Сословия

Количество нищих в итальянских городах напоминало о временах упадка Римской империи. Они заполняли улицы и площади, ожидая милостыни, раздачи хлеба, пышных зрелищ.

Де Бросс так описывал неапольских нищих: «Эти «ла- царелли» не имеют жилья, проводят целые дни на улицах в бездействии и живут с милостыней, раздаваемых мона­стырями. День за днем лестницы и вся площадь Монте Оли- вето ими заполнены так, что пройти нельзя».

Рим, Венеция, Неаполь по числу жителей не уступали другим крупным городам Европы, однако, они представ­ляли удивительное зрелище благодаря огромной пестрой массе людей без определенной профессии, люмпенов и без­работных.

Мелкие ремесленники составляли основную производи­тельную часть городов. Участь их была незавидна, так как, кроме иностранных промышенных изделий, составлявших им конкуренцию, мелкие ремесленники испытывали дав­ление со стороны немногочисленных привилегированных мастеров.

В то же время итальянской аристократии жилось совсем неплохо. По иронии истории, именно на родине Ренессанса продолжали практически в неприкосновенности сохраняться многие сословные перегородки, которые проявлялись, как в правах, так в одежде и нравах.

Привилегированные сословия были практически пол­ностью освобождены от всяких обязанностей по отношению к государству, что позволило им тратить огромные состояния на роскошную одежду и пышные празднества.

В некоторых итальянских государствах для дворян су­ществовали особые суды и особые законы. В других судьям прямо предписывалось при определении наказания учитывать сословную принадлежность обвиняемого.

Высшие государственные посты и высшие должности в армии могли занимать только дворяне. Однако авторы «Истории Италии» призывают не игнорировать местные раз­личия и не ставить знак равенства между грубыми, развяз­ными, спесивыми, зачастую умственно ограниченными си­цилийскими баронами и, скажем, генуэзскими вельможами, которые, в известной мере, продолжали заниматься финан­совой и торговой деятельностью.

Некоторая деловая активность встречалась изредка и среди ломбардской, пьемонтской и тосканской аристо­кратии. Финансисты, откупщики налогов, чиновники, тор­говцы, судьи, адвокаты составляли средний слой город­ского населения.

В условиях экономического упадка им не приходилось думать о чем-либо ином, кроме вложения капитала в землю, чтобы таким образом сблизиться с дворянством, а также о сбыте сельскохозяйственной продукции.

И хотя С.Д.Сказкин утверждает, что они своей деятель­ностью обслуживали господствующий класс и сущес.твущие порядки, не имея ни определенного классового самосознания, ни ярко выраженного политического лица, однако, прихо­дится признать, что поведенческие мотивы среднего сословия были продиктованы только необходимостью выжить в это нелегкое время.

«История Италии» отмечает наличие некоторых бур­жуазных элементов в самом зачаточном виде на севере Ита­лии, в Ломбардии, Тоскане, Пьемонте.

Здесь также отмечается некоторое оживление интеллек­туальной жизни. «Экономическая речь» тосканца Саллустио Бандини, написанная в 1737 году, как бы предвещает тре­бование просветителей второй половины века.

Наиболее влиятельным сословием Италии оставалось духовенство, пользующееся покровительством Римского па­пы. Армия священников, монахов, иезуитов по своей чис­ленности могла сравниться лишь с огромной армией нищих.

Монтескье, посетивший Италию, писал, что здесь дос­таточно повернуть голову, чтобы увидеть священника или монаха.

В Тоскане доходы духовенства превышали доходы го­сударства в 4 раза. В Папской области духовенству при­надлежала вся полнота власти. В других государствах Ита­лии оно нередко держало в своих руках тайные нити управления.

Однако дифференциация в среде духовного сословия была очень глубока: в то время как прелаты соревнова­лись в богатстве и влиянии с крупнейшими светскими фео­далами, бедные сельские священники по своему образу жиз­ни мало чем отличались от крестьян. В то же время часть городского клира сближалась с нарождающейся итальянской буржуазией.