История немецкой литературы. Том 3

Литература 50-х годов

падном Берлине. С 1954 года он вместе с Гансом Бендером (род. в 1919 г.) издавал журнал «Акценте».

Здесь видна связь традиций модернистской литературы, начиная с немец­ кого экспрессионизма и кончая французским сюрреализмом, причем эти литературные течения рассматриваются как чисто литературное бунтарство, не связанное с историческими процессами.

Согласно модернистским концепциям, методически организованная «редук­ ция» действительности имеет более важное значение, чем тема и предмет изображения. Речь идет не столько о передаче опыта, сколько о «восхищении словесным монтажом». Из-за этого утрачивается смысл стихотворения, до­ минирует его форма, что зачастую мешает читателю понять его содержание.

Стихотворные вставки В. Хёллерера к «Берлинской книге» Г. Б. Фукса (1968)

229

Литература ФРГ

Издатель и «поэтолог», В. Хёллерер опубликовал также антологию «Транзит. Книга стихов середины века» (1954), «Теорию современной поэ­ зии (1964) и, кроме того, стихотворный сборник «Другой гость» (1952).

Гуманизм в тупике

Г. Айх, В. Вейраух, К. Кролов и М.-Л. Кашниц начали писать еще до или во время нацизма. Они продолжали традиции буржуазного гуманизма, который, однако, оставался идеалистическим постулатом. Свое неприятие обществен­ ного развития ФРГ они выражали не политическим, а моральным образом. Разработка опыта войны, показанного большей частью лишь в личном плане, завершилась. Все чаще на передний план выступали черты фатальности бытия. Это изменило — как, например, у Айха, Кролова, а также у Вейрауха — форму поэтического изображения.

Вольфганг Вейраух (1907—1980) в своих стихах, прозе и радиопьесах выступал с требованием морального противодействия «падению человека» 27. Во многих стихотворениях сборника «Написано на стене» (1950) он стре­ мился путем «отмены» научно-технического прогресса «восстановить для че­ ловека первозданную ситуацию», «вернуть ему непосредственность» 28.

Вольфганг Вейраух предостерегает от роковых последствий прогресса, которые он иногда связывает с некоторыми историческими датами и со­ бытиями. В стихотворении «Петь, чтобы не умереть» (1956), как и в радио­ пьесах («Минута негра», премьера состоялась в 1953 г.; «Японские рыбаки», премьера в 1955, и др.), он показывает опасность злоупотребления атомной энергией, которое ставит под угрозу каждую человеческую жизнь. Эти опасе­ ния не дают поэту возможности разглядеть черты будущего.

К наиболее активным поэтам тех лет принадлежит и Карл Кролов (род.

в1915 г.). Во время войны он вместе с Г. Гауппом издал сборник стихотво­ рений («Благословенная, добрая жизнь», 1943), лейтмотив которого — бегство

всомнительную идиллию. Опубликованные после войны сборники «Стихо­ творения» (1947) и «Тяжкая кара» (1948) отмечены знаком глубокого по­ трясения и самоисправления:

Где ты теперь? Какой нездешний мрак Сокрыл твои изломанные кости? Уродливое пугало, сорняк, Бесплотный дух, живущий на погосте.

(«К Германии». Перевод Д. Веденяпина)

В последующих сборниках стихов «Приметы мира» (1952), «Ветер и время» (1954), «Дни и ночи» (1956), «Чужие тела» (1959) заметен все усиливающийся отход от социальной проблематики; Кролов все больше обращается к стихам о природе, к ландшафтной поэзии.

Критика, утопия, разочарование

Со второй половины послевоенного десятилетия на общественной арене появилось новое, сознающее свой социальный долг поколение писателей. Для него война и фашизм все больше становились лишь исходным пунктом

230

Литература 50-х годов

для художественного отображения настоящего. Ответственность писателя,

связь литературы с	политикой были для них важными вопросами,		однако
и враждебность к идеологии давала о себе знать.
Для П. Целана,	И. Бахман,	П. Рюмкорфа, Г. Б. Фукса, К. Меккеля,
Г. М. Энценсбергера,	Г. Грасса и	других с самого начала общество,	а не,

скажем, природа, было исходным пунктом эстетической концепции. Худо­ жественное творчество они связывали с нравственными требованиями и сто­ ронились эстетизма. Критически изображая действительность, охотно при­ бегая к сатире и иронии, они опирались на утопические представления об обществе.

Решительным обличением фашистского прошлого проникнуто творчество Пауля Целана (1920—1970).

Целан родился в бывшей Буковине (Румыния) и, как только началась война, был интернирован в немецкий трудовой лагерь. Его семья была уничто­ жена в концлагере. После войны поэт долгое время жил в Париже, работал учителем, занимался переводами. В 1970 году он кончил жизнь самоубийством.

Целан получил известность прежде всего своим стихотворением «Фуга смерти» из сборника «Песок из урн» (1948) — глубоко впечатляющее поэти­ ческое изображение преследования и уничтожения евреев фашистами:

Черное млеко рассветной зари пьем мы ночью пьем тебя днем смерть маэстро немецкий пьем тебя утром и вечером пьем смерть маэстро немецкий глаза голубые пуля его попадает без промаха в вас

в доме золото кос Маргарита твоих человек поселился свору спускает на нас одаряет могилой небесной с гадюками ладит и грезит о смерти маэстро немецкий золото кос Маргарита пепел волос Суламифь

(Перевод О. Татариновой)

Та же тема, но уже как мотив памяти о смерти, воспоминания о прошлом ради настоящего звучит в книгах Целана «Забвение и память» (1952), «От по­

рога	к	порогу»		(1955).
Уже в «Фуге смерти» у Целана
проявляется			своеобразное,				далеко
идущее		в	своей автономности
мотивирование и видение мира, что
делает		его стихи труднодоступны­
ми, а в таких сборниках, как «Ре­
шетка		языка»		(1959),		«Роза ни­
кому»		(1963),		«Смена		дыхания»
(1967),		«Нити		солнца»			(1969),
«Неизбежность света»					(1970), оно
становится			еще	более		обособлен­
ным. При получении премии имени
Георга Бюхнера (в 1960 г.) Целан
так	определил			свою	поэтическую
позицию: он исходит из диалогиче-								П. Целан (1954)

231

Литература ФРГ

ской сути стиха, но не может преодолеть бессилие языка, которое обусловлено бессилием бытия.

Ингеборг Бахман (1926—1974), урожденная австриячка, поначалу нашла своего читателя в ФРГ. Главная ее тема звучит уже в названии стихотворного сборника «Отсроченное время» (1954). Но и в сборнике «Призыв к Большой Медведице» (1956) речь идет прежде всего о времени, о настоящем и недавнем прошлом, которое осталось непреодоленным. Угрожающие приметы современ­ ности, сознание того, что живешь между войнами, заставляют ее воспринимать время только как «отсроченное»:

Наступят дни пожесточе.

До времени отсроченное время заалело на горизонте.

(Перевод К. Богатырева)

В многочисленных вариациях эта тема появляется вновь — в стихах, радиопьесах и прозе. Это выражается и в утверждении бренности всех связей, в поисках иных форм человеческого бытия, в предотъездном настроении, в котором постоянно находятся ее герои. Они провозглашают другой жиз­ ненный принцип, отличный от существующего, жаждут преобразований, пере­ мен; Ингеборг Бахман изображает все это как утопию.

В 1952—1956 годах Вернер Ригель (1926—1956) и Петер Рюмкорф (род. в 1929 г.) издавали в Гамбурге лите­ ратурный журнал «Цвишен ден криген» («Между войнами»). В нем они пропагандировали свою художествен­ ную концепцию, «финизм», в котором

И. Бахман (1960)

П. Рюмкорф (1962)

232

Литература 50-х годов

нашли отражение глубокие впечатления о войне, сознание несостоявшегося обновления, ощущение своей «запятнанности». Разочарование и безнадежность пронизывают их первый совместный поэтический сборник «Пламенные стихи» (1956). В вышедших затем книгах Рюмкорфа «Земное удовольствие в г» (1959), «Фокусы» (1962) доминирует вызывающе пессимистический, полный скепсиса тон.

Ганс Магнус Энценсбергер

Самым значительным, сознающим свой общественный долг поэтом этого поколения является Ганс Магнус Энценсбергер (род. в 1929 г.), который вы­ ступал и как эссеист, критик, драматург, прозаик, издатель (он выпускал журнал «Курсбух» с 1965 г.), и как переводчик. Уже в первых стихах Энценс­ бергер показал себя как политический автор с самобытной манерой письма, ко­ торый боролся с избитым языком коммуникативных средств и рекламы. В сбор­ нике «Защита волков» (1957) он берет на прицел вызывающие озабочен­ ность порядки в империалистическом обществе.

Он атакует уступчивость «овечек», которые покорились «волкам» и не раз­ гадали ложь о так называемом «классовом мире», он обрушил настоящий залп брани в адрес соблазненных:

Глядитесь в зеркало: трусы, вы сторонитесь правды суровой.

К чему учиться, лучше мышление передоверить волкам.

Кольцо в носу — шик наивысший ваш. Самый нелепый обман, самый жалкий посул вас прельщают. Шантаж — самый грубый — слишком мягок для простофиль.

(Перевод А. Штейнберга)

В книге «Язык страны» (1960) Энценсбергер изображает, зачастую в аб­ сурдных картинах, мир, находящийся под властью денег. Автор ищет аль­ тернативу, ищет то, чему «можно воздать на земле громкую хвалу». В стихо­ творениях, вошедших в сборник «Шрифт для слепых» (1964), усилились признаки разочарованности; одновременно указывалось и направление поиска: уход от общественной суматохи, который все еще служит самосозна­ нию:

Здесь светло, возле ржавой воды, невесть где, здесь,

где серые ивы, где серые травы, где угрюмое светлое небо,

где стою я.

(это не точка зренья, выстукивает дятел в мозгу у меня)

233

Литература ФРГ

Г. М. Энценсбергер на заключительном митинге «Бедственное положение демократии» (Франкфурт-на-Майне, 1966)

здесь, где я стою, серебрится под ветром болотный пух, видишь, как светится безмолвная глухомань,

здесь, только здесь — земля.

(viva! долбит угрюмый дятел: viva, Фидель Кастро!)

(«Lachesis lapponica». Перевод Вл. Летучего)

Концепция политической поэзии у Энценсбергера достаточно противо­ речива: с одной стороны, он требует выступать за социальный прогресс, прямо говорить о политических порядках, с другой стороны — он предостерегает от того, чтобы принимать участие в революционном движении. Такой разлад побудил его в течение нескольких лет заниматься прежде всего политиче­ ской публицистикой. Появившаяся в 1975 году книга «Мавзолей», в которой даны портреты исторических личностей, и другие произведения, вышедшие между 1970 и 1975 годами, свидетельствуют о том, что достижения 60-х годов открыли для него более широкие горизонты. Правда, позиция лирического героя не изменилась, он по-прежнему придерживается такой выжидательной, скептической точки зрения.

Театр абсурда

икритика общества с позиций морали

В50-е годы в ФРГ вновь твердо заявил о себе буржуазный театр. Не­ притязательные, банальные пьесы определяли репертуар и создавали в оп­ ределенной мере экономическую основу многих государственных и част-

234

Литература 50-х годов

ных сцен. Государственные дотации также оказывали влияние на репер­ туар.

Новые импульсы были получены из-за рубежа. После 1945 года доми­ нировали пьесы, написанные под влиянием философии экзистенциализма. В них ставились и разрабатывались моральные проблемы, в большинстве слу­ чаев в общем и абстрактном плане. В противовес этому авторы так называе­ мого театра абсурда — зарубежными образцами были Эжен Ионеско и Сэмюэл Беккет — принесли на сцену притчи, которыми они хотели доказать амораль­ ность и бессмысленность жизни, тщетность всех человеческих деяний. Они объявляли кризис позднебуржуазного общества кризисом всего человечества. С точки зрения драматургии создавались сценические ситуации; ни фабула, ни конфликты не играли особой роли.

Социально-критическая драматургия заняла свое место на театре лишь во второй половине послевоенного десятилетия, прежде всего благодаря постановкам пьес двух швейцарских драматургов — Макса Фриша и Фрид­ риха Дюрренматта. Пьесы Бертольта Брехта, как и произведения всех социа­ листических драматургов, подверглись бойкоту, который, однако, был сломлен сознававшими свой долг мужественными режиссерами (как, например, Гарри Буквитц).

Дебютировавшие драматурги находились большей частью под влиянием определявших сцену образцов. Это особенно относится к пьесам Вольфганга Хильдесхаймера (род. в 1916 г.), начавшего писать под влиянием театра абсурда («Трон дракона», премьера состоялась в 1955; «Пастораль, или Время пить какао», премьера — в 1958 г.; «Пейзаж с фигурами», «Часы», «Падаю­ щая башня в Пизе», премьера — в 1959 г.; «Опоздание», премьера состоя­ лась в 1961 г.; «Ноктюрн», премьера — в 1963 г.), и Гюнтера Грасса («Наводне­ ние», «Дядя, дядя», премьера — в 1957 г.; «10 минут до Буффало», премьера состоялась в 1959 г.; «Злые повара», 1961). Наряду с этими попытками создать

в	ФРГ собственный театр абсурда	появились пьесы Петера Хирхе (род.
в	1923 г.), Леопольда Альзена (род. в	1927 г.), Конрада Вюнше (род. в 1928 г.)

Г. Грасс (К. Барч, 1974)

Л. Альсен (1960)

235

Литература ФРГ

и других, в которых конкретное содержание трактовалось в экзистенциалист­ ском духе очищения совести.

Предпосылки становления социально-критической драматургии были вид­ ны прежде всего в пьесах, где на материале об угрозе атомного вооружения или о преодолении прошлого ставились вопросы о дееспособности и вине отдельного человека, как, например, в пьесе Стефана Андреса «Запретные зоны» (1958), которая также показывает, что прошлое в общественной жизни ФРГ не преодолевается, а забывается.

Эрвин Сильванус (род. в 1917 г.) в пьесе «Корчак и дети» (1957) показал на примере судьбы еврейских сирот, ставших в 1942 году жертвами массового уничтожения фашистами, образец истинного героизма.

Польский педагог Корчак, врач и директор сиротского приюта, сопро­ вождал детей в Майданек на верную смерть, чтобы выкупить жизнь четырех еврейских сестер, и до последнего своего мгновения оставался вместе с обре­

ченными на смерть.
Следует отметить драматургический вклад Клауса	Хубалека	(род. в
1926 г.), который четыре года (1948—1952) проработал	завлитчастью театра
«Берлинер ансамбль». В своей комедии «Капитан и его герой» (1954)		он рас­

крыл механизм послушания и тупого повиновения приказам на примере персонажа, родственного брехтовскому Швейку. Однако вместо превалирую­ щей хитрости Швейка жертва у Хубалека изображена как самый подходящий объект для манипуляций.

В шестнадцати картинах пьесы «Крепость» (1958) Хубалек на примере поступков генерала и его окружения вскрывает в разных конфликтных ситуа­ циях историческую несостоятельность генералитета, его совиновность в пре­ ступлениях фашизма. Хубалек опровергает легенду об участии генералов в Сопротивлении. Чудовищные преступления фашизма и его милитаристских пособников сопоставлены в пьесе «Час Антигоны» (1960) с лишенной истории

Э. Сильванус (1975)

П. Хирхе (1966)

236

						Литература 50-х годов
повседневностью			Федеративной			рес­
публики.
Жалобный		голос		Антигоны		застав­
ляют умолкнуть; Фивы и их граждане
хотят «покоя и благоденствия»: в этом
зашифрована		критика		реставрации.
Проблемы		социальной ответствен­
ности	ставили		также		Томас	Харлан
в пьесе «Я сам, и никаких ангелов»
(1959), в которой он воздвиг памятник
неизвестным героям Варшавского гетто,
Рольф Хонольд, который в пьесе «Эскад­
рилья	"Летучая мышь"»				(1955, экрани­
зация Эриха Энгеля в 1958 г.) в вол­
нующих сценах			показал		освободитель­

ную борьбу вьетнамского народа против французских колонизаторов и их аме­ риканских сообщников.

Большое значение для развития со­

циально-критической		драматургии	в
ФРГ имел пример швейцарских драма­
тургов	М. Фриша и	Ф. Дюрренматта,
которые	временами	принадлежали	к	Ф. Дюрренматт (X. Фриз, 1966)

числу самых популярных авторов.

Пьесы Макса Фриша (род. в 1911 г.) «Опять они поют» (1946), «Бидерман и поджигатели» и «Андорра» оказали длительное воздействие на театр ФРГ.

В «поучительной пьесе без поучения» «Бидерман и поджигатели» (премье­ ра состоялась в 1953 г.) автор в параболической форме показывает, как мелкая буржуазия теряется перед лицом надвигающейся опасности. В пьесе «Андорра» (1961) он обличает фашизм и расизм. Фриш раскрывает механизм, благодаря которому появляются и уничтожаются аутсайдеры.

Типичные для Фриша пьесы отображают деформации индивидуума, ко­ торые обусловлены автоматически воздействующим обществом. Однако причи­ ны этого остаются неизвестными. В своем намерении воздействовать на зри­ телей драматург предполагает наличие у них необходимых исторических по­ знаний. Эти пьесы являются моральным, гуманистическим призывом к осозна­ нию ответственности каждого индивидуума. Широкий отклик получили рома­ ны Фриша «Штиллер» (1954), «Хомо Фабер» (1957) и «Назову себя Гантенбайн» (1964), в которых он освещает проблемы гармонии личности в усло­ виях противоречивой социальной действительности.

Наряду с Фришем большое влияние на драматургию ФРГ оказал Фрид­ рих Дюрренматт (род. в 1921 г.), прежде всего своими пьесами «Визит старой дамы» и «Физики», а также своими теоретическими работами («Проблемы театра», 1956). Дюрренматт способствовал развитию драматургии, отвечаю­ щей современным проблемам. При этом он, как и Макс Фриш, очень внима­ тельно читал произведения Брехта.

Дюрренматт обосновывал создание своих трагикомедий невозможностью распознать движущие силы общественного развития. Он выдвинул на передний план поведение индивидуума, однако дал понять, что для решения социальных проблем, которые касаются всех, индивидуальных решений недостаточно.

237

Литература ФРГ

M. Фриш «Андорра» (режиссерские наброски Ф. Кортнера)

«Визит старой дамы» (1956) на примере подверженных соблазнам жите­ лей Гюллена показывает приспособленчество представителей мелкой бур­ жуазии.

Ф.Дюрренматт «Визит старой дамы» (театр Шиллера, Зап. Берлин, 1962)

М.Фриш (О. Дикс, 1967)

«Андорра» (Каммершпиле, Мюнхен, 1962)

238