История немецкой литературы. Том 3

Исходная ситуация

Э. Кестнер (X. Мейер-Брокман)

Однотомник (1948)

ческие стихотворения, написанные на злобу дня, печатались в газетах и жур­ налах или находили своего слушателя в кабаре. Следует назвать такие ли­ тературно-сатирические журналы, как: «Уленшпигель», издававшийся Гер­ бертом Зандбергом и Гюнтером Вайзенборном, «Дер Зимпль» в Мюнхене, «Дас Веспеннест» в Штутгарте. Эрих Кестнер издавал журнал «Пингвин. Фюр юнге Лёйте», в котором печатал сатирические стихотворения Хорста Ломмера (1904—1969), Карла Шнога (1897—1964), Вальтера Штайнбаха (1902—1947). Э. Кестнер, выпустивший два тома своих эпиграмм и песенок, написанных для мюнхенского кабаре «Шаубюне», «Коротко и ясно» (1948) и «Маленькая свобода» (1952), в своем стихотворении «Старик, идущий мимо» как бы подводил итог прошлому и настоящему:

...У всех моих историй привкус горек, их не пускают на страницы книг, их гонит прочь забывчивый историк, но ничего нельзя понять без них.

Мы — из войны, мы помним о войне всей памятью живых и мертвецов.

И стала очевидной ложь вдвойне.

Ясам немало повидал лжецов воочию на сцене мировой.

(Перевод Вл. Летучего)

14—1233

Конформисты и оппозиционеры — литература 50-х годов

Собразованием Федеративной Республики Германии было

санкционировано и сепаратное развитие культурно-литературной сферы в за­ падных зонах. В 1949 году были существенно восстановлены основы капи­ талистического экономического и государственного аппарата. В 50-е годы структурно оформились литературные отношения в системе, основанной на получении прибыли. Литературное дело строилось по американскому образцу.

Экономически важную роль стала играть бульварная литература, «грошенхефте», которая одновременно явилась важным идеологическим фактором в развитии господствующей империалистической системы. Демократическая оппозиция выступала против американизации жизни, за национальное само­ определение и единство.

Развитие и укрепление господствующей империалистической системы, вступление в западноевропейские военные и экономические союзы сопро­ вождалось кампанией клеветы и подавления демократических и социалисти­ ческих сил.

Началом послужил «Конгресс за свободу культуры»16, созванный в За­ падном Берлине в 1950 году, который распространил атмосферу антиком­ мунистической истерии и повлек за собой подавление демократических и социалистических сил. Это привело к систематическим запретам культур­ ного обмена с социалистическими государствами, прежде всего с Советским Союзом и ГДР. Еще в 1962 году бундестаг принял так называемый запрет на сотрудничество, который предусматривал наказание за ввоз и распрост­ ранение предметов культуры и печатной продукции из социалистических стран. Этот запрет уже в 60-х годах считался анахронизмом и позднее более не практиковался. Но усилились помехи в работе «Культурбунда» («Союз работников культуры за демократическое обновление Германии»), который в 1951 году на первом Федеральном конгрессе в Асмансхаузене конституи­ ровался как общезападногерманская организация. (Он был запрещен еще в 1947 году американскими властями в Западном Берлине, а в 1950 году благодаря пресловутому указу Аденауэра объявлен «коммунистической за­ маскированной организацией».) Своей высшей точки кампания клеветы достигла в донесении ведомства по охране конституции «Троянский конь» (1959), в котором были названы 400 видных буржуазных представителей культурной и духовной жизни, «виновных» в сотрудничестве с «Культурбундом», объявленным «организацией Fellow Traveller» (попутчиков) за­ прещенной Коммунистической партии Германии17. Характерным для атмосфе­ ры «холодной войны» и идеологического террора было бойкотирование Брех­ та, особенно в 1951, 1956 и 1961 годах.

Клеветническая кампания против демократических сил привела к тому, что некоторые писатели покинули ФРГ. В. Ильберг, В. Штайнберг, С. Гейм, П. Хакс и другие в начале 50-х годов переселились в ГДР, некоторые писатели буржуазно-гуманистического направления (Альфред Дёблин, Фриц фон Унру) снова эмигрировали. С другой стороны, с 1950 года были сняты послед­ ние запреты по отношению к писателям — апологетам фашизма: Г. Гримм,

210

							Литература 50-х годов
Э. Э. Двингер,				Г. Кольбенхейер,
А. Мигель		вновь могли			беспрепятст­
венно	публиковаться.
В августе 1951 года в Хамельне
состоялась «первая				встреча немецких
поэтов», в которой приняли участие
авторы,		поддерживавшие				фашизм
своими книгами18. Незадолго до этого
Г. Гримм организовал встречу поэтов
в Липпольдсберге,				где	фашистские
авторы выступали со своими произве­
дениями. Потом эти встречи стали
проходить		ежегодно.
Культурная			деятельность			направ­
лялась	теперь		на	укрепление им­			Заседание Пен-центра (Гамбург,
периалистической				господствующей			1949; слева направо: Пенцольдт,
системы,		происходил			постепенный		Ян, Кестнер, Шнайдер-Шельде,
отрыв от общегерманских националь­							Казак, Эйленберг, Эггебрехт,

ных объединений, борющихся за мир. Штернбергер, Фридман) Так, в 1951 году «Немецкий Пен-центр

ФРГ» отделился от «Немецкого Пен-центра Восток и Запад», который выступал против планов правительства ФРГ, направленных на осуществление ре­ милитаризации.

В 50-е годы возникла широко разветвленная система федералистских и частных литературных премий и стипендий, которые могли способствовать развитию культуры. С 1953 года под попечительством западногерманских предпринимателей стали выпускаться так называемые «Яресринге», ежегод­ ные сборники немецкой индустрии, с помощью которых крупные промыш­ ленники стремились оказывать влияние на писателей.

Под воздействием антикоммунистической клеветы в адрес демократи­ ческих сил вновь возникающая литература, критически освещавшая социаль­ ную реальность, принимала весьма противоречивый характер. Авторы де­ мократического направления, в основном входившие в «Группу 47» (А. Андерш, В. Кёппен, Г. В. Рихтер, В. Шнурре, Г. Бёлль, П. Шаллюк и многие другие), принимали участие в акциях, направленных против ремилитари­ зации, против Парижских соглашений, против атомного вооружения бун­ десвера. Зачастую по своим взглядам они были близки СДПГ с ее непоследо­ вательной оппозиционностью. Выступления демократических сил не могли, однако, воспрепятствовать перевооружению, включению бундесвера в запад­ ные военные союзы, а лишь замедлили их осуществление. В 1956 году была запрещена Коммунистическая партия Германии.

Свой политический долг многие писатели связывали с надеждой на то, чтобы при дальнейшем существовании капитализма и системы частной соб­ ственности добиваться возможности демократических преобразований и их реального осуществления. Эти иллюзии уже в 50-е годы подверглись серьез­ ным испытаниям. Появились приверженцы нонконформизма — стремления к пассивности при одновременной возможности критики с индивидуально обоснованной гуманистической позиции. Нонконформизм преобладал среди

интеллигенции до 60-х	годов. Его критическое отношение к реставрации
в ФРГ не содержало	никакой	альтернативы. Бессилие нонконформизма
в середине 50-х годов привело к		разочарованности.
		211

14*

Литература ФРГ

Вручение премии «Группы 47»	А. П. Вебер «Говори, если сможешь»
И. Айхингер (1952; В. Иенс	(1957)

иГ. В. Рихтер)

Влитературной жизни 50-х годов господствующее положение заняла «Группа 47», созданная под руководством Г. В. Рихтера. Эта группа, по ее представлениям, была свободным объединением писателей, которые соби­ рались на встречи с издателями и критиками для чтения своих произведений. У нее не было никакой программы и устава, лишь литературные критерии, по которым определялись масштабы художественных произведений. Поли­ тические взгляды членов группы были так же различны, как их почерки и ли­ тературные методы.

Втечение двадцатилетней истории «Группы 47» не было, пожалуй, ни

одной литературной моды, которая определялась бы не	ею. Она открыла
и поддержала многие таланты: Бёлль, Бахман, Вальзер,	Грасс, Бобровский

и др. Авторитет «Группы 47», хотя сама она никогда не предпринимала и не поддерживала никаких политических акций, был обусловлен критической позицией ее авторов. Однако ее собрания все чаще и чаще стали принимать характер литературной биржи; ее приговор становился билетом, который она давала или не давала, для входа в западногерманскую литературу. Для раз­ вития литературы это имело немалое значение: хотела того «Группа 47» или нет, но она способствовала делению литературы на высшую и низшую. Разумеется, такое деление было прежде всего следствием капиталистической системы получения прибылей, которая углубляла разрыв между трудящимися

212

Литература 50-х годов

массами и литературой и привела к тому, что в середине 50-х годов лишь 8 процентов населения удовлетворяло свои читательские потребности не низкопробной литературой. В таких условиях писателям критического реализ­ ма трудно было создать себе поле деятельности, тем более что официальная литературная критика настойчиво поддерживала понятие автономной лите­ ратуры.

Таких писателей, как Г. Бёлль, П. Шаллюк и др., эта критика пренебре­ жительно оценивала как «традиционных», их реалистический метод объяв­ лялся «антикварным».

Художественная проза

Нельзя оставить без внимания то, что некоторые известные писателиэмигранты — как Л. Франк или Э. М. Ремарк — пытались своим литератур­ ным опытом оказать влияние на современную жизнь ФРГ.

Леонгард Франк после войны поселился в Мюнхене, но поддерживал прочные связи с ГДР. Использовав еще раз основной мотив своего романа «Шайка разбойников», он в своем новом романе «Ученики Иисуса» (1949) разоблачал роковой альянс реакционных элементов в западных зонах с воен­ ной администрацией, мечтающей о реставрации старых порядков. В авто­ биографическом романе «Слева, где сердце» (1950) писатель не скрывал своих антикапиталистических взглядов. Эрих Мария Ремарк, последова­ тельный антифашист, рассказал в романе «Искра жизни» (1952) о страда­ ниях узников концлагеря. Так и не преодолев своего во многих отношениях абстрактного гуманизма, Ремарк оставался и в своих последних произве­ дениях, правда с усилившейся склонностью к дешевой развлекательности, суровым критиком капиталистического общества («Черный обелиск», 1956). Герои романа «Время жить, время умирать» (1954) в годы второй мировой войны начинают выступать против фашизма.

Э. М. Ремарк	Л. Франк. Письмо в московскую
	«Литературную газету»

213

Литература ФРГ

Бегство и апология индивидуализма: Ганс Эрих Носсак и другие

В 50-е годы в западногерманской литературе усилились тенденции абстрактного гуманизма. С позиции такого гуманизма отношения между личностью и обществом рассматривались как неразрешимое противоречие, причем симпатии были на стороне личности.

Важнейшие произведения этого направления представлены в творчестве Ганса Эриха Носсака (1901—1977), который приобрел известность в 1947 году романом «Некийя» и сборником рассказов и повестей «Интервью со

смертью» (1948). В 1956	году появилась «Спираль», в 1958 «Младший
брат». В 60-е годы вышли:	«Дело д'Артеза» (1968), «Неизвестному победи­
телю» (1969), «Украденная	мелодия» (1972). Расцвет его творчества при­

шелся на 50-е годы. В 1956 году в речи «Слабые стороны литературы» он сформулировал свое неприятие общественной ответственности литературы в тот момент, когда писатели критического реализма вновь обратились к по­ литическим вопросам.

Для творчества Носсака характерно противоречие между критическим отношением к лишенной смысла жизни и уходом в экзистенциалистские псевдорешения.

В романе «Не позднее ноября» (1956) показана попытка женщины выр­ ваться из стерильной, великосветской жизни. Этот шаг в сферу «негарантируемую» — основной мотив романов Носсака. Но попытка вырваться терпит неудачу; только смерть соединяет влюбленных. В позднейших произведе­ ниях эти индивидуалистические тенденции усиливаются и ставят перед от­ дельной личностью непреодолимые препятствия в отношениях с другими. В романе «После последнего восстания» (1961) Носсак обличает всякий исторический оптимизм примером неизменного повторения такого же прош­

	лого:		«Когда		последнее				восстание
	закончилось,			вскоре			выяснилось,			что
	оно было неудачным, так как вос­
	ставшие хотели того же, чего и те,
	против		которых			они		восставали:
	власти». В притче о так называемом
	последнем восстании						подразумевают­
	ся	революционные					преобразования
	XX столетия. Носсак						противопостав­
	ляет их — и это прежде всего видно
	в	романе «Дело д'Артеза» — отдель­
	ным избранным личностям, которые в
	своем		радикальном				разоблачении
	способны на самопожертвование.
		Схожие		обстоятельства					можно
	найти и в прозе Вальтера Иенса, Эрн­
	ста Кройдера			(род. в 1903 г.), Вольф-
	дитриха Шнурре (род. в 1920 г.),
	Иенса Рена (род. в 1918 г.), Германа
	Кестена (род. в 1900 г.).
Г. Э. Носсак (1963)		Вальтер		Иенс		(род.		в	1923	г.)
	в	60-е	годы		своей		телевизионной

214

Литература 50-х годов

Г. Кестен (Р. П. Бауэр)	Э. Кройдер	(1975)
пьесой «Красная Роза»	(1967) стал на сторону	прогрессивных сил истории.

В отличие от антифашистских позиций названных авторов критика цивилизации со стороны Герда Гайзера, так же как и Эрнста Юнгера, осно­ вывалась на реакционно-милитаристских убеждениях19.

В романе «Стеклянные пчелы» (1957), действие которого происходит в фиктивном будущем, Эрнст Юнгер подводит итог XX столетию. Поражение немецкого милитаризма он воспринимает как личное горе и как гибель всего мирового порядка, потому что это привело к вторжению в историю простых людей и к отставке аристократии. Его видение мира враждебно прогрессу и разуму, оно коренится в элитарной, антинародной позиции.

Его апологетические взгляды на «народ» нашли продолжение в твор­ честве Герда Гайзера (род. в 1908 г.). Роман Гайзера «Умирающие истре­ бители» (1953) вошел в литературу о войне как ее оправдание и преумень­ шение ее жестокости. Роман «Выпускной бал» (1958) хотя и содержит неко­ торый элемент сатиры на «экономическое чудо», все-таки написан с реак­ ционных позиций.

Автор прокламирует аристократическое представление о ценностях, ра­ ционально не обоснованную высшую ценность отдельных личностей, которые должны объединяться против неполноценной массы. Реакционная критика восхваляла Гайзера за то, что социальность не входила в его понятия о жизни.

Тривиальная литература о войне распространяла подобные взгляды для массового потребления. С ее помощью проводилась идеологическая подго­ товка к перевооружению. Хотя тема войны в то время являлась важной и для писателей гуманистического направления, чтобы разоблачать непреодоленное

прошлое, но реакционная литература о	войне преобладала количественно
и соответственно имела большее влияние	на читательские массы.

215

Литература ФРГ

Наряду с прославлявшими «добродетели» немецкого солдата антикомму­ нистическими романами Курта Хоххофа (род. в 1931 г.), в том числе «Война, война» (1951), книгами, распространявшими фашистскую мораль о «сверх­ человеке», — Хайнца Гюнтера Конзалика («Врач из Сталинграда», 1958), Иозефа Мартина Бауэра (род. в 1901 г.; «Пока несут ноги», 1954) — появились и рассказанные о жизни «простых солдат» хотя и натуралисти­ чески, но в целом в примирительном тоне трилогия «0815» (1945—1955) Ганса Гельмута Кирста (род. в 1914 г.), роман Вилли Хайнриха (род. в 1920 г.) «Терпеливая плоть» (1955), а также роман Вольфганга Отта «Акулы и ма­ ленькие рыбешки» (1956). Все эти книги выходили большими тиражами, по ним были поставлены кино- и телефильмы, что способствовало их широ­ кому воздействию на публику. Это относится также и к последним романам Теодора Пливье «Москва» (1952) и «Берлин» (1954), в которых отчетливо выявились антикоммунистические взгляды автора. Эта линия использования военной тематики в коммерческих целях была продолжена и во время войны во Вьетнаме.

Социально-критический роман

Генрих Бёлль

Романы Генриха Бёлля первой половины 50-х годов достигли высшей точки в освещении второй мировой войны с позиций критического реализма.

Генрих Бёлль (1917—1985) родился в Кёльне, вырос в доме родителей — католиков-антифашистов. В своем первом рассказе «Поезд пришел вовремя» (1949) он на примере солдата фашистского вермахта показал бессмыслен­ ность и бесчеловечность войны, выступил с бескомпромиссной критикой такого милитаристского понятия, как «герой», и национализма. Эту проблематику Бёлль продолжил в романе «Где ты был, Адам?» (1951), в котором он выска­ зывает две основных точки зрения на фашистскую войну.

В сложном переплетении сюжета Бёлль дает эстетическую оценку гу­ манизму и варварству, палачам и жертвам. Война представляется во всей ее бессмысленности, величие человека может утвердиться только в проти­ водействии ей.

Такое понимание положено в основу многих рассказов, среди которых «Путник, когда ты придешь в Спа...» (1950) занимает особое место; в нем показана роль милитаристского воспитания юношей, которое превращает их в пушечное мясо.

Произведения Альбрехта Геза (род.	в 1908 г.) «Беспокойная ночь»
(1950), Герта Ледига «Катюша» (1955),	Манфреда Грегора (род. в 1929 г.)
«Мост» (1958) также явились важным	гуманистическим вкладом в разра­
ботку военной темы в годы ремилитаризации.

После 1950 года Бёлль обратился к социальной действительности ФРГ. Роман «И не сказал ни единого слова» (1953) был началом его попыток литературного отображения господствующих в ФРГ сил.

Главный герой, служащий одного церковного учреждения, оставляет жену и детей, потому что не может больше вынести нищенской жизни в жалкой комнатке. Споры с самим собой приводят к тому, что он не порывает связей с семьей, потому что эти связи — единственная надежда в мире, стремя­ щемся к наживе. Бёлль подвергает критике аморальную практику господст­ вующего класса и продажное христианство.

216

Литература 50-х годов

В романе «Дом без хозяина» (1954) параллельно показаны судьбы двух женщин: жены буржуа и жены рабочего. Обе потеряли своих мужей на войне.

Лишившийся хозяина дом символизирует в представлении Бёлля распад форм жизни и политико-моральной субстанции буржуазного класса. Важное качество главных героев — способность «помнить» — является для Бёлля ху­ дожественным средством показа тенденции к реставрации. Мечты сыновей

этих женщин о будущем частично сбываются.
Эстетические и этические точки	зрения, которые	Бёлль	раскрывает
в 50-е годы, достигают кульминации	в появившемся в	1959	году романе

«Бильярд в половине десятого». Рассказ о семейной жизни одного архи­ тектора раскрывает историческое развитие с его разрушительными силами. Бёлль ставит перед современниками вопрос об этическом и политическом преодолении исторической несостоятельности буржуазии.

Действие романа охватывает всего лишь один день — день рождения главы семьи Фемелей. За этот короткий промежуток времени благодаря ретроспекции и меняющейся перспективе в изображении героев подводится итог прошедших пятидесяти лет исторического развития и жизни отдельных личностей. В разветвлении сюжетных линий, в символах буйвола и агнца автор раскрывает образы разрушителей и их жертв. В конце — акт отчаяния старой женщины, которая во время парада неисправимых стреляет в министра. Этот поступок символически ломает фатальный ход истории, ассоциируется с возможностью активных действий.

Этим романом Бёлль достиг вершины критического реализма в прозе 50-х годов. В начале 60-х годов у художника возникла неуверенность, поя­ вились тенденции разочарования. Итог, который Бёлль подводил социаль­ ному развитию в ФРГ, оказался негативным. Писатель еще раз попытался испробовать преобразующую и обновляющую силу христианской гуманной мысли (основал журнал «Лабиринт»), но вскоре понял всю тщетность своих усилий, позже он назвал это «вхождением в лабиринт» 20.

Эти искания нашли отражение в романе «Глазами клоуна» (1963). Дейст­ вие его тоже ограничивается одним днем, но уже не содержит эпически раз­ вернутой картины, как «Бильярд в половине десятого».

Речь идет о жизни клоуна Ганса Шнира. Со своей точки зрения Бёлль средствами критики и сатиры обличает губительный альянс церкви и капитала. Крах утопически-идеалистических представлений о прекрасных взаимоот­ ношениях между людьми приводит героя на позицию критически-резо­ нерской отстраненности.

Черты разочарования характерны и для рассказа «Самовольная отлучка» (1964). Только с повестью «Чем кончилась одна командировка» (1966) Бёлль сделал шаг вперед: он ставит вопрос о возможности для простых людей сохранить свою жизненную сферу, а в случае необходимости и защитить ее. Важные идейно-эстетические условия для этого были названы во «Франк­ фуртских чтениях» (1964) 21.

В них Бёлль исходит из неразрывной связи эстетики и морали, выступает против любой игры в автономность искусства: писатель ищет истоки своего гуманистического искусства в повседневной жизни, в жизнедеятельности про­ стых людей. «Провинция» и «Центр» выступают как символы нравственных и социальных противоречий. «Провинция» означает для Бёлля то повсе­ дневное, человеческое начало, которое находит свою питательную среду в ра­ боте, в помощи соседей.

217

Литература ФРГ

Вольфганг Кёппен

В начале 50-х годов Вольфганг Кёппен (род. в 1906 г.) написал «Голуби в траве», «Теплица» и «Смерть в Риме», книги, в которых он обличал реми­ литаризацию и реставрацию империалистических порядков в ФРГ. Писатель точно предугадал дальнейшее существование тлетворной нацистской идеоло­ гии, милитаризма, коррупции и погони за прибылью.

Действие романа «Голуби в траве» (1951) переносит нас в то время, когда «первые новые кинотеатры, первые дворцы страховых компаний стали возвы­ шаться над руинами и лавчонками, когда новые богачи еще чувствовали себя неуверенно, когда фавориты «черного рынка» искали, куда бы вложить капитал, а вкладчики сберегательных касс оплачивали войну».

На примере отдельных встреч и судеб автор раскрывает картину рестав­ рации. Чтобы эстетически адекватно изобразить глубоко тревожное состояние общества, отмеченное чертами хаоса, Кёппен использует и монтирует по примеру Джойса, Дос Пассоса и Дёблина ассоциации, газетные заголовки, лозунги, обрывки слов. Пивная, ломбард и конференц-зал — вот места, где действуют его герои. Они группируются по их разному отношению к духовнонравственному убожеству времени и к аморальной практике прогресса. На примере судьбы «не слишком усердного» писателя, который не хочет прино­ равливаться к обстоятельствам, Кёппен раскрывает и свое собственное состоя­ ние.

В романе «Теплица» (1953)	преобладает политическая тематика:
роль буржуазного парламентаризма в	процессе социальной реставрации.

На пути главного героя Кетенхейве — покинувшего Германию в 1933 году и теперь надеющегося на политическое обновление жизни, в которой он хочет принять участие в качестве депутата оппозиционной партии, — рушатся иллю­ зии о буржуазном парламентаризме. Кетенхейве узнает, что его дорога в Бонн — это дорога к «власти и доходному месту». Его размышления и виде­ ния, проверка своих взглядов и причин их несостоятельности бросают яркий свет на политическую сцену западногерманского государства через четыре года после его основания. Автор тем не менее не может ответить на вопрос, который задает его герой: «А я знаю дорогу?» Устранение — вот самый крайний вывод из неприятия существующих порядков.

Новеллистически заостренное событие — встреча Фридриха Вильгельма

Суперобложка с портретом В. Кёппена

218