учебный год 2023 / Головко_Суд и государство

Глава V. Проблема внешнего влияния на судью

вила перед собой целью обеспечение независимости магистратуры

изащиту ее профессиональных интересов.

Исо временем стал возникать вопрос о целесообразности ее преобразования в профсоюз. Эта идея, хотя ее реализацию и откладывали несколько раз, в основном из-за риска политизации, все-таки пробила себе дорогу, в результате чего в 1974 г. Федеральный союз магистратов (UFM) был преобразован в Профессиональный союз магистратов

(Union syndicale des magistrats, USM).

Такому преобразованию способствовал осознанный выбор в пользу автономного и аполитичного синдикализма. Президент-основатель USM обосновывал этот выбор тем, что специфика судебных функций «исключает, в частности, любое участие в политике, равно как и вхождение в профсоюзную вертикаль, и запрещает судьям некоторые жесты, некоторые действия и некоторые слова, а также требует от судейского профсоюза воздержаться от использования таких форм деятельности, которые несовместимы с миссией судьи» 1.

Превращение UFM в профсоюз также объяснялось появлением другого Профсоюза магистратов (Syndicat de la magistrature, SM), созданного после событий 1968 г., который в силу своего динамизма все больше и больше выглядел в качестве серьезной конкурирующей организации. Он вызывал, особенно у молодых магистратов, надежду на разрыв с окружавшим их конформизмом и рассматривался как антидот индивидуализму, приводящему судью к состоянию величественной изоляции, которое его ослабляет.

Но очень скоро SM сбросил маску и заявил о себе как о воинственной организации, решительно вторгающейся в политическое пространство, для которой правосудие и право стали всего лишь полезными рычагами для того, чтобы добиться радикального изменения общества. В идеологическом плане речь шла о том, чтобы разорвать с «буржуазным порядком» и провозгласить отсутствие у правосудия какой-либо легитимности по отношению к великому ходу истории, ведь кризис правосудия – это всего лишь часть кризиса общества и государства. Данная доктрина со всей ясностью была изложена в 1974 г. в книге под названием «Профсоюз магистратов. Именем французского народа»2, ссылка на которую достаточна, чтобы понять историю французского правосудия последних десятилетий и угнетаю­ щую его болезнь.

1  Ropers J.-L. Union Fédérale des Magistrats // Le Monde. 1975. 4 déc.

2  См.: Syndicat de la Magistrature. Au nom du peuple français. Lutter: Stock, 1974.

221

Часть II. Статус судьи в государстве

Этот политический выбор на самом деле привел SM к периодическому переходу в зависимости от того, кто находился у власти, от фронтальной оппозиции правым режимам к альянсу с находившимися у власти левыми, с которыми у него имелось больше совпадений во взглядах. Именно это наблюдалось в 1981 г.1, когда многие деятели данного профсоюза попали во властные кабинеты или получили продвижение по судейской иерархии; то же самое имело место в 2012 г.2, когда политические позиции SM совпали со взглядами левого крыла Социалистической партии Франции, олицетворением которых стала министр-«фрондер» госпожа Тобирá.3

В период нахождения в оппозиции SM с удовольствием использовал образовавшийся досуг, чтобы радикализироваться и применять во имя своей борьбы прекрасно известную тактику: сначала испытывать систему на прочность, а затем, если реакции не последовало, добиваться более важной цели.

Именно в таком духе обязательство соблюдать названные выше ограничения, предусмотренные Конституционным законом о статусе магистратуры, очень скоро стало рассматриваться как «пропитанная нафталином» концепция, которая прежде всего противоречит принципу профсоюзной свободы слова. Поначалу его начали истолковывать необыкновенно широким образом, а затем все чаще и чаще открыто нарушать.

Но дальше больше: под сомнение был поставлен и вопрос о праве на забастовку. Закон о статусе магистратуры забастовки также запрещает, дабы обеспечить непрерывность отправления правосудия, которое является одной из основополагающих государственных функций. Однако члены SM начали оспаривать юридическую обоснованность данного запрета; некоторые состоящие в этом профсоюзе судьи стали открыто объявлять забастовки, а другие - проводить их без объявления, просто отправляя назад все дела.

Заявляя о себе как об участнике социальной борьбы, SM зачастую примыкал к различным манифестациям – лиц без документов; лиц, подлежащих выдворению из страны; к общественным движениям

1  Избрание на должность президента Франции левого кандидата от социалистов Ф. Миттерана (Примеч. отв. ред. для русского издания).

2  Избрание на должность президента Франции левого кандидата от социалистов Ф. Олланда (Примеч. отв. ред. для русского издания).

3  К. Тобирá – министр юстиции с 2012 по 2016 г. Именно она представляла в парламенте законопроект о легализации однополых браков и т. д. (Примеч. отв. ред. для русского издания).

222

Глава V. Проблема внешнего влияния на судью

взащиту права на жилье в ходе манифестаций против выселения и т.п. Он даже выражал солидарность с профсоюзами, борющимися против «политики жесткой экономии правительства», призывая участвовать

вдвижениях общественного протеста...

Самое свежее на момент написания этих строк нарушение со стороны SM выразилось в распространении в судах контрциркуляров, опровергающих официальные циркуляры Министерства юстиции Франции.

Вдовершении ко всему верхом абсурда стало присоединение SM

ккассационной жалобе Группы по информированию и поддержке иммигрантов и Лиги прав человека на судебное решение по вопросу о физиологическом возрасте иностранцев, поскольку данное решение не отвечало его воззрениям. Кассационному суду Франции, вынесшему решение 11 мая 2011 г., ничего не оставалось, кроме как признать этот профсоюз ненадлежащим лицом по делу ввиду отсутствия у него правового интереса.

2.2. Проблематичность форм выражения французского судебного синдикализма

Само по себе существование судебного синдикализма никем не оспаривается. Так, вскоре после создания SM Государственный совет Франции в решении по делу Обрего (Obrego) от 1 декабря 1972 г. признал, хотя и имплицитно, законность существования этого профсоюза, которая министром юстиции даже не оспаривалась.

Впоследующем судебный синдикализм получил признание как общеевропейских судов, так и Конституционного совета Франции. Упоминание о нем появилось после недавней реформы и в Конституционном законе о статусе магистратуры.

Таким образом, проблема касается не самого существования судебного синдикализма, но способов его осуществления.

Всамом деле, в упомянутом постановлении по делу Обрего (Obrego) возник вопрос о соотношении права магистратов на участие

впрофсоюзах с обязанностью соблюдать ограничения, накладываемые Законом о статусе магистратуры. Один из комментаторов постановления в литературе призвал задуматься, в какой мере обязанность соблюдать данные ограничения совместима с профсоюзной деятельностью и упрекнул Государственный совет Франции, настаивая на признании за магистратами права на полноценную профсоюзную активность, в чрезмерном сужении этого права путем соответствую-

223

Часть II. Статус судьи в государстве

щего толкования указанной выше обязанности, «тем более что Закон 1959 г.1, запретивший забастовки, лишил SM наиболее эффективного инструмента достижения своих целей»2. Иными словами, якобы административный судья лишил в определенной степени теоретическое право на участие в профсоюзной деятельности какого бы ни было содержательного наполнения.

Такого рода обеспокоенность оказалась совершенно необоснованной, ведь, как показали последующие события, обязанность соблюдать ограничения мало-помалу была выхолощена, что привело к банализации судебного синдикализма и отрицанию каких-либо присущих ему особенностей.

Судья-активист, призывающий к более справедливому устройству общества и тем самым позиционирующий себя в качестве участника политических изменений благодаря судебной власти, которая сосредоточена в его руках, не испытывал ни малейшего беспокойства по данному поводу. На этом основании не было возбуждено ни одного дисциплинарного производства против участвующих в профсоюзном движении судей – Высший совет магистратуры каждый раз лишь добросовестно ограничивался напоминанием принципов, пытаясь скрыть таким образом свое абсолютное бессилие.

Созданная, к великому огорчению профсоюзов, специальная комиссия по анализу проблем в области этики и деонтологии магистратуры, представила в ноябре 2003 г. свой доклад министру юстиции. В нем содержался призыв к саморегулированию и отмечалось, что «при участии в профсоюзной деятельности, которое в принципе возможно, магистрат должен учитывать обязанности, неотъемлемо присущие его должности и его статусу: уважать и применять действующие законы во имя принципа разделения властей, соблюдать соответствующие ограничения на участие в манифестациях, выдвижение профессиональных требований и комментирование судебных решений». На самом деле это было всего лишь пересказом, разве что сделанным более канцелярским языком, того, о чем основатель USM писал еще в… 1973 г., и стоит задуматься, нужно ли из раза в раз повторять одни и те же принципы, которые, как все знают, никогда не применяются?

1  Конституционный закон о статусе магистратуры принят в 1958 г. и вступил в силу в 1959 г. (Примеч. отв. ред. для русского издания).

2  См.: Dreyfus F. Gazette du Palais. 1973. Doctrine. Р. 211 et s.

224

Глава V. Проблема внешнего влияния на судью

Нарушение со стороны SM всех принципов, на которых основано правосудие, достигло своего пика в так называемом деле «стены дураков», обнаруженной в 2013 г. в главном зале штаб-квартиры этого профсоюза и тем самым призывающей обращать «внимание» на тех, чьи фотографии были прикреплены к ней, – политиков (главным образом из правого лагеря), журналистов, интеллектуалов, магистратов и, что являлось верхом цинизма, родителей потерпевших, в том числе отца изнасилованной и убитой рецидивистом юной девочки, который выступал за создание электронной базы данных преступников. Президент SM заявила в свое оправдание, что стена предназначалась для «выпуска пара», тогда как министр юстиции, упоминавшаяся госпожа Тобира, сочла невозможным определить, о чьей персональной ответственности должна идти речь. После длительных судебных процедур президенту SM все-таки были предъявлены обвинения в публичных оскорблениях, и она должна будет предстать перед исправительным судом ...осенью 2018 г.

2.3. Судебный синдикализм, не совместимый с демократическим правосудием и справедливым судебным разбирательством

Социальная и политическая нейтральность судьи, которая формально оспаривается SM, в то же время является необходимым условием функционирования правосудия в демократическом государстве. Она сама собой вытекает из того типа общества, в котором мы живем. В демократическом, т.е. плюралистическом, обществе, где существует множество самых разнообразных течений, причем порой антагонистических и где конфликты должны разрешаться только при помощи права, как может судья, находясь при исполнении своих обязанностей, публично занимать ту или иную позицию, ведь общество ждет от него отстраненности и сдержанности, без которых он не может исполнять миссию арбитра?

Вобществе, где нет ни официальной, ни мессианской правды, которая обладала бы для всех принудительной силой, нейтральность судей становится неотъемлемым качеством судейской должности.

Вэтом отношении отстаиваемый SM «выбор лагеря», его утверждение, которое так и не было опровергнуто, что магистраты в силу их «классовой принадлежности» привержены социальному порядку

идо такой степени поддерживают господствующую идеологию, что «правосудие является самым отчетливым отражением угнетающей организации общества, служащей во благо тех, кто занимает в нем

225

Часть II. Статус судьи в государстве

первые места»1, ведут к подрыву самих основ политико-социальной системы и к заигрыванию с тоталитаризмом, внедряя в самую сердцевину демократического правосудия абсолютно чуждый его логике и основам подход.

Кроме того, посчитав себя участником политической борьбы, что привело его к обнародованию в 2012 г. воззвания против переизбрания Николя Саркози на должность президента, SM не мог не нарушить, причем весьма грубо, принцип разделения властей, который является одним из краеугольных камней правового государства и предполагает сотрудничество, а не борьбу властей, поскольку такая борьба неизбежно ведет к разрушению институтов. SM не преминул постоянно этим как раз и заниматься, критикуя то законодательную власть – например,

враспространявшихся некоторыми судьями в ходе судебных заседаний листовках «Закон Пербена-2»2 назывался свободоненавистническим, то власть исполнительную, причем зачастую в запредельно резких выражениях.

Именно с позиции принципа беспристрастности, – не говоря уже о вытекающих из статуса обязанностях, таких как сдержанность, достоинство и лояльность, – и обнаруживается принципиальная несовместимость судебного воинствующего синдикализма с постулатами демократического правосудия.

Всамом деле, беспристрастность судьи является необходимым условием правовой системы, самим существом акта правосудия, одной из своего рода инкарнаций принципа справедливого судебного разбирательства, в свою очередь ставшего ключевым механизмом конституционно-ориентированного инструментария европейского публичного порядка, провозглашенного ЕСПЧ3. Будучи когда-то сугубо формальной гарантией, конструкция справедливого судебного разбирательства ныне стала настоящим материальным правом

всубъективном смысле.

Кассационный суд Франции закрепил принцип беспристрастности в двух своих пленарных решениях от 4 ноября 1998 г., сославшись на ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Конвенция). Принято считать, что принцип справедливого судебного

1  См.: Syndicat de la Magistrature. Au nom du peuple français. Р. 23.

2  Так во Франции принято именовать Закон от 9 марта 2004 г., которым, в частности, были внесены изменения в УПК Франции, направленный на усиление борьбы с преступностью (Примеч. отв. ред. для русского издания).

3  Решение ЕСПЧ (CEDH) от 23 марта 1995 г. по делу Loizidou, Сер. А (Série A), № 310, § 75.

226

Глава V. Проблема внешнего влияния на судью

разбирательства, закрепленный Конвенцией, изменил вектор развития внутреннего французского права, которое долгое время неохотно принимало этот императив во внимание.

Первый подход заключается в том, чтобы учитывать внутренний мир судьи, выяснять, сформировал ли он личное мнение по тому или иному вопросу. Речь в данном случае идет о субъективной беспристрастности1, основанной на оценке внутренних мыслей судьи, со всеми вытекающими отсюда трудностями доказывания. Второй подход заключается в том, чтобы определять, предоставляет ли судья достаточные гарантии для того, чтобы исключить любое обоснованное сомнение в его беспристрастности. Это объективная беспристрастность, основанная на оценке видимых внешне выраженных признаков, которая и была закреплена в постановлении Кассационного суда Франции от 20 мая 1998 г. по делу Мореля (Morel).

Такая беспристрастность проявляется в мотивировке решений, но также и в поведении судьи, который должен обеспечивать справедливость судебного разбирательства и соблюдать нейтральность относительно разбираемой им ситуации, относительно сторон по спору, относительно контекста спора. Ему следует сохранять дистанцию, чтобы избежать какого-либо риска, что его политические, философские или профсоюзные взгляды могут повлиять на выносимое им решение

ипагубно на нем сказаться.

Вэтом плане беспристрастность отличается от независимости, которая предполагает всего лишь отсутствие подчиненности, связанное с достаточно защищенным статусом, а не поведением, коего требуется придерживаться в судебном процессе. Хотя независимость и является условием беспристрастности, которой она предшествует, но условием еще недостаточным.

Именно эта объективная беспристрастность, которая служит непременным условием доверия тяжущихся к своему судье, и подвергается фронтальной атаке со стороны воинствующего синдикализма.

Из-за своего отказа от социальной нейтральности, из-за своего требования «выбирать лагерь», из-за своих постоянных нарушений обязанности соблюдать сдержанность и правил, регулирующих разделение властей, SM представляет собой угрозу для всего правосудия:

• Откровенно отстаиваемый идеологический выбор SM – левая идея – неминуемо привел к расколу внутри судейского корпуса во

1  См. также § 1.3 гл. III ч. I данной монографии.

227

Часть II. Статус судьи в государстве

взглядах о роли судьи и о принципах, которыми он должен руководствоваться, а также спровоцировал, причем в полном соответствии с намерениями самого SM, «кризис легитимации правосудия», где он играл роль своего рода Троянского коня.

•Разделяя изнутри, не гнушаясь вульгарными провокациями,

последним проявлением которых стала отныне печально известная «стена дураков», не стесняясь подвергать личным нападкам каждого, будь то политики, журналисты, интеллектуалы, магистраты, судьи, кто по каким-то причинам оказывался не по душе, пользуясь своими связями в СМИ, в частности, в газетах «Либерасьон» (Libération)

и«Ле Монд» (Le Monde), SM накрыл правосудие тенью постоянного подозрения. Теперь каждое решение воспринимается и оценивается не через призму объективной реальности, а в зависимости от предполагаемой идеологической принадлежности вынесшего его судьи. Правосудие низведено до уровня выбора «правильного лагеря», а право – до уровня техники подбора подходящих декораций.

•Подозрение,падающеенавесьсудейскийкорпус,вытекаеттакже

из того, что профсоюзы имеют фактическую монополию на делегирование соответствующих магистратов в состав Высшего совета магистратуры, отвечающего за назначение судей и прокуроров и решение вопросов их дисциплинарной ответственности.

•Подозрение, падающее на судей-активистов, может негатив- но сказаться и на ходе судопроизводства, ибо Кассационный суд Франции считает, что перечень оснований для отвода, указанный в ст. 341 Гражданского процессуального кодекса Франции, не является исчерпывающим, и что ходатайство об отводе может быть подано на основании ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека

иосновных свобод.

Таким образом, активное меньшинство, которое многое переняло от троцкизма и рядом с которым находится весь судейский корпус, испытывающий справедливое возмущение по поводу унизительных материально-организационных условий, в каких он вынужден работать, смогло наводнить информационное пространство, захватить стратегические должности в магистратуре (Национальная школа магистратуры, судьи по исполнению наказаний, судьи по свободам и заключению) и требовать настоящего совместного управления в судах, которые оно надеется взять под свой контроль при помощи неистощимого активизма на генеральных ассамблеях (общих собраниях), превратив должность председателей судов в пустую оболочку.

228

Глава V. Проблема внешнего влияния на судью

2.4. За судебный синдикализм на службе пользующегося уважением института

Пришло время прийти в себя и начать следить за тем, чтобы участники процесса стали бенефициарами правил, обуславливающих само существование судебной системы, которые заключаются в обеспечении гарантий беспристрастности судьи и доступа к беспристрастному суду.

Судье – хранителю правовых норм – не пристало сбрасывать свой профессиональный статус и облачаться в требования участника профсоюзного движения, как только этот статус перестает его устраивать. Ему не следует заявлять о своем статусе, когда это кажется ему удобным, одновременно отбрасывая налагаемые данным статусом обязанности.

Ко всему прочему предоставление специальных прав магистратам, участвующим в профсоюзах, только лишь по этому основанию привело бы к появлению в одном корпусе двух категорий магистратов: тех, кто ограничен своим статусом, и тех, кто от него отчасти освобожден, что приводит к откровенному абсурду, и этот абсурд, надо признать, не имеет сугубо гипотетический или теоретический характер.

Реальная проблема – это обеспечение соблюдения всеми магистратами вытекающих из их статуса обязанностей и, следовательно, ограничение судебного синдикализма исключительно защитой моральных и материальных интересов профессии.

Отнюдь не случайно, что после постановления по делу Обрего (Obrego) полемика оказалась сведенной к вопросу о понимании пределов обязанности соблюдать соответствующие ограничения. Именно эта обязанность стала одной из мишеней «Профсоюза магистратов» (SM), в которой постоянно, причем совершенно безнаказанно, пробивались все новые и новые бреши, что привело к приданию правосудию образа института, терзаемого демонами политизации.

Громадная доля ответственности за такое развитие событий лежит на политической власти. Она не смогла или не захотела обеспечить соблюдение существующих правил либо из-за отсутствия мужества, либо из-за неспособности самой соблюдать необходимую нейтральность по отношению к институту, которому она не доверяет и который вместе с тем презирает; которому она никогда не давала достаточно средств, чтобы он имел возможность спокойно и с достоинством исполнять свои функции, столь необходимые при всем при том для надлежащего регулирования современного общества.

229

Часть II. Статус судьи в государстве

Реформа могла бы заключаться в дополнении предоставленного Конституционным законом о статусе магистратуры права на объединение в профсоюзы точным определением условий его осуществления, которые бы соответствовали требованиям справедливого судебного разбирательства. Соблюдение этих условий, вытекающих из принципа объективной беспристрастности, должно стать делом всех, в первую очередь тяжущихся и их адвокатов, поскольку они располагают таким сдерживающим оружием, как право заявлять отвод. Одновременно государство должно положить конец унизительному материальному положению, в котором оно содержит правосудие

икоторое подпитывает недовольство тех, кто начинает оспаривать само существо своих обязанностей, хотя подавляющее большинство их все-таки соблюдает.

Значение дебатов о судебном синдикализме становится еще выше в контексте мысли профессора Бруно Оппети о том, что идея справедливого судебного разбирательства «отражает возвышение судебной власти, которая хочет утвердить себя по отношению к законодательной и исполнительной властям в национальных государствах»1. Такое выдвижение судебной власти предполагает, что правосудие вызывает абсолютное доверие у граждан, которые должны быть уверены в нейтральности и беспристрастности своих судей. Нанося вред идее справедливого судебного разбирательства своими практиками извращенного синдикализма, SM, хотя он и представляет меньшинство членов магистратского корпуса, создает реальную угрозу заблокировать эту демократическую и многообещающую эволюцию.

Если скромная реформа законодательных актов так и не произойдет, поскольку для нее все-таки требуется немалое политическое мужество, а также, что еще важнее, всеобщее внимание к соблюдению соответствующих положений, остается надеяться, что косность манихейской идеологии, питающей SM уже несколько десятков лет, как

иочевидные крайности этого профсоюза, приведут к маргинализации последнего, и это станет великим благом для правосудия.

§ 3. Легитимность судебных непроцессуальных иерархических полномочий в судейском корпусе

Деятельность судебной системы призвана обеспечить стабильность и устойчивое развитие государства. Достаточно очевидно, что

1  Oppetit B. Philosophie du droit. Paris: Dalloz, 1999. P. 124.

230