Osnovy_sotsiologii_Tom_2_Chast_3__Kniga_1_Zhi

Глава 8. Глобалиный историжеский проеесс в его конкретике

Ещѐ в 1871 г. английский этнограф Э.Б. Тайлор (1832 — 1917)1 в своей книге «Первобытная культура» (одно из переизданий, к тому же сокращѐнное: Москва, «Политиздат», 1989 г.,

с. 21) ставил вопрос о «философии истории в обширном смысле, как объяснении прошедших и предсказании будущих явлений мировой жизни человека на основании общих законов». В каком из общеупотребительных учебников истории, социологии, политологии сформулирована эта задача? — и, как следствие умолчания о ней и во многом зомбирующего характера образования2, исторически сложившиеся обществоведческие науки не предпринимают никаких действий к еѐ решению.

Если постановку задачи философии истории Э.Б. Тайлором

перевести в терминологию триединства материи-информации- меры или хотя бы в терминологию современной информатики (т.е. рассматривать человечество и общества в его составе как ин- формационно-алгоритмические системы), то речь идѐт о том, что должна быть познана алгоритмика развития / деградации культурно своеобразных обществ и человечества.

Алгоритмика развития человечества в его взаимодействии с внешней по отношению к нему средой, а также и алгоритмика развития всякого общества — это явление, объективно наличествующее в природе, хотя чей-то субъективизм способен отрицать этот факт в силу приобретѐнных им разного рода предубеждений, характеризуемых поговоркой «за деревьями леса не видят».

Алгоритмика же — в процессе еѐ реализации это процессы управления и самоуправления (вне процессов управления / самоуправления остаются не реализованные возможности). Соответственно, чтобы их видеть и понимать, — историк обязан быть управленчески грамотным, т.е. владеть достаточно общей (в смысле универсальности применения) теорией управления. Именно по этой причине в настоящем курсе изложение достаточно об-

1Также отметим, что он был «самоучкой», т.е. ни одна научная школа не может утверждать, что она его сформировала как учѐного. Как следствие такой свободы от опѐки «старших товарищей» по научному «цеху» Э.Б. Тайлор высказывает некоторые мнения, которые впоследствии господствующая научная традиция постаралась предать забвению.

2См. раздел 10.7.

11

Основы соеиологии

щей теории управления предшествует освещению проблематики исторического прошлого, современности и перспектив.

Алгоритмика развития обществ и человечества выражается в фактах истории и их взаимосвязях. В.О. Ключевский по этому

поводу писал:

«Предмет истории — то в прозедзем, жто не проходит, как наследство, урок, неконженый проеесс, как вежный закон. Изужая дедов, узнаём внуков, т.е., изужая п р е д к о в, узнаём с а м и х с е б я. Без знания истории мы должны признати1 себя служайностями, не знайщими, как и зажем мы призли в мир, как и для жего в нём живём, как и к жему должны стремитися, механижескими куклами, которые не родятся, а делайтся, не умирайт по законам природы, жизни, а ломайтся по жиему-то детскому капризу» (В.О. Клйжевский, еит. изд., т. 9, с. 375).

«Что знажат все эти явления? Какой смысл в этом хаосе? Это задажа истор[ижеского] изужения. Мы не можем идти ощупий в потёмках. Мы д[олжны] знати силу, которая направляет назу жастнуй и народнуй жизни. (…)» (В.О. Клйжевский, еит.

изд., т. 9, с. 433).

Эти утверждения относятся к истории во всей еѐ полноте и детальности, но они же определяют и требования к выборке фактов и их взаимосвязей, которые представляют собой версии истории, порождаемые различными школами исторической науки: одна и та же алгоритмика развития, объективно наличествующая в жизни, должна быть узнаваема в адекватных жизни концепциях исторического прошлого, а еѐ известность должна быть основой для предсказуемости будущего в его возможной многовариантности.

Исторические факты при этом — всего лишь иллюстрации проявления алгоритмики как таковой. Т.е. алгоритмика может быть одна и та же (как в одном и том же обществе, так и в сопоставляемых друг с другом обществах), но иллюстрирующие еѐ факты могут быть разными в произведениях разных историков; кроме того, детальность описания алгоритмики тоже может быть разной — в зависимости от задач, которые решает историк. Но

1 Над строкой: казаться. — Сноска в цитируемом источнике, поясняющая структуру текста рукописи В.О. Ключевского (наше пояснение при цитировании).

12

Глава 8. Глобалиный историжеский проеесс в его конкретике

алгоритмика реальной жизни в любом случае должна быть узнаваема. А для этого требуется личностная ориентация исследователя на восприятие истории не в аспекте выявления и регистрации множества разнородных фактов, а в аспекте выявления алгорит-

мики развития / деградации как таковой через факты1, которые становятся известными из всего множества доступных исследователю источников.

Более того, если в качестве иллюстрации объективного наличия определѐнной алгоритмики в историческом прошлом привлекается какой-то факт, достоверность которого опровергается последующими исследованиями, то это не во всех случаях без исключения означает, что определѐнная алгоритмика, иллюстрируемая этим фактом, реально в прошлом отсутствовала, поскольку она могла выражаться и в других фактах, достоверность которых так или иначе подтверждена и которые могут быть привлечены в качестве иллюстраций еѐ наличия в историческом прошлом.

Носителями алгоритмики развития /деградации, реализующейся в истории всякого общества, являются люди. Соответст-

1 Именно так ставил задачу исторических исследований В.О. Ключевский, хотя пользовался иной терминологией:

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС. На научном языке слово история употребляется в двояком смысле: 1) как движение во времени, процесс, и 2) как познание процесса. Поэтому всѐ, что совершается во времени, имеет свою историю. Содержанием истории как отдельной науки, специальной отрасли научного знания служит исторический процесс, т.е. ход, условия и успехи человеческого общежития или жизнь человечества в еѐ развитии и результатах. Человеческое общежитие — такой же факт мирового бытия, как и жизнь окружающей нас природы, и научное познание этого факта — такая же неустранимая потребность человеческого ума, как и изучение жизни этой природы. Человеческое общежитие выражается в разнообразных людских союзах, которые могут быть названы историческими телами и которые возникают, растут и размножаются, переходят один в другой и, наконец, разрушаются, — словом, рождаются, живут и умирают подобно органическим телам природы. Возникновение, рост и смена этих союзов со всеми условиями и последствиями их жизни и есть то, что мы называем историческим процессом» (В.О.Ключевский «Курс Русской истории», лекция первая, цитировано по изданию на компакт-диске «МЦФ», ИДДК Москва).

13

Основы соеиологии

венно решение названных выше задач познания исторического прошлого, требует реконструкции алгоритмики психики людей и коллективной психики обществ и социальных групп в их составе. Это возможно, поскольку психическая деятельность людей выражается в их произведениях, и она может быть выявлена на основе «прочтения» произведений1. С этим обстоятельством связаны два афоризма В.О. Ключевского:

1 Примером тому — крейсер «Аврора» как воплощение в металле предвестий краха Российской империи по причине неадекватного управ-

ления. Он конструктивно не соответствовал характеру войны на море на момент своей постройки. Скорость хода была недостаточна даже для своего времени, не говоря уж о том, что на испытаниях он не смог развить проектную скорость. В первом же штормовом плавании выявилась течь заклепочных швов обшивки в надводной части корпуса. Пушки, котлы, электрооборудование — либо импортные либо произведены в России по лицензиям иностранных фирм. Часть брони — поставки по импорту. Вооружение избыточно для того, чтобы утопить торговый пароход или парусник (главная задача крейсеров в тот период), а броневая защита (прежде всего — артиллерии, прислуги орудий, приборов управления огнѐм) недостаточна для того, чтобы выдержать бой с сопоставимым по артиллерийской мощи противником (как показал опыт крейсеров «Варяга» и «Рюрика», артиллерия утрачивала боеспособность в течение часа по причине повреждений орудий осколками, гибели и ранений прислуги). Идиотская конструкция боевой рубки, типичная для всех кораблей русского флота того времени, в результате чего, находясь за бронѐй боевых рубок, были:

убиты осколками вражеских снарядов командир самой «Авроры» (в ходе Цусимского сражения), командующий порт-артурской эскадры вместе со штабом (в результате чего попытка прорыва эскадры из Порт-Артура во Владивосток 28 июля 1904 г. не удалась);

ранены осколками вражеских снарядов командир крейсера «Варяг» (бой при Чемульпо), командующий второй тихоокеанской эскадрой (в ходе Цусимского сражения), командир броненосца «Орѐл» (скончался от ран через несколько дней после Цусимского сражения).

Во всех названных случаях броня боевых рубок не была пробита, снаряды взрывались снаружи, а их осколки поражали людей за бронѐй боевых рубок.

Т.е. в «Авроре» воплощѐн идиотизм правящей «элиты» Российской империи, характеризующий еѐ нравы и алгоритмику психики в целом.

14

Глава 8. Глобалиный историжеский проеесс в его конкретике

«Закономерность исторических явлений обратно пропорцио-

нальна их духовности» (В.О. Ключевский, цит. изд., т. 9, с. 363). Вследствие этого при неизменной духовности, т.е. несущей неизменную же алгоритмику, история повторяется как одна и та же пьеса, которую ставят разные режиссѐрымодернисты в разных театрах, с разным составом актѐров: хоть декорации и костюмы разные, а сюжеты одни и те же с некоторыми вариациями.1

«Мы гораздо более научаемся истории, наблюдая настоящее, чем поняли настоящее, изучая историю. Следовало бы на-

оборот» (В.О. Ключевский, цит. изд., т. 9, с. 384). Правомочность этого утверждения — следствие афоризма, который был приведѐн в начале раздела 8.1: «прошлое, уходя, не умело убрать своих последствий», к числу которых принадлежат и психотипы, алгоритмика которых двигала людьми в прошлом, и которые продолжают существовать и воспроизводиться в настоящем. Соответственно этому обстоятельству — по психотипам, которые мы наблюдаем в современности, по их выявленной алгоритмике, мы можем найти их аналоги и их проявления в прошлом. А поскольку в истории выразилась алгоритмика психической деятельности, то, правильно оценив психотипы исторических личностей и статистику их распределения по социальным группам, мы можем адекватно по-

нять давно прошедшую эпоху — внутреннюю алгоритмику течения событий в ней.

Ну а если общественного развития нет, то закономерность исторических явлений при неизменной духовности делает справед-

1 В наши дни воспроизводится алгоритмика начала второй фазы полного цикла развития смуты на Руси (см. аналитическую записку ВП

СССР «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…»), с некоторыми вариациями в других «декорациях» повторяя алгоритмику смуты рубежа XVI — XVII веков: роль Бориса Годунова легла на В.В. Путина и Б.Н. Ельцина вместе (см. аналитическую записку ВП СССР «Эгоисты обречены быть и умирать рабами…» из серии «О текущем моменте», № 5 (65), 2007 г.); аналогом семибоярщины была «семибанкирщина» 1990-х гг.; Лжедмитрии — Д.А. Медведев; Ксения Годунова — «Ксюша» Собчак. Т.е. многое повторяется, но не всѐ повторяется в точности.

15

Основы соеиологии

ливым ещѐ один афоризм В.О. Ключевского: «История не учи-

тельница, а надзирательница magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков»1

(В.О. Ключевский, цит. изд., т. 9, с. 393). Т.е. ошибки прошлых эпох будут тупо воспроизводиться в автоматическом режиме на основе коллективного бессознательного, пока люди не переосмыслят прошлого, не выявят адекватно алгоритмику (движущие силы) истории и не изменят еѐ своею осмыслено-целесообразной волей в настоящем, изменив, прежде всего прочего, свои же нрав- ственно-этические стандарты. Тем самым, убрав разнообразное зло в настоящем, — не пустят его в будущее, чем улучшат будущее, на основе познания прошлого.

Тем не менее при любом понимании задач исторической науки (знать только факты, либо знать и факты, и алгоритмику развития / деградации, которая выразилась в фактах) встаѐт вопрос об источниках сведений о прошлом, т.е. об источниках сведений о течении событий и о фактах, эти события в их взаимосвязях составляющих. Хотя не все объективно наличествующие источники признаются действующей официальной исторической наукой в таковом качестве и не всеми из числа признаваемых ею источников историческая наука научилась пользоваться, извлекая из них адекватную реально свершившемуся прошлому информацию, тем не менее в общем случае рассмотрения этого вопроса можно назвать следующие источники сведений о прошлом:

Память живущих людей. Глубина еѐ — несколько десятилетий. Этот источник существует, пока живы люди — участники событий2. Но человеческая память характеризуется избиратель-

1Понимание этого афоризма требует знания о том, что педагогический состав в гимназиях Российской империи делился на две категории: учителя вели уроки и контролировали ход учебного процесса, а надзиратели — следили за соблюдением дисциплины учащимися в гимназии и за еѐ пределами, а так же наказывали за нарушения дисциплинарных норм и невыученные уроки. См. Лев Кассиль «Кондуит и Швамбрания».

2В этой связи интересен «наезд» И.В. Сталина на историческую науку СССР в 1930-е гг., о котором в годы перестройки с возмущением писала ленинградская газета «Смена». Сталин упрекнул историков, которые изучали историю революции, в том, что они погрязли в документах и в



16

Глава 8. Глобалиный историжеский проеесс в его конкретике

ностью, не говоря уж о том, что не все события эпохи становятся достоянием памяти конкретного человека (в силу ограниченности личностного жизненного опыта). Это в совокупности проявляется в том, что в воспоминаниях разных людей одну и ту же эпоху не всегда возможно узнать, примером чему воспоминания современников об эпохе сталинизма, перестройке, 1990-х годах. Кроме того личностная культура психической деятельности большинства такова, что в ряде случаев истинная долговременная память воле неподвластна, вследствие чего достоверная информация о прошлом на уровне сознания индивида бессознательно (не умышленно) подменяется плодами его воображения о прошлом1. Тем не менее и в таких случаях доступ к информации истинной памяти возможен, если оказать гипнотическое воздействие на опрашиваемого.

Память живущих людей порождает ещѐ два источника информации, которые развиваются (как в смысле увеличения объѐма сведений, так и в смысле выработки понимания происшедшего)

впреемственности поколений:

Это эпос — плод изустного народного творчества. Эпос характеризуется тем, что в нѐм нет календарной хронологии, вследствие чего исторически разные события, которые в реально свершившейся истории разделены иногда несколькими веками, в эпосе могут наслаиваться друг на друга и смешиваться друг с другом, образуя некое «эпическое событие», которого никогда не было в реальной истории; а разные исторические лица в эпосе могут образовывать одну фигуру либо деятельность какого-то одного лица может быть распределена между разными персонажами эпоса, а само лицо при этом может быть даже забыто2. Причина это-

архивах в то время, когда ещѐ живы люди — непосредственные участники событий.

1Этому режиму «воспоминаний» соответствует поговорка следователей — «врѐт как очевидец».

2Примером тому эпическая опера «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н.А. Римского-Корсакова и В.И. Бельского. (Текст либретто представлен в Информационной базе ВП СССР, распространяемой на компакт-дисках и на некоторых сайтах с материалами



17

Основы соеиологии

го — в назначении эпоса в жизни общества. В жизни общества назначение эпоса не в том, чтобы донести до потомков историческое знание (которое невозможно без календарной хронологии и фактологической точности, к чему эпос безразличен), а в том, чтобы на примере деятельности персонажей эпоса дать потомкам нравственно-этические уроки. Эти свойства эпоса делают его значимым для народа, а не для подавляющего большинства историков (таких людей, как Г. Шлиман, который сумел за древнегреческим эпосом, повествующем о троянской войне и еѐ героях, увидеть события реального исторического прошлого и подтвердить их археологически, — единицы). Кроме того, по мере развития исторической науки и письменной культуры в целом, распространения книжного в его основе образования, эпос сам становится достоянием исторического прошлого, уходя из общенародной культуры и забываясь.

Мемуары современников и участников событий, а так же и их ближайших потомков, которые записали воспоминания современников и участников событий. Тексты мемуаров переживают века. Но они вбирают в себя все особенности памяти живых людей: ограниченность и избирательность в смысле памятливости, подмена воображением действительной памяти (в том числе это касается и тех, кто записывает чужие воспоминания). Кроме того, если память это источник — прежде всего «для себя», и отчасти для ограниченного числа слушателей, которым рассказчик что-то рассказывает из своей жизни, то мемуары изначально ориентированы на читателя, и потому кроме избирательной памятливости и подмены памяти воображением, они могут быть созданы под воздействием умысла: что-то скрыть, чтото представить в несколько ином свете, что-то придумать для того, чтобы одних обелить и возвеличить, а других очернить и унизить во мнении читателей, и в особенности

Концепции общественной безопасности. Комментарии в работе ВП СССР «Мѐртвая вода»).

18

Глава 8. Глобалиный историжеский проеесс в его конкретике

— потомков1, которым самим будет довольно трудно подтвердить или опровергнуть мнения мемуаристов, особенно спустя века.

Государственные документы соответствующих эпох. В

силу особенностей бюрократического правления — в них достаточно часто выдаѐтся желаемое за действительное (т.е. оценки событий могут быть недостоверны), какие-то факты могут обходиться молчанием, какие-то факты могут быть придуманы, что-то может быть подано односторонне, а чтото может быть подано во взаимосвязи с тем, с чем оно в действительности не связано, либо наоборот взаимосвязанные факты могут представляться как не связанные. Чтобы прочитать такой документ, т.е. увидеть то, что на самом деле стоит за его словами и недомолвками, — надо знать эпоху. В противном случае, если поверить бюрократам прошлого, то об эпохе может сложиться мнение, мало чего общего имеющее с действительностью2. Но как узнать эпоху,

чтобы адекватно прочитать документы, порождѐнные этой же эпохой и эту эпоху характеризующие в чѐм-то неадекватно?

Исторические хроники (летописи), написанные историками прошлого, на основании известных им изустных свидетельств современников и участников событий, мемуаров людей, государственных и прочих документов, а так же — собственных впечатлений от событий, современниками или участниками которых они были.

Во-первых, всем хрониками свойственна многоуровневая подцензурность, т.е. подчинѐнность требованиям: 1) политического руководства общества («улучшить» прошлое или «очернить»), 2) господствующих в обществе морали и миропонимания, 3) уже успевших сложиться школ исторической науки. Подцензурность хроник выражается в «фильтрации» сообщаемых и умалчиваемых фактов и их взаимосвязей, тенденциозно-

1Примером тому «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона Киевского.

2Примером тому — «Красная книга ВЧК» — «наш ответ» на «Красный террор в России. 1918 — 1923» белоэмигранта С.П. Мельгунова.

19

Основы соеиологии

сти оценок фактов и их взаимосвязей. Во-вторых, в своѐм большинстве хроники так или иначе вбирают в себя все особенности тех источников, на которые опираются: т.е. избирательность памяти, подмену памяти воображением, умыслы (тенденциозность) мемуаристов и документалистов и т.п. Т.е. хроника, построенная на некритичном восприятии информации источников, будет заведомо недостоверна в тех или иных аспектах1. А критичное восприятие информации источников во многом носит субъективно обусловленный характер, что выражается в конфликтах различных научных школ по поводу признания в качестве достоверных либо отказа в таковом признании в отношении одних и тех же источников (источники тоже подделываются) и сообщаемых в них сведений (при этом и фальшивки могут содержать некоторые достоверные сведения, примером чему пресловутые «Протоколы сионских мудрецов»).

Кроме того, история знает случаи, когда хроники прошлых времѐн подвергались цензурированию и редактированию потомками, которые «улучшали» зафиксированное в них прошлое под свои нужды (так игумен Сильвестр отредактировал «Повесть временных лет» Нестора под политические запросы Владимира Мономаха2, не говоря уж о том, и что и сам Нестор пи-

1Понятно, что и Екатерина II нуждалась в оправдании убийства Петра III, вследствие чего клеветала на него, как только могла, и под еѐ диктатом сложилось мнение официальной исторической науки и о периоде правления Елизаветы Петровны, и о периоде правления Петра III. То же касается и оценок правления императора Павла: его убийцы скрывали правду, а поскольку император Александр I тоже был соучастником заговора, то последствия понятны.

Официальной исторической наукой СССР и постсоветской России оболганы ислам и эпоха, когда во главе государства стоял И.В. Сталин, что будет показано в других разделах настоящего курса: в разделе 8.4 —

вотношении ислама; в Приложении 2 — в отношении И.В. Сталина.

2В журнале «Молодая гвардия», № 1, 1994 г., опубликована работа А.А. Кура (настоящая фамилия — Куренков: белогвардейский генерал, белоэмигрант) «Из истинной истории наших предков». В ней он показывает, что хронологический строй «Повести временных лет» в дошедшей до нас редакции игумена Сильвестра противоречит сам себе (с. 228). Причину этого он видит в том, что Нестор пользовался «александрий-



20