Абсурд и бунт

«Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии»⁹⁴. Разлад между человеком и его жизнью выступает как чувствоабсурдности, когда человек внезапно обнаруживает себя посторонним в жизни.

Чувство абсурдности, пишет А. Камю, трудноуловимо, хотя оно и поджидает нас на каждом углу. Оно возникает из какой-либо случайности, когда рушатся привычные декорации, в которых проходит привычная жизнь. «Подъем, трамвай, четыре часа в конторе или на заводе, обед, трамвай, четыре часа работы, ужин, сон; понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, все в том же ритме - вот путь, по которому легко идти день за днем. Но однажды встает вопрос «зачем?». Все начинается с этой окрашенной недоумением скуки. «Начинается» - вот что важно. Скука является результатом машинальной жизни, но она же приводит в движение сознание. Скука пробуждает его и провоцирует дальнейшее: либо сознательное возвращение в привычную колею, либо окончательное пробуждение. А за пробуждением рано или поздно идут следствия: либо самоубийство, либо восстановление хода жизни»⁹⁵.

Главное, на что здесь необходимо обратить внимание, - это требование человечностимира. Между тем велика вероятность (и опасность) внезапно воспринять мир, людей, вещи как чуждые нам, тогда и возникнет ощущение «потерянного рая». А. Камю интерпретирует эту утрату как своего рода отказ от принципа «мир есть мое представление», провозглашенного А. Шопенгауэром, но известного задолго до него - достаточно вспомнить миф Платона о пещере и в частности - о проблеме освобождения людей пещеры от их давно сложившихся иллюзий. Согласно же А. Камю, мир «становится непостижимым, поскольку на протяжении веков мы понимали в нем лишь те фигуры и образы, которые сами же в него вкладывали... Становясь самим собой, мир ускользает от нас»⁹⁶, становится «плотным» и чуждым.

Сама проблема смысла жизни возникает лишь постольку, поскольку человек наделен разумом, и он хочет, чтобы и мир был разумен. «Будь я деревом или животным… проблема смысла исчезла бы вовсе, так как я сделался бы частью этого мира. Я был бы этим миром, которому ныне противостою всем моим сознанием…»⁹⁷. Осознание же иррациональности, а значит, бессмысленности мира нарушает единство человека с миром, и это вызывает чувство абсурда. «Даже в своих наиболее развитых формах разум соединяется с бессознательным чувством, желанием ясности. Чтобы понять мир, человек должен свести его к человеческому, наложить на него свою печать... В стремлении понять реальность разум удовлетворен лишь в том случае, когда ему удается свести ее к мышлению. Если бы человек мог признать, что и вселенная способна любить его и страдать, он бы смирился»⁹⁸.

Абсурд, таким образом, - это отношениечеловека и мира, а не просто свойство мира, это признание того, что человек живет в «нечеловеческом» мире. (Источником нечеловеческого могут оказаться и люди, «бесчеловечность самого человека».) Абсурд - это столкновение между иррациональноcтью мира и человеческим желанием ясности этого мира. Очевидно, что для уничтожения отношения достаточно уничтожить один из членов этого отношения; поэтому самоубийство оказывается логически элементарным выходом из абсурда, но вовсе не необходимым и более того – экзистенциально неприемлемым, ошибкой, ибо «в этом состоянии абсурда нужно жить»⁹⁹. Противоположность самоубийству -бунт, «бунт придает жизни цену». Бунт – это непрерывная борьба с абсурдом, что предполагает определенное состояние сознания: «…чтобы сохранить конфликт, мне необходимо непрестанное, вечно обновляющееся и всегда напряженное сознание…Бунт есть требование прозрачности, в одно мгновение он ставит весь мир под вопрос. Подобно тому как опасность дает человеку незаменимый случай постичь самого себя, метафизический бунт представляет сознанию все поле опыта. Бунт есть постоянная данность человека самому себе». Абсурд дает человеку «свободу действия и даже увеличивает ее»¹⁰⁰.

Странным кажется на первый взгляд вывод из философии абсурда А. Камю: «Сизифа следует представлять себе счастливым»¹⁰¹. Это значит, что его судьба ему принадлежит в том смысле, что у него всегда есть цель и борьба за нее – в его руках. Иначе говоря, человек не должен смиряться, он должен вести постоянную борьбу за себя; он должен действовать так, чтобы чувствовать себя счастливым в этом абсурдном мире. Благодаря творчеству человек может справиться с дегуманизирующими условиями своего существования: «Творить - значит жить вдвойне»¹⁰². Все, таким образом, будет зависеть от сознания самого человека, что, по сути, и выражено А. Камю в понятии бунта: «Мы рассматриваем логику сознания, исходящего из философии, полагающей мир бессмысленным, но в конце концов обнаруживающего в мире и смысл, и основание»¹⁰³.

Возможно, впервые человек почувствовал абсурд при переходе от магически-мифологического сознания к философскому. «Когда человек впервые начал осознавать тщету своей доверчивости, а именно - что природа была неумолима вовсе не потому, что сопротивлялась исполнению его требований, а просто потому, что не понимала его языка, - это открытие должно было шокировать его. С этого момента он должен был повернуться лицом к новой проблеме, которая знаменует поворотный пункт и кризис всей его интеллектуальной и моральной жизни. Отныне человек должен был ощутить глубочайшее одиночество, почувствовать себя в полной заброшенности, прийти в совершенное отчаяние. Едва ли он мог преодолеть такое состояние, не развивая новые духовные силы, преградившие путь магии, но открывшие новые и гораздо более перспективные пути. Рухнули все надежды подчинить природу магическому слову… Логос становится принципом универсума и первым началом человеческого познания. Этот сдвиг относится к эпохе ранней греческой философии»¹⁰⁴.

Абсурдное столкновение человека с миром, как отмечалось, предстает ощущением, что мир ускользает от человека, становится плотными и чужим, что вещи делаются непроницаемыми, «нечеловечными». В противоположность этому Ф. Ницше пишет о сверхчеловеке как о том, кто «дает достоинство вещам», кто созидает ценности¹⁰⁵. Возможно, именно в этом смысле Э. Мунье призывает «завести дружбу с вещами»? «Любые вещи приобретают прочность только благодаря духу: пусть материя прежде всего восстановит с духом тесную связь, которая вернет ей внутреннюю жизнь, первозданную чистоту, слаженное, органическое взаимодействие ее частей. Устраним стоящих между нею и нами посредников, какими являются деньги, числа, наглядные схемы, оставив их только в аналитической науке и промышленном производстве. Усвоим вновь телесный смысл мира, заведем дружбу с вещами. Тогда мы вновь обретем поэзию, а значит, прорвемся к душе, ставшей бесцветной и погрязшей в пошлостях, дадим ей новую пищу»¹⁰⁶.