15 Заказ 70

225

конституционной монархии в своем первом программном документе — «Коллективном меморандуме» 1895 г., под которым стояло 604 подписи, призывали цинский двор защищать интересы китайской национальной промышленности, оградить ее от конкуренции иностранного капитала, оказывать защиту и поддержку китайским эмигрантам, обосновавшимся на Малайском полуострове, в Индокитае, Сиаме, на Яве, Суматре и других местах и притеснявшимся иностранными колонизаторами. Они рекомендовали использовать реформированное Кан Ю-вэем конфуцианство в качестве государственной религии не только для обеспечения проведения реформ в Китае, но и для идеологического обоснования китайских колониальных устремлений в Юго-Восточной Азии.

«Наши земледельцы не умеют использовать богатства земли: ремесленники и купцы не имеют своей промышленности... Между тем изящные изделия иностранного производства наводняют внутренние провинции. В результате народ становится с каждым годом беднее, нищих встречаешь везде и всюду, долины и горы кишат разбойниками... Если и дальше мы будем придерживаться старых порядков и старых законов, внешние осложнения будут неумолимо преследовать нас. Если мы будем сидеть сложа руки, ничего не делая, то соперничающие между собой государства разорвут нашу страну на куски», — писали авторы «Коллективного меморандума».

В силу своей классовой ограниченности участники буржуазно-помещичьего движения за реформы неоднократно пугали маньчжурский двор картиной неминуемого народного восстания в случае отказа Цинов от проведения политики реформ; при этом они не скрывали собственного страха перед новой крестьянской войной и писали в «Коллективном меморандуме», что «народ... трудно держать в состоянии покоя, а смутить его очень легко».

Патриотический подъем, вызванный войной с Японией 1894— 1895 гг., и широко развернувшееся движение за реформы, руководимое Кан Ю-вэем, Лян Ци-чао, Май Мэн-хуа, Ван Кан-нянем и др., обусловили появление в 1895—1898 гг. огромного по тому времени количества китайских газет, журналов и публицистической литературы либерально-буржуазного, националистического характера. Авторы статей в журнале реформаторов «Шиубао» («Современные задачи») критиковали агрессивные действия иностранных держав, протестовали против бездеятельности властей и их попустительства, призывали восстановить утраченные Китаем суверенные права и территории, отобрать у иностранцев все концессии, которые были им предоставлены маньчжурским правительством, ликвидировать «право консульской юрисдикции», которым пользовались иностранцы в Китае. Резкому осуждению подверглась агрессия германского империализма в пров. Шаньдун в конце 1897 г. и последовавшие за ней в 1898 г. агрессивные захватнические акты других империалистических держав в Китае.

Другой журнал реформаторского направления, «Чжисиньбао» («Знание нового»), издававшийся в 1897 г., критиковал правительство за отказ от проведения реформ, за капитуляцию перед англо-французскими интервентами в 1860 г., за поражение в войне с Японией, за неспособность покончить с внутренними волнениями. Журнал активно защищал интересы китайских иммигрантов в США, Японии и странах Юго-Восточной Азии, обвинял цинское правительство в неспособности охранять интересы своих подданных за границей. В публиковавшихся в «Чжисиньбао» статьях содержалось резкое осуждение захватнических действий англичан, французов, японцев и немцев в Китае, призывы к китайцам отомстить за все унижения, которым их подвергали иностран-

226

цы, изгнать «заморских дьяволов» из Китая, ликвидировав все их привилегии. Как идеолог значительной части молодой китайской буржуазии Кан Ю-вэй выступил с требованием добровольной отмены Цинами привилегий маньчжуров и настаивал на конституционном закреплении принципа равенства всех подданных Цинской империи перед законом. В этих целях в конце августа 1898 г. он направил маньчжурскому императору Гуансюю специальный меморандум, озаглавленный «О сотрудничестве императора со своим народом и ликвидации неравенства между маньчжурами и китайцами», в котором утверждал, что «необходимо объединить сердца всего народа, для того чтобы противостоять внешней опасности и не допустить деления народа на отдельные национальности... Различия, имеющиеся между маньчжурами и китайцами... подрывают силы народа». Кан Ю-вэй предлагал также покончить с существовавшей на протяжении многих веков практикой наименования китайского государства по названию царствовавшей династии и в соответствии с классическими конфуцианскими канонами называть Китай «Срединное цветущее государство». Он утверждал, что в результате осуществления предлагавшейся им программы реформ Китай через каких-то десять лет сможет завоевать гегемонию над остальными странами.

Идея Кан Ю-вэя об уравнении прав маньчжуров и китайцев путем введения конституционной монархии в дальнейшем неоднократно развивалась в органах либеральной печати накануне революции 1911 г. Так, в 1907 г. в журнале «Дунфан цзачжи» («Восток»)—органе конституционалистов— излагалась концепция единения маньчжуров и китайцев, как представителей желтой расы перед лицом внешней угрозы со стороны белой расы. В статье подчеркивались ассимиляторские способности китайцев-ханьцев. («Наша нация сильнее тем, что она ассимилирует другие национальности, она никогда не была побеждена другими нациями».)

Другой идеолог китайской либеральной буржуазии, Лян Ци-чао, еще в 1902 г. под влиянием социал-дарвинистских концепций о естественноисторической борьбе наций и рас за существование выдвинул принцип «национализма», который характеризовал как «стремление людей одной расы, языка, веры, обычаев к свободе и самоуправлению, созданию совершенного правительства, заботе о всеобщем благе и защите от других наций». Лян Ци-чао выступал при этом против антиманьчжурских идей китайских революционных демократов, руководимых Сунь Ят-сеном, утверждая, что они-де мешают делу сплочения всех национальностей Китая в борьбе с внешней опасностью и угрозой полного закабаления Китая иностранными державами. Лян Ци-чао представлял себе будущее наций как неизбежный «расовый конфликт» и призывал к борьбе народов желтой расы против народов белой расы. Среди участников движения за реформы в Китае в конце XIX в. далеко не все были сторонниками мирного компромисса с маньчжурами; среди них выделялся своими резко антиманьчжурскими взглядами идеолог и руководитель левого крыла движения Тань Сы-тун, который в своей книге «Жэньсюэ» («Учение о гуманности») беспощадно бичевал антинародную политику маньчжурских завоевателей, не допуская даже мысли о каком-либо компромиссе между китайцами и маньчжурами. Тань Сы-тун резко обрушивался на маньчжурских правителей за то, что они угнетают китайцев и одновременно зверски истребляют некитайские национальные меньшинства, проживавшие на территории империи, а также и народы пограничных с Китаем областей. Так, например, он осуждал кровавое покорение Цинами Синьцзяна. Тань

15*

227

Сы-тун резко бичевал и антинародную внешнюю политику маньчжуров, их попытки умилостивить иностранных агрессоров путем непрерывных уступок китайских земель.

«Я хочу, — писал Тань Сы-тун в своей книге, — чтобы все китайцы проснулись от сна и не заблуждались более, считая маньчжуров своими соотечественниками». Такая позиция сближала Тань Сы-туна и его последователей с китайскими революционерами, руководимыми Сунь Ят-сеном. В то же время Тань Сы-тун, как и все реформаторы, решительно осуждал вторжение в Китай капиталистических держав Запада и Японии.

Стихийное антиимпериалистическое и антиправительственное восстание в Северном Китае под руководством тайного общества «Ихэтуань»

В конце XIX в. усилилась общая антиимпериалистическая направленность народных движений, осуществлялся переход от чисто антимиссионерских выступлений к борьбе за предотвращение раздела Китая державами. В листовках, выпущенных повстанцами в пров. Сычуань, содержалась резкая критика экономической и политической агрессии держав в Китае, в первую очередь захвата Японией о-ва Тайвань и Германией — района Цзяочжоу. В них осуждались цинские чиновники, которые в целях сбора средств для уплаты контрибуции Японии усилили налоговое обложение.

Наиболее частыми и массовыми стали антииностранные выступления в пров. Шаньдун, население которой пострадало в ходе военных действий и японской оккупации, а также в результате агрессии германского империализма, захватившего под свой контроль район Цзяочжоу и зарившегося на всю территорию этой богатой и густонаселенной провинции.

Деятельность свыше 200 иностранных протестантских и католических миссионеров, а также китайцев-христиан пользовалась покровительством местных провинциальных властей. Произвол иностранных войск, действия миссионеров и их агентуры в пров. Шаньдун вызвали резкую враждебность у населения. В то же время частые стихийные бедствия, обрушиваясь на территорию провинции, ухудшили положение народа. В таких условиях в некоторых уездах еще в 1396 г. начались антимиссионерские выступления под руководством тайного общества «Дадаохуй». С осени 1898 г. в северных уездах пров. Шаньдун на границе с пров. Чжили активизировалась антимиссионерская деятельность тайного общества «Ихэтуань» («Отряды справедливости и мира») или «Ихэцюань» («Кулак, поднятый во имя справедливости и мира»). Члены общества обучали население особым приемам кулачного боя, якобы делавшим людей неуязвимыми от оружия иностранцев. (Это обстоятельство объясняет наименование «боксеры», которое было дано участникам выступлений иностранной прессой.) Это тайное общество, носившее явно выраженную религиозно-мистическую окраску, имело длительную историю и было связано с другими антиправительственными тайными обществами, действовавшими в провинции еще во времена восстаний тайпинов и няньцзюней.

Среди пантеона богов, которым поклонялись члены общества — преимущественно крестьяне, ремесленники, лодочники, грузчики, мелкие торговцы, наибольшим почетом пользовался бог войны Гуаньди.

228

Признавались также божества всех трех основных китайских религий: конфуцианства, буддизма и даосизма. Один из руководителей ихэтуаней, крестьянин Чжу Хун-дэн по прозвищу Небесный дракон, выдавал себя за потомка последней китайской династии Мин.

Главным лозунгом общества «Ихэтуань» был лозунг уничтожения иностранцев и изгнания их из Китая. Этот лозунг отражал всеобщее недовольство агрессивной политикой держав, от которой страдали все слои населения провинции. Крестьяне несли на себе бремя дополнительных налогов, введенных для выплаты контрибуции державам; страдали от спекуляции землей и зерном, которой занимались миссионеры и их китайская агентура. Ремесленники лишались заработка из-за конкуренции дешевых иностранных товаров фабричного производства. Армия лодочников и транспортных рабочих, перевозивших грузы по Великому каналу, лишалась работы из-за появления железных дорог и пароходов — новых видов транспорта, заимствованных из-за границы. Шэньши видели угрозу конфуцианским порядкам со стороны христианской идеологии и не желали делить с иностранцами своей власти над трудящимися массами. В то же время ненависть к иностранцам у ихэтуаней подчас принимала уродливые формы огульного отрицания всего иностранного. Так, они уничтожали все здания иностранного типа, паровозы и вагоны, разбирали железнодорожные пути, рубили телеграфные столбы, ломали машины, уничтожали трофейное оружие.

В восстании ихэтуаней можно выделить три крупных этапа. Первый— с конца 1899 г., когда их деятельность в основном не выходила за пределы пров. Шаньдун. Поскольку местные власти отчасти разделяли антииностранные чувства тайных обществ, цинский двор назначил по просьбе держав на пост губернатора пров. Шаньдун генерала Юань Ши-кая, который стал решительно расправляться с ихэтуанями. Второй этап — с весны 1900 г., когда восстание перебросилось в столичную провинцию, население которой, возмущенное агрессивной политикой держав, горячо откликнулось на призывы ихэтуаней к борьбе с иностранцами. В Чжили наряду с антииностранными лозунгами были довольно широко распространены антиманьчжурские и антиправительственные призывы. Среди вождей движения, пользовавшихся наибольшей популярностью на этом этапе, были лодочник Чжан Дэ-чэн, выдававший себя за посмертное перевоплощение вождя тайпинов Хун Сю-цюаня, солдат Цзо Фу-тянь, объявивший себя перевоплощением другого тайнинского вождя, Ян Сю-цина, дочь лодочника Хуан Лянь, руководившая крупным женским подразделением ихэтуаней.

У повстанцев отсутствовала общая политическая программа, не было объединенного военного командования и единых военных планов. Они двигались к крупнейшим городам Северного Китая, уничтожая на пути иностранные миссии и предприятия. Представители держав в Пекине требовали от цинского правительства принятия мер по подавлению ихэтуаней. В порту Дагу с военных кораблей были высажены десанты иностранных войск. В интервенции приняли участие восемь держав: Англия, США, Япония, Франция, царская Россия, Германия, Италия и Австро-Венгрия.

Цинское правительство заигрывало с ихэтуанями и в то же время успокаивало представителей держав. В июне оно разрешило отрядам ихэтуаней вступить в Пекин, где начались вооруженные столкновения ихэтуаней с иностранными войсками. После получения сообщения о захвате иностранными войсками китайских фортов у Дагу, прикрывавших морские подступы к Тяньцзиню, 20 июня 1900 г. Цыси объявила войну державам. В Пекине и Тяньцзине началась осада иностранных

229

концессий цинскими войсками и ихэтуанями. Ихэтуани нанесли поражение отряду английского адмирала Сеймура, продвигавшемуся из Тяньцзиня к Пекину.

По мере прибытия новых соединений иностранных войск в Северный Китай и с ростом активности отрядов ихэтуаней цинское правительство стало менять свою политику. Оно пыталось ограничить повстанцев и подставить их под удары иностранных войск. В августе 1900 г. 40-тысячная армия интервентов, преодолев отчаянное сопротивление ихэтуаней, вступила в столицу. Императрица Цыси приказала Ли Хун-чжану начать мирные переговоры с державами, а сама со свитой тайно бежала в Тайюань, а затем в Сиань. Императора Гуансюя, который по-прежнему находился под домашним арестом, она увезла с собой.

Третий и завершающий этап восстания начался после капитуляции Цинов перед державами. Цыси издала указ, предписывавший правительственным войскам обращать оружие против ихэтуаней. После занятия интервентами Пекина иностранные войска вместе с цинскими частями стали беспощадно подавлять народные отряды. В Северный Китай во главе 22-тысячной дополнительной армии прибыл немецкий фельдмаршал Вальдерзее, назначенный главнокомандующим объединенной армии интервентов. Под его командованием проводились карательные экспедиции против отрядов ихэтуаней.

Противоречия между великими державами привели к затяжке переговоров. Лишь 7 сентября 1901 г. Ли Хун-чжан от имени цинского правительства подписал в Пекине с представителями держав так называемый Заключительный протокол, закреплявший полуколониальное положение Китая. Цины обязались выплатить державам в течение 39 лет огромную контрибуцию в сумме 450 млн. лянов. С учетом установленных процентов общая сумма выплаты приближалась к 1 млрд. лянов. Китаю запрещалось иметь войска в столичном округе, покупать оружие за границей, предлагалось уничтожить укрепления, прикрывавшие доступ к Тяньцзиню с моря. Иностранные державы получили право держать войска в Северном Китае. В Пекине создавался специальный посольский квартал, управлением которого ведали только сами иностранцы. Там размещались гарнизоны иностранных войск. Цинское правительство обязалось содействовать развитию иностранной торговли и судоходству в Китае.

Державы потребовали сурового наказания цинским правительством всех сановников, участвовавших в войне с интервентами, и реабилитации казненных ихэтуанями и Цинами сторонников держав. В Германию и Японию были направлены специальные миссии для принесения извинений в связи с убийством в Пекине германского посланника и японского дипломата. Цинское правительство обязалось в течение пяти лет не проводить экзамены на степени, необходимые для занятия должностей.

В январе 1902 г. цинское правительство вернулось в Пекин. Империалистические державы сочли, что оно будет их верным и покорным слугой, и искусственно продлили владычество маньчжурских и китайских феодалов в стране.

Во время войны с империалистами в Северном Китае ни представители революционно-демократического движения, руководимого Сунь Ят-сеном, ни реформаторы во главе с Кан Ю-вэем не поддержали ихэтуаней. Китайская буржуазия не только осталась в стороне от народного движения, но и отмежевалась от него, считая, что восстание дает повод для раздела Китая державами.

230

Созданная Кан Ю-вэем в эмиграции конституционно-монархическая партия защиты императора, ставившая своей целью реставрацию власти Гуансюя, открыто призывала своих последователей к защите иностранцев от «смутьянов». Тайная военная организация реформаторов— Армия независимости, которая летом 1900 г. готовила под руководством представителей левого крыла реформаторов выступления в Восточном и Центральном Китае с целью восстановления на престоле Гуансюя, также решительно отмежевалась от ихэтуаней.

Со стороны Союза возрождения Китая была предпринята попытка установить контакт с ихэтуанями, однако эмиссар союза по прибытии в Тяньцзинь был обвинен ихэтуанями в связях с иностранцами и убит. Антииностранная направленность восстания и главным образом поддержка ихэтуаней маньчжурским двором отталкивали китайских буржуазных революционеров. Последние верили в поддержку державами требования свергнуть чужеземную маньчжурскую династию и установить национальное китайское республиканское правительство.

В августе 1900 г. Союз возрождения Китая при участии тайных антиманьчжурских обществ организовал антиправительственное выступление на границе с недавно «арендованной» Англией территорией п-ова Коулун. Японские власти о-ва Тайвань обещали Сунь Ятсену доставить большую партию оружия и боеприпасов, но в последний момент отказались выполнить свое обещание. Восстание окончилось неудачей.

Антиимпериалистическая борьба народных масс Северного Китая нашла горячий отклик у представителей международного рабочего движения и прогрессивной общественности мира. От имени русских социал-демократов В. И. Ленин в 1900 г. выступил с гневной обличительной статьей «Китайская война», в которой писал: «Могли ли китайцы не возненавидеть людей, которые приезжали в Китай только ради наживы, которые пользовались своей хваленой цивилизацией только для обмана, грабежа и насилия, которые вели с Китаем войны для того, чтобы получить право торговать одурманивающим народ опиумом... которые лицемерно прикрывали политику грабежа распространением христианства?» ². Голос протеста против зверств и бесчинств интервентов в Китае звучал также в Германии и Франции, где А. Бебель, К. Либкнехт, Р. Люксембург, Ж. Жорес и Р. Роллан выступали в защиту китайского народа. Выступая в рейхстаге в ноябре 1900 г., Август Бебель говорил, что даже зверства Чингисхана, Тамерлана и Аттилы «не могут сравниться с тем, что сделали войска немцев и других европейских держав в союзе с японцами в Китае».

Несмотря на то что народное восстание ихэтуаней было подавлено иностранными интервентами и маньчжуро-китайскими феодалами, оно сорвало планы империалистических держав по окончательному колониальному расчленению Китая. Империалисты оказались вынужденными на время сохранить цинский Китай как формально суверенное, хотя и полностью зависимое от них полуколониальное государство.