Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 10, октябрь 2017

Отчет удостоверяющего центра сам по себе не подтверждает факт передачи товара

9. Показательными являются дела, в которых истец обосновывал свои требования исключительно отчетом удостоверяющего центра (постановления АС Московского округа от 12.09.2016 по делу № А40-27244/2016, от 04.04.2017 по делу № А40-4348/2016).

Отчет содержал сведения о номере договора поставки, номерах, датах и суммах товарных накладных, сроках оплаты товара, а также файлы обмена

электронными товарными накладными, содержащими титул продавца. Тем не менее суды указали, что такой отчет не обладает признаками первичного учетного документа и не может в отсутствие самих электронных товарных накладных и иных доказательств достоверно подтверждать факт передачи товара.

10. В качестве примера противодействия явному злоупотреблению правом, осмысленного понимания правоотношений и распределения бремени доказывания, в том случае, когда ответчик отрицает применение им электронной подписи, можно привести дело, в котором изначально истец ссылался исключительно на отчет удостоверяющего центра как

на доказательство поставки и проиграл спор. Кассация отменила судебные акты и направила дело на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении истец представил более полный комплект доказательств, включающий в том числе электронные товарные накладные.

В итоге суд первой инстанции удовлетворил иск, указав следующее.

Мнение ответчика о том, что при электронном документообороте необходимо также подписывать товарные накладные в бумажном виде, ошибочно и не соответствует действующим нормам права, в связи с чем позиция

ответчика противоречит законодательству РФ и положениям заключенного между истцом и ответчиком договора. Истец представил в материалы дела отчет удостоверяющего центра, выдавшего сертификаты электронной цифровой подписи сторонам. Отчет подтверждает подключение сторон в электронному документообороту, а также факт получения ответчиком поставленного истцом товара.

На момент подписи электронных товарных накладных покупателем электронный сертификат ключа был действительным, не отзывался и не аннулировался, что подтверждается отчетом удостоверяющего центра.

Ответчик утверждал, что согласно положениям договора, истец не представил доказательств направления поставщиком в адрес покупателя уведомления об использовании электронного документооборота. Положения данного пункта не предусматривают обязанность поставщика направлять покупателю уведомление о подключении к ЭДО, а возлагают такую обязанность на покупателя. Положения данного пункта, в первую очередь, обязывают покупателя сообщить поставщику о наличии технической возможности

использовать в хозяйственных отношениях электронный документооборот. Истец представил суду доверенность на сотрудника ответчика, которой тот был уполномочен принимать товар от истца с помощью ЭДО, что подтверждает наличие у ответчика технической возможности использовать ЭДО.

Кроме того, представители истца и ответчика неоднократно вели электронную переписку относительно взаимодействия сторон с помощью ЭДО, что подтверждает факт подключения ответчика к системе и ЭДО, возможность ее использования и направления данной информации ответчиком в адрес истца.

Учитывая вышеизложенное, сертификат ключа и отчет удостоверяющего центра подтверждают наличие технической возможности использования ЭДО

вхозяйственных операциях, а также поставку и получение товара, оформленных с ее помощью. Кроме того, суд признал необоснованными доводы ответчика о том, что у него отсутствовала техническая возможность

восуществлении ЭДО, в связи с чем он не мог в электронном виде оформить накладные. Поскольку данный факт не освобождает ответчика от исполнения обязательств, которые он взял на себя, подписав спорный договор поставки, учитывая, что поставщик выполнил возложенные на него обязательства, поставив товар, оформив данный факт накладными, направленными ответчику посредством электронной связи согласно условиям договора (решение АС г. Москвы от 05.05.2017 по делу № А40-234490/15-182-1931).

Суд может отказать в удовлетворении требований поставщика, если ключ электронной подписи выдал не тот удостоверяющий центр, который указан в договоре

11. Надо отметить, что даже при представлении в суд максимально полного комплекта документов у истца нет гарантии, что суд примет решение в его пользу.

В качестве наглядного примера можно привести следующие два дела — № А40-4350/16 и № А40-29216/16. Оба спора были между одними и теми же сторонами. Более того, по одному договору поставки различались лишь спорные периоды.

В деле № А40-4350/16 суд кассационной инстанции сделал вывод о недостоверности предоставленных электронных накладных на том

основании, что не было доказано участие ответчика в их подписании электронной подписью.

Суд сослался в том числе на то, что ключ был выдан не тем удостоверяющим центром, который стороны определили в договоре поставки как компанию, с помощью программных продуктов которой они будут обмениваются электронными документами (постановление АС Московского округа от 08.06.2017 по делу № А40-4350/16).

Суд почему-то не учел положения Закона № 63-ФЗ, устанавливающие действительность любого ключа квалифицированной электронной подписи (выданной аккредитованным удостоверяющим центром) до момента прямого оспаривания этой подписи в судебном порядке, и равнозначность электронного документа, подписанного такой подписью, документу на бумажном носителе.

При этом тот же суд в аналогичном деле (№ А40-29216/16) между теми же сторонами пришел к совершенно противоположным выводам. Кассация подчеркнула, что указание ответчика на порок в подтверждение полномочий лица, от имени которого подписаны спорные товарные накладные, противоречит техническому и юридическому смыслу электронной цифровой подписи и факта ее наличия у документа. Целостность ЭЦП на представленных истцом накладных не опровергнута (постановление АС Московского округа от 24.05.17 по делу № А40-29216/16).

Вывод. Применение электронной подписи при, казалось бы, благой для участников оборота цели — снижение издержек — на практике оборачивается определенными трудностями, если дело доходит до разбирательства в суде.

Сложности заключаются в том, что предмет доказывания и круг доказательств, которые истцу необходимо представить в суд, существенно расширяются.

Так, при заключении договора и подписании товарных накладных рукописным способом истцу необходимо представить договор, товарные накладные и, например, доверенность представителей ответчика, уполномоченных принимать и получать товар.

При использовании электронной подписи количество доказательств увеличивается на порядок. Это не только товарные накладные, подписанные электронной подписью, но и сертификат ключа проверки электронной подписи, отчет и регламент удостоверяющего центра. А в некоторых случаях необходимо будет обращаться в удостоверяющий центр с заявлением о подтверждении подлинности электронной подписи. Если последний

откажется предоставить сведения о подписи, то истцу придется привлекать удостоверяющий центр в качестве третьего лица или обращаться с заявлением к суду об истребовании доказательств.

Кроме того, представление электронных документов не исключает в некоторых случаях необходимости представлять дополнительные доказательства на бумажных носителях, подтверждающие, например, передачу товара

перевозчикам (в случаях, когда условия поставки предусматривают доставку (перевозку) товара грузополучателям).

Все это создает препятствия для своевременного разрешения спора, и, как показывает практика, поставщик в такой ситуации далеко не всегда может защитить свои права.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Наследники умершего участника претендуют на долю в обществе. Как определить подсудность требований

Артем Вадимович Денисов

к. ю. н., управляющий партнер юридической компании «Генезис»

•Когда спор о выплате стоимости доли рассмотрит арбитражный суд

•Что нельзя делать, если участники отказываются принять наследника в общество

•Кто будет правопреемником в корпоративном споре, пока не определены наследники

При наследовании доли в уставном капитале у наследников нередко возникают споры с действующими участниками общества. Последние зачастую не готовы принять правопреемников в участники общества или выплатить им действительную стоимость доли. Чтобы оперативно защитить свои права

всуде, наследникам необходимо учесть ряд нюансов. Большинство из них касаются подсудности требований о наследовании корпоративных прав

вслучаях, когда требование заявляется изначально, а также в тех случаях, когда в процессе рассмотрения спора появляются обстоятельства, разрешение которых неподсудно данному суду (например, смерть стороны по делу).

Споры между наследниками и ООО

рассматриваются по месту нахождения общества

По спорам о корпоративных правах наследников основным вопросом является их подведомственность. Суд должен определить, является ли спор о таких правах корпоративным или же он вытекает из наследственных правоотношений. Однако один и тот же спор может содержать в себе несколько взаимосвязанных требований, одни из которых подведомственны суду общей юрисдикции, а другие — арбитражному суду.

Если такие требования можно разделить после принятия иска к производству на основании ст. 130 АПК РФ и ст. 151 ГПК РФ, то после разъединения производство по делу в отношении неподведомственных требований прекращается (п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ или абз. 2 ст. 220 ГПК РФ). Если же разъединить требования невозможно, дело разрешает суд общей юрисдикции (ч. 4 ст. 22 ГПК РФ). Арбитражный суд в таком случае должен прекратить производство по делу.

Ранее споры между наследниками и ООО относились к категории корпоративных и рассматривались по правилам гл. 28.1 АПК РФ, которая предусматривает исключительную подсудность по месту нахождения юридического лица (п. 4.1 ст. 38 АПК РФ).

Однако Верховный суд РФ изменил подведомственность споров, связанных с наследованием корпоративных прав, передав их районным судам общей юрисдикции.

ЦИТАТА: «Дела, возникающие из наследственных правоотношений, связаны с переходом имущественных прав и обязанностей в порядке универсального правопреемства от наследодателя к наследникам. Данные дела независимо от субъектного состава их участников и состава

наследственного имущества подведомственны судам общей юрисдикции (п. 1 ч. 1 и ч. 3 ст. 22, п. 5 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ).

В частности, суды общей юрисдикции рассматривают дела:

а) по спорам о включении в состав наследства имущества в виде акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, земельной доли, полученной наследодателем при реорганизации сельскохозяйственных предприятий и приватизации земель; б) по требованиям о выплате действительной стоимости доли наследодателя в уставном (складочном)

капитале хозяйственного товарищества или общества либо о выдаче соответствующей ей части имущества в натуре, о выплате стоимости пая умершего члена производственного кооператива и т. п.» (п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»).

Таким образом, в настоящее время подсудность наследственных споров между наследниками и ООО определяется по общим правилам, предусмотренным ст.ст. 28 и 29 ГПК РФ, то есть по месту нахождения организации.

Однако судебная практика даже с учетом указанной позиции складывалась противоречиво.

Так, имели место случаи прекращения производства по делу по мотивам неподсудности спора суду общей юрисдикции.

ПРАКТИКА. Участники ООО обратились в районный суд с иском о признании за ними права собственности на долю в уставном капитале общества в порядке наследования по закону. Спорную долю приобрел их родственник по договору купли-продажи. Однако изменения в связи с отчуждением доли не внесли в ЕГРЮЛ. После смерти покупателя нотариус отказался оформить долю в собственность наследников из-за отсутствия данных в ЕГРЮЛ.

Ссылаясь на ст.ст. 165, 1152, 115.3 ГК РФ, истцы просили признать действительной сделку куплипродажи доли и признать за ними право собственности на долю.

Районный суд прекратил производство по делу по мотивам неподведомственности спора суду общей юрисдикции. Суд указал, что стороны являются участниками ООО, между ними имеется спор о праве на долю в уставном капитале, увеличение доли в уставном капитале влечет экономическую прибыль, поэтому спор может рассматривать только арбитражный суд.

Кассационный суд отменил определение районного суда. Суд исходил из того, что истцы просили увеличить их долю в уставном капитале в порядке наследственного правопреемства. Для этого согласия иных участников общества не требуется. Поскольку требования о праве наследования доли предъявлены совместно с иском о признании действительной сделки купли-продажи доли, то все эти

требования подлежат разрешению в суде общей юрисдикции (обзор судебной практики по делам о наследовании, утв. СК по гражданским делам Ростовского областного суда 06.12.2016).

Требования о выплате стоимости доли наследнику считаются возникшими из наследственных правоотношений

Ранее споры о выплате действительной стоимости доли наследнику разрешали арбитражные суды.

ВАС РФ указывал, что спор между наследником участника общества и самим обществом, если он по своей сути не является трудовым, а исковые требования основаны на том, что истец просит взыскать с ответчика стоимость доли, подведомственны арбитражному суду (определение от 28.04.2009 № 4959/09).

Аналогичную позицию занимал и Пленум Верховного суда РФ. Он указывал, что ст. 33 АПК РФ к подведомственности арбитражных судов относит дела по спорам между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, которые вытекают из деятельности хозяйственных товариществ и обществ, за исключением трудовых споров. Указанные дела подведомственны арбитражным судам независимо от того, какие лица — юридические или физические — являются участниками правоотношений, из которых возник спор. Исходя из этого, указанные дела не могут рассматривать суды общей юрисдикции в порядке гражданского судопроизводства (п. 3 постановления от 20.01.2003 № 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»).

В настоящее время спор о выплате действительной стоимости суды расценивают в качестве спора, возникшего из наследственных правоотношений.

Верховный суд указал, что в соответствии с п. 1 ст. 1176 ГК РФ в состав наследства участника общества с ограниченной ответственностью входит доля этого участника в уставном капитале соответствующего общества. Устав общества может предусматривать, что переход доли в уставном капитале общества к наследникам допускается только с согласия остальных участников общества. Если такое согласие участников общества не получено, общество обязано выплатить наследнику умершего участника действительную стоимость унаследованной доли либо ее части.

Поскольку право указанного лица на выплату стоимости унаследованной им доли или ее части возникает в связи с переходом к нему в порядке универсального правопреемства имущественных прав и обязанностей от наследодателя и обусловлено его статусом наследника, спор

о действительной стоимости этой выплаты следует расценивать в качестве спора, возникшего из наследственных правоотношений (обзор судебной практики ВС РФ № 1, утв. Президиумом ВС РФ 04.03.2015).

Дела, возникающие из наследственных правоотношений, независимо от субъектного состава их участников и состава наследственного имущества,

относятся к ведению судов общей юрисдикции (п. 1 ч. 1, ч. 3 ст. 22, п. 5 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ).

В связи с этим дела по требованиям о выплате действительной стоимости доли наследодателя в уставном капитале либо о выдаче соответствующей ей части имущества в натуре подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции.

Арбитражный суд рассмотрит спор о выплате стоимости доли наследникам в двух случаях

АПК РФ не исключает из подведомственности арбитражных судов споры по требованиям о выплате действительной стоимости доли умершего участника его наследнику и рассмотрит спор в следующих случаях:

Спор связан с защитой права на получение действительной стоимости доли, входящей в состав наследственного имущества, и не связан с переходом имущественных прав и обязанностей в порядке универсального правопреемства

Арбитражный суд округа прекратил производство по делу на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. По мнению суда, поскольку предметом спора является выплата действительной стоимости доли умершего участника его наследнику, дело подведомственно суду общей юрисдикции. Суд сослался на разъяснение Пленума Верховного суда РФ, согласно которому суды общей юрисдикции рассматривают дела по требованиям о выплате действительной стоимости доли наследодателя в уставном (складочном) капитале хозяйственного товарищества или общества либо о выдаче соответствующей ей части имущества в натуре (п. 1 постановления от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»).

Верховный суд не согласился с кассацией.

Суд указал, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 33 АПК РФ к специальной подведомственности арбитражных судов отнесены корпоративные споры, указанные в ст. 225.1 АПК РФ.

При этом арбитражные суды рассматривают, в частности, споры, связанные с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов,

установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав (подп. 2 п. 1 ст. 225.1 АПК РФ).

Данный спор связан с защитой права истца на получение действительной стоимости доли в уставном капитале общества, входящей в состав наследственного имущества, и не является спором из наследственных правоотношений, связанным с переходом имущественных прав и обязанностей в порядке универсального правопреемства от наследодателя к наследникам.

АПК РФ не исключает из подведомственности арбитражных судов споры по требованиям о выплате действительной стоимости доли умершего участника его наследнику (постановление Президиума ВАС РФ от 10.09.2013 по делу № А08-5402/2011).

Истец не заявлял требование о разделе наследственного имущества или о признании права на наследственную долю

Истец, считая себя участником общества с момента открытия наследства, обратился с иском о признании права на долю, выплате ее действительной стоимости и признании недействительным решений участников общества о переходе спорной доли обществу.

Суды удовлетворили требования истца. Они исходили из того, что доли в уставном капитале ООО переходят к наследникам граждан, являвшихся участниками общества, если учредительными документами общества

не предусмотрено, что такой переход допускается только с согласия остальных участников общества (п. 6 ст. 93 ГК РФ).

При этом суд кассационной инстанции подчеркнул, что истец требований о разделе наследственного имущества или о признании права

на наследственную долю не заявлял. В связи с этим довод общества о том, что заявленный иск возник на основании наследственных правоотношений и подведомственен суду общей юрисдикции, необоснован (постановление АС Московского округа от 04.07.2017 по делу № А41-19303/2016).

Ситуации, которые возникают, если истец по корпоративному умер до завершения процесса

Рассмотрим ситуацию, когда в процессе рассмотрения спора истец умирает, а наследники еще не определены. Кто в этот период будет правопреемником истца в корпоративном споре?

Ответ с точки зрения процессуального законодательства, казалось бы, очевиден — в этом случае суд должен приостановить производство по делу до определения правопреемника (п. 3 ч. 1 ст. 143 АПК РФ), то есть до определения судом общей юрисдикции наследника спорного имущества.

Но если в этот период возникает необходимость экстренных процессуальных действий, то не исключена возможность обращения к нотариусу в целях заключения договора о доверительном управлении наследственным имуществом (ст. 1173 ГК РФ), чтобы доверительный управляющий мог представлять интересы будущего наследника в арбитражном процессе.

1. В случае смерти истца суд должен приостановить производство по делу до определения наследников

Апелляция прекратила производство по делу после смерти истца, указав на отсутствие доказательств правопреемства по спорному правоотношению (п. 6 ч. 1 ст. 150 АПК РФ).

ВАС РФ не согласился с выводами нижестоящего суда. Суд подчеркнул, что в рассматриваемой ситуации дело приостанавливается до определения правопреемника умершего истца. Целью приостановления производства по делу в данном случае является, в частности, получение документов,

подтверждающих правопреемство. В связи с этим суд счел, что нижестоящие суды неправильно применили нормы п. 6 ч. 1 ст. 150 АПК РФ и необоснованно не применили нормы п. 3 ч. 1 ст. 143 АПК РФ. При новом рассмотрении дела суд постановил по существу рассмотреть вопрос о правопреемниках и возможности процессуальной замены истца (постановление Президиума ВАС РФ от 04.09.2007 № 1764/07).

2. Суд прекратит производство по делу, если в наследственном деле отсутствует свидетельство о праве на наследство в отношении доли

Наследодатель подал заявление о выходе из состава общества. В период рассмотрения дела в арбитражном суде он скончался.

Суд прекратил производство по делу в связи с возникновением наследственных правоотношений и подведомственностью дела суду общей юрисдикции.

Также суд счел, что у арбитражного суда нет оснований для установления правопреемства и прав наследника на получение стоимости доли, так как в наследственном деле отсутствует свидетельство о праве на наследство по закону в отношении доли (апелляционное определение Самарского областного суда от 14.06.2016 по делу № 33–7412/2016).

3. Суд не вправе приостанавливать производство по делу для проверки наличия иных наследников

Суд округа указал, что из материалов дела не усматривается наличие иных наследников либо наличие спора между наследниками в отношении имущества и прав наследодателя. В связи с этим, в случае установления возможности

правопреемства по делу, апелляция должна была самостоятельно исследовать вопрос о наследовании супругой наследодателя прав, связанных с участием в обществе, и произвести замену заявителя по делу согласно ст. 48 АПК РФ. Если бы апелляция пришла к выводу, что спорное правоотношение не допускает правопреемства, то производство по апелляционной жалобе подлежало бы прекращению в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 150 АПК РФ.

Для проверки наличия иных наследников заявителя, а также обстоятельств наличия (отсутствия) спора между наследниками в отношении наследуемого имущества и прав необходимость приостанавливать производство по делу отсутствует (постановление ФАС Московского округа от 13.02.2013 по делу № А40-116731/10-146-688).

Ошибки, которые совершают наследники, оспаривая отказ участников от приема в общество

Когда наследники получают отказ участников общества от приема в общество, они чаще всего совершают два ошибочных действия. На это обращал внимание С. А. Можилян*.

1. Оспаривают решение участников общества. Законодательство и судебная практика исходят из того, что наследник становится участником общества только после получения согласия остальных его участников, а не во время принятия наследства. Следовательно, наследник не является лицом, уполномоченным оспаривать решения собраний участников. Подобные выводы отражены в ряде судебных актов (постановления ФАС Волго-Вятского округа от 05.06.2006 по делу № А31-8655/21, Восточно-Сибирского округа от 24.12.2010 по делу № А33-3964/2010, от 02.07.2012 по делу № А786927/2011).

2. Подают иск о признании права собственности на долю. При этом стоит обратить внимание на правовую природу доли в уставном капитале общества. Она представляет собой имущественное право обязательственного характера, которое имеет денежное выражение в виде номинальной и действительной стоимости.

Президиум ВАС РФ указывал: доля участника в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не является вещью, а представляет собой способ закрепления за лицом определенного объема имущественных и неимущественных прав и обязанностей участника такого общества (постановление от 11.10.2011 № 5950/11). Более того, доля в уставном капитале общества также удостоверяет комплекс корпоративных прав участника общества.

Если участники отказали наследнику в согласии, он вправе получить от общества либо действительную стоимость унаследованной доли (пая), либо соответствующую ей часть имущества (абз. 2 п. 1 ст. 1176 ГК РФ).

Так, в одном из дел суд указал, что, исходя из содержания п. 4 ст. 1152 ГК РФ, наследник, принявший наследство, становится собственником имущества, носителем имущественных прав и обязанностей со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия. В связи с этим истцы, являясь собственниками унаследованного имущества, а также носителями имущественных прав наследодателя в силу открытия наследства, вправе были в случае несогласия с размером действительной стоимости доли умершего участника общества оспорить его в судебном порядке и требовать взыскания с общества соответствующей задолженности (постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2011 № 15184/10).

* См.: Можилян С. А. Особенности доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, входящей в состав наследственного имущества // Нотариус. 2015. № 5. С. 9–13.

БАНКРОТСТВО

Должник совершил сделку во вред кредиторам: особенности внеконкурсного оспаривания

Анна Сергеевна Коссова

адвокат адвокатского бюро «S&K Вертикаль»

•Когда кредитор имеет право на внеконкурсное оспаривание сделки

•Какой подход закрепил Верховный суд для оспаривания ничтожных сделок третьими лицами

•Как соотносятся общие и специальные основания для оспаривания сделок должника-банкрота

Оспаривание сделок недобросовестного должника наиболее часто используется для защиты имущественных прав его кредиторов. Отдельного внимания заслуживает проблема внеконкурсного оспаривания сделок, совершенных во вред кредиторам должника, и ее соотношение с институтом оспаривания сделок по специальным основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон № 127-ФЗ).

Институт внеконкурсного оспаривания сделок, направленных на вывод активов должника, не получил законодательного урегулирования. Однако суды реализуют его путем признания сделок недействительными на основании ст. 10 и ст. 168 ГК РФ — как совершенных с нарушением запрета злоупотребления правом. Рассмотрим, насколько это обоснованно после введения специальных банкротных оснований для оспаривания сделок и каковы шансы кредитора при выборе такого способа защиты права.

Сделка, при которой было допущено злоупотребление правом, может быть как оспоримой, так и ничтожной

Анализ сложившейся судебной практики показывает, что суды применяют ст.

10 и ст. 168 ГК РФ как в рамках внеконкурсного оспаривания1, так и в случаях, когда должник уже признан банкротом и имеются специальные основания для признания сделки недействительной, предусмотренные Законом № 127-ФЗ.

Впервые разъяснение о возможности признать недействительной сделку, совершенную с целью сокрыть имущество от обращения взыскания, по требованию кредитора на основании ст. 10 и ст. 168 ГК РФ дал Президиум ВАС РФ в п. 10 информационного письма от 25.11.2008 № 127 «Обзор

практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации».

В дальнейшем ВАС РФ применил данный подход и к сделкам должника, в отношении которого введена процедура банкротства (п. 10 постановления

Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32). Соответствующее разъяснение было принято до вступления в силу гл. III.1 Закона № 127-ФЗ. Тогда банкротное законодательство фактически не предусматривало специальных оснований, позволявших оспаривать сделки должника, совершенные с целью причинить вред имущественным правам кредиторов.

Однако и после расширения круга оснований оспаривания сделок в Законе № 127-ФЗ возможность признания недействительными сделок должника, в отношении которого введена процедура банкротства, на основании ст. 10

ист. 168 ГК РФ сохранилась. ВАС РФ указывал, что наличие в Законе № 127ФЗ специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных ст.ст. 61.2

и61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. 10 и ст. 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Следует отметить, что указанные разъяснения ВАС РФ дал в условиях действия старой редакции ст. 168 ГК РФ. Согласно этой редакции сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, по общему

правилу признавалась ничтожной. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки могло предъявить любое заинтересованное лицо. При этом суд был вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

С 1 сентября 2013 года вступили в силу изменения в положения о недействительности сделок, которые применяются к сделкам, совершенным

после указанной даты (Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ).

В соответствии с п. 1 ст. 168 ГК РФ в действующей редакции, по общему правилу сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, оспорима, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. При этом сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, ничтожна в случае, когда она посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

Применительно к новым положениям ГК РФ о недействительности сделок Пленум Верховного суда РФ дал следующие разъяснения в п. 7 постановления от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела

I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», далее — Постановление Пленума ВС № 25). Если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела суд может признать такую сделку недействительной (п.п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ).

Таким образом, Пленум Верховного суда указал на возможность квалификации такой сделки как в качестве оспоримой, так и в качестве ничтожной.

Вместе с тем оспаривание сделок должника, направленных на сокрытие имущества, как правило, всегда связано с нарушением прав третьих лиц (кредиторов). Поэтому такая сделка в силу прямого указания п. 2 ст. 168 ГК РФ должна квалифицироваться как ничтожная.

Однако некоторые авторы, указывая на парадоксальность ситуации, при которой сделка по общим основаниям (ст. 10 и ст. 168 ГК РФ) признается ничтожной, а по специальным — оспоримой, полагают, что сделка, при совершении которой было допущено злоупотребление правом, является

оспоримой2.

При этом квалификация сделки в качестве оспоримой либо ничтожной имеет важное практическое значение, в том числе для целей применения последствий недействительности сделки судом по собственной инициативе, определения круга субъектов, имеющих право обратиться в суд с соответствующим требованием, исчисления сроков исковой давности и пр.

В отличие от предыдущей редакции, действующая редакция п. 4 ст. 166 ГК РФ предусматривает, что суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе лишь в случае, если это необходимо