Яроцкий А.И. (ред.), Криволапчук И.А. (ред.) - Эмоции человека в нормальных и стрессорных условиях - 2001 г

турнира волевая импульсация, направленная на погашение тремора, в стартовых условиях и в процессе соревнования, была неадекватной и сопровождалась преимущественно парадоксальной реакцией возрастания частоты тремора (табл.3). При этом отношение частоты тремора без волевого усилия к частоте его в момент волевого погашения тремора составляло вели- чину ниже единицы, что указывает на отсутствие эффекта волевого погашения тремора, и следовательно, характеризует недостаточность волевой импульсации у самбистов во время турнира.

Сравнительный анализ проявления коэффициента волевого усилия по средним показателям национальных команд — участниц турнира позволяет обнаружить тенденцию снижения эффективности волевого погашения тремора у самбистов после первой схватки (табл.4). Это указывает на недостаточную устойчивость волевой установки центральной нервной системы.

Âстартовый период наибольшая эффективность волевой треморографической реакции прослеживалась у японских и монгольских самбистов, что указывает на особенности методики подготовки этих спортсменов к ответственным стартам.

Âитоге проведенных исследований выясняется объективная необходимость усиления направленного совершенствования произвольной импульсации в процессе двигательной адаптации при занятиях борьбой самбо. В целом характеристика динамики тремора у высококвалифицированных самбистов в соревновательных условиях позволяет объективно судить об уровне совершенства волевого механизма регуляции моторики.

Из приведенных экспериментальных данных, характеризующих сложность проявления эмоционально-двигательных реакций на примере целостной двигательной деятельности че- ловека в условиях спортивных нагрузок видно, что аспекты изучения эмоций человека отличаются чрезвычайным разнообразием, находящим свое яркое выражение в вариантах комплексного сочетания эмоциональной и других форм активности биологической системы. Следует подчеркнуть, что важную прикладную роль играет исследование комплексных реакций дви- гательно-эмоционального характера, имеющих глубокое адаптивное значение при стрессорных степенях воздействия возму-

9 1

щающих факторов.

На основании приведенных литературных данных и собственных экспериментальных исследований физиологический тремор можно рассматривать как интегративный диагностиче- ский параметр, отражающий биосоциальную природу эмоциональных реакций.

ГЛАВА 7.

ПРОБЛЕМЫ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ТОНА ОЩУЩЕНИЙ

Эмоциональным тоном обычно называют неприятное или приятное чувство, возникающее при ощущении действующих агентов. Действительная трудность при рассмотрении эмоционального тона ощущений заключается в том, что каждый раз мы сталкиваемся с ним как с уже готовым результатом общей эмоциональной реакции, тогда как раскрыть надо самый процесс его образования. Центральная для всей проблемы задача была бы неразрешимой, если бы в развитии взглядов на природу ощущений и психики в целом не был показан принципиальный путь ее решения. Этот общий путь был впервые намечен в работах И.М.Сеченова (1866), в которых отмечалось, что ощущения и эмоции могут возникнуть только в составе рефлекторного акта. С другой стороны, подход к проблеме возникновения эмоционального тона ощущений возможен и благодаря накоплению фактов, связанных с раскрытием путей рефлекторной регуляции анализатора, на основании учения И.П.Павлова об условных и безусловных рефлексах.

Начиная с работ Бо (1810), Гофдинга (1892), Вебера (1893) и на всем протяжении изучения эмоций, вопрос об эмоциональном тоне ощущения всегда решался в зависимости от общих тео-ретических представлений о природе эмоций в целом. Существующие вне павловской психологии теоретические воззрения о происхождении эмоций и их физиологических механизмах исключали возможность постановки проблемы рефлекторных механизмов возникновения эмоционального тона ощущений.

Теория позитивистского эволюционизма, идущая от Г.Спенсера (1867), после работы Ч.Дарвина (1872), с одной стороны, открыла генетическое рассмотрение эмоций, а с другой — ограничила его только областью филогенеза.

9 2

Наиболее четкие положения по этому вопросу принадлежат Ч.Дарвину, который в своей работе «О выражении эмоций у человека и животных» (1872) постулировал происхождение эмоций, рассматривая их как рудимент целесообразных реакций первобытного человека в его борьбе за жизнь и сохранение рода.

Вопрос о генезисе эмоций, в частности, эмоционального тона ощущений, с точки зрения рефлекторных механизмов их возникновения не мог быть поставлен, потому что в подавляющем большинстве все последующие физиологические теории пытались связать эмоции с соответствующим нервным аппаратом, который понимался как уже сложившийся орган.

В указанных работах по проблеме эмоций была показана роль не только периферической (Джемс, Ланге), но и центральной нервной системы, и прежде всего подкорки (В.Кеннон, Бард, Шеррингтон, Мэгун и др.). Однако главная работа по созданию теории эмоций с новых, принципиально иных позиций шла в русле идей И.М.Сеченова и И.П.Павлова.

Как известно, И.М.Сеченов, И.П.Павлов не писали специальных работ по проблеме эмоций. Тем не менее принципиальные положения, высказанные ими, содержат в себе стройную систему взглядов на природу эмоций. Рассматривая психиче- ские процессы, И.М.Сеченов не исключал из их числа эмоции. Резюмируя положения И.М.Сеченова, можно выделить два основных момента.

1.Эмоция как деятельность психическая не может быть отделена от единой рефлекторной деятельности мозга, она — «интегральная часть» последней.

2.Общая схема эмоций, как и всякого другого психиче-ского процесса, та же, что и любого рефлекторного акта: эмоция как рефлекторный акт начинается внешним воздействием, продолжается в работе центрального нервного аппарата и заканчивается ответной деятельностью индивида.

Распространение И.М.Сеченовым рефлекторного принципа на работу головного мозга позволило исследовать эмоции с точки зрения его рефлекторной деятельности. Выдвинув положение о том, что психический «элемент» есть «интегральная часть» рефлекторной деятельности, И.М.Сеченов в «Рефлексах головного мозга» прежде всего связал эмоции с центральным звеном рефлекса. Эмоции возникают лишь тогда, когда импульс

ñпериферии достигает коры головного мозга, вызывая сенсор-

9 3

ный процесс. Рефлексы становятся психическими (эмоциональными) актами лишь в качестве рефлексов головного мозга. Вместе с тем И.М.Сеченов (особенно в полемике с Кавелиным) подчеркивал связь психическо-

ãî	«элемента» со всей рефлекторной дугой, включая
åå	эффекторный конец.
	При этом рабочий орган, осуществляющий движение, уча-

ствует в возникновении психического элемента не только в ка- честве эффектора, но и в качестве рецептора, дающего сенсорные, «чувственные» сигналы о произведенном движении. Эти же «чувственные» сигналы образуют «касания» с началом следующего рефлекса.

Развиваемое И.М.Сеченовым положение об ассоциации рефлекторных дуг подчеркивает важнейший тезис о том, что всякий, даже простейший, психический «элемент» (ощущение, чувствование) есть продукт сложной рефлекторной деятельности. Связь эмоциональной жизни с движением и рефлекторной деятельностью имеет особое значение для разработки любого тренировочного процесса, в частности, при спортивной подготовке.

Специально рассматривая рефлекторные механизмы эмоционального тона ощущений, И.М.Сеченов (1866) следующим образом изложил свою точку зрения: эмоциональный тон ощущений относится к категории невольных (инстинктивных) движений с преобладающей деятельностью аппарата, усиливающего рефлексы. Процесс развития этих явлений описан И.М.Сеченовым точно так же, как и процесс развития вообще невольных движений. «Начало дела — возбуждение чувствующего нерва; продолжение — деятельность центра, наслаждение; конец — мышечное сокращение». Но условия возникновения этого рода рефлексов, под- черкивает И.М.Сеченов, особенны, так как в этом случае одно и то же внешнее влияние, действующее на те же самые чувствующие нервы, в одном случае дает человеку наслаждение, а в другом не дает. Так, для голодного человека, запах еды приятен, а для сытого тот же запах может быть или эмоционально индифферентным, или неприятным и даже противным.

С целью объяснения физиологических механизмов этих явлений И.М.Сеченов выдвигает два предложения. Первое состоит в том, что для каждого видоизменения ощущения существуют особые аппараты: «аппараты наслаждения, равнодушия, отвращения». Однако, рассматривая запах как сигнал пищи,

9 4

И.М.Сеченов принимает для объединения не первое, а второе предположение, согласно которому характер ощущения видоизменяется с переменой физиологического состояния нервного центра. Явление, представляемое сытым человеком, И.М.Сеченов принимает за норму. В этом случае рефлекс слаб — мышечное движение едва заметно и при идеальной сытости может быть равно нулю, В голодном и пресыщенном состоянии рефлексы уже очень резки, то есть отраженные движения сильны. При этом И.М.Сеченов полагает, что центральная часть аппарата, который начинается в носу обязательными воспринимающими запах пищи нервами, в случае голода находится в таком состоянии, что рефлексы с этих нервов могут переходить преимущественно на мышцы, производящие смех. В этом случае «при возбуждении обонятельных нервов человек будет весело улыбаться». В случае сытости, напротив, состояние центра таково, что рефлексы могут происходить только в мышцах, оттягивающих углы рта книзу, и запах еды вызывает у человека кислую мину. «В физиологическом смысле отвращение, — заключает И.М.Се- ченов, — есть столько же усиленный рефлекс, как и наслаждение». Для объяснения испуга И.М.Сеченов дает аналогичную разобранной выше схему. Так, если внешнее воздействие не пугает человека, то возникающая при этом мышечная реакция сопутствует по силе внешнему влиянию. «Когда же последнее производит в че- ловеке испуг, то реакция выходит страшно сильная. Я и говорю, — пишет далее И.М.Сеченов, — что в последнем случае, стало быть, к старому механизму, производящему реакцию, присоединяется деятельность нового, усиливающего ее».

И.М.Сеченов объясняет испуг как явление инстинктивное, как «ощущение», возникающее в мозге в результате внезапного раздражения чувствующего нерва и возникающее столь же неизбежно, сколь «отраженное движение» есть «роковое» следствие испуга. Начало явления есть раздражение чувствующего нерва, продолжение — ощущение испуга, а конец — усиленное отраженное движение. Таким образом, общая схема остается везде одинаковой. Содержание эмоций зависит от тех инстинктивных

9 5

явлений, которые вовлекаются в ответную реакцию организма в зависимости от того биологического значе- ния, которое получает раздражитель при том или ином состоянии нервных центров движения этих различ- ных инстинктов.

Связывая невольные движения с эмоциями и рассматривая их как инстинкты, И.М.Сеченов указывает, что все без исключения инстинкты направлены лишь к одной цели — сохранению целостности животного тела. Сохранение же этой целости вполне обеспечено, если оно, избегая вредных внешних влияний, имеет приятные, то есть полезные. «Страх помогает ему в первом, — пишет И.М.Сеченов, — наслаждение заставляет искать второе».

Âэтой активной роли чувствования И.М.Сеченов видел его «жизненное значение», его «смысл». В способности служить для различения «условий действий» и открывать, таким образом, возможность «соответственных этим условиям» действий, И.М.Сеченов находил «два общих значения», которые характеризуют вообще «чувствование». В полемике с Кавелиным И.М.Сеченов подчеркивал жизненное значение эмоций, их сигнальную роль. То же писал он и в «Физиологии нервных центров»: «Чувствование повсюду играет в сущности одну и ту же сигнальную роль». Это же положение он развивает и в работе «Элементы мысли».

Âпонятии сигнального значения чувствования и его «предуведомительной» роли И.М.Сеченов, по словам С.Л.Рубенштейна (1959), прямо предвосхищал павловское понимание чувствования как сигналов действительности.

И.П.Павлов так же, как и И.М.Сеченов, понимал простейшие эмоции как проявление инстинктивной деятельности. «Эти деятельности: искания пищи — пищевая; удаление от вредностей — оборонительная и др. Они называются обыкновенно инстинктами, влечениями, психологами им присваивается название эмоций, мы их обозначаем физиологическим термином сложнейших безусловных рефлексов». Психическим «элементом», «интегральной частью» (И.М.Сеченов) рефлекторной деятельности этих инстинктов и являются, по И.П.Павлову, эмоции. «Кто отделил бы в безусловных сложнейших рефлексах (инстинктах), — пишет И.П.Павлов,

—физиологическое соматическое от психического, то есть от переживаний могучих эмоций голода, полового

9 6

влечения, гнева и т.д.?» Нельзя не усмотреть определенную аналогию в представле-

ниях И.М.Сеченова и И.П.Павлова о механизмах возникновения положительных и отрицательных эмоций, естественно вытекающую из общей концепции рефлекторной деятельности мозга. Она заключается в одинаковости представлений о возможности перехода возбуждения с одного и того же афферентного пути на различные эффекторы, хотя, разумеется, физиологическая картина этого явления представлена у И.П.Павлова уже неизмеримо полнее. Эта картина богаче не только по количеству описываемых инстинктов и связанных с ними эмоций, но, что особенно важно, она представлена более полно и завершена именно в механизмах, обеспечивающих как проявление одних, так и подавление других инстинктов и связанных с ними эмоций.

«Наши чувства приятного, неприятного, легкости, трудности, радости, мучения, торжества, отчаяния и т.д., — пишет И.П.Павлов, — связаны то с переходом сильнейших инстинктов и их раздражителей в соответствующие рефлекторные акты, то с их задерживанием со всеми вариациями либо легкого, либо затруднительного протекания нервных процессов, происходящих в больших полушариях...»

Положения И.П.Павлова об инстинктивной природе эмоций особенно отчетливо смыкаются с представлениями И.М.Сеченова о «физиологическом состоянии» и силе «инстинктивных» рефлексов, когда он пишет, что «рядом с нормой оба случая рефлекса и в голодном и в пресыщенном, конечно, очень резки, то есть и там и здесь отраженные движения сильны». При этом он подчеркивает, что «анатомическая схема испуга годна и для объяснения рефлексов от чувственных наслаждений». В обоих случаях И.М.Сеченов подчеркивает значение силы «отраженных, то есть невольных», движений или инстинктивных реакций.

И.П.Павлов, разбирая клинические случаи, неоднократно подчеркивал необходимость учета силы инстинктов. Так, анализируя опыты Розенталя со щенками, И.П.Павлов (1933) указывал, что в некоторых случаях страх может не только остаться на всю жизнь, но и подавить другие рефлексы: «Всякая жизнь может начинаться с совершенно законного физиологического страха, и этот страх может остаться на всю жизнь». Разбирая данные исследова-

9 7

ния Майорова на собаках одного помета, разделенных на две группы, из которых одних щенков держали в клетке, а других выпускали гулять, И.П.Павлов отмечает, что у первой группы этот первичный рефлекс страха оказался задержанным из-за такой обстановки. «Чуть только изменится обстановка, — пишет И.П.Павлов — они сейчас же впадают в страх. Кроме того, у них чрезвычайно развит ориентировочный рефлекс. Малейшее зрительное раздражение, малейшее звуковое раздражение на них действует, и они прекращают свою нормальную деятельность».

Вместе в тем И.П.Павлов придает большое значение не только силе одного какого-то инстинкта, но и его взаимоотношениям с другими. Говоря об инстинктивной природе эмоций, И.П.Павлов особенно подчеркивает, что у нормального человека подкорковая деятельность состоит не из одного инстинкта, а из нескольких. Только в случаях отклонений от нормы вместо равномерного взаимодействия всех инстинктов наблюдается деятельность, имеющая в своей основе всего один инстинкт. При этом у одного преобладает пищевой, у другого — половой и т.д.

По мнению И.П.Павлова, лежащие в основе эмоций инстинкты или сложнейшие безусловные рефлексы имеют свои представительства в коре, существуют со дня рождения и неприметно вызываются определенными, но в очень ограниченном числе, раздражениями, «достаточными только в раннем детстве и при родительском уходе».

«Основная физиологическая функция больших полушарий, — пишет И.П. Павлов, — во все время дальнейшего индивидуального существования и состоит в постоянном присоединении бесчисленных сигнальных условных раздражителей к ограниченному числу первоначальных, прирожденных безусловных раздражителей, иначе говоря, в постоянном дополнении безусловных рефлексов — условными».

Таким образом, если И.М.Сеченов дал общую схему рефлекторной концепции деятельности мозга и показал ее значе- ние для построения психологии эмоций, то собственно физиологические закономерности центральной корковой деятельности в целом оставались еще скрытыми от исследователей. Пути их исследования наметил И.П.Павлов, наполнив тем самым рефлекторную теорию эмоций новым содержанием. Центральное понятие всего учения о высшей нервной деятельности — условный рефлекс, выступившее как явление одновременно и физиологическое и психическое, свя-

9 8

зало временную нервную связь с понятием эмоции. Положение И.П.Павлова о том, что эмоциональные реакции могут протекать по типу временной связи, получило подтверждение в экспериментальных работах И.С.Цитовича (1918), Н.И.Красногорского (1951) и других.

Резюмируя основные положения учения И.П.Павлова, а также данные ряда физиологических и психологических исследований простейших форм эффективных реакций, В.С.Дерябин (1951) сделал вывод о том, что «ассоциации в эмоциональной сфере образуются и протекают по законам временной связи (то есть в коре)». И.П.Павлов неоднократно подчеркивал положение о том, что физиологические механизмы эмоций на уровне коры связаны с центральными физиологическими явлениями в ней — временными нервными связями (динамическая стереотипия и условные рефлексы на отношения раздражителей).

Все учение И.П.Павлова направлено на раскрытие внутренних закономерностей тех нервных процессов, которые в системах временных связей обусловливают зависимость ответных реакций от внешних воздействий. Такими внутренними законами являются открытые И.П.Павловым законы иррадации и концентрации возбуждения и торможения и их взаимной индукции.

Сложнейшая мозаика нервных процессов, разыгрывающаяся в коре мозга и изменяющаяся при каждом новом воздействии, всякий раз по новому вовлекает и тормозит корковые представительства различных безусловных рефлексов и связанных с ними эмоций. Именно в этом смысле И.П.Павлов писал: «Нужно думать, что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях — положительной и отрицательной, в их огромной градации интенсивностей. Процессы установки стереотипа, довершения установки, поддержки стереотипа и нарушения его и есть субъективно разнообразные положительные и отрицательные чувства, что всегда и было видно в двигательных реакциях животного». Следовательно, любой тренировочный процесс должен строиться на взаимосвязи структуры деятельности и активирующего влияния положительных эмоций.

В более поздних высказываниях И.П.Павлов, сопоставляя понятие «стереотип» с понятием «рефлекс на отношение», уточ- няет корковую механику чувств, связывая ее не только с процессами образования систем временных не-

9 9

рвных связей, но и с характером отношений и силой положительных и тормозных процессов. «Стереотип — это тоже отношение, это известные формы нервной деятельности. Ясно, что то, что мы называем отдельным словом «стереотип», теперь нужно вложить в понятие отношений, — вы имеете раздражители, находящиеся в определенных отношениях, в определенном порядке и соответственно изменяющуюся силу качества положительного и тормозного процессов, и думаю, что огромную часть наших чувств и мыслей нужно отнести на те или другие отношения или состояния этих отношений» (И.П.Павлов, 1933).

Представления И.П.Павлова позволяют полнее раскрыть и физиологический механизм эмоционального тона ощущений, который И.М.Сеченов рассматривал как процесс, происходящий, когда к «старому механизму, производящему реакцию», присоединяется «деятельность нового, усиливающего ее». По мнению И.М.Сеченова для «каждого видоизменения ощущения существует особые аппараты». Такие «аппараты наслаждения, равнодушия и отвращения», то есть аппараты, «усиливающие реакцию», в понятиях павловской физиологии являются безусловными рефлексами, вовлекаемыми действием раздражителя и проявляющимися в сенсорном плане ответной реакции в виде специфических эмоциональных компонентов.

Современные представления о сложном составе безуслов- но-рефлекторных механизмов процесса рецепции раздражителей делают вполне реальной гипотезу И.М.Сеченова.

Во всяком случае, представляется целесообразным думать о том, что такого рода «аппаратами» могут оказаться безусловные ориентировочные, адаптационные и оборонительные рефлексы, принимающие участие в работе любого анализаторного прибора. Какую роль могут играть эти безусловные рефлексы в возникновении и протекании эмоционального тона ощущений — вот вопрос, который при этом возникает.

Открытие безусловных рефлексов, обеспечивающих регуляцию и точную настройку анализаторного прибора, позволяет распространить положение И.М.Сеченова и И.П.Павлова о связи эмоций со сложнейшими безусловными рефлексами и на процессы рецепции раздражителя. Исследование саморегуляции анализаторов с точки зрения биологической значимости

100