9 Заказ 70

129

Первый минский император, использовавший советы конфуцианских ученых, хотел решить эту задачу аграрными мероприятиями, напоминавшими стародавнюю надельную систему. Эта идеализированная конфуцианством концепция аграрного строя предполагала установление непосредственного отношения между земледельцами — податными и государством на основе всеобщей собственности государства на территории страны. В послевоенных условиях Чжу Юань-чжану сравнительно легко удалось объявить многие земли казенными. К ним относились земли, считавшиеся государственными в правление Сунов и монгольской династии или отчисленные из этого фонда, т. е. пожалованные, а затем возвращенные в казну, земли, конфискованные у противников новой власти или отобранные по приговору суда у отдельных лиц, а также луга, горы и леса.

Кроме того, казенными были земли монастырей, школ, кладбищ и усыпальниц знатных лиц, «должностные» земли, отдаваемые чиновникам на кормление, и, наконец, земли, переданные во владение княжеских домов и феодалов. Китайские помещики Юга, составившие опору Чжу Юань-чжана при его приходе к власти, сохранили свои земли в качестве частной собственности. В казну были конфискованы лишь частные владения приверженцев других вождей — соперников Чжу Юань-чжана и тех, кто боролся против его войск. Однако и эта конфискация не предусматривала перемену собственников, а означала обложение их более тяжелыми податями. Следовательно, на Севере преобладали казенные земли, на Юге — частные.

Большинство казенных земель передавалось в вечное держание крестьян, обязанных обрабатывать поля, платить налоги государству и нести феодальные повинности. Императорский эдикт обязывал земледельцев выращивать тутовые деревья и сеять хлопок, который незадолго до того начали культивировать в Китае. Крестьяне, обрабатывавшие заброшенные или ранее затопленные поля на Великой равнине или поднимавшие целину на окраинах государства, получали некоторую помощь от казны, освобождались на специально установленные сроки от податей или получали другие льготы. У границ государства и в центре страны создавались туньтянь — военные и гражданские поселения. В них земледельцы получали надел земли и могли брать взаймы у казны сельскохозяйственные орудия, семена, а иногда и рабочий скот, за это они отдавали часть урожая или служили в солдатах.

Работы по восстановлению плотин и ирригационной сети, поощрение земледельческих занятий, освобождение рабов и облегчение положения крестьян — все это способствовало подъему сельского хозяйства и всей экономики страны. Минское правительство всячески заботилось об организации налогового аппарата и всей учетной системы. При Чжу Юань-чжане было составлено два реестра: Желтый и Рыбьечешуйчатый. Подобно «основе и утку» они должны были в перекрестном порядке учитывать землю, тяглых, их семьи и их обязанности перед государством.

Списки, составленные в четырех экземплярах, хранились в уездных управлениях и высших инстанциях, включая ведомство финансов. С помощью всестороннего учета крестьяне оказывались прикрепленными к земле и своему местожительству. Их опутывала сеть многочисленных повинностей, они находились в феодальной зависимости от государства или владельцев земли.

На казенных землях рента и налог совпадали. Два раза в год крестьяне выплачивали налоги (ляншуй) натурой — рисом, просом, пшеницей и готовыми тканями. Кроме того, они отрабатывали на государ-

130

ственной барщине положенное число дней в году. На казенных землях ставка государственного обложения была выше, чем на частных. Там налоги взимали с податных, кем бы они ни были, — богатые земледельцы, бедные крестьяне или пахари-воины. Владельцы земель и податные издольщики облагались меньшим налогом, вероятно, с учетом того, что крестьяне — держатели чужих участков — платили высокую ренту помещикам.

Для закрепления всей системы феодальной зависимости и эксплуатации в деревне была воссоздана прежняя организация. Однако мельчайшей единицей числилась не «пятидворка», а одиннадцать дворов, из которых один был двором старосты «десятидворки» (им всегда был зажиточный хозяин).

Обычные функции сельских организаций (учет населения и земли, надзор, круговая порука, обеспечение поступления налогов, поимка беглых) сохранялись за «десятидворкой». Чжу Юань-чжан, стремясь создать себе славу заботливого правителя, иногда призывал старост и тре~ бовал у них отчета.

Конец XIV и начало XV в. были отмечены подъемом сельского хозяйства, расширением посевной площади, увеличением численности населения. В летописях этого периода нечасто можно встретить запись о стихийных бедствиях и массовом голоде.

Мероприятия, осуществленные после народных восстаний, принесли некоторое облегчение положению крестьян. Но стоило господствующему классу укрепить свои позиции, как начались захваты земли. Утопическая конфуцианская формула (государство — земледелец) оказывалась нежизненной, усиливалась промежуточная фигура дополнительного эксплуататора— владетельного феодала. Непосредственные производители теряли свои наделы и были принуждены работать на новых хозяев, а все казенные подати сохранялись. за ними. Признание обширных земельных пространств казенной собственностью — что, по мнению Чжу Юань-чжана, должно было улучшить положение крестьян — приводило к обратным результатам. Кроме того, для пополнения вечно пустовавшей казны власти находили немало предлогов и повышали налоги. В этих целях легко мог быть использован учет. В официальной истории недаром отмечалось, что в 20—30-х годах XV в. «целина и пустоши больше не освобождались от обложения налогами навечно. А заболоченные низины и солончаки, с которых ранее вообще не взимали подати, все подверглись учету и были включены в установленную норму обложения. Поэтому сумма подати превысила прежнюю норму». Существовали и другие способы усиления эксплуатации крестьян. Уступки, добытые народом во время антимонгольских восстаний, были постепенно отняты у него. Трудящиеся массы вновь испытывали жестокий гнет класса феодалов.

Горожане, освобожденные от произвола юаньских властей, получили некоторые льготы. Ремесленникам дали возможность работать и продавать свои товары, а купцам — ездить по стране и торговать. Но города по-прежнему оставались бесправными, была восстановлена вся система, позволявшая феодалам полностью господствовать в них. По существу, положение горожан и вся городская деятельность были приравнены к деревенским порядкам. Горожане были приписаны к месту проживания, подобно тому как крестьяне прикреплены к земле. Они подвергались учету и налогообложению, цехо-гильдийские организации подчинялись бюрократическим инстанциям. Для ремесленников была установлена тяжелая трудовая повинность, которую следовало отбывать в своем городе, в далекой столице или во владениях крупнейших фео-

q*

131

далов. В городах создавались уличные или квартальные организации со своими старостами, доносчиками, мелочным надзором. Купцы могли перевозить свои товары куда хотели, но при этом им следовало платить пошлины на таможенных заставах, что резко снижало доходы от торговли. Чжу Юань-чжан конфисковал некоторые частные кустарные предприятия и превратил их в казенные, в этом отношении особенно пострадало фарфоровое производство. Государство сохранило за собой монополию на добычу и обработку руд и на соляные промыслы. Эти монополии вели к удорожанию металлов, что препятствовало развитию производительных сил.

Минские правители отказались от выпуска бумажных денег; имели хождение бронзовые монеты и весовое серебро. Один лян серебра приравнивался к тысяче монет. Позже минское правительство стало выпускать бумажные деньги, правда в ограниченных количествах, что не создавало инфляции, как то было в правление Южных Сунов и монголов. Некоторая стабилизация денежной системы также способствовала подъему экономики и развитию внешней и внутренней торговли государства.

Политический строй Минской империи копировал старые феодальные деспотии с их бюрократическим аппаратом. Мелочное деление на ранги и классы по-прежнему не давало возможности сложиться сословиям, разъединяло даже господствующий класс. С целью усиления централизации и ослабления сепаратистских устремлений вся полнота власти была сконцентрирована в руках императора, а в провинции гражданские, военные и судебные функции были переданы разным лицам. Чжу Юань-чжан — выходец из крестьянских низов — имел достаточные основания сомневаться в устойчивости своей власти. Явную угрозу представляли для него даже его ближайшие соратники, поэтому были созданы особые органы надзора и слежки. Хотя первый из Минов жестоко боролся за абсолютное единовластие и централизацию управления, он был вынужден разослать своих многочисленных сыновей и внуков по стране и дать им удельные владения.

Господствующей идеологией и религией при Минах было признано реформированное Чжу Си конфуцианство — чжусианство. Буддийское духовенство, невиданно разбогатевшее в правление монгольской династии, не желало помогать в борьбе за централизацию власти. В годы своего возвышения Чжу Юань-чжан постоянно пользовался советами ученых конфуцианцев, однако это не привело к преследованию других религий. В Китае продолжали действовать буддийская и даосская, а также мусульманская религии. Но конфуцианские обряды и требования морали были обязательны для всех; конфуцианская система образования оставалась неприкосновенной.

После смерти Чжу Юань-чжана в 1398 г. власть в Нанкине перешла к его внуку, началась междоусобная война, победителем которой стал сын Чжу Юань-чжана, удельный князь Чжу Ди — годы его правления получили название Юнлэ (1403—1424), — имевший свою резиденцию в Пекине. С его правлением совпали экономический и культурный подъем в стране, а также расширение внешних сношений. Именно тогда было составлено всеобъемлющее собрание трудов по различным отраслям знаний, известное под названием «Юнлэ дадянь». Политика Чжу Ди в первый период правления отвечала интересам передовых группировок китайского общества. Но в 1421 г. император перенес столицу из Нанкина в Пекин, что нанесло удар по наиболее экономически развитым районам страны и способствовало укреплению консервативных феодальных порядков.

132

Внешняя политика

Созданное в XIV в. феодальное государство отказалось от пассивности во внешних отношениях, характерной для политики Сунов. Усилия новой власти первоначально были сосредоточены на отвоевании у монголов всей территории Китая и отражении чужеземных вторжений. В 1369 г. монголы были вытеснены из пров. Шэньси и Ганьсу, в 1371 г.— из Сычуани, в 1382 г. — из Юньнани. В 1387—1388 гг. китайские войска во главе с Лань Юем нанесли монголам два крупных поражения и присоединили Ляодун, при этом было захвачено 70—80 тыс. пленных. Пытаясь укрепить свои северо-западные рубежи, минское правительство создало оборонительную систему, состоявшую из воинских гарнизонов и военных поселений. Начались также работы по достройке Великой китайской стены.

В то же время Минская империя вынуждена была защищать свои морские рубежи от вторжения флотилий, снаряжавшихся феодальными князьями Южной Японии, особенно страдало побережье Шаньдуна. После неудачной попытки договориться дипломатическим путем против японцев был направлен китайский флот. В 1374 г. он настиг корабли «японских пиратов» у берегов о-вов Рюкю, потопил и частично захватил их. В 1388 г. 'произошел военный конфликт с Кореей, отношения с ней были урегулированы на базе формального признания корейскими королями своего вассалитета.

С отдаленными странами китайское правительство пыталось поддерживать дипломатические связи путем обмена посольствами, что служило повышению престижа императорского двора в стране и за ее пределами. В одном из манифестов, которые предназначались для зарубежных стран, говорилось: «С древности те, кто царил в Поднебесной простирали свой надзор над всем, что лежит между небрм и землей, над всем, что освещается солнцем- и луной». Для привлечения заморских послов только в 1369—1370 гг. были направлены китайские миссии в Тямпу, на Яву, в Японию, Палембанг, Камбоджу и другие страны Юго-Восточной Азии. Чтобы достичь своих целей, ' китайские послы отвозили богатые подарки правителям и давали обещания торговых льгот в Китае. Вместе с тем они не гнушались и другими приемами — недвусмысленными угрозами «могуществом» китайского императора.

В начале XV в. создалась угроза Китаю со стороны огромной державы Тимуридов, которые после разгрома турок начали готовить поход в Китай. В 1404 г. его армии выступили на восток, намереваясь пройти по Великому шелковому пути. Однако в 1405 г. в г. Отраре Тимур внезапно умер. Поход был остановлен, а начавшаяся затем междоусобная борьба внутри тимуридской державы предотвратила войну с Китаем. С ликвидацией этой опасности китайские правящие слои перешли к широкой активизации внешней политики. Одним из первых объектов китайской экспансии стал Вьетнам, который вынужден был уступить Китаю часть северных районов. В 1406 г. воспользовавшись междоусобной борьбой в этой стране, китайцы направили туда войско. В результате Вьетнам был подчинен Китаю, и там стали насаждать власть китайских чиновников, с тем чтобы превратить страну в одну из провинций Китая.

Китайские армии перешли в наступление и против Монголии, которая к этому времени восстановила свои военные силы. Полумиллионная армия во главе с императором Чжу Ди вторглась в Монголию и в 1410 г. разбила монгольскую конницу на р. Онон. Затем китайцы нанесли поражение монгольским ханам на р. Тола. Походы в Монголию продолжались до 1424 г.

133

*^э ^Г^⁴^ Ь ^yj""* n,_ULns------( JlAxeHьянq/~^

<ô

г

— »_._ Территория империи Мин ллпши Великая Китайская стена

Нанки:

Важнейшие центры ремесленного и мануфактурного производства s K/^e Территория, ох5?чеиная крес-^лчеко"; ройной iC28-î645rr.

Военные пеходы монголов

Военные походы маньчжуров до 1644г.

Набеги японцев

Путешествие Чжан Хэ

Пересе при^утие европейцев в Китай

Китай XV—XVII веков

В 1419 г. у берегов Ляодуна китайцы разгромили «японских пиратов». Минское правительство проявило активность в отношениях с далекими заморскими странами. В 1402—1404 гг. китайские посольские миссии Ma Биня, Ин Цина и других были направлены во многие заморские края, послы достигли берегов Индии. Наибольшую известность получили экспедиции китайского флота под руководством выдающегося мореплавателя и дипломата Чжэн Хэ. Под командованием Чжэн Хэ находилась эскадра, состоявшая из 48—62 больших кораблей и множества сопровождавших их мелких судов. На борту эскадры было 27— 30 тыс. солдат, моряков, писцов, купцов, ремесленников различных специальностей. Флот был обеспечен запасами оружия и снаряжения и вез

134

также много ценных подарков иноземным властителям и товаров для торговли. Вместе с Чжэн Хэ отправились семь послов и девять их помощников. Во время своего первого плавания в 1405—1407 гг. флот Чжэн Хэ побывал во многих странах Индокитайского полуострова, Зондского архипелага, посетил Цейлон и города на Малабарском берегу Индостана. Во время четвертой по счету экспедиции в 1413— 1415 гг. его корабли достигли г. Ормуза в Персидском заливе, а в следующем плавании 1417—1419 гг. — берегов Восточной Африки. Всего с 1405 по 1433 гг. Чжэн Хэ совершил семь дальних плаваний.

О целях, преследовавшихся китайским правительством в морских экспедициях, в «Минши» («История династии Мин») сказано: «После того как Чэнцзу (Чжу Ди) с помощью оружия утвердился в Поднебесной, он вознамерился подчинить своей власти десять тысяч стран и разослал послов во все четыре стороны света для привлечения иноземцев ко двору». В действительности экспедиции начала XV в. имели политические и внешнеторговые цели. Китайские императоры стремились как можно шире распространить формальный сюзеренитет и наладить регулярный приток иноземных посольств в Китай. По мере необходимости посольства подкрепляли свое прибытие реальной силой. Так, Чжэн Хэ зачастую тоже прибегал к военной угрозе. В 1407 г. его солдаты вмешались в борьбу в Палембанге, в 1410 г. разгромили одно из княжеств на Цейлоне, в 1415 г. воевали в стране Самудра (на о-ве Суматра). Китайские морские экспедиции самостоятельно налаживали торговлю, приглашали иноземных купцов в Китай, знакомились с товарами далеких краев, очищали от пиратов морские торговые пути. Поскольку древний Великий шелковый путь оставался вне контроля китайцев, южному морскому пути в страны Ближнего Востока придавалось большое значение. Результатом китайских морских экспедиций явилось заметное повышение авторитета и усиление влияния Китая в заморских странах, оживление китайской морской торговли, укрепление незадолго до того появившихся © разных странах Южных морей китайских переселенческих колоний.

Посольства из морских стран в первой трети XV в. часто прибывали в Китай. Например, по сведениям «Минши», в 1423 г. в столице находилось 1200 иноземных послов и сопровождавших их лиц. Особенно тесные связи установились с Палембангом, султанатом Малакка и страной Бони (на о-ве Сулавеси). Малаккские султаны с 1411 по 1433 г. четыре раза посещали Китай.

Оценивая деятельность китайских дипломатов в заморских странах в начале XV в., можно говорить об определенных попытках минского правительства проводить активную торговую и колониальную политику. Однако эти попытки вызывали враждебность стоявшей у власти феодальной правящей верхушки. Отношения стран Юго-Восточной Азии с Китаем так и не вышли за рамки чисто номинального вассалитета, и вскоре, уже в середине XV в., позиции империи Мин в этом районе были утрачены. Гораздо благотворнее сказались результаты этих экспедиций на китайской морской торговле и основании торговых колоний в южных странах.

В начале XV в. китайское правительство пыталось разослать по материковым путям миссии, сходные по своим задачам и характеру с морскими экспедициями. Около 1415 г. крупное посольство во главе с Чэнь Чэном направилось в Среднюю Азию к преемникам Тимура. В 1420 г. он снова посетил Самарканд. В 1411 г. состоялась миссия в Маньчжурию. В следующем году китайские послы посетили княжества Джаунапур и Дели в Индии. В 1415 г. Хоу Сянь, сопровождаемый зна-

135

чительным воинским отрядом, прибыл в Тибет, а в 1420 г. он проник через Гималаи в северо-восточную Индию.

Однако все эти миссии достигли гораздо меньшего успеха, чем морские. Держава Тимура, оставаясь достаточно сильной, не признавала себя вассалом Китая. В Маньчжурии Минской империи удалось закрепиться лишь в районе современной пров. Ляонин и удержать в сфере своего влияния обитавшие близ ее границ южноманьчжурские племена чжурчжэней. Североиндийские княжества не пожелали прислать своих послов к китайскому двору, мотивируя свой отказ дальностью и трудностью пути.

Во второй четверти XV в. позиции Минской империи на международной арене стали ослабевать. Причины этого крылись во внутреннем положении страны, где к этому времени прекратился экономический подъем. Крупные феодалы, укрепив свои позиции, захватывали государственные земли и усиливали эксплуатацию крестьянства. Доходы казны все более сокращались. В середине XV в. в Китае разразился финансовый кризис. Перенесение столицы в Пекин также пагубно отразилось на состоянии внешнеполитических связей.

Упорное сопротивление вьетнамского народа китайским завоевателям переросло после 1418 г. во всенародную борьбу. В результате в 1428 г. китайские власти и войска вынуждены были покинуть Вьетнам и признать его независимость. В 1436 г. из Китая были высланы все находившиеся там иноземные послы и одновременно прекратились экспедиции флота в далекие страны. Посольские связи с зарубежными странами быстро пошли на убыль. В 1452 г. флоту было приказано оставить все островные базы, отойти в гавани к прибрежным районам Китая.

Самым значительным проявлением внешнеполитической слабости Китая было поражение императорских войск при Туму. В 1449 г. предводитель западных монголов-ойратов Эсен предпринял поход в Китай. Навстречу ему двинулось огромное китайское войско во главе с императором и влиятельным временщиком. Бездарность командования привела к тому, что, еще не войдя в соприкосновение с неприятелем, эта армия начала беспорядочное отступление. Настигнув китайцев в Туму (около г. Хуайлай в пров. Хэбэй), ойраты наголову разбили их. Император попал в плен, военачальник был убит, потери исчислялись сотнями тысяч человек. Путь Эсену к столице был открыт. Пекинская правящая клика собралась бежать на юг страны. Только сопротивление вновь сформированной полководцем Юй Цянем армии и горожан Пекина спасло осажденный город. В 1450 г. Эсен снял осаду и был оттеснен китайскими войсками в монгольские степи.

Следствием «тумуской катастрофы» было сосредоточение всех военных сил Китая на северо-западе и вынужденный отказ от внешнеполитической экспансии в других направлениях. По образному выражению некоторых исследователей, «Китай повернулся лицом к северо-западу и спиной к морю». Последней попыткой осуществления захватнических планов были военные действия против шанских королевств в Северной Бирме. Военная кампания ,1441—1445 гг. окончилась для китайцев неудачей. Но в 1446 г. их войска приблизились к столице бирманского государства г. Ава. Его властитель признал свой вассалитет в отношении Китая в обмен на обещание военной помощи в подавлении сепаратистских восстаний в стране. К 1465 г. китайцы удерживали свои гарнизоны лишь в некоторых шанских землях Северной Бирмы.