19. Екатерининская эпоха (хviii в.). Рост потребности в газетных объявлениях и развитие издательского дела.

Рост потребности в газетных объявлениях. В 1728 г. на смену петровским «Ведомостям» приходят «Санкт–Петербургские ведомости», где появля-ется отдел объявлений под рубрикой «Для известий», сначала содержащий официальные объявления и извещения о книжных новинках, затем о подря-дах, продажах и т.д. В 40-е гг. отдел "Для известий" увеличился, объявления стали группироваться по рубрикам: "Продам", "Подряды", "Отъезжающие" и т.д. а в 50-60-е гг. отдел уравнялся размерами с основной, информационной частью. Рост отдела объявлений объяснялся тем, что «торговые и ремеслен-ные слои населения столицы, отечественные и иностранные предпринима-тели увидели в газете средство для рекламирования своей продукции». Доходы от объявлений позволяли газете расширять свое издание, поэтому редакция была заинтересована в увеличении количества объявлений. Но издателя, Академию наук, стало беспокоить нараставшее искажение офици-ально-академического лица газеты. В связи с этим в 70-е гг. объявления пере-носятся в Прибавления (суплементы), при этом, и в основной части сохра-нялся и продолжал расти отдел объявлений под рубрикой "Известия". Количество коммерческой информации в них росло, что отражало оформление в недрах феодального уклада капиталистических отношений. С 1756 г. в Москве начинают выходить «Московские ведомости». В связи с модой на театр и зрелищные представления «Московские Ведомости» заполняются множеством анонсов предстоящих представлений, о характере которых сообщалось достаточно подробно:

«Недавно приехавший сюда Венецианец, комической машинист, уведомляет почтенную публику, что он привез новоизобретенную, им самим составленную машину, называемую «Китайской Амфитеатр», в которой видимы будут двенадцать театриков вдруг, представляющих каждый из оных разную декорацию. В проспекте же Амфитеатра видна будет фейерверкная машина, по китайскому обыкно-вению, без огня, пороху и дыма. После невзначай увидится перемена разных фигур в различных цветах» .

Предлагаемые вниманию публики зрелища порой были особого свойства:

«Сим уведомляется почтенная публика, что приехавший италианец Доминикус Доминикини привез с собою чудное дитя, у которого две головы одной величины и одной вышины, расстоянием между сими головами в два пальца. Сей младенец родился в Неаполе в 1782 году 19 числа мая. При нем и мать его находится. Впрочем, уверяет почтенную публику, что сие любопытное чудо зрения достойно, также никакого омерзения или боязливости не причиняет, для того, что оно мно­гими князьями и большими господами с великою прилежностью осматриваемо было. Сие чудное произведение натуры можно видеть ежедневно от девятого часу утра до восьмого часу вечера, и ежели кто пожелает, то к тем и привезено будет. За вход платить будут господа по своей щедрости, а прочие по двадцать пять коп. У него же можно достать и портреты сего чудовища» .

Под воздействием идей просветительства происходит усиление интереса к науке и технике, чему старались способствовать деятели науки, которые сделали исключительно популярной идею торжества человеческого разума. Объявления приглашали публику на лекции:

«Прибывший сюда из Санкт-Петербурга физик г. Филидор, где он заслужил высочайшее благоволение от всей императорской фамилии, имеет честь показывать и здесь свой опыты, в концертной зале Петровского театра».

Дворянин, который желает быть светским человеком, должен был в то время обязательно иметь француза-учителя. Через газету спрашивали о том и дворяне, и купцы:

«Потребен французской нации учитель французского языка с данным от университета аттестатом; да оной; же нации два человека в дядьки. Желающие для договору могут явиться на Малой Дмитровке в дом купца Михаила Мещагина».

Французы пользовались в Москве такой востребованностъю, что приезжали целыми семьями и через «Московские ведомости» выражали желание иметь «приятную жизнь»:

«Господин Парлу, танцевальный мастер, желает такого места, где бы он с женою мог жить и всегда в Москве остаться. Жена его хочет обучать детей по-французски, а он танцевать. За оные труды они требуют избавиться от всех домашних расходов, как условленность будет».

Как видим, основная масса публикаций в разделах объявлений была далека от рекламы. Здесь предлагались каменные и деревянные дома и флигели, «место под строение», «анбары на своз», музыкантов и целые ка­пеллы, «девушка, которая умеет мыть и чинить кружева и блонды», «жеребец, год­ный к заводу», «рослый садовник двадцати пяти лет, годный в рекруты, за весьма де­шевую цену» и т. д. В виду моды на прически были и такие варианты «услуг на дому»:

«В тринадцатой части Первого квартала под № 1 продается перукмахер девятнадцати лет, который искусно разумеет причесывать женские и мужские волосы. О цене спросить в оном доме». Или: «Продается человек семнадцати лет; волосы чешет, бреет, кровь пускает. О цене спросить за Москвою-ре­кою в приходе Николы Заяицкого, в доме секретарши Гороховой, против Воспитательного дому».

В «Московских Ведомостях» регулярно помещались извещения о книгах, напечатанных в типографии университета и о новинках, поступивших на продажу в книжную лавку. В № 104 за 1784 г. сообщалось, что к известиям о новых книгах «всегда присовокупляемы будут главнейшие показания содержавшихся в них материй, дабы по тому читатели могли судить о достоинствах оных». Речь идет об аннотациях – кратком изложении содержания книг. Большинство периодических изданий печатало объявления только из сферы культуры. Право на публикацию коммерческой, биржевой, промышленной рекламы было особой привилегией правительственных, официальных изданий. Этому статусу соот-ветствовали только “Санкт-Петербургские ведомости” и “Московские ведо-мости”, которые были изданиями Академии Наук и Московского Императорского университета. Поэтому возникают специализированные издания, такие как журналы “Санкт-Петербургские ученые ведомости”(1777 г.) и “Русский театр” (1786 г.).

Развитие издательского дела. В самом начале 1783 г. был объявлен Указ Екатерины II о вольных типографиях, который поощрял частную инициативу в издательском деле. В нем говорилось: «Всемилостивейше повелеваем типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий, и вследствие того позволяем, как в обеих столицах наших, так и во всех городах империи нашей, каждому по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет» . И до этого указа в России были частные типографии, но их было мало принадлежали они иностранцам, получившим от правительства особую лицензию на право их содержания. Отныне возможности отечествен­ных издателей расширились. Каждый, кто имел средства и хотел открыть издательское дело, мог заводить печатный стан и печатать книги с разрешения Управы благочиния. Указ носил недвусмысленно выраженный охранительный характер.. Цензура, дабы в изданиях не было ничего «противного законам божиим и гражданским или же к явным соблазнам клонящегося»возлагалась на те же Управы благочиния. К концу XVIII в. только в Москве и Петербурге насчитывалось более 50 типографий.