Курылев С.В. - Избранные труды по ГПП

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

101

Вусловиях же советского гражданского процесса, когда все доказательства, в том числе признания и утверждения, оцениваются судом по внутреннему убеждению, когда, следовательно, признание не обладает установленным заранее законодателем свойством создавать бесспорность фактов, проблема делимости или неделимости признания не имеет для своего существования никакой почвы. Советский суд оценивает совокупность всех имеющихся

вделе доказательств, а в их числе признания и утверждения сторон, по своему внутреннему убеждению. Следовательно, в одних случаях суд может принять за достаточные доказательства признание совместно с утверждением, в других – отвергнуть признание,

втретьих – придать доказательственное значение лишь одному признанию.

Всвязи с изложенным, на наш взгляд, необходимо прийти к выводу, что деление признания (или вообще показаний сторон) на судебное и внесудебное, на простое и квалифицированное как на виды доказательств, имеющих определенное и различное по сравнению друг с другом доказательственное (процессуальное) значение, не имеет оснований в советском гражданском процессе, оно возникло в условиях канонического процесса, связано с теорией формальных доказательств1 и при его последовательном проведении способно привести к ошибкам, к противоречию с принципом оценки доказательств по внутреннему убеждению судей. Это,

вчастности, и наблюдается в работах С.Н. Абрамова, который, пытаясь обосновать различие в доказательственном значении перечисленных видов признания, приходит к выводам, заранее предрешающим оценку доказательств. В отношении внесудебного признания С.Н. Абрамов полагает, что оно в отличие от судебного признания «не может служить единственным (выделено мной. – С. К.) основанием к установлению факта», что «суд оценивает такое признание по совокупности с остальными доказательствами и обстоятельствами дела по общим правилам оценки доказательств»2. Таким образом, у С.Н. Абрамова получается, что судебное признание в отличие от внесудебного советский суд как будто бы оценивает не «по общим правилам оценки доказательств», не «в совокупности» с другими доказательства, т.е. так, как поступает суд по отношению к судебному и внесудебному признанию в буржуазном процессе3.

1См. рецензию А. Гольмстена в Журнале гражданского и уголовного права (1880.

Кн. 3. С. 153–154).

2Гражданский процесс : учебник для вузов / Под ред. С.Н. Абрамова. М., 1948. С. 208.

3Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 243–244.

102	Проблемы гражданского процессуального права

По отношению к квалифицированному признанию С.Н. Абрамов делает вывод о его делимости1, что означает также предрешение оценки доказательственного значения признания – суд при недоказанности оговорки имеет право поверить лишь той части квалифицированного показания стороны, которая является признанием. Нам кажется, будет правильным отказаться вообще от деления показаний сторон или признания на виды – судебное и внесудебное, простое и квалифицированное, ограничиваясь имеющим процессуальное значение делением на утверждения и признания.

На основании всего изложенного показание стороны как доказательство можно определить следующим образом.

Показаниями сторон называются совершаемые в предусмотренной законом процессуальной форме сообщения граждан (сторон в гражданском процессе) о фактах, имеющих юридическое или доказательственное значение для дела.

Глава II

Роль показаний сторон в судебном доказывании

§1. Допустимость показаний сторон

вкачестве судебного доказательства

Показания сторон – судебные доказательства. В советской процессуальной литературе по существу спорен вопрос о том, можно ли показания сторон считать судебным доказательством.

Некоторые процессуалисты рассматривают в качестве доказательства лишь признание стороны, прямо отрицая какое-либо доказательственное значение за утверждениями сторон. Такое мнение являлось господствующим в первоначальный период развития советского государства2, оно разделяется рядом процес-

1Гражданский процесс : учебник для вузов / Под ред. С.Н. Абрамова. М., 1948. С. 209; Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс. М., 1954. С. 208.

2Бугаевский А.А. Гражданский процесс в его движении. Л., 1924. С. 43; Фишман Л.И. Движение гражданского процесса. Харьков, 1926. С. 162; Егоров. Признание как судебное доказательство в гражданском процессе // Еженедельник сов. юстиции, 1929. № 13. С. 228.

Ни в одной из процессуальных работ, относящихся к периоду первых лет развития нашего государства, мы не нашли противоположного высказывания. Мало того, часть процессуалистов,особенновпериоддо1930г.,отрицалидоказательственноезначение не только у утверждений сторон, но и у признаний (Рындзюнский Г. Техника граждан-

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

103

суалистов и в настоящее время. Так, ряд методических советов Б.С. Антимонова и С.Л. Герзона исходит из предположения, что утверждения сторон не являются доказательствами, например адвокат не должен заявлять судье отвода, если отвод основывается на неподтвержденных объективными данными утверждениях клиента1. Некоторые процессуалисты идут еще дальше – рекомендуют адвокатам отказываться от ведения дел по «бездоказательным» искам. Мало того, данная рекомендация фактически проводится в жизнь нередко и судами, оставляющими без движения так называемые бездоказательные иски.

Другие процессуалисты рассматривают в качестве доказательства не только признания сторон, но и их утверждения2, ссылаясь на применяемую по аналогии ст. 58 УПК РСФСР. Появление такого взгляда относится к концу 1930-х гг., сейчас он является наиболее распространенным.

Несмотря на признание многими юристами в настоящее время за показаниями сторон доказательственного значения, вопрос этот нуждается в рассмотрении по существу. Подобное рассмотрение тем более необходимо, что признание за показаниями сторон значения доказательства носит большей частью декларативный характер: при конкретном анализе процессуалистами показаний сторон они в сущности приходят к выводу, что утверждения сторон, а по существу и признания сторон не являются доказательствами.

Так, К.С. Юдельсон заявляет: «Доказывание должно, как правило, сопровождать утверждения сторон». И далее: «Утверждения имеют процессуальную ценность лишь при их доказанности»3. Следовательно, по мнению К.С. Юдельсона, сами утверждения сторон

ского процесса. М., 1924. С. 90–92; Николаев. Признание как судебное доказательство в гражданском процессе // Еженедельник сов. юстиции, 1929. № 36. С. 846; Ратнер. Значение признания в гражданском процессе // Еженедельник сов. юстиции, 1929. № 40. С. 938 и др.).

1Антимонов Б.С. и Герзон С.Л. Адвокат в советском гражданском процессе. М., 1954. С. 92–93, 111.

ПрямоотрицаютдоказательственноезначениезаутверждениямисторонГершонов и др. См.: Труды первой научной сессии Всесоюзного института юридических наук / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1940. С. 382 (выступление Гершонова); Сов. государство и право, 1947. № 7. С. 50 и др.

2ВышинскийА.Я.Теориясудебныхдоказательстввсоветскомправе.М.,1950.С.267– 268; Клейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе.М.,1950.С.60;ГурвичМ.А.Лекциипосоветскомугражданскомупроцессу.М., 1950. С. 118; Абрамов С.Н.Советский гражданскийпроцесс: учебникдля юрид. школ.М., 1951. С. 198 и др.

3ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951. С. 107; Клейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе. М., 1950. С. 4–5.

104	Проблемы гражданского процессуального права

в состав доказывания не входят, без доказательств процессуальной ценности не имеют, доказательствами, таким образом, не являются.

С.Н. Абрамов пишет: «На основании судебного признания фактов сторона освобождается от представления доказательств»1. Аналогично решает вопрос и К.С. Юдельсон2. Таким образом, указанные авторы рассматривают признание по существу не в качестве доказательства, а как обстоятельство, делающее ненужным процесс доказывания, точно так же, как это имеет место в отношении общеизвестных, преюдициально устанавливаемых фактов3. К.С. Юдельсон пишет: «…объяснения стороны, не имеющие подтверждения в других материалах дела, не могут быть использованы для установления истинности утверждений…»4

Всвязисизложеннымвозникаетвопрос,неявляетсялиподобное понимание доказательственного значения показаний сторон отрицанием по существу всякого самостоятельного доказательственного значения показаний сторон, отрицанием за показаниями сторон качества судебного доказательства. Ведь если другие обстоятельства, установленные по делу, доказывают виновность привлеченного к ответственности лица, то сознание этого лица теряет значение доказательства и в этом отношении становится излишним.

Примерно так же трактуется и криминалистами вопрос о доказательственном значении показаний обвиняемого. Многие процессуалисты-криминалисты в качестве доказательства, притом с большими оговорками, рассматривают лишь самоуличающие показания обвиняемого. Т.Н. Добровольская считает, например, что доказательством можно считать лишь самоуличение, объяснения же обвиняемого в свою пользу можно рассматривать лишь как основания для проверки5. М.А. Чельцов также приходит к заключению, что «при отрицании подсудимым вины суд должен оценить не это отрицание как таковое, а совокупность собранных против него по делу доказательств»6.

1Абрамов С.Н. Советский гражданский процесс : учебник для юрид. школ. М., 1952.

С. 199.

2ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951.

С. 163, 192.

3ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951.

С. 163, 192.

4ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951.

С. 200.

5Добровольская Т.Н. Показания обвиняемого как доказательство в советском уголовном процессе : дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1950. С. 190.

6Чельцов-Бебутов М.А. Обвиняемый и его показания в советском уголовном процес-

се. М., 1947. С. 41.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

105

Таким образом, основательно колеблется главный аргумент взгляда на показание стороны как на доказательство, аргумент, основанный на аналогии со ст. 58 УПК РСФСР. Хотя указанная статья закона и относит прямо к числу доказательств объяснения обвиняемого, однако в уголовно-процессуальной литературе широко распространено мнение, что доказательствами следует считать лишь объяснения обвиняемого самоуличающего характера. Вопрос о том, могут ли быть отнесены показания сторон вообще и их утверждения в частности к числу доказательств, нуждается в особо тщательном рассмотрении не только ввиду описанного выше положения в процессуальной литературе, но и особенно вследствие того, что приведенные выше высказывания процессуалистов на первый взгляд находят серьезное подтверждение в судебной практике1.

Сказанное как будто бы подтверждается, если обратиться и к процессуальному закону2.

В пользу взгляда, отрицающего доказательственное значение утверждений сторон, могут быть приведены и следующие соображения, связанные с рассмотренными выше особенностями источника данного вида доказательств и его процессуальной формы.

1. Заинтересованность стороны в исходе дела во многих случаях может означать наличие у нее мотива к необъективному изложению фактов.

1«Наоснованииличныхобъясненийсторонискможетбытьудовлетворенилиотверг­ нут только в том случае, если они достаточно подтверждены объективными условия-

ми, темили иным способомсудомустановленными…(выделеномной.–С.К.)»,– пишет ГКК Верховного Суда РСФСР в Инструктивном письме по алиментным делам от 11 июля 1929 г. (см.: Судебная практика РСФСР за 1929 г. № 14. С. 9).

ПредставляетинтересвысказываниеВерховногоСудаУССРвотношениипоказаний потерпевшего, относящееся еще к 1923 г.: «В тех случаях, когда заявление потерпевшего, хотя бы суд и отнесся к нему с большим доверием и верой, не получило в процессе следствия своего подтверждения свидетельскими показаниями, уликами, вещественными доказательствами, собственным признанием обвиняемого или другими способами, оно должно быть отвергнуто» (Вестн. сов. юстиции, 1923. № 4).

Судебная коллегияпо гражданским делам Верховного Суда СССР своему определению от 28 февраля 1948 г. по делу № 36/279 по иску управления коммунального хозяйства к Саркисян о выселении предпосылает тезис: «Решение суда не может считаться обоснованным, если положенные в основание его доводы суда почерпнуты исключительно из объяснений истца, не подкрепленных доказательствами».

2Гражданские процессуальные кодексы союзных республик не содержат прямого указания о том, что показания сторон являются доказательствами. Буквальное толкование ст. 118 ГПК также дает основания не считать доказательствами показания сторон, в частности их утверждения. «Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений» (ст. 118 ГПК). Следовательно, утверждения сторон («ссылки») сами доказательствами не являются.

106	Проблемы гражданского процессуального права

2. В отношении сторон в отличие от свидетелей указанный мотив не парализуется страхом уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Мало того, в процессуальной литературе высказан взгляд, что сторона не несет никакой ответственности за дачу ложных показаний, ибо у сторон нет юридической обязанности говорить суду правду1.

3. Не в состоянии суд бороться с возможной необъективностью изложения обстоятельств дела и такими процессуальными мероприятиями, как, например, предусмотренный законом в отношении свидетелей допрос их в отсутствие других свидетелей (ст. 133, 134 ГПК). Сторона имеет право присутствовать на всем протяжении судебного разбирательства дела и, мало того, имеет право знакомиться со всеми материалами дела (ст. 11 ГПК).

4. Ограничен суд и в возможности применения в отношении сторон других процессуальных приемов, предназначенных для обеспечения достоверности показаний, как то: очной ставки, вопросов, направленных на уточнение показаний, на устранение (объяснение) противоречий, неясностей, двусмысленностей

впоказаниях, и т.д. (ст. 137, 138 ГПК). Сторона не несет ответственности за отказ от дачи показаний вообще или по отдельным вопросам; мало того, за исключением случаев, предусмотренных ст. 101, 101-а ГПК, п. 10 Инструкции НКЮ СССР от 27 ноября 1944 г. «О порядке рассмотрения судами дел о расторжении брака», у сторон отсутствует даже юридическая обязанность личной явки в суд. Несоблюдение указанных гарантий достоверности доказательств, по мнению некоторых процессуалистов, лишает показания лиц, например свидетелей, значения судебного доказательства.

А.А.Бугаевский писал: «Так как правильно изложение… фактов могут сделать только такие лица, которые ничем не заинтересованы в исходе дела, то свидетелями могут быть только посторонние люди…»2 Судебная практика сформулировала и строго придерживается правила, что заключение эксперта, заинтересованного

висходе дела, вообще не является судебным доказательством3, что суд не может обосновать решение только показаниями заинтере-

1Гражданский процесс : учебник для вузов / Под ред. С.Н. Абрамова. М., 1948.

С. 92–93.

2Бугаевский А.А. Гражданский процесс в его движении. Л., 1924. С. 43. Аналогичное значение другим гарантиям достоверности придает С.Н. Абрамов (Абрамов С.Н. Проверка обоснованности судебного решения вышестоящим судом по советскому праву.

М., 1950. С. 65).

3См. примеры из практики в § 3 предыдущей главы.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

107

сованных свидетелей1; мало того, ст. 130 ГПК предусматривает даже право суда не допускать заинтересованных лиц вообще к свидетельству. Сторона же, естественно, более, чем кто-либо, заинтересована в исходе дела.

Все перечисленные особенности источника и процессуальной формы показаний сторон не могут, нам представляется, служить основанием для отрицания за показаниями сторон характера судебного доказательства. В самом деле, рассматривая показания сторон о фактах с точки зрения сущности доказательства, нетрудно увидеть, что показания сторон отвечают главному требованию судебного доказательства. Факты, имеющие юридическое значение, оставляют следы не только на вещах, в документах, в психике воспринимающих данные факты свидетелей, но, естественно, и в психике сторон. Стороны, как и иные лица (свидетели), могут передать суду содержание имеющегося у них следа-образа воспринятых фактов. Показания сторон о фактах, всегда связанные с самими этими фактами, обладают способностью воздействовать на убеждение судей, обладают определенной убеждающей силой.

Не препятствует ли отнесению показаний сторон к числу судебных доказательств процессуальная заинтересованность стороны, а отсюда и возможное наличие мотива к искажению истины?

Действительно, наличие у лица мотива к искажению истины может быть причиной дачи неправильных показаний. Но дело в том, что наряду с указанным действуют и иные, противоположные мотивы – побуждения говорить суду правду.

Мотивы поведения лица не есть что-то абстрактное, свойственное лишь индивидууму, изолированное от всяких общественных связей, взглядов, господствующей идеологии. «Мотивы поведения, как они осознаются самим действующим субъектом, представляют собой более или менее опосредованное господствующей идеологией, представлениями индивида о должном, дозволенном отражении его побуждений»2.

Поэтому основным мотивом, который определяет поведение советских граждан в суде, особенно сейчас, в условиях моральнополитического единства советского общества, является обусловленное господствующей в социалистическом обществе идеологией, моралью побуждение говорить советскому суду правду. Возможность получения судом от заинтересованных лиц в виде

1См.,например,определениеСудебнойколлегиипогражданскимделамВерховного Суда СССР от 25 ноября 1950 г. по делу № 36/1164 по иску прокурора о выселении Мациевских.

2Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946. С. 542.

108	Проблемы гражданского процессуального права

­исключения необъективных или прямо лживых показаний, будь то стороны или свидетели, сама по себе еще не дает основания не допускать их в качестве источника судебных доказательств, отказываясь тем самым от значительного количества правдивых показаний заинтересованных лиц и создавая этим препятствия в отдельных случаях к установлению истины по делу. И не случайно, что ст. 130 ГПК не устанавливает императивного правила допустимости, как, например, поступает ст. 61 УПК РСФСР. Суд не обязан, а имеет лишь право не допускать в качестве источника судебного доказательства заинтересованное лицо.

К сторонам же правило ст. 130 ГПК вообще не применимо. Сторона в силу своего процессуального положения имеет право давать суду показания и тем самым воздействовать на его убеждение. Кроме того, в настоящее время справедливо оспаривается сама целесообразность предусматриваемого ст. 130 ГПК правила отвода свидетелей1. В судебной практике последнего времени мы не встретили примера отвода заинтересованного свидетеля.

Из правила о недопустимости заинтересованных лиц в качестве экспертов также нельзя по аналогии делать вывод, что заинтересованное лицо не может быть источником и других судебных доказательств, т.к. указанное правило, обусловленное соображениями усиления гарантий достоверности заключений экспертов, в то же время ввиду заменимости эксперта не ведет к уменьшению количества доказательств.

Не могут лишать показания сторон качества судебного доказательства и рассмотренные выше особенности процессуальной формы.

Стороны не несут уголовной ответственности за дачу лживых показаний, однако следует согласиться с мнением, что моральная обязанность сторон говорить суду правду вместе с тем является и их юридической обязанностью, выполнение которой обеспечено санкциями, предусмотренными примечанием к 2 ст. 46 ГПК2.

Одновременно следует отметить и явную недостаточность этих санкций. Нарушение стороной своей обязанности говорить суду правду не только может причинить участникам дела и государству убытки, связанные с непроизводительной тратой рабочего времени, но оно фактически является посягательством на правильность

1См., например: Юдельсон К.С. Субъекты доказывания в советском гражданском процессе // Ученые зап. Свердл. юрид. ин-та, 1947. Т. 2. С. 124.

2Возложение на сторону возмещения убытков, вызванных потерей рабочего времени, является санкцией за злоупотребление процессуальными правами, т.к. указанное возмещение в состав судебных расходов не входит.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

109

отправления правосудия, по сути дела, ничем не отличающимся от лжесвидетельства. И не случайно, что ст. 142 КЗоБСО РСФСР 1918 г. прямо предусматривала, что при рассмотрении дел об установлении отцовства стороны обязаны говорить суду правду и что при неисполнении этой обязанности они отвечают как за лжесвидетельство1.

В качестве сторон перед советским судом сейчас выступает со­ ветскийчеловек,которомуусуданетоснованийпредвзятоневерить, не придавать его показаниям значения судебного доказательства. Тем более нетерпимо явление, когда отдельные лица, выступающие сторонами в процессе, злоупотребляют оказываемым им доверием. В связи с этим, нам представляется, что, во-первых, действующее законодательство необходимо дополнить специальной нормой, содержащей указание на обязанность сторон говорить суду правду, как, например, это делают гражданские процессуальные кодексы Чехословацкой Республики (§ 60), Польской Народной Республики­ (ст. 311 § 3), Народной Республики Болгарии (ст. 3), Германской Демократической Республики (§ 138), Венгерской Народной Республики (§ 5); во-вторых, обязанность сторон говорить суду правду должна быть обеспечена более жесткими санкциями, чем имеющиеся в действующих гражданских процессуальных кодексах союзных республик, например, примечание 2 к ст. 46 ГПК РСФСР, ст. 46-а ГПК Азербайджанской ССР, ст. 64 ГПК УССР, т.к. указанные нормы, за исключением норм Гражданского процессуального кодекса УССР, ограничиваются по существу возложением на сторону лишь тех убытков (да и то не в полной сумме), которые причинены ее недобросовестными действиями другой стороне.

Вопрос о том, должна ли быть установлена уголовная ответственность сторон за лживые показания, нам кажется, необходимо решить отрицательно. К.С. Юдельсон в пользу такого решения вопроса приводит ряд соображений, в том числе следующее главное. Граждане социалистического общества давно восприняли конституционную обязанность быть правдивыми и вытекающую из правил социалистического общежития обязанность честного отношения к общественному долгу, ввиду этого в установлении уголовной ответственности сторон за ложь нет практической необходимости2.

1Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР (СУ). 1918 г. № 74. Ст. 812.

2ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951. С. 106.

110	Проблемы гражданского процессуального права

Указанный аргумент К.С. Юдельсона нам представляется ошибочным. Если быть последовательным, то, следуя за К.С. Юдельсоном, надо прийти к выводу и о необходимости ликвидации уголовной ответственности свидетелей за дачу лживых показаний, ибо нельзя же думать, что граждане, выступающие сторонами в процессе, восприняли конституционную обязанность быть правдивыми и поэтому в уголовной санкции за ложь для них «нет практической необходимости», а граждане, выступающие в качестве свидетелей, не полностью восприняли данную конституционную обязанность, и уголовная санкция за ложь для них нужна.

Дело, конечно, не в этом. Угроза уголовной ответственности за лживые показания адресована именно лицам, недостаточно воспринявшим конституционную обязанность быть правдивыми перед судом, а не лицам, воспринявшим указанную обязанность. Наличие уголовной ответственности за умышленно неправдивые показания никакого противоречия принципам советского строя не содержит. Законодатель, однако, естественно, может ограничиться лишь установлением имущественной ответственности за ложь, принимая во внимание, что угроза уголовной ответственности за дачу лживых показаний может в отдельных случаях отпугнуть того или иного гражданина от обращения к правосудию из-за боязни, что суд может расценить его объяснения как лживые, если вдруг они недостаточно подтвердятся другими доказательствами. Этим лишь, нам кажется, и объясняется отсутствие в законе уголовной ответственности за дачу сторонами заведомо ложных показаний суду.

Исходя из необходимости усиления гарантий достоверности показаний сторон, нам кажется, закон должен содержать норму, предусматривающую обязанность сторон давать полные показания по всем интересующим суд вопросам, отвечать на вопросы суда и других участников дела. Выполнение указанной обязанности также должно быть обеспечено определенными санкциями, например в виде штрафа, как, в частности, поступает ст. 46-а ГПК Азербайджанской ССР, предусматривающая санкции за уклонение стороны от дачи объяснений и представления требуемых документов. Умолчание об отдельных обстоятельствах, уклончивые ответы являются, по существу, также одной из форм неправдивости.

Другая особенность процессуальной формы показаний сторон – право ознакомления стороны с материалами дела; ее присутствие на всем протяжении судебного разбирательства также