- •Специфические черты культурного сознания в XX веке. Периодизация литературы XX века
- •2. Мифологические и библейские параллели в романе г. Г. Маркеса «Сто лет одиночества»
- •Картина художественных методов в XX веке: общая характеристика
- •«Конструктивистский эпос» Дж. Дос Пассоса («Манхэттен», «сша»)
- •Модернизм в литературе XX века. Авангардистские течения модернизма
- •Реализм в литературе XX века: традиция и новаторство
- •Философская проблематика и специфика ее художественной интерпретации в романе т. Манна «Волшебная гора»
- •Экспрессионизм в литературе XX века
- •Роман а. Камю «Чума»: смысл базовой метафоры, особенности жанра романа-хроники
- •1. Экзистенциализм в литературе XX века
- •2.Тема действенного гуманизма в литературе XX века. Роман а. Де Сент-Экзюпери «Планета людей»
- •1. Поэтика жанра семейного романа.
- •Жанр романа-эпопея и творчество р. Роллана
- •Творческий путь Дж. Стейнбека. «Регионализм» и «универсализм» творчества писателя
- •1. Философский роман в литературе XX века: проблематика и поэтика жанра
- •2. Роман Дж. Стейнбека «Гроздья гнева»: социально-историческая проблематика и художественное своеобразие
- •Творчество у. Фолкнера и традиция литературы «потока сознания»
- •Гуманизм творчества ф. Кафки («Превращение», «в исправительной колонии»)
- •Литература «потерянного поколения» (э. Хемингуэй, р. Олдингтон, э. М. Ремарк)
- •Этот вид лит-ры сложился в сша и Европе. Писатели этого направления были в течение 10 лет после 1мв активны в этой тематике.
- •Мифологическая основа романов т. Манна «Иосиф и его братья» и «Доктор Фаустус»
- •1. Миф в литературе XX века. Мифологическая основа романа Дж. Джойса «Улисс»
- •2. Отражение особенностей японского мироощущения в романе я. Кавабата «Тысячекрылый журавль»
- •1. Общественно-культурная ситуация 1950—1960 гг. Во Франции и ее отражение в литературе. Роман р. Мерля «За стеклом»
- •2. «Художественный синтез» в творчестве X. Л. Борхеса
- •Эстетические установки «нового романа» и «театра абсурда»
- •Творчество у. Эко. Интертекстуальность романа «Имя розы»
- •Новаторские литературные течения в сша 1960—1970 гг. («новый журнализм» и школа «черного юмора»)
- •Историзм романа у. Эко «Имя розы»
- •Постмодернизм в литературе XX века. Основные категории и понятия.
- •Проблематика и художественное своеобразие поэмы Пабло Неруды «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»
- •Модернизм и постмодернизм: диалектика взаимоотношений двух художественных систем
- •2. Бовуар Симона де
- •1. Феномен интертекстуальности в литературе постмодернизма
- •2. Позиция антиконформизма в романе г. Белля «Глазами клоуна»
- •Литература Франции в первой половине XX века
- •Интертекстуальность романа м. Павича «Хазарский словарь»
- •Жанр политического романа в XX веке (Гор Видал, м. Астуриас)
- •Художественный мир романов Дж. Фаулза («Коллекционер», «Женщина французского лейтенанта»)
- •Философия преодоления отчуждения в романе ф. Бегбедера «Windows on the World»
- •Проблематика романа г. Гессе «Игра в бисер»
- •1. Феномен массовой литературы в XX веке. Романы а. Хейли, X. Мураками, п. Коэльо и др.
- •2. Тема «нереализованного персонажа» в творчестве л. Пиранделло («Шесть персонажей в поисках автора»)
- •Литература Германии в первой половине XX века
- •Поэтика жанра романа-антиутопии. Роман Дж. Оруэлла «1984»
- •Литература Германии во второй половине XX века
- •Проблема нравственной ответственности в повести у. Голдинга «Повелитель мух»
- •Литература Великобритании во второй половине XX века
- •Жанр «субъективной эпопеи» в творчестве м. Пруста («в поисках утраченного времени»)
- •Интертекстуальность романа X. Кортасара «Игра в классики»
- •Литература славянских стран в XX веке
- •1. Литература Латинской Америки в XX веке. Магический реализм и творчество г. Г. Маркеса
- •2. Особенности творческого метода к. Воннегута («Сирены Титана»)
- •2. Генезис фашизма в романе г. Грасса «Собачьи годы»
Интертекстуальность романа м. Павича «Хазарский словарь»
Милорад Павич родился 15 октября 1929 года в Белграде.
Его романы - пирамиды безграничной образованности, с вкраплениями точных и мнимых цитат на древних, в патине забвенья, языках (греческом, латинском, арамейском, коптском). Запутанная головокружительная интрига, точнее, веер интриг, умноженный на фейерверк редких и диковинных энциклопедических знаний обеспечивает сербскому писателю и филологу Павичу нескончаемые дивиденды читательского признания, в результате чего ультра-элитарный автор становится публично-кассовым.
Автор "Хазарского словаря" создал новую литературную форму: "Уникальный роман" Павича - это роман-дельта! Любовный роман, пронизанный детективным началом, где ветвящееся на сто рукавов повествование приводит читателя к сотне различных вариантов возможной развязки. От читателя зависит, какое решение выбрать в качестве основного.
Современный автор этой книги заверяет читателя, что тот не обязательно умрет, если прочитает ее, как это произошло с его предшественником, пользовавшимся изданием "Хазарского словаря" от 1691 года, когда эта книга была впервые составлена. В связи с тем изданием необходимы некоторые пояснения, однако, чтобы они не были слишком утомительными, лексикограф предлагает читателям заключить договор: он сядет писать эти пояснения перед ужином, а читатель возьмется читать их после обеда. Таким образом, голод заставит автора быть кратким, а сытому читателю введение не покажется слишком длинным.
Несмотря на все перипетии, эта книга сохранила некоторые достоинства первоначального издания - издания Даубманнуса. Так же как и то издание, она может быть прочитана разными способами. Это открытая книга, а когда ее закроешь, можно продолжать писать ее; так же как она имеет своих лексикографов в прошлом и настоящем, то и в будущем могут появиться те, кто будет ее переписывать, продолжать и дополнять. В ней есть словарные статьи, конкордансы и комментарии, как в священных книгах или кроссвордах, и все имена и понятия, которые в ней отмечены знаком креста, полумесяца или звезды Давида, нужно искать в соответствующем разделе словаря, если кому-то захочется найти более подробное объяснение.
Книгу можно сравнить с виноградником, поливаемым или дождем, или вином. Эта, как и все словари, относится к последним. Словарь - книга, которая, требуя мало времени каждый день, забирает много времени за годы. Такую трату не следует недооценивать. Особенно если принять во внимание, что чтение, взятое в целом, дело очень подозрительное. При использовании книги ее можно чтением вылечить или убить. Можно сделать ее более толстой или изнасиловать, можно изменить направление ее течения, из нее постоянно что-то теряется, между строк под пальцами исчезают отдельные буквы, а то и целые страницы, а перед глазами вырастают, как капуста, какие-то новые. Если вы вечером отложите ее в сторону, то назавтра можете обнаружить, что в ней, как в остывшей печке, вас не ждет больше теплый ужин. Кроме того, в наше время в распоряжении у человека нет столько одиночества, чтобы он мог без ущерба читать книги, даже словари. Но всему, а значит, и этому, есть конец - книга похожа на весы: сначала вниз тянет правая чашка, а потом вдруг перевешивает левая, и это уже навсегда. Так ее вес перемещается с правой руки на левую, и в голове происходит нечто похожее - мысли перемещаются из мира надежд в мир воспоминаний, и все кончено. В ухе читателя остается только немного слюны из писательского рта, которую принес ветер слов, с крупицей песка на дне. Эту крупицу, как в ракушке, с течением лет будут обволакивать голоса, и однажды она превратится в жемчужину, в сыр черной козы или в пустоту, такую, при которой уши смыкаются, как створки моллюска. Но это меньше всего зависит от песка. В любом случае читать такую толстую книгу означает долго оставаться в одиночестве. Долго оставаться без того, что вам необходимо, потому что чтение в четыре руки еще как-то не принято. Из-за этого писателя гложет совесть, и он пытается искупить свою вину. Пусть та прекрасная особа с быстрыми глазами и ленивыми волосами, которая почувствует себя одинокой, читая этот словарь и пробегая сквозь свой страх, как через темную комнату, знает, что ей следует сделать следующее. Со словарем под мышкой в полдень первой среды месяца она должна подойти к кондитерской на главной площади своего города. Там ее будет ждать юноша, который так же, как и она, почувствовал одиночество, теряя время на чтение этой книги. Пусть они вместе сядут за столик в кондитерской и сопоставят мужской и женский экземпляры своих книг. Между ними есть разница. Когда они сравнят короткую, выделенную курсивом фразу последнего письма женского и мужского экземпляра этого словаря, вся книга для них сложится в одно целое, как партия в домино, и тогда она перестанет иметь для них какой бы то ни было смысл. Они начнут бранить лексикографа, но им не стоит слишком увлекаться этим из-за того, что последует дальше, потому что то, что последует дальше, касается только их двоих и стоит гораздо дороже, чем любое чтение.
БИЛЕТ 20