14. Роман Стендаля «Красное и чёрное» как «Хроника 19 века»

В наиболее полной мере реализм и психологизм великого французского писателя Стендаля (псевдоним Анри Бейля, 1783–1842) проявился в романе «Красное и черное» («Le Rouge et le Noir»).

Замысел произведения возник под впечатлением газетных публикаций об осуждении и казни учителя Антуана Берте, стрелявшего в мать своих учеников (это событие произошло в 1827 г.). В частном случае Стендаль увидел драму целого поколения молодых французов, вошедших в жизнь после окончания героической эпохи революции и наполеоновских войн.

Стендаль разрабатывает форму центростремительного романа. Эта центростремительность определяет систему образов (центр — образ молодого человека Жюльена Сореля, вокруг которого располагаются все герои романа, описанные тем подробнее, чем они ближе к Жюльену), его географию (роман построен как движение Жюльена из выдуманного провинциального городка Верьера через более крупный город Безансон в столицу — Париж), его сюжет, выстроенный по музыкальному принципу крещендо (от мелких событий в начале романа до катастрофических событий — Жюльен стреляет в церкви в любимую им госпожу де Реналь и после суда погибает на гильотине — в конце романа).Центростремительность романа входит в противоречие с пронизывающей его двойственностью, намеченной в названии.

Существует множество трактовок этого названия: красное и черное — поля рулетки (В. В. Виноградов), революция и реакция (М. Е. Елизарова), кровь и смерть (Б. Г. Реизов) и т. д. Ясно лишь, что в названии содержится указание на двойственность, существование каких-то двух планов, которые сплетаются («и», а не «или»).Возможно, что таких двойственностей несколько, но одна очевидна: противоречие между внешней и внутренней жизнью Жюльена Сореля.

Поэтому в романе два рассказа, соответственно — две завязки и две развязки. Узел, имеющий отношение к внешней жизни героя, возникает тогда, когда мэр Верьера г-н Реналь решает, назло местному богачу Вально, взять в свой дом гувернера (завязка) и разрубается гильотиной, прерывающей жизнь Жюльена (развязка).

Второй узел возникает после знакомства 14-летнего Жюльена с книгой отставного лекаря (начало создания внутренней системы — завязка) и завершается выстрелом в церкви (развязка).Цель системы, которую создает Жюльен в своей душе, — слава и власть за истинные заслуги, как у Наполеона. Жюльен видит ключ к достижении этой цели в непобедимой воле и вырабатывает механизм приведения ее в действие во всех случаях без исключения. Заметив, что госпожа Реналь инстинктивно отдернула руку, которой Жюльен случайно коснулся, он добивается того, чтобы в следующий раз она не отдергивала руку, и иначе поступить он не может: желание, раз возникнув, каким бы оно ни было, должно быть реализовано во что бы то ни стало, даже в ущерб себе, иначе рухнет вся система, механизм воли. Ханжество оказывается превосходным путем достижения цели, и Жюльен пользуется этим средством виртуозно. Он избирает путь священника, при этом демонстрирует выдающиеся способности в запоминании священных текстов и их церковном толковании.

Но выбор ханжества как средства, кажущийся циничным, скрывает отказ Жюльена от другого предоставляющегося ему выбора (путь Фуке — через обогащение). А именно этот второй путь стал основой жизни современного общества, утратившего героические идеалы: в нем все определяют не способности, не культура, а деньги, что воплощено в победе Вально над Реналем. Моральная проблематика, связывавшая два плана романного повествования, переходит в социальную.

Жюльен совершает свой поступок (выстрел в госпожу де Реналь), следуя своей системе, в очередной раз запустив свой механизм воли (и он, как и прежде, не в состоянии не следовать возникшему желанию, хотя оно идет в разрез его конечной великой цели), но сам этот поступок отнюдь не героичен, а пошл, вполне в духе общества.

Отсюда общий смысл произведения: это роман о победе нового, послереволюционного, негероического общества над незаурядной личностью, мечтавшей подняться над ним.

Текст романа предстает в окружении сразу нескольких мистификаций. Он подписан не подлинным именем автора — Анри Бейль — а одним из многочисленных его псевдонимов, название его загадочно, подзаголовок «Хроника XIX века» не вяжется с содержащимся в романе описанием пяти лет жизни отдельного человека, достигшего незаметного поста секретаря маркиза де ля Моля. Роман начинается с короткой заметки «К читателю», где упоминаются события Июльской революции 1830 г., которые «дали всем умам направление, мало благоприятное для игры фантазии», и утверждается, что «нижеследующие страницы были написаны в 1827 году», хотя казнь Берте, с которым современники легко ассоциировали Сореля, произошла только в 1828 г. Далее следует эпиграф первой части романа: «Правда, горькая правда. Дантон». Он противоречит только что высказанному определению текста как «игры фантазии». Более того, Дантон не произносил такой фразы. За этим эпиграфом следует эпиграф к первой главе, написанный по-английски: «Посадите вместе тысячи людей, получше этих, в клетке станет еще хуже. Гоббс». Но Гоббс не писал этих слов. Первая строка романа: «Городок Верьер, пожалуй, один из самых живописных во всем Франш-Конте». Но Верьера не существует, он придуман автором. Мистификация на мистификации!

Стендаль хочет привлечь к ним особое внимание, заканчивая роман «Примечанием автора», последние слова которого: «Чтобы не задевать частной жизни, автор выдумал городок Верьер, а когда ему понадобились епископ, судья, присяжные и судебная процедура, он перенес все это в Безансон, где сам он никогда не бывал».Но самая большая мистификация тщательно скрыта от читателей.

Французский исследователь Мартино на основании только одной даты — 25 февраля 1830 г., премьера «Эрнани» Гюго в Комеди Франсез (упоминание которой уже противоречит названному Стендалем году создания романа) — рассчитал все основные даты событий романа: они начинаются в сентябре 1826 г., а заканчиваются 25 июля 1831 г. (казнь Жюльена), то есть через 8 месяцев после публикации романа (4 ноября в «Газетт литтерер» были опубликованы главы романа, а 14 ноября 1830 г. вышло в свет его двухтомное издание с ложной датой «1831»).

Следовательно, роман изначально задуман как роман-пророчество, истинная хроника всего XIX века, его не только нынешних, но и будущих проблем, конфликтов, судьбы героев романа, при всей их индивидуальности, изначально рассматривались автором как типичные, что соответствует реалистическому подходу к воссозданию образа человека в литературе.