Интерпретации истории

Таким образом, если идеал исторического познания - не представить конкретное явление как частный случай, но - понять его в однократности и исторической конкретности, то возникает проблема интерпретации истории, так как открытие законов здесь невозможно. То, что претендует на роль исторической теории, суть общие интерпретации. «Интерпретации важны потому, что они выражают определенные точки зрения…Ведь у каждого поколения есть свои трудности и проблемы, свои собственные интересы и свои взгляды на исторические события, и, следовательно, каждое поколение вправе воспринимать историю по-своему, интерпретировать ее со своей точки зрения, которая дополняет точку зрения предшествующих поколений. В конечном счете мы изучаем историю для того, чтобы удовлетворить свои интересы и, по возможности, понять при этом свои собственные проблемы»¹⁹⁴.

Необходимость интерпретации истории приводит к так называемому критическому типу истории: «Человек должен обладать и от времени до времени пользоваться силой разбивать и разрушать прошлое, чтобы иметь возможность жить дальше; этой цели достигает он тем, что привлекает прошлое на суд истории, подвергает последнее самому тщательному допросу и, наконец, выносит ему приговор; но всякое прошлое достойно того, чтобы быть осужденным - ибо таковы уж все человеческие дела: всегда в них мощно сказывались человеческая сила и человеческая слабость»¹⁹⁵. О том же пишет и Э. Кассирер: «Историческое знание есть ответ на определенные вопросы, ответ, который может дать прошлое; но сами вопросы порождены и продиктованы настоящим - нашими настоящими интеллектуальными интересами, равно как и современной нравственной жизнью и социальными потребностями». Поэтому «задача истории заключается не только в том, чтобыпознакомитьнас с прошлой жизнью, но чтобыистолковатьее для нас»¹⁹⁶.

Об особенностях исторического знания и о творческой роли разума в его разработке размышлял Гегель, различая три вида историографии: первоначальную, рефлективную, философскую историю. Первоначальныеисторики описывают современную им действительность; «то, что существует и живет в окружающей их среде, составляет их существенное содержание; образованность автора и культура, выражающаяся в тех фактах, излагая которые он создает свои произведения, дух автора и дух тех действий, о которых он повествует,тождественны»¹⁹⁷. Врефлексивнойисториитребуется применение абстракций. «Такая история, которая задается целью дать обзор продолжительных периодов или всемирной истории, должна в самом деле отказаться от индивидуального изображения действительности и прибегать к сокращенному изложению путем применения абстракций, - это сокращение производится не только в том смысле, что пропускаются события и действия, но и в том смысле, что мысль резюмирует богатое содержание»¹⁹⁸. Рефлективная история может быть описанием не только современных историку событий, но и относиться к прошлому. «Когда мы имеем дело с прошлым и занимаемся далеким от нас миром, духу открывается такое настоящее, которое, являясь собственно деятельностью духа, вознаграждает за его усилия. События различны, но общее и внутреннее в них, их связь едины. Это снимает прошлое и делает события современными. Таким образом, прагматические рефлексии при всей их абстрактности в самом деле являются современностью, и благодаря им повествования о прошлом наполняются жизнью сегодняшнего дня. От духа самого автора зависит, будут ли такие рефлексии в самом деле интересны и жизненны»¹⁹⁹. Особый характер имеетфилософскаяистория, поскольку здесь «ссылка на мышление может показаться недостаточной, так как в истории мышление подчинено данному и сущему, основано на нем и руководится им, философии же, наоборот, приписываются самостоятельные мысли, которые умозрение порождает из самого себя, не принимая в расчет того, что есть…Но единственною мыслью, которую привносит с собой философия, является та простая мысль разума, что разум господствует в мире, так что, следовательно, и всемирно-исторический процесс совершался разумно»²⁰⁰.

Признавая, таким образом, творческое отношение человеческого разума к истории, мы понимаем историческое знание как интерпретацию. Однако не рискуем ли мы при этом утратить какую бы то ни было стабильность исторического знания, коль скоро соотносим его с исторически конкретной точкой зрения поколения? По-видимому, недоумение рассеется, если подчеркнуть, что речь идет об особом типе отношения к истории - офилософии истории, которая, будучифилософией, неизбежно является имировоззрением, а значит, определяет самосознание человека, его ценности и позицию по отношению к историческому целому, с чем и связано представление о «культурном синтезе современности». Культурный синтез современности – это выражениечеловеческогостремления к развитию исторической жизни. Он означает «направленность на создание долженствующего быть в современности». «...Каждое исторически мыслящее время должно толковать, исходя из своей позиции, смысловое единство целого как включающее собственную позицию или ведущее к ней как к цели…Мыслящий историк вводит подобной конструкцией собственное настоящее и будущее в целостность смыслового единства человечества и обретает благодаря этому, исходя из целого, то направление развития, которое ему надлежит далее мыслить, исходя из своей собственной позиции»²⁰¹. Поскольку история - это целостный процесс, постольку «новое понимание прошлого дает тем самым новую перспективу будущего, что, в свою очередь, становится стимулом интеллектуальной и социальной жизни»²⁰².

Таким образом, история оказывается «дана» человеку как егоистория, на основании чего он определяетсвоебудущее, исходя изсвоейпозиции. Это не что иное, как выражениесвободычеловека, обретенной в истории и культуре. Однако такие возможности могут оказаться ограниченными самой же культурой. «”Исторический человек”, - читаем у О. Шпенглера, - как понимаю это слово я и как всегда понимали его все великие историки, - это человек пребывающий на пути к своему осуществлению культуры…Отсюда вытекает имеющий величайшее значение факт… что человек неисторичен не только перед возникновением культуры, но и вновьделается неисторичен, как только цивилизация оформляется до своего полного и окончательного образа, а тем самым завершается живое развитие культуры, оказываются исчерпанными последние возможности осмысленного существования»²⁰³. Речь идет о том, что творческие силы культуры иссякают, когда она достигает стадии цивилизации…