benua_protiv_liberalizma_84x108

Вэтой системе все, что принадлежит порядку морали или ценностей, императивно вытеснено в частную сферу. Моральные проблемы приватизированы, а публичная сфера «этически зачищена». С точки зрения так называемого «плю­ рализма», верования приобретают статус простых «мнений», которые все, по определению, равно легитимны. Главное, что­ бы торгово­-экономическое пространство продолжало «сво­ бодно» развиваться, без риска, что вышестоящая инстанция вмешается в стихию свободной игры «естественных» меха­ низмов рынка. «Это означает, — добавляет Жан-Клод Мишеа, — что в ситуации, когда Государство уходит от ответа на вопрос „что есть благая жизнь?“ — сам рынок (и посред­ ством рынка — иллюзия процветания и потребления) спосо­ бен определить конкретный образ человеческой жизни».

Такому подходу Мишеа противопоставляет понимание, что общество не может существовать без минимума раз­ деляемых ценностей, то есть без минимальной привязки

копределению того, чем является «благая жизнь». Впро­ чем, это минимально необходимое определение не должно превращаться в «метафизическую идеологию Блага» или же в воинственную, героическую добродетель, неизбежно приводящую к авторитарным, а то и к тоталитарным осно­ ваниям. Отсюда понятно, почему он приписывает такое значение оруэлловскому понятию «общепризнанного»,

ккоторому сводятся все синонимы здравого смысла: чест­ ность, солидарность, щедрость, верность, чувство долга, без­ возмездность, честь, взаимопомощь и т. д.

Вреальности же этот либеральный принцип нейтраль­ ности Государства никогда не соблюдается. Во-первых, вы­ бор «нейтральности» сам по себе отнюдь не является чем-то нейтральным, и желание либералов упразднить мораль

иобщественную сферу само по себе очевидным образом подводит к определенному моральному (и морализатор­ скому) выбору. С другой стороны, даже в либеральных кругах принято считать, что одни вещи лучше других, в том числе

101

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 101

13.11.2012 15:28:21

и в моральном плане. Таким образом, либерализм неспосо­ бен ускользнуть от «морального искушения». Враждебный ко всем традициям, он между тем сам оформляется в тради­ цию. Он имеет определенный, социально обусловленный характер.

Возьмем в качестве примера свободу, которой либера­ лизм придает такое серьезное значение. Главной свободой для либерала является свобода выбора, не соотносимая ни с какой ценностью и ничем не руководимая. Однако если бы все было в равной степени ценно, то в чем бы был смысл самого свободного выбора? Не потому ли, что есть вещи, которые стоят большего, чем другие, обретает смысл сво­ бода выбирать? Свобода не могла бы осуществляться в нор­ мативной пустыне, но лишь в пространстве ценностно диф­ ференцированном. Таким образом, не существует никакого свободного выбора, не направляемого никакими ценностя­ ми: в реальной жизни не существует экономики одинаково признаваемого всеми нормативного пространства.

Не менее симптоматична и либеральная привержен­ ность идее прогресса. Будущее как таковое автоматически наделено способностью приносить нечто лучшее. Человек, как предполагается, также изменяется к лучшему по мере повышения его уровня жизни. Это потому, что он мыслится одновременно как постоянно совершенствующийся и бес­ конечно пластичный. Заметим, однако, что именно «мо­ ральное» совершенствование, представленное как результат действия исторической необходимости, предполагает, что мы не имеем права ставить под вопрос его результаты и ре­ шать проблемы, порожденные самой модернизацией.

Наконец, либерализм является носителем идеологии прав человека. Эти права, как известно, являются личными, неотъемлемыми правами, которые отождествляются чело­ веком с его собственной природой (а чаще даже с первобыт­ ным состоянием природы, предшествующим жизни в обще­ стве). Таким образом, не вызывает сомнения, что идеология

102

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 102

13.11.2012 15:28:21

прав человека, помимо ее чисто юридического значения, имеет также значение глубоко моральной идеологии. Вместе с тем та мораль, которую она нам приносит, подразумева­ ет господство справедливости над благом (к чему мы еще вернемся) и также может выступать под видом некоей «ней­ тральности» — в силу того, что права изобретены и скон­ струированы независимо от какого-либо из пониманий блага­5. И именно поэтому изначально права человека не рассматривались как то, что противоречит либеральной вере в нейтральность государства. «Справедливость» представ­ лялась вполне совместимой с моральной нейтральностью, и более того — предполагавшей эту самую нейтральность.

Тем не менее, отталкиваясь от «прав человека», «ней­ тральное»­ либеральное Государство начинает содействовать проникновению в общественную сферу всевозможных им­ перативов. Подчинить все общество в целом идеологии прав человека — это и значит сделать его более «справедливым». Моральное принуждение теперь уже относится не столько

кобласти индивидуального поведения, сколько к тому спо­ собу, посредством которого общество должно изменяться

к«лучшему». Одновременно в повседневной жизни поддер­ живается постоянное возрастание притязаний, соотноси­ мых с пресловутыми «правами человека», происходит по­ степенная подмена «права что-то делать» («droits de») «пра­ вом чем-то обладать» («droits à»). Бесконечная спекуляция, которая становится возможной благодаря такого рода под­ мене, завершится установлением того, что Филипп Мюрай назвал «империей Блага».

Идеология прав человека также позволит Западу пози­ ционировать себя как империю Блага по отношению ко все­ му остальному миру. Будучи приложимы ко всякому челове­ ку, «права человека» — чисто западное изобретение — были заведомо поданы как некие «универсальные» принципы. Именно от лица этой идеологии Запад будет обучать весь мир, скрывая тем самым свое стремление претендовать

103

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 103

13.11.2012 15:28:21

на право быть законодателем «универсального» дискурса. При этом, разумеется, остальным культурам настойчиво предлагается отказаться от их собственных традиций и обы­ чаев. Такой ход означает возобновление борьбы со всякого рода «инаковостью». Убежденный, что именно он является носителем единственно возможных универсальных ценно­ стей, Запад пытается распространить их по всей планете, что вынуждает его объявить незаконным и архаическим противостоящее им своеобразие любого рода, «в том числе такую форму своеобразия, которой является смерть» (Ж. Бод­ рийяр). Он стремится установить царство Того-же-самого на планетарном уровне, надеясь и здесь устранить всякого рода двусмысленность и отрицание — то, что Жорж Батай называл «проклятой долей». Запад хочет пустить с молотка всякого рода инаковость и злится оттого, что ему не удается этого сделать6.

Ритуальная апелляция к правам человека представля­ ется очевидной привилегией власти, которая, ради благой цели, может и отступать от святого правила нон-дискрими­­ нации. Когда речь идет об отрицании традиционных «от­ сталых» культур, «пережитков прежних времен» и других практик, стоящих на пути прогресса, позволяется призывать к масштабному преследованию «неблагонадежных субъек­ тов» (точнее, «государств-изгоев»).

Жан Бодрийяр, выступая по этому поводу против тези­ сов Сэмюэля Хантингтона, касающихся столкновения ис­ лама и Запада, пишет: «Речь не идет о столкновении циви­ лизаций, но о противостоянии, почти антропологическом противостоянии между одной универсальной гомогенной культурой и всем тем, что сохраняет в какой бы то ни было области некую не сводимую ни к чему инаковость. Для ми­ рового господства, столь же всепоглощающего, как и ре­ лигиозная догматика, всякое отличное и особенное само по себе уже представляется ересью. Выступая в таком каче­ стве, особенное обречено либо волей-неволей интегриро­

104

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 104

13.11.2012 15:28:21

ваться в мировой порядок, либо исчезнуть. Задача Запада (точнее, того, что было некогда Западом, ибо он давно уже не имеет собственных приоритетов) заключается в том, чтобы подчинить всеми способами многочисленные ма­ лые культуры жестокому закону соответствия. Культура, утратившая собственные приоритеты, может лишь выме­ щать свою немощь на других. Ее задача заключается в том, чтобы редуцировать зону сопротивления, колонизировать и цивилизовать все локализации исконного, будь то в гео­ графическом пространстве или в пространстве сознания»7.

Несмотря на то что американский неоконсерватизм, на­ следник пуританской традиции, позиционирует себя «ней­ тральным» по отношению к различным религиозным де­ номинациям, он тем не менее ставит политику в прямую зависимость от морали — в частности, представляя соот­ ношение сил в мировых конфликтах как вариант «борьбы Добра со Злом». В этой оптике Соединенные Штаты почемуто все время оказываются на стороне Добра: они даже вы­ ступают как «народ Божий», чье Предназначение заключа­ ется в распространении по всей планете их общественного устройства. Всякое препятствие на пути американизации мира выступает в качестве зла и является пережитком пре­ модернистского сознания, которое просвещенцы надеялись уничтожить, заявляя о всемогуществе принципа разума.

Однако вернемся к ключевому различию — между мо­ ралью, основанной на приоритете блага, и моралью, осно­ ванной на приоритете справедливости8.

Спор о приоритете справедливости или блага перевора­ чивает классическую оппозицию деонтологической морали кантианского типа по отношению к морали телеологиче­ ской Аристотелева типа. Аристотелева этика есть этика добродетелей, основанная на приоритете блага. Это этика «притяжения», которая обосновывает мораль в направ­ ленности ко благу — последнее же неотделимо от того, что Аристотель называет telos, от своего рода конечности.

105

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 105

13.11.2012 15:28:22

Общества эпохи модерна, напротив, являются плодом мо­ ральной революции, которая заключалась в признании приоритета справедливости над благом9. Естественно, вся­ кая мораль использует оба указанные понятия, однако, как правило, противопоставляет их. Если в основании лежит справедливое, то благое будет определяться как желание индивида, ограниченное в своем осуществлении требова­ нием соответствовать нормам морали: благое будет высту­ пать объектом справедливого желания. Если же в основа­ нии лежит благое, справедливое становится тем, чему не­ обходимо следовать для достижения этого самого блага. Одни говорят: справедливо то, что благо; другие возража­ ют: благим является лишь справедливое.

Кант был первым, кто перевернул порядок приоритетов, порвав с Аристотелевой телеологией стремления ко благу, чтобы обратиться к деонтологизированному почитанию справедливого. Трансцендентальный субъект выступает для него как необходимое допущение свободы, ибо только субъ­ ект, рассматриваемый как независимый источник, предсу­ ществующий чувственному миру, может избежать гетеро­ номии. В «Метафизике нравов» Кант пишет: «Справедливо всякое действие, которое способно — оно само или его мак­ сима — соединить свободу выбора со свободой всех осталь­ ных — согласно универсальному закону»10. Отсюда следует, что справедливость требует, чтобы общество управлялось принципами, отрицающими какое-либо конкретное пони­ мание блага, не предусматривающими, что таковое вообще существует. Кант полагает в основание моральный закон, навязанный индивиду безусловным образом — независимо от его желаний и интересов. Именно моральный закон определяет, что есть благо — и не иначе. Таким образом, де­ онтологическая мораль в данном случае следует за этикой добродетелей. Одним махом политическое пространство от­ секается от организованных по принципам моральных цен­ ностей сообществ, и общественные нормы перестают пони­

106

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 106

13.11.2012 15:28:22

маться как необходимое продолжение частных, индивиду­ альных ценностей. Моральное применение того или иного аргумента более не соответствует его политической легитим­ ности. Что соответствует требованию Бенжамена Констана: «Попросим, чтобы власть не выходила за границы справед­ ливости, а уж мы сами постараемся быть счастливы».

Современные либеральные теоретики — такие как Джон Ролз, Рональд Дворкин, Брюс Аккерман или Чарлз Лар­ мор — наследуют Канту (даже если они стараются иногда, как это делает Ролз, избавиться от метафизического обо­ снования своей доктрины). Ролз согласен, что теория спра­ ведливости должна соответствовать ожиданиям рациональ­ ных индивидов, желающих удовлетворения собственных интересов без угрозы навязывания им какой-либо картины мира. «В социальных устройствах, — пишет он, — важней­ шая ценность — справедливость; подобно тому, как исти­ на — важнейшая ценность в теоретических построениях»11.

В эпистемологическом контексте приоритет справедли­ вого означает, что «утверждение принципов справедливо­ сти, определяющих наши права, не зависит ни от какого частного понимания благой жизни»12, то есть формула спра­ ведливости должна быть независимой от какой бы то ни было интерпретации блага. Таким образом, в либеральном режиме благо определено формально, а не субстанциально. Так, для Джона Ролза благо некоторой личности определя­ ется как рациональный жизненный проект, избираемый ею в результате размышления из максимального числа воз­ можных проектов (принципы справедливости, таким обра­ зом, выступают как результат соглашения между различ­ ными рациональными личностями, изначально находящи­ мися в ситуации равенства). Таким образом, для либералов Я всегда первично по отношению к целям, которые оно из­ бирает. Всегда сохраняется «приоритет Я по отношению к его целям», утверждает Ролз. «Свободное Я, его внутреннее существо, определяется отнюдь не избранными им целями,

107

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 107

13.11.2012 15:28:22

но самой возможностью их избирать», — замечает Майкл Зандель13.

Майкл Зандель очень ясно выразил либеральный идеал: «Его ключевой тезис может быть сформулирован следую­ щим образом: справедливое общество не стремится к осу­ ществлению какого-либо частного проекта, но предоставля­ ет возможность своим гражданам преследовать их собствен­ ные цели в той мере, в какой они совместимы с принципом равной для всех свободы. Как следствие, это общество должно руководствоваться принципами, не предполагаю­ щими никакой идеи блага. Утверждение этих регулятивных принципов заключается не в том, что они умножают общее благосостояние или культивируют добродетель, или осу­ ществляют благо каким-либо иным образом, но скорее

втом, что они соответствуют идее справедливости, мораль­ ной категории, которая первична по отношению ко благу».

Таким переворачиванием соотношения блага и справед­ ливости и обосновывается постулат «нейтральности», кото­ рый, как видим, связан с определенной предвзятой мораль­ ной позицией. Классическим оправданием такого подхода служит следующее: если бы Государство не было бы ней­ тральным, если бы оно отстаивало какую-либо конкретную интерпретацию блага в ситуации постоянно возрастающего «плюрализма» общества, его позиция не могла бы оставать­ ся «надпартийной» (ибо в этом случае оно бы отстаивало ценности лишь одной «привилегированной» части граждан

вущерб остальным). Что, естественно, привело бы к огра­ ничению индивидуальных прав. Таким образом, с точки зрения либералов, Государство должно предоставлять каж­ дому из своих граждан условия, позволяющие им предлагать собственное прочтение принципа «благой жизни». Разделяя этот принцип в целом, Государство не предоставляет приви­ легий ни одному из частных подходов (то, что во Франции было реализовано как принцип «светскости»). Публичная власть не обязана заботиться ни о воспитании добродетель­ ных граждан, ни о продвижении частных интересов, но лишь

108

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 108

13.11.2012 15:28:22

о гарантии фундаментальных свобод. В этом смысле спра­ ведливым делает общество не telos, цель, к которой оно стре­ мится, но заведомый отказ останавливать свой выбор на одной из конкурирующих целей14. Политическая система обязана воздерживаться от занятия определенной позиции

вситуации конфликта между существующими системами ценностей или способами восприятия мира. Этот конфликт должен оставаться в рамках частной сферы.

Вконечном счете приоритет справедливости над благом

влиберальной доктрине покоится на трех основаниях. Первое из них — индивид, который является единственным источником моральной ценности, что исключает раз и на­ всегда наличие у какого-либо сообщества устремлений, от­ личных от устремлений отдельных его членов. Далее, идея «нейтральности» Государства, об этом уже шла речь. И на­ конец, требование, чтобы всякое политическое суждение было основано исключительно на формализованных нор­ мах и соответствующих процедурах. Из чего следует опре­ деление либерального государства как «процедурной рес­ публики», основанной на принципе нейтральности обще­ ственного действия и принципе первичности субъективных прав индивида, свободно избирающего цели и не ограни­ чиваемого в своем выборе ни наследием, ни принадлежно­ стью к определенной общности.

Невыполнимость последнего требования бросается

вглаза. Кроме того, что не существует никакой вне-соци­ альной (или до-социальной) свободы, не существует и ни­ каких субъективных прав, присущих самой человеческой природе. Право определяется как справедливое соотноше­ ние, вне общества права не существует. С другой стороны, человек не выбирает в числе бесконечных возможностей, ибо большая часть из них конституирована еще до его рож­ дения. Совершенно иллюзорно полагать, будто имеющие­ ся возможности никак не влияют на выбор: идентичность может конституироваться вопреки им, но не вне их.

109

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 109

13.11.2012 15:28:22

Теоретики коммунотаризма (Чарлз Тейлор, Майкл Зан­ дель, Алистер Макинтайр) совершенно не случайно указы­ вали, что приоритет справедливости над добром основан на воображаемой антропологии: моральный субъект Канта, как и субъект ролзовской теории справедливости — это абстрактный субъект, ни к чему не привязанный и, таким образом, тоже «нейтральный». Тогда как на самом деле су­ ществуют лишь люди, вовлеченные в конкретные жизнен­ ные структуры. В то время как либералы заявляют, что я всегда первично по отношению к собственным целям, ком­ мунотаристы, вдохновляясь Аристотелем и Гегелем, пока­ зывают, что реальный человек осознает свои цели тем луч­ ше, чем меньше он выбирает их. А способ, которым он определяет эти цели, неотделим от понимания обстоя­ тельств, а также от взаимосвязи с другим, предопределяю­ щим эти цели. Таким образом, они подчеркивают консти­ тутивную роль социальных связей и отношений в формиро­ вании идентичности действующих субъектов. Невозможно выйти за пределы своей культуры и своей истории — даже для того, кто отрицает ее и противостоит ей. «Отстраненное» «я», оторванное от внешнего мира, — не более чем абстрак­ ция. Когда в один прекрасный день были отброшены все конкретные особенности конкретных воплощенных людей, осталось вовсе не самое «существенное» (и отнюдь не «сверхэмпирический» человек). Осталось ничто. Отсюда следует, что просто-напросто невозможно позиционировать аб­ страктную справедливость, не зависящую от определенного понимания блага и тем более первичную по отношению к последнему.

Таким образом, отношения либерализма с моралью яв­ ляются отнюдь не простыми. С одной стороны, либераль­ ное Государство позиционирует себя «нейтральным» в от­ ношении ценностей. С другой стороны, тесная связь либе­ рализма с доктриной прав человека — в высшей степени моральной — не позволяет им придерживаться вышеука­ занного принципа. Однако здесь надо учесть некоторые ню­

110

Benua_Protiv_Liberalizma_84x108.indd 110

13.11.2012 15:28:22