрезультатно. Во время визита М в Москву Делигатура* и командование Армии Крайовой подняли в Варшаве восстание.

В основе принятия этого решения 2 фактора:

1) создание ПКНО и начало его деятельности на освобождённой территории,

2) быстрое приближение советских войск к Варшаве.

Цель: вынудить СССР к признанию польского правительства в эмиграции законным представительством польского народа.

В историографии 2 подхода: 1) (западные историки) советские войска могли в августе 44 года освободить Варшаву и только политические мотивы вынудили Сталина прекратить наступление; 2) (советские военачальники) части КА, вышедшие к Висле, ослабленные наступательными операциями не могли освободить польскую столицу сходу, а только после продолжительной подготовки.

Думается, что приоритет всё же принадлежал решениям, принимаемым не в военных штабах, а в Кремле и исходя из соображений политического характера. Резкое ужесточение курса новой власти по отношению к своим оппонентам приходится на октябрь 1944 года. Основной фактор – 2 месяца существования люблинского комитета показали, что значительная часть подполья, связанная с польским правительством в Лондоне не намерена прекращать свою деятельность, несмотря на распоряжение властей. Всё более очевидной становилась непрочность новой власти, отсутствие у неё широкой поддержки в обществе (сдержанное отношение большинства польского крестьянства к реализации декрета ПКНО об аграрной реформе).

Момент наивысшего напряжения – середина октября 1944 года, когда Миколайчик, стремившийся найти формулу компромисса с люблинским комитетом, подал в отставку. С его уходом исчезли последние реальные надежды на участие эмигрантского правительства в решении судьбы страны. Новый кабинет Арушевского был вынужден ограничиться официальными протестами против касающихся Польши решений, принимаемых без его ведома.

В условиях раздела великими державами Европы на сферы влияния, основы которых были заложены ещё до Ялты и Потсдама, Польша входила в зону интересов СССР. Поэтому, несмотря на все конъюнктурные колебания политической линии советского правительства, в его планы не входило восстановление дипломатических отношений с польским правительством, существовавшим до апреля 43 года. Таким образом, П стала страной, в которой внешнему фактору принадлежало решающее значение в решении вопроса о том, кто придёт к власти в момент освобождения от фашистской оккупации.

История, которую оставили за кулисами дипломатии.

Проблемы советско-румынских отношений до недавнего времени считались в основном исчерпанными, так как тезис о «последовательно восходящей линии развития дружественных отношений между СССР и Румынией после 2МВ» не вызывал разногласий у промарксистски настроенных историков.

Революция 1989 года в Румынии поставила в повестку дня вопрос об истоках, предопределивших развитие страны в направлении «строительства социализма».

Точку отсчёта, по словам Гавела, следует искать в происходивших в Р в 44 – 47 годах процессов политической реорганизации, проведённых под покровительством СССР.

12 сентября 44 года в Москве Р подписала акт о перемирии с 3-мя союзными государствами. В рамках соглашения для контроля над осуществлением наложенных на Р обязательств учреждалась Союзная Контрольная Комиссия (СКК), действовавшая под руководством советского главкома. Срок полномочий – до вступления в силу мирного договора между Р и ООН. Но! С одобрения западных союзников сталинизм развязал себе руки в Р, осуществляя не только контроль над государственной властью и общественной жизнью страны, но и непосредственно руководя румынской компартией. Роль советского фактора возрастала в развитии внутренних процессов политики преобразований с конца 44 года. Король Михай попытался изменить эту ситуацию, обратившись к Рузвельту с обвинением в адрес СССР по поводу его вмешательства во внутренние дела Румынии. Надежды румынских правящих кругов на получение поддержки западных держав иссякли, когда стало известно о совместных договорённостях лидеров союзных государств на Ялтинской конференции. СССР в свою очередь довёл до сведения короля Михая свои требования о смещении премьера Рэдеску и утверждении нового правительства во главе с представителем Народно-демократического фронта Петру Гроза.

6 марта 1945 года Михай был вынужден утвердить правительство НДФ. Деревня ждала земельной реформы, и правительство Гроза приняло закон о её проведении на основе радикальной экспроприации помещичьих земель. СССР в ответ пошёл на восстановление румынской администрации в Трансильвании и даже наградил короля Михая высшим советским орденом победы за вклад Румынии в победу антигитлеровской коалиции. В оппозиционных кругах (нац.-либ и нац.-царанистских партий) по мере обострения отношений между союзниками усиливалась надежда на то, что США и Великобритания так просто не отдадут Р. Лондонская встреча, окончившаяся безрезультатно, оставила открытым и румынский вопрос. На Московском совещании МИД СССР, США и Великобритании в декабре 1945 года Сталин согласился на компромиссное решение дать румынскому королю и кабинету Гроза рекомендации о включении в состав правительства по одному члену от оппозиционных партий и о скорейшей подготовке свободных партийных выборов.

Пример Р свидетельствует, что даже в 1-ый период, когда сохранялись надежды на реализацию договорённостей Ялты и Потсдама, становление нового режима проходило при полном контроле советской* администрации.

Победители не сочли нужным позаботиться о конституционно-правовом оформлении наиболее важного государственного акта, изменении самой системы высшей власти: отречение короля Михая не было проведено через парламент в рамках чрезвычайной сессии Палаты депутатов. Лишь в парламентском отчёте за 20 января 48 года появилась информация о состоявшемся 30 декабря 47 года заседании Палаты депутатов, на котором Гроза зачитал документ об отречении Михая от престола, и депутатам был представлен проект закона о провозглашении в Р республики.

Страна вступила на новую дорогу своей истории. К чему это привело, показал декабрь 89 года.

От нерушимой дружбы к беспощадной борьбе.

Среди восточноевропейских стран Югославия была первой, где возник режим безраздельно руководимый коммунистами. Причём возник не после вступления советских войск. К моменту, когда в сентябре 44 года части КА вошли в Ю, этот режим уже имел за плечами значительный путь в качестве своеобразной повстанческой государственности. По мере успехов Народно-освободительного движения революционная государственность получала всё более чёткие очертания, а 29.11.43 произошло её конституирование.

Взаимоотношения, складывавшиеся между Ю и СССР, явились первым практическим воплощением той модели отношений, которая затем стала формироваться между СССР и другими странами социалистического лагеря.

Данная система включала 3 компонента:

1) принципиальное единство социально0политических целей режима, существовавшего в СССР и коммунистических партий в восточноевропейских странах; 2) частичное несовпадение некоторых специфических интересов каждой из сторон – были ограничены в своих проявлениях; 3) иерархичность отношений внутри лагеря: СССР – руководящий центр.

Отношений соцлагеря* и Ю характерно сильное проявление 1 фактора, ведь КПО больше других восточноевропейских компартий тяготела к тогдашнему советскому образцу. Этого не смогло нарушить заключение в ноябре 44 года соглашения между новым югославским и эмигрантским правительствами, в результате которого в марте 45 года было образовано объединённое югославское правительство с участием нескольких эмигрантских представителей. Но уже на выборах в скупщину 11.11.45 эти деятели были полностью устранены из политической жизни страны.

Политическая и идеологическая монополия режима сочеталась с мерами, утверждающими аналогичную монополию в социально-экономической сфере. Вообще за Ю закрепилась репутация советского союзника №1.

Вместе с тем в советско-югославских отношениях присутствовал и второй компонент. Москва требовала от руководства КПЮ более гибкой тактики, учитывая не только ситуацию в Ю, но и советскую политику укрепления антигитлеровской коалиции. Всё поглощал 3-й фактор – вопрос о Триесте, который до этого принадлежал Италии, но затем на него выдвинула претензии Ю, СССР поддержал Ю, но вместе с тем подходил к данной проблеме в рамках своей глобальной политики.

Иерархичность отношений в соцлагере была в какой-то мере даже выгодна Ю, так как Белград нередко апеллировал к Москве в случае своих претензий к другим странам. Особая же патронирующая роль югославов относилась к Албании. Москва, в общем, поддерживала складывающиеся отношения между А и Ю (между СССР и А через Ю). Однако по мере установления непосредственного советско-албанского сотрудничества, югославская сторона стала проявлять беспокойство по поводу возможности возникновения серьёзного противовеса ориентированности А на Ю. Ведь Ю планировала «проглотить» А.

После получения формального одобрения этого проекта Ю 19.01.47 приступила к реализации плана по размещению в А своих войск.

Две версии: 1) (югославские историки) А была инициатором размещения югославских войск, попросив об этом Ю; 2) (современная точка зрения) замысел Тито на рубеже 47-48 гг упрочить позиции Ю в А.

Это решение было принято без консультаций с Москвой=» Москва ответила резкой телеграммой. Однако, полным отступлением Тито Москва не ограничилась и вызвала югославов на неофициальное совещание в Москве, также пригласив болгар. Были подписаны протоколы с обязательствами неукоснительного соблюдения взаимных консультаций по вопросам внешней политики. Что касается югославо-албанских отношений, то кремлёвский хозяин высказался за всемерное сближение Ю и А, а также Сталин поставил вопрос о том, чтобы сначала образовать федерацию Ю и Болгарии, а затем осуществить присоединение А в качестве 3-го члена. Ю отклонилась от прямого ответа, а по возвращении из Москвы на заседании Политбюро ЦК КПЮ было принято решение не соглашаться на федерацию с Б. Реакция Кремля превзошла все предыдущие. Советское правительство уведомило Белград, рассматривает подобные действия как акт недоверия к советским работникам в Ю и ввиду этого дало распоряжение отозвать всех советских работников из Ю.

Прямой конфликт начал быстро раздуваться советской стороной. СССР инкриминировал Белграду ревизию положений марксизма-ленинизма. Стремясь сломить югославское руководство, Москва подключила к своим усилиям всю контролируемую ею структуру соцлагеря: Коминформ, восточноевропейские народные демократии. В течение апреля 48 года руководящие органы всех пяти братских держав солидаризировались с советской позицией, ничего не выясняя у югославов. Данный конфликт СССР использовал как прецедент для большего закручивания гаек в отношении своих восточноевропейских подопечных. На заседании Коминформа, проходившем без участия югославов, они были объявлены отступниками, и решение об их устранении было результатом логики подчинения Москве, неизбежного следствия самой модели соцлагеря.