Курылев С.В. - Избранные труды по ГПП

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

111

не может служить основанием для того, чтобы не рассматривать показания сторон в качестве доказательства. Эта особенность процессуальной формы не опорочивает доказательство вообще, она лишь должна быть учтена судом при исследовании и оценке ­доказательств. И судебная практика знает, например, случаи, когда в качестве доказательств принимаются судом показания присутствовавших во время судебного разбирательства свидетелей.

Так как присутствие в зале судебного заседания во время рассмотрения судебных доказательств может оказать неблагоприятное влияние на достоверность показаний присутствовавшего

взале судебного заседания лица, особенно если данное лицо является заинтересованным в исходе дела, нам представляется целесообразным для усиления гарантий достоверности показаний сторон, в частности для случаев, когда они имеют особо важное значение для дела, предусмотреть в гражданских процессуальных кодексах правило, аналогичное примерно примечанию к ст. 283 УПК РСФСР. Необходимо предоставить суду право в исключительных случаях в целях раскрытия истины не допускать присутствия стороны при исследовании того или иного доказательства, конечно сохраняя одновременно право стороны ознакомиться затем с данным доказательством, результатами его исследования, право дополнить это исследование1.

Рассмотренные выше особенности как процессуальной формы показаний сторон, так и источника данного доказательства, которые могут вести к недостоверности показаний сторон, находят успешное противодействие в таких общих для всех доказательств гарантиях достоверности, как демократические принципы советского гражданского процесса – гласность, состязательность, непосредственность и др. Суд нередко может устранить влияние перечисленных особенностей источника и процессуальной формы на достоверность показаний сторон и такими процессуальными мероприятиями, как очной ставкой, применением правил методики допроса, и самое главное – суд может учесть такое влияние при оценке всех доказательств в совокупности. Не случайно поэтому, что ни особенности источника, ни особенности процессуальной формы показаний сторон не мешают господствующей

впроцессуальной теории точке зрения и судебной практике относить к числу судебных доказательств разновидность показаний

сторон – их признания; следовательно, данные особенности,­

1 Опытпримененияст.283УПКРСФСР,каксвидетельствуютнекоторыеюристы,вуголовном процессе дает нередко положительные результаты.

112	Проблемы гражданского процессуального права

взятые­ сами по себе, не дают основания не считать показания сторон теми средствами, при помощи которых суд может установить истину,­ теми явлениями, которые подлежат исследованию

иоценке в качестве доказательств. Не колеблет указанный вывод

исудебная практика. Из тезиса, проводимого во всех приведенных нами в предыдущем разделе примерах, – показания сторон не могут служить основанием решения суда, если они не подтверждены в достаточной мере другими доказательствами, – не следует, что показания сторон не должны исследоваться и оцениваться в качестве доказательств; наоборот, из всех приведенных примеров можно сделать противоположный вывод. Вопрос же о том, при каких условиях доказательство может быть признано достаточным и служить основанием решения, является вопросом о доказательственной силе того или другого доказательства и является общим для всех доказательств. И показания свидетелей,

иписьменные доказательства, и заключения экспертов не всегда кладутся судом в основание решения, но это не означает, что все перечисленные доказательства в подобных случаях не выступают в качестве доказательств, не подлежащих исследованию и оценке. М.М. Гродзинский справедливо указывал, что недопустимо смешивать вопрос о доказательственной силе отдельных доказательств с вопросом, каким требованиям должно отвечать судебное доказательство для того, чтобы оно могло явиться предметом исследования и оценки1.

Из признания за показаниями сторон качества судебного доказательства, которое должно быть предметом исследования и оценки, следуют следующие выводы.

1. При наличии противоречий между показаниями сторон

идругими доказательствами (или в самих показаниях сторон) суд должен устранить или объяснить эти противоречия путем тщательного исследования как самих показаний сторон, так и других доказательств.

2. Показания сторон должны быть проанализированы в качестве доказательств в мотивировочной части судебного решения, где должны быть указаны основания, по которым суд отверг их в качестве доказательств или, наоборот, признал показания сторон за достаточные доказательства.

Между тем одна из распространенных ошибок судов заключается именно в том, что суды игнорируют показания сторон в качестве доказательства, не делают даже попытки исследовать и выяснить

1 Гродзинский М. Сознание обвиняемого // Вестн. сов. юстиции, 1925. № 4.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

113

противоречия между показаниями сторон и другими доказательствами, не оценивают показаний сторон в числе и в совокупности с другими доказательствами1.

§ 2. Процессуальное значение показаний сторон

Значение показаний, не соответствующих действительности. Любое доказательство в процессе его исследования и оценки проходит с точки зрения своего действия на убеждение судей сложную эволюцию, в результате которой доказательство после его исследования и окончательной оценки может быть либо отвергнуто судом в качестве доказательства, либо признано судом за недостаточное доказательство, либо положено в основание решения суда в качестве доказательства.

Аналогичным образом обстоит дело с показаниями сторон. Доказательственное действие и значение показаний сторон

различно в зависимости от стадии рассмотрения дела, от самого характера показаний сторон. Отсутствие всякого доказатель­ ственного значения показаний сторон в некоторых случаях очевидно для суда из самих показаний сторон, если их содержание противоречит известным нам связям действительности. В большинстве же случаев лишь в результате тщательного исследования показаний сторон в совокупности с другими доказательствами может быть установлена их правильность или ложность.

Показание стороны отвергается в качестве доказательства по делу, если в процессе исследования обстоятельств дела устанавливается несоответствие показания стороны действительности, отсутствие связи между показанием стороны и искомым фактом. Такие показания сторон в судебной практике нередко именуются неправдоподобными или лживыми2. Лживые показания являются разновидностью ложных, т.е. не соответствующих действительности показаний. Термин «лживые» подчеркивает осведомленность лица о том, что оно дает ложные показания. Ложные же показания возможны и ввиду добросовестного заблуждения (ошибки) лица, дающего ложные показания.

Благодаря нашим знаниям о связях действительности, неправдоподобность сообщения стороны об искомом факте может быть установлена как из самого сообщения (если оно противоречит

1См. примеры из судебной практики в § 2 гл. II настоящей работы. Во всех приводимых там случаях вышестоящими судами были отменены решения судов, игнорировавших показания сторон.

2Судебная практика Верховного Суда СССР за 1948 г. Вып. III. С. 21.

114	Проблемы гражданского процессуального права

известным нам связям), так и явиться следствием исследования

иоценки других доказательств, которые устанавливают иные связи между явлениями, чем вытекающие из сообщения стороны.

Так, неправдоподобность объяснения истца, указавшего в исковом заявлении, что пчелы с пасеки ответчика (Цикунова), «будучи надрессированными ответчиком в период весенней подкормки пчел, вытаскали с пасеки колхоза 150 кг меда», ясна из самих этих объяснений. Между тем народный суд Шемонаихинского района Восточно-Казахстанской области расценил указанное показание истца в качестве доказательства; мало того, признал его достаточным для частичного удовлетворения иска, мотивировав это лишь тем, что «пчелы ответчика больше, как 75 кг меда, утащить не могли».

Чаще всего установление неправдоподобности показаний сторон является результатом исследования и оценки их по совокупности с другими доказательствами. Например, истица объяснила суду, что причина, ввиду которой отцом ее ребенка в книгах записей актов гражданского состояния записан не ответчик Колганов, а некто Сидоров, та, что ребенка в загсе регистрировала ее несовершеннолетняя сестра и по ошибке назвала Колганова Сидоровым. Неправдоподобность этих объяснений истицы вытекала из других доказательств, имевшихся в деле, – наличия в копии актовой записи указания, что регистрацию ребенка производила сама истица, неоспаривания истицей в течение 8 лет записи фамилии ребенка, а также из факта записи, что возраст отца ребенка при регистрации был 23 года, тогда как ответчику в момент регистрации было 42 года. Оценив, таким образом, имевшиеся в деле доказательства, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР своим определением от 24 мая 1952 г. по делу № 03/448 по иску Сидоровой к Колганову о взыскании алиментов решение народного суда о взыскании с ответчика алиментов отменила

идело производством прекратила1.

Если неправдоподобные показания сторон просто отвергаются судом как не имеющие никакого доказательственного значения, то те неправдоподобные показания, в отношении которых судом установлено, что они являются результатом сознательного искажения обстоятельств дела (лживые показания), имеют определенное доказательственное значение для дела.

Значение лживых показаний сторон по поводу искомого факта заключается в том, что сам факт таких показаний, как и некоторые иные факты, источником которых является сторона (неоспарива-

1 Судебная практика Верховного Суда СССР за 1947 г. Вып. V. С. 13 и др.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

115

ние и др.)1, может являться косвенным доказательством искомого факта. Лживые показания стороны об искомом факте, как и другие действия стороны, имеют свои причины. Сколь бы ни были разнообразны эти причины, однако одной из них, к тому же более других вероятной, может быть нежелание стороны подтвердить (признать) невыгодный для нее факт, имевший место в действительности. Следовательно, факт лживых показаний имеет предполагаемую связь через указанную выше причину с существованием искомого факта.

Ввиду этого разоблачение лжи в показаниях стороны приобретает доказательственное значение для дела, для установления истины, лживые показания стороны могут быть составной частью совокупности косвенных доказательств как основания вывода суда о наличии (отсутствии) искомого факта.

Характерный пример представляет дело Щербаковой с Тартаковским о признании отцовства и взыскании алиментов2.

В своих показаниях суду истица сообщила, что она была с ответчиком в интимных отношениях с 6 по 26 августа 1937 г. Ответчиком же были представлены доказательства, что он с 5 по 20 августа был в отъезде на Кавказе. Тогда истица изменила показания, указав, что близкие отношения с ответчиком у нее начались 6 сентября 1937 г. в комнате ответчика при больнице. Верховный Суд СССР,

рассматривавший дело в порядке надзора, подверг сомнению и эти измененные показания истицы ввиду наличия в деле доказательств того, что 6 сентября в указываемую истицей комнату поселилась врач Левинсон и ответчик в этой комнате уже не проживал, а также ввиду того, что в деле имелись, правда непроверенные, данные, что время зачатия ребенка относилось к концу сентября 1937 г.

Мы не знаем, чем закончилось указанное дело, но, естественно, если при его новом рассмотрении была установлена лживость и второго измененного показания истицы, то неправдивость указанных двух показаний, особенно в совокупности с имеющимися в деле данными о близких отношениях истицы в период зачатия ребенка с иными лицами, могла оказаться достаточным основанием для освобождения ответчика от ответственности по иску3.

1О доказательственном значении неоспаривания и других процессуальных и внепроцессуальных действиях сторон см. гл. III.

2Хотя указанные иски в настоящее время судом и не рассматриваются, однако аналогичное положение может иметь место и в исках о признании недействительной записи отцом ребенка и в других делах.

3Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда Союза ССР за 1940 г. М., 1941. С. 245–246.

116	Проблемы гражданского процессуального права

Доказательственная ценность утверждений. Сообщение стороны о факте, как и всякое прямое доказательство, в случае его достоверности может быть достаточным доказательством искомого факта, ибо в этом сущность прямых доказательств. Показания стороны, таким образом, могут быть и единственным доказательством искомого факта. В связи с этим возникает вопрос: в чем специфика показаний сторон с точки зрения условий, наличие которых необходимо для признания показаний стороны достаточным доказательством факта?

Из всех обстоятельств, при наличии которых связь между искомым фактом и доказательством не переходит из предполагаемо возможной в действительно установленную, а само доказательство поэтому признается недостаточным для установления искомого факта, специфическое значение для показаний сторон имеет наличие у стороны юридической заинтересованности в исходе дела. Так как лицо, выступающее стороной в процессе как носитель юридического интереса, может иметь мотивы к искажению определенных обстоятельств дела в свою пользу, суд не может признать показания сторон достаточным доказательством искомого факта до тех пор, пока не будет исключена возможность действия мотивов на характер данных показаний или будет установлено отсутствие их искажающего действия.

Возможным наличием у стороны мотивов к искажению обстоятельств дела в свою пользу как следствием ее процессуальной заинтересованности определяется различное доказательственное значение разных по объекту показаний сторон.

Сообщение стороны о фактах, соответствующих ее процессуальным интересам, т.е. утверждение стороны, имеет иное доказательственное значение, чем сообщение о фактах, противоречащих ее процессуальным интересам, признание стороны. Разница заключается в том, что признание стороны не может быть результатом действия мотивов, порождаемых ее процессуальной заинтересованностью1; утверждения сторон могут быть следствием этих мотивов.

На основании признания стороны, следовательно, суд может установить искомый факт и в том случае, если признание является единственным доказательством искомого факта. Наоборот, утверждение стороны, как бы оно ни казалось правдоподобным суду, в единственном числе не может быть достаточным доказатель-

1 Какмыужеуказывали,недостоверностьпоказанийсторонможетбытьобусловлена действиемииных,внепроцессуальныхмотивов,возможностьналичиякоторыхсуддолжен учитывать при исследовании и оценке показаний сторон.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

117

ством искомого факта, даже если оно внешне выступает в форме документов, например в виде односторонне составленного акта1.

Утверждения сторон о фактах, взятые сами по себе, являются недостаточными доказательствами данных фактов. В этом специфика доказательственного значения утверждений сторон, их доказательственная сущность.

Указанная специфика утверждений сторон и является той причиной, в связи с которой судебной практикой сформулирован и последовательно проводится тезис «На основании личных объяснений сторон иск может быть удовлетворен или отвергнут лишь в том случае, если он подтвержден достаточно объективными условиями…»2 Нельзя, правда, сказать, что данная формулировка отличается четкостью. Во-первых, слишком общее выражение «объективные условия». Во-вторых, указанное высказывание Гражданской кассационной коллегии справедливо не для всяких объяснений (показаний) сторон, а лишь для утверждений.

Признания сторон могут быть положены в основу решения и без подтверждения их иными доказательствами.

Однако, обращаясь к содержанию всех приведенных выше примеров, не трудно уяснить мысль наших высших судебных органов, которая может быть сформулирована следующим образом. На основании утверждений сторон могут быть установлены факты, служащие основанием решения, лишь в том случае, если данные утверждения находят достаточное подтверждение в других доказательствах.

Против сформулированной характеристики доказательственного значения утверждений сторон могут возразить, что квалифицированный, имеющий большой жизненный и профессиональный опыт судья в большинстве случаев способен правильно оценить правдивость показаний сторон (обвиняемого в уголовном процессе) и без достаточного подтверждения их другими доказательствами. В. Шалагинов пишет: «У судьи вырабатывается со временем профессиональная чуткость к фальши. Бывает стран-

1См.,например,определениеСудебнойколлегиипогражданскимделамВерховного Суда СССР от 30 декабря 1953 г. по делу № 03/1038-53 по иску Николаевского сельского совета о признании дома, принадлежащего гр-ну Костюку, бесхозяйственно содержимым.

2Постановление Верховного Суда РСФСР от 16 мая 1938 г. // Социалист. законность, 1938. № 7. С. 72–73.

См. также примеры из судебной практики в § 1 настоящей главы и др. Не подтвержденные другими доказательствами показания сторон Верховный Суд СССР нередко называет голословными (Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда Союза ССР за 1943 г. М., 1948. С. 226 и др.).

118	Проблемы гражданского процессуального права

ное явление. Мерно течет речь свидетеля, истца, подсудимого, но вдруг в какой-либо внешне ничтожной подробности судья улавливает фальшь. Так дирижер громадного оркестра безошибочно различает неверное звучание отдельного инструмента, слышное, может быть, только ему.

Трудно сказать, относится ли эта профессиональная проницательность судьи к области чувств. Скорее, здесь больше рассудка, рассудка, привыкшего мгновенно улавливать малейшее нарушение логики. А со стороны порою это может показаться интуицией»1. Однако признать утверждение стороны за достаточное доказательство, основываясь только на профессиональной чуткости опытного судьи, нельзя, ибо это не гарантировало бы суд от ошибок в оценке утверждений сторон. Кроме того, не все судьи достаточно опытны для правильного определения правдивости показаний сторон по своей интуиции (особенно если иметь в виду народных заседателей). Признание за утверждениями стороны качества достаточного доказательства значительно уменьшило бы возможность исправления ошибок судов в оценке доказательств, ибо вышестоящий суд без объективных данных в деле, без подтверждения утверждений сторон другими доказательствами не в состоянии был бы проверить правильность интуиции судьи при оценке достоверности утверждений сторон, такое признание шло бы во вред убедительности судебного решения. И не случайно поэтому Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР еще в 1929 г. в Инструктивном письме по алиментным делам осудила практику тех судов, которые «при отсутствии каких-либо доказательств удовлетворяют или отказывают в иске, основываясь исключительно на личном доверии к показаниям истицы или ответчика»2.

Всудебной практике в силу специфики отдельных дел могут быть случаи, когда суду нелегко получить доказательства, подтверждающие утверждения сторон. Такими делами до 8 июля 1944 г. были дела об отыскании отцовства.

Внастоящее время примером могут служить дела, возникающие из отношений, основанных на доверии (между супругами, близкими родственниками и т.д.), из отношений по причинению вреда, дела по установлению фактов, имеющих юридическое значение,

1Шалагинов В. Судья // Новый мир, 1951. № 10. С. 173.

См. также рассказ о народном судье В.А. Лучникове (Литератур. газета, 1951.

15 дек.).

2 Абрамов С.Н., Лебедев В.Н. Гражданский процессуальный кодекс с постатейносистематизированными материалами. М., 1932. С. 149–150.

Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе

119

дела по взысканию стоимости утраченных вещей (в отношении размера стоимости) и др.

Трудность получения подтверждающих доказательств в указанных случаях не может давать право суду признавать за достаточные доказательства одни утверждения сторон. Поэтому неправильными нам представляются те отдельные постановления судов, в которых фактически даются принципиальные указания о допустимости принятия одних утверждений сторон за достаточные доказательства, например, для определения размера требования, как это в свое время сделала Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда УССР, указав: «Установленная ст. 116 ГПК обязанность истца доказать свои исковые требования возникает тогда, когда суд в таковых доказательствах нуждается;

ввопросе о размере подлежащих удовлетворению требований суд вправе руководствоваться наряду с доводами и доказательствами сторон данными житейского опыта (например, по вопросу о стоимости предметов домашнего обихода и т.п.), и, если эти данные подтверждают исковые требования, суду незачем обременять стороны требованием представления специальных доказательств»1.

Данные житейского опыта могут помочь оценить имеющиеся доказательства, но не могут заменить отсутствующие доказательства. И Верховный Суд СССР в последнее время неизменно отменяет те решения судов, в которых размер подлежащего удовлетворению искового требования установлен на основании голословных, т.е. не нашедших подтверждения в других доказательствах, утверждений сторон2.

Оценка утверждения стороны как недостаточного самого по себе доказательства имеет особо важное значение для тех случаев, когда в материалах дела нет противоречащих утверждениям сторон доказательств, что может, в частности, иметь место при рассмотрении дела в отсутствие одной из сторон, или ввиду неявки ее в судебное заседание (ст. 98 ГПК), или ввиду рассмотрения дела

впорядке ст. 26, 74 ГПК.

Когда в судебном разбирательстве дела принимают участие обе стороны, то утверждения одной стороны находятся либо в противоречии с другими доказательствами, в том числе с утверждениями другой стороны, либо признаются или не оспариваются

1Вестн. сов. юстиции, 1925. № 8. С. 347.

2Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда Союза ССР за 1943 г. М., 1948. С. 176; Судебная практика Верховного Суда СССР за 1945 г. Вып. VIII. С. 27; Судебная практика Верховного Суда СССР за 1947 г. Вып. V. С. 19 и др.

120	Проблемы гражданского процессуального права

другой стороной. В первом случае утверждения сторон до устранения противоречий их с другими доказательствами являются доказательствами недостаточными, здесь действует положение, общее для всех доказательств: противоречия между доказательствами должны быть либо устранены, либо объяснены, в противном случае противоречащие доказательства – доказательства недостаточные. Во втором случае утверждения сторон находят подтверждение в иных доказательствах, например в признании другой стороны. Такие утверждения в совокупности с другими доказательствами могут быть признаны достаточными доказательствами искомых фактов так же, как это происходит при оценке и других доказательств.

Таким образом, специфика доказательственного значения утверждений сторон в данных случаях наглядно не проявляется.

Иначе обстоит дело, если суд исследует обстоятельства дела либо в отсутствие другой стороны, либо рассматривает дело особого производства, например, по установлению юридических фактов, когда в процессе нет второй стороны в силу характера этого производства, либо если одной из сторон неизвестны обстоятельства дела, в силу чего она своими показаниями не может ни подтвердить, ни опровергнуть утверждения другой стороны. Последние случаи, например, часто бывают по искам об исключении имущества из описи. Привлекаемые в качестве ответчиков финансовые органы или лица, в чью пользу описано имущество, как правило, не осведомлены сами лично о том, кому принадлежит описанное имущество. В силу этого их показания не могут быть доказательством, опровергающим или подтверждающим факт принадлежности имущества. Во всех подобных случаях приобретает крайне важное значение вопрос, могут ли утверждения стороны быть признаны достаточными доказательствами, если они не подтверждаются другими доказательствами, но и не находятся с ними

впротиворечии.

Сточки зрения специфики доказательственной сущности утверждений сторон на этот вопрос следует, на наш взгляд, ответить отрицательно. И при отсутствии противоречивых доказательств утверждение стороны может оказаться недостоверным, результатом мотива, обусловленного желанием получить решение

всвою пользу. Следовательно, не может быть, например, удовлетворен иск об исключении имущества из описи на основании одних утверждений истца или установлен юридический факт в производстве по установлению фактов, имеющих юридическое значение, на основании одного утверждения заявителя.