Глава 18

РЕВОЛЮЦИЯ 1925—1927 гг.

«Движение 30 мая». Всеобщие стачки в Шанхае и Гонконге

Китайская революция

1925—1927 гг. явилась крупным событием в новейшей истории Китая и всего мира. В пей участвовали миллионы людей, сплоченных программой единого фронта. Революция пользовалась разносторонней поддержкой прогрессивных сил всего мира, прежде всего советского народа и международного коммунистического движения. В то же время на ход революции отрицательно повлияли такие факторы, как социально-экономическая отсталость Китая, натиск империализма, неустойчивость национальной буржуазии, слабость рабочего класса, темнота и забитость основной массы крестьянства, молодость и неопытность коммунистической партии, неравномерность развития революционного движения в различных районах страны.

В своем развитии революция 1925—1927 гг. прошла три лериода: первый период включал подъем борьбы после событий 30 мая 1925 г. в Шанхае, положивших начало революции, и контрнаступление реакции весной 1926 г.; второй был связан с начатым в июле 1926 г. Северным походом Национально-революционной армии, который привел к освобождению от власти северных милитаристов Центрального и Восточного Китая; третий период начался после контрреволюционных переворотов в Шанхае и Гуанчжоу в апреле 1927 г. и продолжался на территории Центрального Китая до поражения в июле 1927 г.

В Шанхае положение на японских текстильных фабриках после февральской стачки оставалось напряженным. Предприниматели пытались запугать рабочих, увольняли активистов, делали вычеты из заработной платы, даже закрывали часть фабрик. В ответ вновь начались забастовки. 15 мая 1925 г. японец — сын управляющего убил молодого рабочего-коммуниста Гу Чжэн-хуна. После этого забастовали рабочие нескольких фабрик. По инициативе КПК в Шанхае развернулось движение солидарности с рабочими. Похороны Гу Чжэн-хуна вылились в большую антиимпериалистическую демонстрацию рабочих, студентов и других демократических слоев населения. В это время власти международного сеттльмента Шанхая намеревались ввести новые правила о портовых сборах, о бирже, более строгий контроль над печатью. Эти

287

проекты усиливали недовольство китайской национальной буржуазии. Складывались условия для осуществления на практике единого фронта рабочих, городской мелкой буржуазии и национальной буржуазии.

В конце мая возобновилась борьба между рабочими и японскими капиталистами в Циндао. Чтобы подавить стачки, японские империалисты ввели в порт военные корабли. Милитаристские войска стреляла в рабочих, было убито два человека и ранено 16. Профсоюзы были закрыты. Расправа в Циндао стала непосредственной прелюдией к «движению 30 мая» в Шанхае, ставшему началом китайской революции 1925—1927 гг.

30 мая 1925 г. по призыву КПК шанхайские студенты организовали антиимпериалистическую демонстрацию против убийства Гу Чжэн-хуна, расправы в Циндао, арестов патриотов, законопроектов муниципалитета международного сеттльмента. Английская полиция арестовала 160 студентов и рабочих, а когда около одного из полицейских участков собралось свыше 10 тыс. человек, требовавших освобождения арестованных, полиция открыла огонь. Было убито более 10 человек (а за несколько дней — свыше 40), несколько десятков ранено и арестовано. В ответ на империалистическую расправу на Нанкин-род коммунисты призвали трудящихся к всеобщей забастовке.

В обстановке разнузданного империалистического террора и шантажа, концентрации у Шанхая военных кораблей и интервенционистской кампании в прессе особую важность приобретало сплочение всех сил национально-освободительного движения, прежде всего рабочего класса. 31 мая был создан Генеральный совет профсоюзов Шанхая во главе с коммунистами Ли Ли-санем, Лю Шао-ци, Лю Хуа, объединивший рабочих 108 иностранных и 11 китайских предприятий. В контакте с ним действовали Объединенный союз студентов и Союз торговцев. Организации рабочих, студентов, мелкой буржуазии оказывали давление на Генеральную торговую палату, объединявшую крупную шанхайскую буржуазию, и добились от нее решения о прекращении торговли.

1—2 июня 1925 г. в Шанхае началась всеобщая забастовка, в которой участвовало примерно 200 тыс. рабочих; 50 тыс. студентов и учащихся средних школ прекратили занятия, подавляющее большинство торговцев закрыли свои лавки. Японские товары бойкотировались. В целом движение в Шанхае охватило полмиллиона человек. Ядром и. авангардом борьбы были рабочие — текстильщики, портовики, коммунальники, печатники и другие, оказавшие влияние на различные слои населения. Число профсоюзов и их членов в ходе забастовки быстро росло, но слабым местом ее была нестабильность профсоюзов, которые действовали как массовые организации преимущественно во время стачек.

7 июня был создан Объединенный комитет рабочих, торговцев и студентов, координировавший руководство движением. Объединенный комитет, в котором наиболее влиятельными были коммунисты — профсоюзные лидеры, выдвинул 17 требований, ставших программой борьбы: отменить военное положение, вывести из Шанхая морскую пехоту Англии и Японии, разоружить полицию и волонтерский корпус сеттльмента, освободить арестованных, наказать виновников кровопролития, компенсировать убытки, от имени Англии и Японии принести извинения, гарантировать неповторение случившегося, предоставить китайцам на территории сеттльмента демократические свободы, право организации профсоюзов и забастовок, аннулировать законопроекты муниципалитета сеттльмента о печати, о бирже и о портовых сборах, передать

288

смешанный суд в руки китайцев, включить китайцев в состав муниципалитета и полиции сеттльмента, аннулировать консульскую юрисдикцию и др. Таким образом, требования отражали общенациональные чаяния и интересы различных классов. Однако руководители Генеральной торговой палаты Шанхая отказались участвовать в Объединенном комитете и выдвинули свою программу, в которой отсутствовали требования вывода английской и японской морской пехоты, перераспределения ответственных постов в полиции, отмены консульской юрисдикции. Шанхайская буржуазия маневрировала: присоединившись к движению, она стремилась играть роль посредника между народными массами и империалистами, пыталась сузить борьбу.

Рабочие Шанхая, руководимые коммунистами, стойко держались два, а в некоторых отраслях — три месяца. Их пример имел общекитайское значение и вызвал отклик у других отрядов китайского пролетариата. Особенно важное значение имела Гонконг-Гуанчжоуская стачкабойкот. Она началась не сразу после событий 30 мая в Шанхае, так как в начале июня юго-западные милитаристы, занимавшие место на крайнем правом крыле гоминьдана, попытались захватить власть в Гуанчжоу. Этот мятеж был подавлен совместными усилиями основной части гоминьдана (левое крыло и центр) и коммунистов, привлекших на поддержку национально-революционного правительства рабочих. По поручению Гуанчжоуского правительства борьбу с мятежниками возглавил В. К. Блюхер. Они были разгромлены в течение нескольких дней, что укрепило позиции гоминьдановского правительства. Были созданы условия для активной поддержки народными массами Гуандуна антиимпериалистического движения, начатого шанхайскими рабочими.

Стачка в Гонконге началась 19 июня. В этот день бросили работу 100 тыс. человек—моряки, докеры, механики, рабочие коммунального хозяйства, служащие иностранных фирм, строители, пищевики, швейники, домашняя прислуга, кули. Участники стачки поддержали 17 требований шанхайских рабочих и выдвинули дополнительные пункты, направленные на ограничение дискриминации китайского населения Гонконга и улучшение условий труда. Через два дня забастовали китайцы, работавшие на территории англо-французской концессии в Гуанчжоу— в Шамяне. Рабочие уходили из Гонконга и Шамяня. По призыву Антиимпериалистического общества всех слоев населения, созданного при активном участии коммунистов и левых гоминьдановцев, 23 июня в Гуанчжоу был проведен массовый митинг солидарности с рабочими и студентами Шанхая, на котором выступали лидеры гоминьдана и правительства, деятели КПК и массовых организаций. Его участники двинулись к Шамяню, протестуя против империалистического произвола. По приказу английского консула с территории концессии по демонстрантам ударили пулеметы и орудия военных кораблей. 52 человека было убито, 178 — тяжело ранено. Но расчет империалистов запугать демократические силы Гуанчжоу не оправдался. Расправа 23 июня привела к новому подъему движения. Стачка в Гонконге превратилась во всеобщую — прекратили работу 250 тыс. человек. Многие из них ушли в Гуанчжоу 'и другие районы пров. Гуандун.

Сила бастующих заключалась в их хорошей организации, а тахже в поддержке, которую они получали от Гуанчжоуского правительства (в котором видную роль играл лидер левого крыла гоминьдана Ляо Чжун-кай) и антиимпериалистически настроенного населения Гуандуьа. Рабочих возглавлял подотчетный Делегатскому собранию стачечный комитет, руководимый коммунистами Су Чжао-чжэном и Дэн Чжунся. Стачкой руководил бойкотом английских товаров, блокадой

19 Заказ 70

289

Гонконга (для этого были организованы пикеты на суше и море), размещением и питанием забастовщиков в Гуанчжоу, пропагандой, просвещением. Пикетчики (их насчитывалось в январе 1926 г. 3 тыс.) получали оружие из правительственного арсенала. Они имели право конфисковывать провозимые контрабандой из Гонконга или Макао товары, арестовывать нарушителей бойкота, диверсантов и провокаторов, которые предавались суду, избранному Делегатским собранием.

ГонконгТуанчжоуская стачка нанесла значительный ущерб и экономическим интересам английских капиталистов, и престижу британского империализма в Китае. Важным следствием стачки было укрепление организованности рабочих Гонконга и Гуанчжоу, рост их влияния. Были созданы крупные отраслевые профсоюзы, например Объединенный союз транспортных рабочих Гонконга, который охватывал 17 профсоюзов (моряков, речников, докеров, трамвайщиков, шоферов, грузчиков и Др.)> насчитывавших 200 тыс. человек. Развитие классовых профсоюзов шло за счет ослабления реформистов — приверженцев старых цеховых организаций.

Мировое коммунистическое движение чрезвычайно высоко оценило стачки в Шанхае и Гонконге, которые, как отмечалось в резолюции пленума Исполкома Коминтерна, «создали переломный момент в освободительной борьбе китайского народа против иностранных империалистов».

Поддержка мирового пролетариата, прежде всего рабочего класса и всех трудящихся СССР, имела большое значение для развития революционной борьбы китайского народа. В то время как империалисты вели интервенционистскую кампанию против китайской революции, советские профсоюзы, общество «Руки прочь от Китая», посол СССР в Китае Л. М. Карахан, участники собраний трудящихся выразили свою солидарность с китайским народом. Во многих городах Советского Союза рабочие и служащие отдавали однодневный заработок в фонд помощи борющимся рабочим Китая, профсоюзы СССР оказали материальную поддержку стачечникам Шанхая. Движение солидарности с китайским народом по инициативе коммунистических партий и профсоюзов развернулось также в капиталистических странах.

Завершение объединения Гуандуна. Усиление борьбы внутри единого фронта

Начавшаяся революция позволила гоминьдановскому правительству в Гуанчжоу выдвинуть в качестве непосредственной общенациональной цели разгром милитаристов — ставленников империалистических держав и объединение Китая. В связи с этим 1 июля 1925 г. в Гуанчжоу было провозглашено образование Национального правительства Китайской республики. Коммунисты не входили в правительство, но, оставаясь в партии гоминьдан, поддержали его прогрессивные мероприятия, боролись за более последовательное осуществление принципов и политических установок Сунь Ят-сена. VI пленум ИККИ (март 1926 г.) дал положительную оценку деятельности правительства.

Укреплению гуандунской революционной базы способствовала реорганизация разношерстных и полусамостоятельных войск, находившихся в распоряжении Гуанчжоуского правительства: был образован Военный совет как коллегиальный орган, руководящий армией, которой было дано новое наименование — Национально-революционная армия (НРА). Она состояла из шести корпусов, при активном участии

290

коммунистов в ней была организована политработа. Хотя в НРА сохранились черты милитаристских шйск— наемничество, стремление состоявшего из представителей эксплуататорских классов генералитета сохранить свою самостоятельность и использовать «свой» корпус, дивизию, полк для личной карьеры и обогащения, — все же по своим целям, лозунгам, обращенным к народным массам, дисциплине и политическому воспитанию, восприятию опыта Красной Армии СССР она представляла собой новую для Китая вооруженную силу.

Создание в 1924—1925 гг. Национально-революционной армии, рост рабочего и крестьянского движения дали возможность разбить в Гуандуне контрреволюционные войска. В октябре — ноябре 1925 г. в ходе Второго Восточного похода был разгромлен милитарист Чэнь Цзюнмин, а в декабре южные уезды пров. Гуандун были освобождены от его союзника. В январе 1926 г. войска НРА заняли о-в Хайнань. Объединение пров. Гуандун под властью Национального правительства Китайской республики было завершено.

Вовлечение в революцию народных масс в ряде провинций и городов, рост влияния рабочих организаций и забастовок на политическую жизнь, укрепление революционной армии на Юге и сближение части милитаристских войск на Севере с патриотическими силами, объединение пров. Гуандун под властью революционного правительства — все это знаменовало подъем национальной революции.

Успехи национально-революционных сил нашли отражение на состоявшемся в январе 1926 г. в Гуанчжоу II съезде гоминьдана, который подтвердил курс Сунь Ят-сена на союз с СССР, сотрудничество с КПК, поддержку рабоче-крестьянского движения. В подготовке и проведении съезда главенствующую роль играли левые гоминьдановцы и коммунисты. Одним из самых важных вопросов, обсуждавшихся на съезде, был вопрос о крайне правой группировке в гоминьдане. Дело в том, что подъем революции и повышение удельного веса трудящихся и их организаций в едином национально-революционном фронте вызывал стремление представителей крупной буржуазии, среди которых было немало старых членов гоминьдана, отказаться от политических установок Сунь Ят-сена, порвать с коммунистами, заменить ориентацию на помощь СССР и поддержку международного коммунистического движения сближением с империализмом. Эта группировка поддерживала связь с контрреволюционными генералами, пытавшимися свергнуть Национальное правительство в Гуанчжоу, она участвовала в организации убийства в августе 1925 г. лидера левого крыла гоминьдана Ляо Чжун-кая. Однако правым в то время не удалось навязать гоминьдану свой курс, и они решили расколоть партию. В ноябре 1925 г. близ Пекина, в Сишане (отсюда название правой группировки «сишаньцы»), было созвано совещание правых гоминьдановцев, которое приняло решение об исключении коммунистов и некоторых левых гоминьдановцев из партии, о прекращении деятельности советских советников, о создании своего ЦИК гоминьдана в противоположность действовавшему в Гуанчжоу руководящему органу партии. Это означало попытку взорвать единый национально-революцио'нный фронт.

Наряду с сишаньцами против КПК выступила еще одна группировка, выражавшая взгляды правого крыла национальной буржуазии. Ее лидер Дай Цзи-тао утверждал, что учение о классовой борьбе несовместимо с национальной революцией, а потому коммунисты должны быть не только исключены из гоминьдана, но и вообще устранены из политической жизни Китая. Дай Цзи-тао был свойствен откровенный шовинизм. Так, он выдавал за «способ применения трех народных прин-

19*

29 Г

ципов для разрешения мировых проблем» расистские рассуждения о том, что «в результате слияния наций и племен всего мира кровь китайской нации составит большую часть крови всего человечества и будет существовать вечно». Разоблачая эти великодержавные взгляды, деятель КПК Цюй Цю-бо писал, что Дай Цзи-тао хотел «заменить три народных принципа китайским империализмом». Дай Цзи-тао пользо-. вался скрытой поддержкой Чан Кай-ши.

II съезд гоминьдана осудил действия правых, исключил организаторов Сишаньской конференции из партии и подверг критике позицию Дай Цзи-тао. Но борьба внутри единого фронта продолжалась, отражая классовые противоречия между его участниками — рабоче-крестьянскими массами и эксплуататорскими классами.

Борьба Национальных армий против фэнтяньской группировки в Северном Китае в конце 1925 г. была поддержана восстанием части войск этой группировки, которое поставило ее лидера Чжан Цзо-линя на грань полного поражения. Однако прямое вмешательство японских империалистов спасло Чжан Цзо-линя. Восставшие войска были разбиты, а их командующий расстрелян. Хотя после этого Национальные армии добились еще некоторых успехов в Северном Китае, в целом обстановка сложилась для них неблагоприятно, ибо милитаристские силы, подталкиваемые империалистами Японии и Англии, объединились для борьбы против Национальных армий. Сохранение в этих армиях традиций милитаристского отношения к населению пагубно отразилось на их судьбе. Против 2-й национальной армии в Хэнани вспыхнуло восстание крестьян, возмущенных налоговым грабежом. Восстанием воспользовались чжилийские милитаристы, нанесшие этой армии тяжелое поражение. Ухудшилось положение 1-й национальной армии в столичной провинции Чжили, где японские корабли при поддержке других держав вмешались в борьбу на стороне фэнтяньских войск. Демонстрация протеста против империалистической интервенциии, состоявшаяся в Пекине 18 марта 1926 г. (ею руководили Ли Да-чжао и другие коммунисты), была расстреляна гвардией прояпонского политикана Дуань Ци-жуя при попустительстве гарнизона войск 1-й национальной армии. Фэн Юй-сян еще в начале 1926 г. сложил с себя полномочия главнокомандующего Национальных армий и уехал в СССР, чтобы, как он заявлял, познакомиться с опытом революционной борьбы.

Вслед за расстрелом демонстрации в Пекине началось отступление войск 1-й национальной армии на северо-запад к Великой китайской стене. 22—23 марта был оставлен Тяньцзинь, 15 апреля — Пекин.

Поражение Национальных армий повлияло на обстановку во всем Китае. На Юге началось наступление реакции. 20 марта 1926 г. в Гуанчжоу Чан Кай-ши совершил заранее подготовленный переворот, направленный против коммунистов и левых гоминьдановцев, на установление своей военной диктатуры. Национальная буржуазия стремилась сохранить свой контроль над развитием событий, не допустить завоевания пролетариатом гегемонии в национальной революции. Буржуазия хотела использовать трудящиеся массы, их борьбу против империализма в своих интересах, но ее лидеры понимали, что без единого национально-революционного фронта это невозможно. Чан Кай-ши добился усиления своих позиций и ослабления позиций КПК. Коммунисты были сняты с руководящих постов в гоминьдане и отстранены от политработы в 1-м корпусе Национально-революционной армии, которым командовал Чан Кай-ши. Но, встретив оппозицию своим диктаторским планам со стороны других лидеров гоминьдана и НРА, он отступил: арестованные коммунисты были освобождены, основа для политики единого

292

фронта продолжала существовать в виде антиимпериалистических целей революции.

Китайскую буржуазию фактически поддержали троцкисты, выступавшие за Выход коммунистов из гоминьдана, т. е. по существу за разрыв единого фронта. ЦК ВКЩб) и Исполком Коминтерна охарактеризовали позицию троцкистов как пораженчество, их авантюристические сектантские взгляды были отвергнуты.

Сохранение единого национально-революционного фронта создало предпосылки для нового подъема революции, связанного с военной экспедицией против северных милитаристов, которая вошла в историю как Северный поход Национально-революционной армии.

Северный поход

и новый подъем революции

Освобождение и объединение Китая путем войны против северных милитаристов было давнишней идеей Сунь Ят-сена. Но его пошытки организовать военную экспедицию на Север в 1922 и 1924 гг. окончились поражением, так как не были подкреплены революционной борьбой народных масс. Положение в 1926 г. было совершенно иным. Территориальной базой революции стала вся пров. Гуандун, объединенная под властью Национального правительства. Единый национально-революционный фронт, оонованный на сотрудничестве КПК и гоминьдана, охватил не только широкие массы трудящихся, но и буржуазию и близкие к ней слои. Шанхайская и гонконгская всеобщие стачки, как и антиимпериалистическое движение в других местах, подготовили благоприятную почву для борьбы за освобождение всей страны от власти северных милитаристов и стоявших за ними империалистических держав. С помощью советских военных советников и при материальной поддержке СССР была создана Национально-революционная армия, опиравшаяся на советский военный опыт и получившая боевое крещение в борьбе с контрреволюционными силами в пров. Гуандун. Северный поход становился реальным делом.

Весной 1926 г. власть Национального правительства Китайской республики признали юго-западные провинции Гуанси и Гуйчжоу, а их войска присоединились к НРА. В прилегающей к Гуандуну с севера пров. Хунань также развернулась борьба между сторонниками Национального правительства и чжилийскими милитаристами. Эта борьба ускорила начало Северного похода. В мае в Хунань на помощь сторонникам Гуанчжоу вступил отдельный полк 4-го корпуса НРА, командиром которого был коммунист Е Тин. 1 июля Национальное правительство опубликовало Манифест о Северном походе. Официальной датой начала похода считается 9 июля — день, когда главные силы НРА на севере пров. Гуандун перед вступлением в Хунань приняли присягу.

Северный поход был составной частью революции 1925—1927 гг., национально-революционной войной против империалистических ставленников— милитаристов. О возможности и справедливости таких войн В. И. Ленин писал еще до Октября ¹.

Именно справедливый характер Северного похода обеспечил войскам НРА поддержку рабочих и крестьян Гуандуна и других провинций, ставших ареной военных действий, и районов в тылу милитаристских армий. Эта поддержка явилась одним из решающих факторов, обеспечивавших успех похода. Другим таким фактором была помощь

293

СССР —морально-политическая, материальная, советниками, делившими все тяготы боев с бойцами НРА.

План кампании, разработанный при активном участии советских военных советников во главе с В. К. Блюхером, учитывая численное превосходство милитаристских армий (основные их группировки насчитывали 750 тыс. солдат и офицеров против 100 тыс. в НРА), предусматривал нанесение удара вначале по войскам У Пэй-фу (чжилийская клика) с целью их разгрома и освобождения провинций Хунань и Хубэй. Затем намечалось разбить армию Сунь Чуань-фана, контролировавшего пять провинций Восточного Китая (с Шанхаем), и, наконец, осуществить наступление против маньчжурского милитариста Чжан Цзо-линя (войска которого находились в Северном Китае) с тем, чтобы распространить власть Национального правительства на всю страну.

Во второй половине 1926 г. этот план успешно осуществлялся: в июле—августе войска НРА освободили Хунань, а в сентябре — октябре— Хубэй; армия У Пэй-фу, вооруженная английскими империалистами, обученная английскими инструкторами, была разбита. Сунь Чуань-фан в ноябре потерпел поражение в Цзянси, в декабре — в Фуцзяни. Таким образом, к концу 1926 г. контроль Национального правительства распространился на семь провинций Южного и Центрального Китая (Гуандун, Гуанси, Гуйчжоу, Хунань, Хубэй, Цзянси, Фуцзянь). Номинально к нему присоединилась и крупнейшая провинция Западного Китая — Сычуань.

Во время Северного похода трудящиеся массы оказали революционным войскам "неоценимую помощь. После вступления НРА в городах и уездах Хунани были созданы «комитеты народной войны против У Пэй-фу», которые вместе с организациями гоминьдана и КПК, профсоюзами, крестьянскими союзами, студенческими ассоциациями организовывали помощь Северному походу. Рабочие и крестьяне участвовали в освобождении важных населенных пунктов, дезорганизовывали тыл милитаристских войск, разрушали его коммуникации, вели разведку, переносили военные грузы, проводили части НРА в обход укрепленных позиций. Рабочие Ханьяньского арсенала бастовали более месяца, вплоть до освобождения города революционной армией, и нарушили снабжение оружием милитаристских войск. Большое значение имели моральная поддержка, обеспечение войск продовольствием, помощь раненым.

В свою очередь, победа над милитаристами порождала в освобожденных провинциях благоприятные возможности для развития массового движения, создания рабочих, крестьянских, студенческих, женских союзов, расширения масштабов деятельности организаций гоминьдана и компартии, их численного роста. В Хунани, Хубэе, Цзянси были созданы генсоветы профсоюзов и провинциальные крестьянские союзы, руководившие рабочим и крестьянским движением в масштабе провинций. Профсоюзы быстро росли и объединяли сотни тысяч рабочих, а численность крестьянских союзов весной 1927 г. выражалась в миллионах. Рабочие и крестьяне усилили борьбу за улучшение своего экономического положения. Политотделы наступавших частей НРА вели антиимпериалистическую пропаганду среди населения.

Все это свидетельствовало о большом значении революционной армии для развития борьбы за национальное освобождение и объединение Китая. Вместе с тем особая роль военного фактора в китайской революции имела и отрицательные последствия: инициатива трудящихся масс и их организаций нередко сковывалась армейским командованием, состоявшим из представителей эксплуататорских классов и

294

отстаивавшим их интересы. По мере развития революции и обострения борьбы внутри единого национально-революционного фронта основная часть НРА (состоявшей из наемных солдат) все более превращалась в орудие ненадежных, а то и прямо реакционных генералов. Но е первые месяцы Северного похода определяющей была прогрессивная роль НРА, которая действовала при разносторонней поддержке народа.

Ярким проявлением революционного подъема масс в обстановке, созданной победами НРА, был возврат Китаю английских концессий в портах на Янцзы — Ханькоу и Цзюцзяне. Английский империализм в это (время справедливо рассматривался китайским народом как главный враг Китая. Именно английские колонизаторы инспирировали контрреволюционные выступления в Гуандуне, расстреливали демонстрантов в Шанхае и Гуанчжоу, организовали в сентябре 1926 г. варварский обстрел с военных кораблей Ваньсяня — порта на Янцзы, пытались тогда же осуществить прямую интервенцию в Гуанчжоу, передавали для расправы милитаристам китайских революционеров. Они стояли за спиной У Пэй-фу, добивались объединения всех сил милитаристов для борьбы с революцией. Они занимали преобладающее положение во многих отраслях экономики, играли главную роль в эксплуатации китайских рабочих и в удушении национальной промышленности.

Очередная английская провокация—нападение в начале января 1927 г. морских пехотинцев, охранявших концессию в Ханькоу, на участников массового митинга, праздновавших успехи китайской революции, привела к тому, что народ захватил английскую концессию в Ханькоу. Через несколько дней (также после империалистической провокации) была захвачена английская концессия в Цзюцзяне. В феврале 1927 г. английские власти официально согласились с возвращением Китаю концессий ъ Ханькоу и Цзюцзяне.

Обеспокоенные успехами революционных сил, империалистические державы активизировали свою интервенционистскую политику в Китае. Прежде всего они добились известной консолидации сил милитаристов. Дело в том, что соперничество и вражда между милитаристскими кликами, отражавшие межимпериалистические противоречия в Китае, ослабляли реакционный лагерь, давали НРА возможность бить противника по частям. С целью объединения основных контрреволюционных сил на конференции милитаристов в ноябре 1926 г. было решено создать объединенную контрреволюционную армию под названием Аньгоцзюнь (Армия умиротворения государства), Главнокомандующим этой армии был избран правитель Маньчжурии, ставленник Японии Чжан Цзо-линь, имевший также связи с английскими империалистами. Как отмечалось в резолюции VII пленума Исполкома Коминтерна, «контрреволюционный блок создается под влиянием и при содействии империализма». По численности и вооружению эта армия представляла серьезную силу— примерно 300 тыс. солдат и офицеров, более 400 орудий, 50 самолетов, тогда как НРА насчитывала, даже после перехода на ее сторону многих генералов из разбитых армий У Пэй-фу и Сунь Чуань-фана, 150 тыс. бойцов и уступала противнику в оснащенности.

Но и в этих условиях революционные войска продолжали одерживать победы. Аньгоцзюнь оказался непрочным объединением, а справедливые цели Северного похода по-прежнему вдохновляли солдат НРА и обеспечивали поддержку большинства населения. Поэтому главную ставку империалисты сделали на раскол единого национального фронта изнутри. При этом они опирались на антикоммунистические настроения представителей буржуазно-помещичьих слоев в гоминьдане и генералитета НРА: использовали их враждебность массовому рабоче-

295

крестьянскому движению, их национализм и желание отказаться от курса Сунь Ят-сена на дружбу с Советским Союзом. В свою очередь, правые гоминьдановцы, 'военным вождем которых стал после переворота 20 марта 1926 г. главком НРА Чан Кай-ши, устанавливали контакты с представителями империалистических держав и милитаристов, готовясь в благоприятный момент ударить по революционным силам.

Уже в конце 1926 г. образовались фактически два центра: один — в Наньчане, где находилась ставка главкома НРА, — представлял собой правую группировку во главе с Чан Кай-ши, другой — в Ухане, куда переехали Национальное правительство и те лидеры гоминьдана, которые тогда выступали за продолжение суньятсеновскои политики сотрудничества с КПК и союза с СССР. Однако в то время Чан Кайши еще не шел на открытый разрыв единого фронта, стремясь при поддержке трудящихся масс установить свой контроль над ШанхайНанкинским районом. С другой стороны, уханьские лидеры гоминьдана колебались, позволяя группе Чан Кай-ши укрепить свои позиции в НРА за счет включения в ее состав многих частей перебежчиков из милитаристских армий.

Коминтерн обращал внимание КПК на сложность обстановки: «Крупная промышленная буржуазия обнаруживает все большую нерешительность и склоняется в сторону соглашения с иностранным капиталом, предоставляя последнему доминирующую роль», — говорилось в резолюции VII пленума ИККИ по китайскому вопросу, принятой в декабре 1926 г. Пленум указал на переходный характер обстановки в Китае, «когда пролетариат должен выбирать между перспективой блока со значительными слоями буржуазии и перспективой дальнейшего укрепления своего союза с крестьянством», а также высказался за вторую перспективу (т. е. выработку такой аграрной программы, которая обеспечила бы укрепление союза рабочего класса и крестьянства). В то же время ИККИ предупреждал китайскую компартию против преждевременного разрыва единого фронта.

Хотя Компартия после шанхайской и гонконгской стачек, а затем— после первых успехов Северного похода заметно выросла, сумела возглавить организацию новых профсоюзов и крестьянских союзов, все же ее влияние на широкие народные массы в общенациональном масштабе было еще недостаточным, теоретическая подготовка и политический опыт ее кадров также не соответствовали сложности задач, которые им предстояло решить. Все это затрудняло проведение политики, наиболее соответствовавшей сложной обстановке, которую переживала китайская революция.

Второй этап Северного похода. Восстания шанхайского пролетариата

В феврале 1927 г. войска НРА возобновили наступление, целью которого было взятие Шанхая и Нанкина. 17—18 февраля они заняли чжэцзянские порты Ханчжоу и Нинбо. Получив сообщение о начале наступления частей НРА в Чжэцзяне, шанхайское руководство КПК решило при приближении их к Шанхаю призвать рабочих к всеобщей забастовке и восстанию. Первая попытка восстания была предпринята в Шанхае под руководством представителя гоминьдана и при участи« коммунистов еще в октябре 1926 г., но она потерпела неудачу в самом начале. 19 февраля 1927 г., узнав о занятии авангардом НРА железнодорожной станции в 80 км от Шанхая, генсовет профсоюзов Шанхая

296

призвал население города к всеобщей забастовке в поддержку Северного похода, против милитариста Сунь Чуань-фана, за политическую власть народа. К 22 февраля бастовало уже 360 тыс. рабочих. В этот день началось вооруженное восстание против Сунь Чуань-фана, был создан Временный революционный комитет из представителей организаций торговцев, рабочих и студентов, а также гоминьдана и КПК. Две канонерки, перешедшие на сторону гоминьдана, открыли огонь по шанхайскому арсеналу. В рабочих районах дружинники нападали на полицейские участки, захватывали оружие. Однако в борьбу открыто вмешались империалисты, сконцентрировавшие в Шанхае большой флот, 10 тыс. солдат, танки. Участники антимилитаристского выступления были вынуждены отступить. В Шанхае усилился белый террор. В конце февраля и начале марта было казнено и арестовано не менее 200 человек. Но и этими драконовскими мерами Сунь Чуань-фан не мог стабилизировать свою власть в Шанхае. «Дух этой армии сломлен», — сообщило в те дни о его войсках английское агентство Рейтер. В Шанхайский район спешно перебрасывались шаньдунские милитаристские войска.

Шанхайский пролетариат готовил новое восстание против милитаристов. Под руководством коммунистов были восстановлены рабочие дружины, насчитывавшие 5 тыс. человек. Были созданы городской и семь районных штабов восстания. 5 марта забастовали рабочие Шанхай-Нанкинской железной дороги, препятствуя переброскам милитаристских войск. 20 марта наступавшие на Шанхай с юга части НРА заняли последнюю перед городом железнодорожную станцию. Чан Кай-ши приказал командующему этими частями остановить наступление на время переговоров с противником. По существу, речь шла о том, чтобы дать возможность милитаристам разгромить шанхайских рабочих, а потом вступить в Шанхай и Нанкин, превратить этот район в политическую и экономическую базу правогоминьдановской группировки.

21 марта в 12 часов по призыву генсовета профсоюзов 800 тыс. рабочих Шанхая начали всеобщую забастовку, которая через час перешла в вооруженное восстание. Благодаря хорошей подготовке большая часть города была освобождена в первый же день. К вечеру 22 марта бои с милитаристами закончились полной победой рабочих. Войска НРА вступили в Шанхай, уже свободный от милитаристских войск и властей. На следующий день другая группировка НРА заняла Нанкин.

Освобождение Шанхая и Нанкина было крупнейшей победой Северного похода. Это событие советский народ и трудящиеся всего мира горячо приветствовали. В Москве вышел экстренный номер газеты «Правда». Владимир Маяковский в своем «Лучшем стихе» выразил радость советских людей по поводу победы шанхайских рабочих и Национально-революционной армии.

Контрнаступление империалистов и китайской реакции. Перевороты в Восточном и Южном Китае

Империалисты и феодально-компрадорские круги стремились во что бы то ни стало задушить революцию. В то же время Чан Кай-ши и другие представители китайской национальной буржуазии не хотели углубления революции, боялись растущей роли рабочего класса и крестьянства в политической жизни, стремились разбить левое, демо-

297

кратическое крыло национально-революционного фронта. К марту 1927 г. борьба внутри единого фронта обострилась до крайности. Наряду с главными, классовыми противоречиями сказывалось и нежелание ряда лидеров гоминьдана и генералов НРА дать Чан Кай-ши возможность захватить единоличное руководство партией гоминьдан, правительством и армией. Поэтому в левое крыло гоминьдана (включавшее и коммунистов), объективно отражавшее интересы рабочих, крестьян, мелкой буржуазии города, части национальной буржуазии, входили и такие деятели, которые ни по своему социальному положению, ни по отношению к трудящимся существенно не отличались от Чан Кай-ши. Однако некоторое время они выступали против него вместе с представителями революционной демократии.

В марте 1927 г. в Ухане состоялся 3-й пленум ЦИК гоминьдана, решения которого были направлены на установление коллективного руководства, распространение власти партии на НРА, укрепление сотрудничества с коммунистами. Пленум упразднил посты председателя ЦИК гоминьдана, председателя Военного совета, заведующего отделом военных кадров, которые занимал Чан Кай-ши, и снял его с поста заведующего орготделом ЦИК. В Постоянном комитете (Политбюро) ЦИК гоминьдана Чан Кай-ши был изолирован; девять членов (в их числе два коммуниста) принадлежали к противникам Чан Кай-ши. Пленум избрал новый состав Национального правительства, в котором посты министров труда и сельского хозяйства заняли коммунисты. В декларации пленума подчеркивалось намерение бороться с феодально-реакционными элементами, пытавшимися захватить власть над партией. Но все эти решения и декларации не были подкреплены конкретными мерами, которые лишили бы Чан Кай-ши реальной силы. Ой оставался главкомом НРА, его поддерживала часть командиров старых соединений и почти все перебежчики — милитаристы. Уханьское руководство было не в силах помешать ему и его сторонникам утвердиться в провинциях Чжэцзян, Цзянсу, Аньхуй, недавно занятых НРА. Чанкайшисты начали в провинциях Восточного Китая, а также в старой базе революции — Гуандуне террор против коммунистов, активистов профсоюзов и крестьянских союзов, левых гоминьдановцев. Солдаты или люмпены громили советы профсоюзов, горкомы гоминьдана, которыми руководили левые (организации КПК действовали в этих районах полулегально или нелегально). Одновременно Чан Кай-ши издал несколько приказов о запрещении антиимпериалистической пропаганды и защите интересов иностранцев. В первом же выступлении в Шанхае он заявил, что намерен «обеспечить порядок и охрану жизни и имущества иностранцев».

В свою очередь, империалисты развернули активную подготовку к открытой интервенции — кампанию в прессе, переброску новых воинских частей и кораблей. Ввиду успехов китайской революции, ставивших под удар самые основы колониальных порядков в Китае, противоречия между державами отступали на задний план. Чтобы запугать народные массы и оказать нажим на буржуазию, ускорить ее переход в контрреволюционный лагерь, империалисты США и Англии 24 марта подвергли с кораблей варварской бомбардировке Нанкин, использовав в качестве предлога инциденты, происшедшие во время отступления из этого города милитаристских войск. В воззвании Исполкома Коминтерна по поводу нанкинского расстрела говорилось, что английские консерваторы предстали перед миром как свирепые хищники и насильники, а США «обнаружили свое военное лидерство в деле массового убийства, разгрома и грабежа китайских городов».

298

11 апреля 1927 г. представители Англии, США, Японии, Франции и Италии предъявили наглый ультиматум китайским властям в Ухане и Шанхае, требуя наказать «виновных» в инцидентах, происшедших в Нанкине, гарантировать недопущение антииностранных выступлений, принести извинения и уплатить «компенсацию».

Бомбардировка Нанкина послужила для Чан Кай-ши как бы сигналом к контрреволюционному перевороту. В Шанхае было введено военное положение, формировались банды гангстеров для нападения на профсоюзы, правые протащили решение ЦКК гоминьдана, осуждавшее КПК и предписывавшее арестовывать коммунистов.

Империалисты и северные милитаристы развернули кампанию антисоветских провокаций: в конце февраля шаньдунские войска потопили советский пароход «Память Ленина», а его команду, дипкурьеров и жену M. M. Бородина бросили в цзинаньскую тюрьму. В начале апреля английская полиция международного сеттльмента по существу блокировала генконсульство СССР в Шанхае. 6 апреля солдаты маньчжурского милитариста Чжан Цзо-линя с санкции империалистов вторглись на территорию советского посольства, арестовали несколько сотрудников. Одновременно были схвачены Ли Да-чжао и другие китайские коммунисты, которые 28 апреля подверглись мучительной казни.

Таким образом реакционные акции Чан Кай-ши сочетались с милитаристским террором и империалистическими провокациями. В ночь на 12 апреля войска империалистов в Шанхае арестовали более 1000 коммунистов и революционных рабочих и передали их в штаб Чан Кай-ши, а утром 12 апреля организованные чанкайшистами, вооруженные на деньги шанхайских капиталистов отряды гангстеров напали на рабочие дружины Шанхая. Столкновения были использованы чанкайшистскими военными властями для разоружения рабочих, которые всего лишь 20 дней назад освободили Шанхай. Массовые митинги протеста и забастовки были разогнаны и подавлены вооруженной силой.

В эти же дни контрреволюционные перевороты были совершены реакционной военщиной в провинциях Гуандун, Гуанси, Фуцзянь, Чжэцзян, Аньхуй. 18 апреля в Нанкине было образовано правогоминьдановское контрреволюционное правительство.

Перевороты в Шанхае и других городах Восточного и Южного Китая знаменовали начало перехода национальной буржуазии в лагерь контрреволюции, ее объединения с империалистами, компрадорами, помещиками против революционных рабочих и крестьян. На этой территории революция потерпела тяжелое поражение, но в Центральном Китае — в провинциях Хубэй, Хунань, Цзянси с центром в Ухане, где сохранялась власть левогоминьдановского Национального. правительства, — продолжал существовать единый национально-революционный фронт.

Продолжение революции

в Центральном Китае. V съезд КПК

В провинциях Центрального Китая революция развивалась в чрезвычайно трудной обстановке. Уханьский район со всех сторон окружали враги: войска фэнтяньской клики готовили удар с севера вдоль железной дороги Пекин — Ханькоу; с востока и юга угрожали армии изменников Чан Кай-ши и Ли Цзи-шэня; с запада против Национального правительства выступил сычуаньский милитарист Ян Сэнь.

299

После измены Чан Кай-ши ЦИК гоминьдана опубликовал декларацию об исключении его из партии и одновременно заявил о намерении взять на себя руководство массами, которые «с новой силой приступают к борьбе за экономическое и политическое освобождение, за освобождение Китая от ига империалистов, милитаристов и реакционеров». Публикуя революционные декларации, лидеры левого крыла гоминьдана колебались между продолжением политики единого фронта с КПК и переходом в лагерь контрреволюции. Уханьские лидеры гоминьдана, будучи представителями части национальной буржуазии и мелкой буржуазии, боялись углубления революции, не хотели усиления позиций рабочего класса и крестьянства, позиций КПК. В то же время они еще не отказались от антиимпериалистической программы, которая была популярна в народных массах. Поэтому позиция троцкистов, выступавших за разрыв КПК с гоминьданом, противоречила ленинским тактическим принципам, вела к отказу от борьбы за развитие революции, угрожала изоляцией компартии.

В сложной обстановке, вызванной поражением революционных сил в Восточном и Южном Китае, был созван V съезд КПК. Съезд состоялся 27 апреля—11 мая 1927 г. в Ухане. На нем было представлено около 58 тыс. членов партии. Съезд обсудил политическое положение и вопрос о задачах партии, резолюцию VII пленума ИККИ о Китае; были обсуждены земельный вопрос и проблемы рабочего движения, а также организационные вопросы. Политическая резолюция конкретизировала линию Коминтерна, выраженную в решении по китайскому вопросу VII расширенного пленума Исполкома Коминтерна от 16 декабря 1926 г. Это решение было получено в Китае примерно в феврале — марте 1927 г., но ЦК КПК, формально одобрив его, не информировал о нем партию и не провел его обсуждения в партийных организациях. Коминтерн предупреждал китайских коммунистов о предстоящей перегруппировке сил, когда «основной силой движения явится блок еще более революционного характера — блок пролетариата, крестьянства и городской мелкой буржуазии при устранении большей части капиталистической буржуазии». VII пленум отверг предложение о выходе коммунистов из гоминьдана. Напротив, китайским коммунистам рекомендовалось включиться в работу Национального правительства и его местных органов, чтобы способствовать осуществлению прогрессивных мероприятий, прокламированных гоминьданом. Коминтерн подтвердил тактику в отношении различных групп в гоминьдане: решительную борьбу с правыми, антикоммунистической идеологией, оформление левого крыла и тесное сотрудничество с ним без попыток подмены левых коммунистами на руководящей работе; последовательную критику центра, колеблющегося между развитием революции и соглашением с империализмом. В резолюции пленума указывалось, что Национальное правительство в Китае представляет собой зародыш демократической диктатуры революционного блока пролетариата, крестьянства и городской мелкой буржуазии и что победа революции откроет Китаю возможность перехода к некапиталистическому развитию. VII пленум подчеркнул необходимость борьбы за гегемонию пролетариата в революции и за укрепление ее социальной базы путем радикальных аграрных преобразований.

Конкретизируя эти установки Коминтерна, V съезд КПК в резолюции по аграрному вопросу указал на необходимость национализации земли и ее «коренного перераспределения... на основе принципа уравнительного землепользования», установления в деревне крестьянской власти и вооружения крестьянства. Но на данном этапе революции съезд

300

считал возможной конфискацию земли только крупных помещиков и контрреволюционеров и отметил, что земли мелких помещиков и офицеров революционной армии конфискации не подлежат. Съезд высказался за лишение помещиков и шэныии всех политических прав, создание сельского самоуправления из угнетенных слоев деревни, организацию крестьянской самообороны, снижение арендной платы, ограничение ростовщичества.

Решение съезда о профсоюзном движении было нацелено на борьбу за завоевание гегемонии пролетариата путем наступления на буржуазию, выдвижения требования национализации крупной промышленности, транспорта, банков, издания закона об охране труда, установления восьмичасового рабочего дня, превращения рабочих дружин в силу, «обеспечивающую демократическую власть рабочих, крестьян и мелкой буржуазии». В то же время съезд отметил серьезные недостатки профдвижения — разобщенность профсоюзов, сильные пережитки цеховщины, слабость отраслевых объединений и Всекитайской федерации профсоюзов, отрыв профсоюзных работников от масс и от руководства партии.

В резолюции по организационному вопросу съезд, подчеркнув, что КПК «стала подлинной партией масс», отметил недостаток опыта, нехватку кадровых работников, слабость партийных органов. Это означало, что идейное и организационное состояние партии не отвечало сложным задачам, стоящим перед ней, и быстрому росту ее рядов. Съезд постановил ввести партийное просвещение и обучение новых членов партии, осуществлять коллективное руководство, привлекать рабочих к руководящей партийной работе, укреплять партийную дисциплину. В устав партии было впервые внесено положение о демократическом централизме.

Решения V съезда были нацелены на углубление революции. Будучи правильными с точки зрения стратегии и перспективы, в тактическом плане они исходили из ошибочной концепции скорой победы революции, имели наступательный характер. Такая оценка, как покгзал ход событий, не соответствовала реальному соотношению сил, сложившемуся в результате контрреволюционного переворота Чан Кай-ши.

Продолжение Северного похода. Рабочее и крестьянское движение в Уханьском районе

После выступления правых гоминьдановцев против дальнейшего развития революции Уханьское правительство, руководство гоминьдана и компартии должны были прежде всего решить вопрос о направлении военных действий, т. е. продолжать ли поход на Север против фэнтяньских войск Чжан Цзо-линя с целью занятия Пекина или начать наступление на восток, на Шанхай, против Чан Кай-ши. Некоторые работники КПК выдвигали третье предложение: двинуть войска на юг, вновь укрепиться в Гуандуне, провести там глубокие социальные преобразования, чтобы превратить Южный Китай в прочную базу революции. Исход дискуссий по этому вопросу был предопределен тем, что фэнтяньцы возобновили военные действия, угрожая безопасности Уханя. К тому же идея Северного похода была популярна в массах, и отказ от него в условиях, когда Чан Кай-ши готовился в Восточном Китае возобновить наступление на Север, ослабил бы авторитет Уханя. 19 апреля Северный поход был возобновлен. В обращении Национального правительства к войскам по этому поводу говорилось: «Цель Северной

301

экспедиции этого периода состоит в том, чтобы низвергнуть Чжан Цзолиня и его клику... чтобы помочь северным угнетенным массам освободиться... чтобы ускорить успешное низвержение империализма». Отсутствие в этом обращении упоминания о социальных преобразованиях, о конкретных мерах для улучшения положения трудящихся свидетельствовало о нежелании руководителей уханьского гоминьдана идти на углубление революции. Но возобновление Северного похода могло бы, несмотря на такую позицию гоминьдановских лидеров, вовлечь в революционную борьбу новые массы людей в северных провинциях.

В Хэнани против милитаристских войск с юга наступала уханьская Национально-революционная армия, а с запада — Национальная армия Фэн Юй-сяна. Разбив в конце мая противника, они соединились на линии Лунхайской железной дороги на севере Хэнани. Это был крупный успех национально-революционных сил. Но военные победы в Хэнани не закреплялись, в тылу НРА усиливался экономический кризис. В Ухане в условиях роста расходов на армию правительственные банкноты обесценивались. Империалисты вместе с Чан Кай-ши на востоке, Ли Цзи-шэнем на юге, сычуаньскими милитаристами на западе организовали экономическую блокаду Уханьского района, сочетавшуюся с подрывом экономики изнутри. Иностранные фирмы прекращали свою деятельность, китайские купцы отказывались принимать бумажные деньги Национального правительства, занимались спекуляцией. В Ухане создалось критическое положение с обеспечением рисом, .керосином, углем и другими товарами. Быстрый рост цен на товары отражался прежде всего и тяжелее всего на положении трудящихся. Вдобавок закрытие иностранных предприятий привело к резкому увеличению количества безработных.

Тяжелое финансовое и экономическое положение сказалось на позиции различных классов га провинциях Центрального Китая. Буржуазия Уханьского района стремилась к объединению с империалистами, помещиками и правыми гоминьдановцами. Мелкая буржуазия и интеллигенция колебались, проявляли неустойчивость. Рабочие и крестьяне выступали за доведение до конца национальной революции, требовали улучшения своего экономического положения.

В Уханьском районе профсоюзы и крестьянские союзы имели значительное влияние. Профсоюзы численно выросли. После освобождения провинций Хунань, Хубэй, Цзянси от милитаристской власти главным достижением рабочих было улучшение обращения с ними предпринимателей, сокращение рабочего дня. Однако достигнутое в результате стачек увеличение заработной платы сводилось на нет ростом цен на товары. Рабочие, организованные в профсоюзы, имели свои вооруженные пикеты и добивались участия в политической жизни и в управлении предприятиями, закрытыми их владельцами-саботажниками.

Быстро росла организованность и активность крестьянства Центрального Китая. Если до Северного похода крестьянские союзы были влиятельной силой только в Гуандуне, да и там им приходилось постоянно отбивать ожесточенные атаки помещиков, то в период наступления НРА на Север крестьянское движение распространилось на ряд провинций долины Янцзы. Особенно большое влияние приобрели весной и летом 1927 г. крестьянские союзы в Хунани, где они насчитывали около 5 млн. человек — примерно половину всего количества членов крестьянских союзов в Китае. В хунаньской деревне развернулась ожесточенная борьба между крестьянством и феодальными силами. Реакционеры убивали активистов-крестьян, нападали на крестьянские

302

союзы, подрывали их изнутри. Крестьянские союзы захватили в некоторых уездах власть в деревнях, расправлялись с наиболее злостными контрреволюционерами из помещиков, шэньши. Многие богачи бежали из деревень в уездные центры, а оттуда — в Чанша или Ухань, распространяли там всякие измышления о крестьянском движении. В то же время они стремились вступить в гоминьдан, чтобы иметь возможность удержать или восстановить свою власть.

Крестьянские союзы в Хунани регулировали запасы риса, организовывали сбор продовольствия для войск НРА, не давали вывозить рис из провинции в целях спекуляции. Они организовали продажу беднякам риса из помещичьих запасов по минимальным ценам, принимали решения о распашке пустошей, общественных работах, борьбе с курением опиума, организации школ. Крестьяне добивались снижения арендной платы за землю, а в некоторых местах подходили к выдвижению требований перераспределения земли.

Поражение революции 1925—1927 гг. и ее значение в истории Китая

Контрреволюционные силы в Уханьском районе не дали развернуться аграрной революции. Начались мятежи реакционной военщины в различных местах Центрального Китая. В первой половине мая 1927 г. сычуаньские милитаристы (ставшие на короткий срок командирами НРА) вторглись в западный Хубэй. В эти же дни на севере Хунани командир одной из дивизий поднял мятеж под лозунгами: «Против коммунистов!», «Против крестьянских союзов!». Верные революции части под руководством коммуниста Е Тина разбили мятежников, но по указанию председателя уханьского правительства Ван Цзин-вэя и главкома Тан Шэн-чжи их преследование было остановлено. 21 мая был совершен контрреволюционный переворот в Чанша — центре пров. Хунань, фактически одобренный Тан Шэн-чжи.

В этой сложной обстановке руководство КПК во главе с Чэнь Дусю не выполнило рекомендаций Коминтерна. Оно не сумело обратиться к массам и призвать их подняться на отпор контрреволюции, опасаясь разрыва с лидерами уханьского гоминьдана и генералом Фэн Юй-сяном, командовавшим Национальными армиями на Севере. Тем временем Фэн Юй-сян быстро сближался с Чан Кай-ши. В середине июня 1927 г. уханьские войска из Хэнани были двинуты для подавления крестьянского движения в Хунани и Хубэе. Полновластным хозяином Хэнани остался Фэн Юй-сян, который после секретного совещания с Чан Кай-ши потребовал от уханьских лидеров порвать с КПК, изгнать советника М. М. Бородина и присоединиться к нанкинокой группировке правого гоминьдана.

В самом Ухане шла активная подготовка к перевороту. Еще в конце мая с согласия Политбюро ЦК КПК были разоружены рабочие пикеты; 29 июня командир 35-го корпуса, расположенного в Ухане, издал приказ о разрыве с коммунистами; 15 июля 1927 г. руководимый Ван Цзин-вэем ЦИК гоминьдана официально принял решение о «пресечении деятельности КПК». Начался открытый белый террор. Руководители уханьского гоминьдана — представители мелкой буржуазии, интеллигенции, части национальной буржуазии — перешли на сторону контрреволюции, капитулировали перед Чан Кай-ши, которого всего лишь три месяца назад называли изменником. Единый национальнореволюционный фронт перестал существовать. Компартия, комсомол,

303

революционные профсоюзы и крестьянские союзы были запрещены, загнаны в подполье.

Демократическим силам не удалось довести до конца антиимпериалистическую революцию, не удалось перевести ее в антифеодальную, аграрную революцию. Поражение китайской демократии было обусловлено различными причинами внутреннего и международного характера. В национально-революционном лагере объединились разнородные социальные силы, часто имевшие противоположные классовые интересы. Перед лицом империалистического господства противоречия между рабочим классом и буржуазией отходили на второй план, и это дало возможность создать единый национально-революционный фронт, который охватывал вместе с этими классами крестьянство, городскую мелкую буржуазию, интеллигенцию. Но по мере успехов, достигнутых в борьбе против империализма и его ставленников-милитаристов, все более усиливалась борьба внутри единого фронта. Буржуазия, сохранявшая за собой руководство партией гоминьдан, правительством, революционной армией, стремилась ограничить, ослабить роль рабочего класса и крестьянства, использовать массовое движение для достижения независимости Китая и установления в стране своей власти. Империалисты и внутренняя реакция, используя участие в гоминьдане и НРА представителей помещичье-шэньшийских, компрадорских, милитаристско-бюрократических сил, толкали национальную буржуазию, а за ней верхушку мелкой буржуазии и интеллигенцию к выступлению против трудящихся, к отказу от заветов Сунь Ят-сена, к сговору с империализмом. И когда китайская буржуазия увидела в растущем рабочем и крестьянском движении угрозу своим классовым привилегиям и планам превращения Китая в капиталистическое государство, она пошла на контрреволюционный переворот, на сделку с империализмом и феодально-компрадорской реакцией.

Рабочий класс Китая вырос количественно и качественно, но все же он был молод и слаб, не имел достаточного политического опыта, его удельный вес среди населения страны был крайне невелик. Компартия имела большое влияние среди сознательной части пролетариев Шанхая, Гонконга, Гуанчжоу, Уханя и передовых крестьян провинций Гуандун, Хунань, Хубэй, но это не означало, что за коммунистами шло большинство рабочих и крестьян Китая. К тому же профсоюзы не всегда были стабильными организациями рабочего класса, многие из них активно действовали только во время забастовок, по окончании которых численность профсоюзов падала.

Рабочий класс Китая, борясь за гегемонию, опирался на силы мировой социалистической революции, на подержку КПСС и Коминтерна. Их помощь ускоряла рост сознательности и организованности передовой части рабочего класса, способствовала становлению в Китае коммунистического движения. Мировой пролетариат помогал национальной революции в Китае, оказывал влияние на ее участников. Все это увеличивало возможности борьбы рабочего класса за руководство народными массами. И временами китайский пролетариат, выступавший в авангарде революционной борьбы, становился ее направляющей силой. Так было во время всеобщих стачек в Шанхае и Гонконге в 1925 г., возвращения Китаю английских концессий в Ханькоу и Цзюцзяне в январе 1927 г., шанхайского восстания 21—22 марта 1927 г. Однако китайский пролетариат не смог утвердить свою гегемонию в революции 1925—1927 гг., хотя это и был период наибольшего в истории китайской революции размаха рабочего движения. Он не сумел повести за собой основные массы крестьянства, парализовать контр-

304

революционные замыслы крупной буржуазии, добиться доведения до конца национальной революции, чтобы, уничтожив феодальные пережитки, открыть перспективу некапиталистического развития Китая. Для решения этих задач большое значение имела политика КПК. Но ее руководство допустило серьезные ошибки, помешавшие решить чрезвычайно сложную задачу правильного сочетания национально-освободительной борьбы /и буржуазно-демократической революции. Стоявший во главе ЦК КПК Чэнь Ду-сю и большинство других руководителей партии сначала недооценили значение единого фронта и при крутых поворотах то выступали «слева» за выход коммунистов из гоминьдана, то допускали правооппортунистическую переоценку революционных возможностей буржуазии.

КПК не сумела предотвратить превращения Национально-революционной армии из орудия революции в орудие контрреволюции.

Одна из важных внутренних причин поражения революционных сил заключалась в том, что они не смогли нанести решительный удар по противнику во всем Китае. Уровень антиимпериалистических выступлений в большинстве провинций и городов был намного ниже, чем в Шанхае и Гонконге. Общекитайской крестьянской революции не произошло ни в 1925—1926 гг., когда крестьянское движение развивалось в пров. Гуандун, ни в 1927 г., когда его центр переместился в Хунань и Хубэй. Революционным силам не удалось поднять одновременно на борьбу рабочих и крестьян, трудящихся Юга и Севера. Это облегчало империалистам и их китайским союзникам перегруппировку сил, маневры, применение обходных путей для разложения национально-революционного лагеря изнутри.

Международная обстановка, в которой происходила китайская революция 1925—1927 гг., была противоречивой. Первостепенное значение имела помощь советского народа, международного коммунистического и рабочего движения, всех антиимпериалистических -сил. Она состояла из материальной поддержки, передачи революционного опыта, разработки политической и военной стратегии и тактики, морально-политической солидарности. Но международная обстановка середины 20-х годов отличалась от обстановки 1917—1920 гг. одной неблагоприятной стороной: китайская революция происходила в период временной, относительной стабилизации капитализма. Империалистические державы сумели бросить против китайской революции крупные силы, что и было одной из главных причин ее поражения. Все это было объединено в данном КПСС и Коминтерном определении главной причины поражения революции 1925—1927 гг. — неблагоприятное соотношение сил.

Революция 1925—1927 гг. оставила глубокий след в истории Китая. Многомиллионные массы трудящихся получили возможность оценить различные партии и группы по их делам, а не по декларациям. Рабочие и крестьяне приобрели ценный опыт борьбы. Революция явилась политической школой для КПК, которая быстро росла количественно и ка чественно. Она увеличилась в 60 раз (с 950 коммунистов, представленных на IV съезде партии в январе 1925 г., до 57 900 — в апреле 1927 г., к V съезду). В результате революции в гущу трудящихся проникали идеи дружбы с СССР, значения бескорыстной братской помощи КПСС и советского народа для дела свободы Китая.

Тяжелым ударом для китайского народа была гибель в период революции и непосредственно после ее поражения тысяч коммунистов, среди которых был такой выдающийся деятель КПК, как последовательный интернационалист Ли Да-чжао.

20 Заказ 70

305

Силы китайской демократии потерпели в 1927 г. тяжелое поражение, но Китай не вернулся к тому состоянию, в котором находился до 1925 г. Клики северных милитаристов были разбиты гоминьдановскими войсками и уже не смогли восстановить свои силы и влияние. Расстановка классовых сил изменилась. Национальная буржуазия и близкие к ней слои интеллигенции и мелкой буржуазии временно объединились с реакционным лагерем. В бло'ке эксплуататорских классов укрепились позиции крупной буржуазии; от северных милитаристов, компрадоров старого типа, шэныии и старой бюрократии управление государством перешло к новому правящему слою, главным образом из гоминьдановских милитаристов и политиканов, к которым примкнула часть прежних правителей. Этот новый правящий слой защищал интересы прежде всего крупной буржуазии и помещиков, служил опорой империалистическому господству в Китае, формы которого начали меняться.

Тяжелое поражение революционных сил в 1927 г. привело к временному спаду политической активности рабочего класса и крестьянства. Но, поскольку задачи, стоявшие перед китайской революцией, не были решены, сохранялась объективная основа для антиимпериалистической и антифеодальной революции.