Бартоломе де лас касас. Мемориал совету по делам индий

Выводы:

1-е – все войны, получившие название конкисты, были и являются самыми несправедливыми и ведутся самими тиранами.

2-е – все королевства и владения в Индиях являются результатом узурпации.

3-е – все энкомьенды или репартимьенто индейцев являются несправедливыми, зловредными по вере, тем самым тираническими, как и подобное управление.

4-е – и те, кто дает, и те, кто владеет, впадают в смертный грех, и если они не откажутся от этого, то не смогут спасти свои души.

5-е – король наш господин, да хранит и благословит его господь, всей своей властью, данной ему от бога, не может оправдать ни войны и ограбление этих людей, ни раздел индейцев и энкомьенды, как нельзя оправдать грабежи и войны турок против христиан.

6-е – все золото и серебро, жемчуг и другое богатство, направленные в Испанию, как и то, которое на руках у испанцев в Индиях, почти полностью результат грабежа; говорю «почти», потому что это «почти» было, очевидно, добыто на островах и в местах, которые мы уже оставили.

7-е – если не возместят награбленное вчера и сегодня в результате войн, раздела индейцев или энкомьенды, то все участвующие в этом не смогут спасти свои души.

8-е – уроженцы всех земель в Индиях, куда мы вступили, имеют право вести против нас самую справедливую войну и смести нас с лица земли; это право они будут иметь до судного дня. ¹

Письмо франсиско де миранды екатерине II (Лондон, 20 июля 1789 г.)

Государыня!

Благополучно завершив, наконец, в настоящее время, благодаря благосклонному покровительству в. и. в-ва, задуманное мною продолжительное путешествие по Швеции, Дании, Голландии, Швейцарии и всей Франции, осмелился я снова взяться за перо, дабы повергнуть к Вашим стопам слабые изъявления глубокой признательности и моей нерушимой преданности августейшей особе в. и. в-ва. После сообщения, посланного Нормандесом из Петербурга, испанский двор противодействовал мне столь явно, что я не мог бы и шагу ступить, не прибегая к защите, которую в. в-во соизволили мне предоставить. Воистину, и малой доли хватило бы, чтобы я мог безопасно, не встречая никаких препятствий, и без всяких неприятностей проследовать повсюду.

Испанский посол дель Кампо принял меня тут учтиво и дружелюбно, между тем как я точно знаю, что имеющиеся у него секретные инструкции отнюдь не благоприятны для моей персоны и что он тайком уже предпринял несколько попыток причинить мне вред. Я попросил г-на графа Воронцова внести меня в список персонала здешнего посольства в. и. в-ва, полагая сие достаточным (наряду с некоторыми небольшими предосторожностями судебного порядка) для предупреждения любых судейских ухищрений, на какие они способны.

Таким образом, благодаря доброте в. и. в-ва я получил передышку и вкушаю покой, необходимый мне, чтобы привести в порядок мои разрозненные заметки и извлечь из них кое-какую пользу на будущее. Этим я занимаюсь непрестанно, рассчитывая и впредь на великодушное покровительство в. в-ва единственной моей опоры теперь, когда в Мадриде на меня напустили вероломных преследователей, скрытно лишили всего моего родового достояния и даже возможности сноситься с родителями и семьей в Америке.

Счастливы те, кто под управлением просвещенной, мудрой и склонной к философии монархини могут, не страшась фанатизма и инквизиции, мирно проводить свои дни в занятиях литературой, совершенствуясь в добродетели! Да продлит Верховное существо навечно бесценную жизнь в. и. в-ва на благо Ваших подданных и в утешение всему роду человеческому!

Имею честь быть с глубоким уважением в. и. в-ва нижайший и покорнейший слуга¹.

Франсиско де Миранда