История и философия классической науки

Р а ц ш ш с т н ч е и а я концедцид ф ш с р ц ж и и а ц и Г.В.ЛвйВаида

систем образования. Лейбниц наивно верит, что наука и просвещение сами по себе, безо всяких социальных переворотов способны преобразовать человеческое общество и направить его на путь непрерывного про­ гресса. Лейбниц и в этом остается идеалистом. Вера во всемогущество науки, по существу, перерастает у него в одну из первых в истории сциентистских утопий. Расписывая в деталях, как можно с помощью науки быстрейшим образом достигнуть общественного бла­ годенствия и как для этого следует организовать саму науку, Лейбниц даже устанавливает некоторые конк­ ретные сроки: пять лет на составление алфавита мыш­ ления, два года для того, чтобы упорядочить важней­ шие для человека области знания — метафизику и эти­ ку. Нужен только мир и союз ученых, да еще единство ученых и политиков. Ведь сколько уже сделано! Сколь­ ко великих открытий за последние столетия! Книгопе­ чатание, компас, микроскоп; открытия в математике, механике, оптике, столь многообещающие успехи хи­ мии, истории, словесности. А сколько может быть еще открыто нового, когда всеобщая наука сделает способ­ ным открывать каждого!

Ивсе же оптимизм Лейбница не безграничен. Он

сгоречью констатирует и то, что в ученом мире цар­ ствуют тщеславие и раздор, и «все помыслы направ­ лены на то, чтобы сломать, а не построить». Он видит, что род человеческий по-прежнему бредет в потемках без всякой путеводной нити, во всем полагаясь на фор­ туну, что власть имущие равнодушны к истине и мень­ ше всего думают, как облегчить участь подданных. На­ конец, Лейбниц видит, как благодаря той же науке совершенствуются силы разрушения — силы войны, которые, как он мудро замечает, при достаточном раз­ витии могут когда-нибудь стать неуправляемыми и повернуть человечество назад, от науки к варварству. Это замечание Лейбница и сегодня звучит очень акту­ ально. Любовь к миру, как и любовь к истине, по-ви- димому, вообще есть свойство настоящего ученого и подлинного адепта Мудрости, каковым, несомненно, и

был Лейбниц.

■ §2. Онтологические проблемы нации и теоретическом наследии Г.В.лейбннца

Ныне всеми признано, что Лейбницу были свой­ ственны исключительно широкий кругозор и диапазон деятельности, одновременное усмотрение разнообраз­ ных связей разбираемых им проблем и целеустремлен­ ное исследование внутреннего их существа. Лейбниц обладал поразительно сжатым и точным стилем, твор­ ческой энергией и умением подметить самые различ­ ные следствия, вытекающие из выдвинутых им поло­ жений. Его идеи, открывавшие новые возможности и перспективы развития философии Нового времени, явились предвосхищением диалектики классической немецкой философии.

«Никто в XVII веке не писал о труднейших мета­ физических, логических, математических, физических, этических предметах яснее и убедительнее, чем он. Никто не мог соперничать с ним в искусстве обнару­ живать слабые и сильные стороны своих предшествен­ ников и противников; в особенности это относится к качеству определений и доказательств. Вспомним хотя бы его критику Декарта, Мальбранша, Локка. Никто не сравнялся с ним по универсальности и глубине рефор­ маторских идей, во многом преобразовавших логику и математику, динамику и психологию, языкознание, историографию и юриспруденцию. Лейбниц не сде­ лал всего, что хотел, но он сделал даже больше, чем обещал»438

Важное место в его философии науки занимают онтологические проблемы, прежде всего проблемы сущности бытия, сформулированные в его учении о субстанции (монаде). Неудовлетворенный господству­ ющими в естествознание XIVII века механистически­ ми представлениями о причинах движения и свойствах вещей, в частности, учением Декарта о телесной суб­ станции, сводившим материальность к протяжению, Лейбниц отмечал, что из одних лишь геометрических

Рацившистнчеиа» мцщп ipmici^w iapn Ш е Ш и щ

свойств тел нельзя вывести их физические характери­ стики — движение, сопротивление, инерцию и т. д. Лейбниц отверг декартовский дуализм и учение Спи­ нозы о субстанции с пассивными модусами, подчерки­ вая ограниченность механизма. В противовес этому он стремился отыскать динамические начала для объяс­ нения многообразия мира. Опираясь на открытый им закон сохранения «живых сил», Лейбниц утверждал, что все вещи обладают соответственной силой, внут­ ренней способностью непрерывно действовать. Со­ гласно Лейбницу, силы, которые всегда разной вели­ чины и поэтому позволяют отличать одну вещь от дру­ гой, являются их субстанциями. Число этих субстанций бесконечно, и все они — первоэлементы, или «едини­ цы» бытия, монады. На представления Лейбница о монадах оказало влияние открытие микроорганизмов

вбиологии и бесконечно малых в математике. Учени­ ем о монадах Лейбниц объединял понятия философии и всех наук, которыми занимался. Согласно Лейбницу, понятию монады соответствует: в математике —нуме- рическая единица и дифференциал, в физике — сила с ее механическим законом действия, в химии —атом,

вбиологии — органические формы, в психологии — перцепции (восприятия — единицы сознания), в логи­ ке — субъект суждения, в праве — юридическое лицо, индивид и т. п.

Механическая ограниченность XVII века обусло­ вила мнение Лейбница о том, что сама материя не может быть первоосновой мира, субстанцией, так как она протяженна, а самое простое, согласно Лейбницу, не должно делиться на части и поэтому является иде­ альным. Первоэлементом бытия, считает он, не может быть физическая точка (т. к. она делима), ни геометри­ ческая точка (т. к. она, будучи неделимой, все же выра­ жает свойства пространства). Субстанция как исход­ ное начало всего сущего должна отличаться абсолют­ ной простотой, неделимостью и самостоятельностью. Она — метафизическая точка, духовная единица бытия, или монада, представляющая собой сущность деятель­ ности всех вещей. Этим представлением о существо­ вании множества идеальных сущностей материальных

тел Лейбниц, по существу, возрождал идеализм Плато­ на и воздвигал целую идеалистическую систему мона­ дологии. Многообразие мира обусловлено, по Лейбни­ цу, иерархией различных монад — неорганических тел

ирастений (простых), животных (душ), людей (духов)

иБога (высшей монады). Монады, наделенные изна­ чально пассивной способностью восприятия и актив­ ным самосознанием, содержат потенциально, в сверну­ том виде, все бесконечное число свойств вещей. В мире не существует абсолютно схожих монад или двух со­ вершенно одинаковых вещей. Все существующее является или одной простой монадой, либо совокупно­ стью монад. Монады представляют собой «элементы всех вещей», поэтому, если мы сумеем познать приро­ ду монады, то равным образом познаем природу всего сущего в мире. Монада— не материя, а «сила».

Монаду следует понимать по аналогии с нашей психической деятельностью. Монада, по Лейбницу, абсолютно неделима и вместе с тем обладает богатым

имногообразным содержанием. Основными видами всякой монады являются: а) деятельность восприятия

ипредставления; б) тенденция к последовательным восприятиям. Эти два вида деятельности, считает Лей­ бниц, и определяют различия разных монад. Монада сама по себе не может реально отличаться от других, а только посредством внутренних качеств и действий, которые не могут быть ничем иным, как восприятиями (т. е. представлениями о сложном и простом или же о том, что является внешним), и ее стремлениями (т. е. переходить от одного восприятия к другому); таковы принципы изменения439.

Он выделяет простые и сознательные восприятия. Последние — это апперцепция. Она свойственна толь­ ко особым монадам, относящимся к душе и разуму. Воспринимают все монады, но лишь некоторые кроме восприятия обладают еще апперцепцией. Но даже в монадах, обладающих апперцепцией, количество бес­

сознательных восприятий бесконечно больше числа осознанных апперцепций. Мы сами, хотя и обладаем

Р ц ш а ц с п и к и ! и ц и ц и я

Т М 1 С Ц 1 » в а р и ГВ-ДеИВища

апперцепцией как разумные существа, во многих слу­ чаях воспринимаем без апперцепции. «Часто мы ис­ пытываем состояние, при котором ничего не помним или погружены в глубокий сон без сновидений»440

Еще более хитроумны замечания и умозаключения Лейбница, изложенные в «Новых опытах о человечес­ ком разумении», где он говорит о мелких восприятиях. Это «незаметные восприятия», т. е. неосознаваемые нами восприятия, которыми наполнена наша повсед­ невная жизнь. «Однако если кто-нибудь вдруг предуп­ редит нас и обратит наше внимание на некоторые явления, допустим, шум, то мы его заметим и вспом­ ним сразу после предупреждения, что уже слышали этот шум»441.

Второй не менее важный вопрос, считает Лейбниц, что воспринимает и представляет каждая монада? Ответ Лейбница четок. Каждая монада представляет все остальные, Вселенную целиком: «Каждая субстан­ ция с точностью выражает сущность всех остальных в силу существующих между ними связей»442, сотворен­ ная монада представляет всю Вселенную как целокупность («Рассуждения о метафизике», «Монадология»). Можно сказать, что учение Лейбница, согласно кото­ рому всякая монада представляет все остальное, явля­ ется новым вариантом классической доктрины «все во всем», впервые изложенной греческими естествоиспы­ тателями и медиками, а затем дополненной учеными Возрождения. Античное учение о человеке как микро­ космосе Лейбниц распространяет на все субстанции. Смысл этой идеи Лейбниц выразил следующим обра­ зом: «Настоящее несет в себе зародыш будущего».

Если все монады представляют собой Вселенную, как же они различаются между собой? Сам вопрос подсказывает ответ. Каждая монада представляет со­ бой Вселенную, но с большим или меньшим уровнем различия восприятия и под разным углом рассмотре­ ния (тип перспективы). По Лейбницу, разнообразие

440 Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 2. С. ИЗ.

441 Антология мировой философии. Т. 2. С. 470.

442 Там же. С. 471.

перспектив в представлениях настолько велико, что различные вещи не только отличаются друг от друга по видам, но даже в пределах одного и того же вида не существует хотя бы двух'вещей, абсолютно одинако­ вых при сравнении. Два листа, два яйца, два тела, пишет он, никогда не бывают совершенно сходными, и бес­ численное множество разновидностей, которые не могут быть включены в существующее понятие, опре­ деляются как другие особи, но не другие виды.

Лейбниц выводит принцип «тождества неразличи­ мых», согласно которому не существует двух неразли­ чимых субстанций, или, другими словами, если допус­ тить, что могут существовать две неразличимые суб­ станции, то они неизбежно совпадут и станут единой тождественной субстанцией. Этот принцип, по мнению Лейбница, крайне важен и способен изменить «поло­ жение метафизики» (вместе с принципом достаточно­ го основания). Лейбниц стремится установить иерар­ хию монад. На самой низкой ступени находятся мона­ ды, у которых ни одно восприятие не достигает уровня апперцепции. На самых высоких — монады разума. Лейбниц формулирует закон непрерывности — «при­ рода никогда не делает скачков, ничего не происходит одним махом», «переход от малого к большому и от большого к малому всегда совершается через проме­ жуточные величины»443. Этот закон имеет большое значение для физики, геометрии, метафизики.

Только Бог есть единая простая первичная монада, последнее основание вещей. Остальные монады про­ изведены или «сотворены» Богом. Они возникают из беспрерывных излучений Божества444.

Монады — «элементы всех вещей», «метафизичес­ кие точки всех вещей», центры деятельности силы, начало силы и способности действия. Активность са­ мостоятельна только у Бога, у всех остальных монад способность к действию ограничена, несовершенна: причина — в «материальности» монад. «Первоматерия» монад как излучаемых Божеством препятствует

443 Лейбниц Г.В. Сочинения. T. 1. С. 442.

444 Антология мировой философии. С. 457.

Рационалистическая концепция философии неуки Ш е И щ а

им быть самостоятельными. «Первоматерия» монады состоит в смутных восприятиях, это источник ее пас­ сивности. Неясность восприятий монады проявляется в виде массы, непроницаемости, протяженности. Все тела представляют, по Лейбницу, «агреганты монад», а не простые скопления. «Агрегант» унифицирован од­ ной высшей монадой как доминирующей энтелехией. В животном доминирующая энтелехия —душа, у чело­ века — духовное начало, умственные способности. Каждая монада — живая.

В заключительной части своей теории Лейбниц делает следующие выводы: «Относительно телесных субстанций я считаю, что масса (если под ней рассмат­ ривается только делимое) является чистым феноменом, всякая субстанция обладает истинной целостностью в строго метафизическим смысле и что она неделима, нетленна и способна к размножению, что всякая мате­ рия должна быть полна духовных или, по меньшей мере, живых субстанций; что рождение и распад пред­ ставляют собой видоизменения от меньшего к большо­ му и наоборот, что нет такой частицы материи, которая бы не содержала бесчисленного множества скопив­ шихся в ней органических соединений. Творения Бога бесконечно более прекрасны, многочисленны, велики и лучше упорядочены, чем мы обычно считаем, и глав­ ным для этих мельчайших частей является механизм или, организация, т. е. порядок. Поэтому нет другой гипотезы, которая бы показала мудрость Бога лучше, чем наша, о субстанциях как зеркалах красоты Вселен­ ной, где ничто не остается пустым, бесплодным, необра­ ботанным и неусовершенствованным»445

Три вывода следуетиз концепции Лейбница: а) нельзя говорить ни об абсолютном рождении, ни об абсолют­ ной смерти; б) следует говорить не об эпигенезе, т. е. размножении животных, а о преформации; в) следует говорить об определенной неразрушимости животно­ го, в корне отличающегося от личного человеческого бессмертия.

Одной из проблем лейбницевской монадологии является проблема отличия духа, мыслящей субстан­ ции от других монад. Это отличие состоит в том, что низшие монады обладают просто восприятием, а выс­ шие, помимо того, обладают апперцепцией, но низшие монады представляют, по Лейбницу, скорее мир, чем Бога, тогда как мыслящие субстанции представляют в большей мере Бога, чем мир. Основное свойство мо­ над отражено в следующем суждении из «Монадоло­ гии»: «У монад нет окон, через которые что-либо мо­ жет войти или выйти»44б. Это означает, что каждая монада — замкнутый в самом себе мир, невосприим­ чивый к каким-либо побуждениям или влияниям извне. Ни одна монада не может оказать физического влия­ ния на внутреннее бытие другой, и никакая монада не испытывает воздействие другой. Этот вопрос у Лейб­ ница максимально усложнился. Разрешает он его че­ рез «систему предустановленной гармонии». Для объяснения связи и согласованности между двумя монадами вообще и в особенности между монадой духовной и монадой материальной существует три возможных допущения: а) допустить взаимодействие монад (неоднозначное); б) обратиться за помощью к Богу, попросив его вмешиваться во всех необходимых случаях, поскольку Он — Творец монад; в) допустить, что извлекаемое изнутри каждой из монад идеально соответствует тому, что достают из себя все остальные, создавая совершенную гармонию: все это часть их собственной природы, задуманной Творцом. Лейбниц использовал для объяснения «предустановленной гар­ монии» пример двух маятников часов. Совершенная синхронность работы двух маятниковых часов могла иметь место в трех случаях: а) если построить их таким образом, чтобы первые часы воздействовали на вторые; б) поручить часовщику неустанно приводить их в соот­ ветствие; в) предварительно сконструировать настоль­ ко совершенную пару часов, чтобы потом они всегда могли самостоятельно показывать одинаковое время. По Лейбницу, первое решение — банальное и триви-64

310 446 Антология мировой философии. С. 451.

Р а ц и ш и с т и ч е с ш

т щ е т н а фщмш с вГф.ВиЛ е И и щ а

альное. Второе — предполагает непрерывное чудо. Третье— это выбор «предустановленной гармонии». Согласованность между душой и телом Лейбниц объяс­ няет с помощью синхронного движения двух маятни­ ков часов различной конструкции, которые встречают­ ся в момент, когда показывают одинаковое время.

Предустановленная гармония гарантирует идеаль­ ное соответствие представлений разных монад, т. е. их истинность и реальность. Представляемый монадами мир — это объективный мир. Монады, «не имея ни дверей, ни окон», обладают представлениями, в точно­ сти соответствующими тому, что находится по ту сто­ рону «окон и дверей», ибо, создавая, Бог сделал их всех одновременно взаимосогласованными, причем основа­ нием согласованности каждой из них со всеми осталь­ ными являются их собственная природа. Связующей нитью субстанций выступает Бог, и именно благодаря его правилам феномены одной монады согласуются с феноменами другой, а наши восприятия — объектив­ ны. Вечная душа образует целый мир, «и с помощью Бога он самодостаточен»447

В системе, созданной Лейбницем, Бог играет роль абсолютного центра. Поэтому неудивительны стара­ ния философа представить многочисленные и разные доказательства существования Бога. УЛейбница воп­ рос о бытии приобретает особенно острый характер еще и потому, что он связывает его с «принципом до­ статочного основания», сформулированным им следу­ ющим образом: «Ничто не происходит без «достаточ­ ного основания»; в бесконечной цепи явлений нельзя не найти основания, почему данное явление соверша­ ется так, а не иначе»448. В свете принципа вопрос о бытии звучит как вопрос: почему существует что-то, а не ничто? Почему существующее именно такое, а не иное?

Ответ Лейбница заключается в том, что основание, объясняющее бытие, не может находиться в ряду слу­ чайных явлений, ибо случайное всегда нуждается для

447 Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 418.

448 Там же. С. 418.

определения в другом основании449. Ответ на второй вариант вопроса найден Лейбницем в совершенстве Бога. Вещи и явления являются такими, а не иными потому, что способ их бытия наилучший из возможных способов существования. Вообще могло бы существо­ вать множество миров (множество способов бытия), но создан только один, этот, наш. «Из величайшего совер­ шенства Бога следует, что при творении универсума Он избрал план наилучший, соединяющий в себе ве­ личайшее многообразие вместе с величайшим поряд­ ком. Наиболее экономичным образом распорядился Он местом, пространством, временем...»450. Бог есть необ­ ходимое бытие; чтобы доказать это, Лейбниц заявляет, что совершенное должно существовать необходимым образом, иначе оно не было бы совершенным. «Лишь Бог (или необходимое бытие) имеет привилегию, состо­ ящую в том, что Он не может не существовать, даже если такое было бы возможным. И так как ничто не может препятствовать возможности того, что не вле­ чет за собой каких-либо ограничений, то одного этого достаточно, чтобы a priori признать существование Бога»451.254

Бог — единственно необходимое бытие, в котором совмещается сущность и существование. Бог— еще источник как сущностей, так и существования. Он, по Лейбницу, еще «средоточие вечных истин и идей, от коих зависят истины»452. Именно Божественный ра­ зум делает их возможными, когда о них думает, прида­ вая им максимальную реальность, которая только мо­ жет быть у «возможности».

■ S3. Гносеология науки Лейбница _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

В философском и естественно-теоретическом на­ следии Лейбница определенное место занимают гно-

449 Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 418.

450 Там же. С. 420.

451 Там же. С. 420.

452 Там же. С. 421.