- •Анализ текстов культуры
- •Содержание
- •1.1. Язык и культура как кодирующие знаковые системы
- •Культура как кодирующая знаковая система
- •1.1.2.Культурные универсалии как основа анализа текста культуры
- •1.1.3. Вербальные коды русских азбук
- •1.2. Системный и когнитивный взгляд на текст культуры
- •1.2.1. Универсалия и архетип в культуре и языке
- •1.2. 2. Когнитивный подход к тесту
- •1.2.3. Концепт в культуре
- •1.2.4. Бинарная оппозиция как средство кодировки текста
- •1.2.5. «Путешествие» как базовый концепт культуры
- •1.3. Визуальный поворот в культуре и проблема интерпретации визуального текста
- •1.3.1. Визуализация в культуре
- •1.3.2. Визуализация в театральном искусстве
- •1.3.3. «Зойкина квартира» м. А. Булгакова как пример разнообразных авторских интерпретаций
- •2. Хрестоматия
- •2.1. Текст как единица семиотики
- •Понятие текста в культуре
- •Ю. М. Лотман о семиотике текста
- •2.1.3. Ю. М. Лотман о тексте как системе
- •2.1.4. М. М. Бахтин о проблеме текста
- •2.2.Текст и нарратив
- •2.2.1. К. Аймермахер о знаке, тексте и культуре
- •2.2.2. Нарратив: альтернативная парадигма
- •2.3. Визуальные тексты
- •2.3.1.Анализ произведения изобразительного искусства
- •2.3.2. Ю. М. Лотман о семиотике кино и проблемах киноэстетики
- •3. Материалы самостоятельной работе студентов
- •3.1. Анализ визуальных текстов
- •3.1.1. План анализа визуального текста
- •3.1.2. Задания для анализа визуальных текстов
- •2. Анализ монументальной живописи
- •3.2.1. План анализа монументальной живописи
- •3.2.2. Задание для анализа монументальной живописи Произведите анализ визуальных текстов, хранящихся в Центральном музее древнерусской культуры и искусства Андрея Рублева:
- •3.3. Анализ скульптуры
- •3.3.1. План анализа скульптуры
- •3.3.2. Задание для анализа скульптуры
- •3.4. Анализ станковой скульптуры
- •3.4.1. План анализа станковой скульптуры
- •3.4.2. Задание для анализа станковой скульптуры
- •3.5. Анализ литературного текста
- •3.5.1. Анализ прозаического текста
- •3.5.2. Задания для анализа прозаического текста
- •3.5.3. Схема анализа лирической поэзии
- •3.5.4. Задания для анализа лирической поэзии
- •3.5.5. Схема анализа эпической прозы
- •3.5.6. Задание к пониманию эпической прозы
- •3.6. Анализ кинотекста
- •3.6.1. План анализа кинотекста
- •3.6.2. Задание для анализа кинотекстов
- •3.7. Анализ музыкальных текстов
- •3.7.1. План анализа музыкального текста
- •3.7.2. Задание для анализа музыкальных текстов
- •Анализ текстов культуры
2.2.Текст и нарратив
2.2.1. К. Аймермахер о знаке, тексте и культуре
Вопросы:
Что следует подразумевать под семиотикой анализа?
Назовите функции семиотики анализа.
Что такое «семиотика текста»?
Что следует понимать под «семиотическими свойствами»?
Как возникает семиотика текста?
Что находится в центре семиотики анализа?
Чем являются «семиотика анализа» и «семиотика текста»?
В чем различия между «семиотикой анализа» и «семиотикой текста»?
В чем состоит проблема сосуществования двух семиотик и выход из этой проблемы?
Под «семиотикой анализа» следует понимать метаязыковой метод, который служит в литературоведении для выполнения двух функций:
a) разыскание всеобщих и основополагающих сведений о литературных текстах или о литературе в ее целостности для формулирования теории о ней. Вместе с тем речь идет о систематическом изложении свойств литературных средств, с помощью которых представляется «мир», опосредуется знание о мире или с помощью которых в игре вопросов и ответов в процессе восприятия литературы может быть достигнуто понимание;
b) получение, описание и оценка функциональности специфических для этого средства признаков с целью раскрытия опосредуемой ими идеологии литературных текстов или «литературного мира», порождаемого в сознании реципиента.
Под «семиотикой текста» равным образом следует понимать две вещи:
a) как непосредственно анализируемые семиотические свойства текстов в широком и узком смысле, так и их структурную взаимосвязь. При этом безразлично, идет ли речь о графически зафиксированных текстах в обычном или переносном понимании, например, текст «Евгения Онегина» или текст «русской литературы», или же только о структурных фактах литературоведческого высказывания, которые в наибольшей степени относятся не к поверхности текста и в качестве интерпретационного конструкта не могут наблюдаться напрямую в наличном графическом тексте;
b) сообщения («миры») отдельных литературных текстов или сообщения («миры»), которые возникают на основании определенного числа текстов литературы.
Под указанными «семиотическими свойствами» следует при этом понимать два факта: во-первых, те свойства, которые эксплицитно реализованы в объекте исследования как знаки, и, во-вторых, те свойства, которые оказываются на основании своей хотя и не эксплицитной, однако ожидаемой реализации косвенно маркированными знаками и, исходя из этого, могут пониматься как вирулентно присутствующие в сознании реципиента. Их латентное или вторично реализуемое наличие находится потенциально в состоянии обмена (по большей части – иерархически упорядоченного) с фактически реализованными знаками.
Семиотика текста в собственном смысле возникает при интерпретации «знаков» и «не–знаков» и их внутреннего и внешнего переплетения отношений. На основании этого производителю и пользователю знаков принадлежит в последней инстанции решающая роль при конкретизации/идентификации знаков и толковании их взаимодействия, что, в свою очередь, является базовой предпосылкой для реконструкции того, что мы называем «литературным миром».
В центре «семиотики анализа» находится «литературное моделирование мира», а не «мир как таковой» (даже если на основании аналогий в процессе создания и рецепции может существовать взаимосвязь такого рода).
Семиотика анализа и семиотика текста на основании как своего характера, так и своего целеполагания являются знаковыми системами, которые служат общей коммуникации (а не, например, автокоммуникации, при известных обстоятельствах индивидуально значительно иным образом устанавливаемой) в процессе приобретения познания. Они обнаруживают по крайней мере рудиментарно конвенционально упорядоченный характер (код), и в этом признаке они сходны друг с другом.
Противоположный характер «семиотики анализа» и «семиотики текста» будет еще более очевиден, если сравнить присущие им целеполагания: если в случае «семиотики анализа» речь идет о построении теории общих формальных свойств литературы (знакового комплекса и знаковых трансформаций), равно как и ее идеологической функциональности, причем эта теория должна быть значима для всех литературных текстов (см. отношение к «семиотике текста» под пунктом 2а и отношение между 2а и 2b), то в случае «семиотики текста» на первом плане находится интерпретация отношения обмена семиотической расчлененности формальных и содержательных признаков одного и более текстов. Если в случае «семиотического анализа» высказывание претендует на то, чтобы говорить, в принципе, о возможно больших, если не о все вообще литературных текстах (даже если на практике это невыполнимо), то «семиотика текста» интересуется, в конце концов, интерпретацией общей семиотической структуры одного или более, но ни в коем случае не всех текстов. Всеобщности высказывания с одной стороны противостоит с другой стороны высказывание о «литературном мире», который в большей мере индивидуально выражен посредством одного или более текстов. Исходя из этого, наконец, объясняется то, что в случае «семиотики анализа» используются такие параметры исследования, которые взаимосвязаны прежде всего с центральными метаязыковыми понятиями семиотики и ее смежных наук, в то время как в случае «семиотики текста» наряду с этими понятиями в метаязыковой функции в большей мере используются и выражения языка–объекта самой литературы, которые привлекаются как с целью анализа, так и с целью синтезирующей интерпретации. Характерно, далее, то, что «семиотика анализа» стремится, исходя, по возможности, из одной и той же точки зрения, постичь как гетерогенность различных знаковых систем, так и их прагматическую конкретизацию в текстах самих по себе и в типологическом сравнении, в то время как при раскрытии «семиотики текста» путем привлечения как можно более разнообразных точек зрения посредством моделирования систематически реконструируется и делается доступным интерпретации обычно противоречивый характер устройства мира этих знаковых систем. Следующее различие двух «семиотик» состоит в том, что в процессе анализа имеет место неизбежное нивелирование большинства существующих иерархических текстовых структур и структур мира, в то время как такого рода равноценная трактовка всех конститутивных для текста структурных признаков уже в ранней стадии интерпретации последовательно отменяется благодаря постановке вопросов любого рода, с которыми приступают к тексту.
Обратимся еще раз к характеру сосуществования «семиотики анализа» и «семиотики текста». Можно привести аргументы в пользу того, что данные текста, которые обнаруживаются на почве «семиотического анализа» – независимо от того, для чего они, собственно, изолируются, – могли бы быть выбраны и в качестве основания для интерпретации текстов. Это в определенной степени вполне возможно и для постановки вопросов. Проблема же состоит в том, что «семиотика анализа» на основании своей цели–построения всеобщей теории литературы – для понимания признаков текста всегда опирается только на однозначные параметры исследования и для обобщения высказываний они должны быть определены независимо от своей функциональной ценности в иерархии индивидуальной текстовой структуры; однако встречающиеся в каждом тексте скрытые, ассоциативные, трудно поддающиеся описанию данные, выпадающие из числа однозначно определяемых параметров, остаются при таком выборочном методе в значительной мере или совсем незамеченными. Это означает, что, как правило, комплексные, не однозначно дискретные знаки или комплексы знаков, которые, кроме того, подвержены при интерпретации одному из многочисленных процессов трансформации, а потому в своем существовании потенциально амбивалентны в силу изменяющегося угла зрения и заинтересованности рассматривающего, учитываются – если учитываются вообще – фрагментарно и лишь отчасти систематично. Ввиду элементарности и селективности данных, представленных в метаязыке, комплексность и амбивалентность обычно остается на этом пути обоснованной неоднозначностью «литературного мира», производимого посредством литературного текста в сознании, или же только по видимости систематически отстаивается посредством псевдоточной интерпретации. Имеется, по-видимому, только один выход из этой дилеммы: аналитическая интерпретация текста в большей мере обращает внимание как на главные (лексические, стилистические и вообще семиотические) свойства литературных текстов, так и, с другой стороны, на текстовые данные, в целом осторожно привлекаемые для интерпретации. При этом было бы важно не только установить и разработать однозначные и гомогенные знаки для интерпретации, но и, наряду с гетерогенными или косвенно устанавливаемыми (латентными) знаками и комплексами знаков, установить прежде всего их функциональный характер в пределах текстовой иерархии и потенциал их неустойчивости. Тем самым может быть компенсирована как частичная несоразмерность аналитического инструментария, так и его селективный характер. Дальнейшей компенсацией для точных, а тем самым и простых (по сравнению со сложно построенными литературными текстами) категорий анализа и для компенсации произвола традиционных, опирающихся на метафоры интерпретаций могло бы быть – исходя из системной взаимосвязи текстов – взаимосопряжение определенных систематических параметров исследования. Еще и сегодня распространенное во многих литературоведческих работах отчасти неконтролируемое, интуитивное употребление метафор как метод, позволяющий воспроизводить «экономически сжатым образом» комплексные факты текста и использовать их для интерпретации, накладываемой на текстовой синтез, тем самым хотя и не было бы еще полностью заменено, однако стало бы рационально более прозрачным и могло бы рассматриваться как первый шаг более эксплицируемой процедуры интерпретации.
(К. Аймермахер. Знак. Текст. Культура.
М.: Российский государственный
гуманитарный университет (РГГУ), 2001.
С. 73– 83).