Летние бои на других фронтах

Наступление в Белоруссии было подхвачено и на других участках. Войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева разгромили группу армий "Северная Украина". 17 июля 1-я танковая армия Катукова вступила на территорию Польши. Одновременными ударами 3-й и 4-й танковых армий 27 июля был освобожден главный город Западной Украины Львов. Войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов теснили группу армий "Север".

Командующий союзными войсками Второго фронта генерал Эйзенхауэр писал в эти дни: "Я отмечаю продвижение Красной Армии на своей карте. Естественно, я испытываю колоссальный трепет от той силы, с которой они [советские войска] уничтожают вооруженную мощь врага".

Однако к концу июля напор наступающих фронтов стал ослабевать. Достигнутые успехи стоили немалых жертв. Число убитых и раненых приближалось к 1 млн человек. Остро не хватало резервов. В августе германское командование, подбросив подкрепления с Запада и за счет умелой перегруппировки сил, смогло организовать ряд контрударов. Развернулись упорные бои. Особенно яростно велась борьба на вислинском рубеже и на подступах к Восточной Пруссии. Ударная группировка усиленной резервами 3-й танковой армии при поддержке тяжелого крейсера "Принц Евгений" пробилась к Рижскому заливу и восстановила связь с группой армий "Север". Ожесточенное сражение велось за Сандомирский плацдарм на левом берегу Вислы, куда германское командование перебросило крупные резервы. Заново сформированный 4-й Украинский фронт под командованием генерала Петрова вел упорные бои в предгорьях Карпат. После ряда успехов (взятие Дрогобыча и выход на границу с Чехословакией) войска фронта вынуждены были перейти к обороне.

Политика на освобожденных территориях

Однако общие результаты летнего наступления Красной Армии были впечатляющими. Одним из его главных итогов было завершение в основном изгнания оккупантов с территории Советского Союза, а это поставило перед партийным и государственным руководством целый ряд новых проблем, которые оно, как и прежде, решало в присущем ему духе.

Огромная территория на западе страны практически лежала в руинах. Были дезорганизованы управление, хозяйство, социальная сфера. Задача, которая в качестве первоочередной стояла на повестке дня, — воссоздание прежнего порядка и налаживание элементарных основ жизнедеятельности. Восстанавливались органы советской власти, парткомы различных уровней, колхозы и совхозы, предприятия обслуживания, школы, больницы, детские сады и пр. В освобожденные районы возвращалось эвакуированное население. На него была распространена система государственного снабжения продовольствием и продуктами первой необходимости, что на первых порах привело к довольно резкому ухудшению условий жизни в стране. Если в 1943 г. на государственном обеспечении находилось 50 млн человек, то к началу 1945 г. — 62 миллиона. Нормы отпуска продовольствия по карточкам снизились и еще более дифференцировались. Для совершенствования распределения на предприятиях учреждалась система отделов рабочего снабжения (орсов). Одновременно государство вынуждено было пойти на расширение рыночной торговли и сквозь пальцы смотрело на возникновение в городах и селах различного рода "барахолок", "черных рынков", расцвет спекуляции. Более того, в 1944 г. была расширена продажа государственных товаров по так называемым "коммерческим", т.е. рыночным ценам.

Восстановление народного хозяйства сводилось большей частью к разборке завалов, ремонту зданий, сооружений, железнодорожных путей, вводу в строй предприятий, не так уж сильно пострадавших от разрушений, пуск которых был крайне необходим для хозяйственных нужд. До конца войны промышленность освобожденных районов сумела восстановить только 30% объема довоенного производства.

В сельских районах на месте многих сел и деревень остались лишь печные трубы да пепелища. Возвращавшиеся жители вынуждены были начинать все с начала: обзаводиться каким-то жильем, скотом, орудиями производства, семенами. Без помощи государства восстановление деревни затянулось бы на длительный срок. Помощь, однако, легла дополнительным бременем на крестьянство тех районов, которые не пострадали от оккупации. Весной 1944 г. ценой чрезвычайных усилий на освобожденной территории удалось засеять 60% посевных площадей.

Наряду с этими мероприятиями большое внимание уделялось выяснению того, кто как себя вел в период оккупации. Те, кто запятнали себя сотрудничеством с немцами, подвергались суровым наказаниям. Остальные тоже не чувствовали себя спокойно. Царили недоверие и подозрительность. Достаточно было малейшего навета, чтобы оказаться в серьезной опасности.

От проверки, проводимой карательными и политическими органами, не остались в стороне партизаны и подпольщики. В освобожденных районах граждане обязаны были в 24 часа сдать оружие и военное имущество. Уклонение влекло за собой лишение свободы, а при отягчающих обстоятельствах — расстрел. Но тех, кто мог доказать свою причастность к активной борьбе с оккупантами, свои заслуги в ней, не только не преследовали, но и всячески превозносили, продвигали по службе. Те же, кто, по мнению проверяющих, пытался "примазаться" к партизанской славе, рисковали попасть в весьма неудобное положение. Особенно усиленной проверке подвергались мужчины призывного возраста на предмет того, почему они оказались на оккупированной территории, примкнули или нет к партизанам, чем проявили себя в их рядах и т.д.

По итогам проверки часть населения, включая партизан, была призвана в Красную Армию. Особо доверенным участникам партизанского движения под присмотром контрразведки ("СМЕРШ" НКО) было поручено перенести свою деятельность за пределы СССР в составе совместных советско-польских, советско-словацких партизанских соединений. Немало оказалось и таких, которые после проверки подверглись различного вида преследованиям.