2.3. Порядок проведения допроса обвиняемого

Допрос обвиняемого производится по месту производства предварительного следствия, а в случае необходимости и в месте нахождения обвиняемого (ч. 1 ст. 187 УПК).

Допрос обвиняемого, содержащегося под стражей, следует производить, как правило, в следственном изоляторе или помещении органа внутренних дел, где имеется изолятор временного содержания подозреваемых и обвиняемых. В таком случае снижается вероятность совершения обвиняемым побега во время перевозки к месту допроса, а также из рабочего кабинета следователя. Если имеются сведения о том, что обвиняемый готовится к побегу, то его допросы вне следственного изолятора или изолятора временного содержания подозреваемых и обвиняемых следует производить только в случае крайней необходимости.

Допрос обвиняемого, не заключенного под стражу, может производиться также по месту жительства, работы или в ином месте, если это обусловлено тактическим соображениями или объективными обстоятельствами. В частности, допрос обвиняемого может производиться в месте производства другого следственного действия (например, осмотра места происшествия, выемки, обыска, следственного эксперимента, проверки показаний на месте) с участием подозреваемого и обвиняемого, если необходимо оперативно проверить с помощью его показаний полученные доказательства. По месту работы допрос обвиняемого может производиться, если есть основания полагать, что после допроса возникнет необходимость в проведении очных ставок между обвиняемым и сотрудниками учреждения, где он работает, ранее допрошенными в качестве свидетелей (потерпевших). Допрос обвиняемого может производиться в лечебном учреждении, если состояние здоровья обвиняемого исключает возможность его явки к следователю.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденного Нозимова З. на приговор Тимирязевского районного суда г. Москвы от 06 июля 2015 года, которым Нозимов З., осужден по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ (за преступление в отношении потерпевшей Пригаро М.) к лишению свободы сроком 3 года 6 месяцев, по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ (за преступление в отношении потерпевшего Киселева В.) к лишению свободы сроком 3 года.

В апелляционной жалобе осужденный Нозимов З. указал, что не согласен с приговором и осуждением по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ, так как этот эпизод не имеет никаких прямых доказательств, кроме его слов на допросе, который велся в ночное время, что в соответствии с комментарием к статье 173 УПК РФ не допускается, и обвинение не может быть основано исключительно на признательных показаниях без наличия иных объективных доказательств. Отмечая несоответствие во времени и дате преступления в отношении имущества потерпевшей Пригаро М., осужденный настаивает на своей невиновности по данному эпизоду, а по преступлению в отношении потерпевшего Киселева В. признает свою вину частично и, не отрицая факта нахождения в машине в момент его задержания, утверждает, что машину не похищал, а исполнял распоряжение своего работодателя, будучи уверенным, что машина принадлежит его дяде, в связи с чем в его действиях отсутствует состав кражи. Просит изменить приговор суда в сторону смягчения и дать объективную оценку по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ.

В возражениях на апелляционную жалобу государственным обвинителем Багдасаровым А. выражено несогласие с доводами осужденного и указано, что выводы суда о виновности Нозимова З. в совершении инкриминируемых ему преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам и подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами. Вина Нозимова З. нашла свое полное подтверждение и суд дал надлежащую правовую оценку показаниям осужденного и свидетелей, данных ими как в период предварительного расследования, так и в ходе судебного следствия. Считая приговор суда в отношении Нозимова З. законным и обоснованным, а назначенное ему наказание - справедливым, государственный обвинитель полагает, что оснований для изменения приговора и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный Нозимов З. поддержал доводы апелляционной жалобы, просил смягчить приговор суда.

Адвокат Амосов А. поддержал доводы апелляционной жалобы своего подзащитного, просил изменить приговор суда и смягчить назначенное Нозимову З. наказание, либо приговор суда отменить и направить дело на новое судебное разбирательство.

Потерпевшая Пригаро М. оставила рассмотрение доводов жалобы на усмотрение суда.

Прокурор Хрипунов А.М. возражал против доводов апелляционной жалобы, просил приговор суда оставить без изменения, а жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражения на неё государственного обвинителя, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора суда, считая его законным и обоснованным.

Вывод суда о виновности осужденного Нозимова З. в совершении преступлений, за которые он осужден, соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и, вопреки мнению автора апелляционной жалобы, подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре.

В частности, вина Нозимова З. в совершении кражи автомобиля марки "……" подтверждается:

показаниями потерпевшей Пригаро М. об обстоятельствах похищения принадлежащего ей автомобиля, припаркованного вечером 07 октября 2014 г. во дворе дома, заявлением потерпевшей в отдел полиции с просьбой принять меры к розыску неизвестного лица, похитившего принадлежащий ей автомобиль;

карточкой происшествия от 08.10.2014 г., в которой зафиксировано обращение Пригаро М. в Службу "02";

протоколом явки с повинной Нозимова З., в котором отражены его пояснения о договоренности с лицом, назвавшимся Василием, занимающимся кражами автомобилей, перегнать автомобиль марки "……." белого цвета за денежное вознаграждение;

показаниями свидетеля Фербер А., который является оперуполномоченным 2 отдела 3 ОРЧ "И" ОУР УВД по ВАО ГУ МВД России по г. Москве и по указанию своего руководителя с разрешения следователя 12 ноября 2014 г. встретился с задержанным Нозимовым З., сообщившим об обстоятельствах его знакомства в районе ……. с мужчиной, назвавшимся Василием, который предложил заработок за перегон ранее угнанных автомобилей, на что Нозимов З. согласился. В дальнейшем, не позднее 10 октября 2014 г., Нозимов З. встретился с "Василием" около станции метро …… когда тот предложил перегнать автомашину марки …… белого цвета, передал Нозимову З. денежные средства в размере 45.000 рублей и ключи от автомобиля, а также объяснил, что припаркованный на …… улице автомобиль надо перегнать к АЗС ….. что и было сделано Нозимовым З. На предложение Фербера А. написать явку с повинной Нозимов З. дал согласие, после чего Фербер А. составил соответствующий протокол, который Нозимов З. прочитал и подписал. Свои показания свидетель Фербер А. в полном объеме подтвердил в ходе очной ставки, проведенной в период предварительного следствия с Нозимовым З.

Вина Нозимова З. в совершении покушения на кражу автомобиля марки ……….. подтверждается:

показаниями потерпевшего Киселева В. об обстоятельствах исчезновения принадлежащего ему автомобиля, поставленного вечером 09 ноября 2014 года на парковочное место напротив пятого подъезда жилого дома по ………… улице, о чем он немедленно сообщил в Службу "112";

показаниями свидетелей Кириллова П. и Култина Д., являющихся инспекторами 2 роты ОБ ДПС ГИБДД УВД по САО ГУ МВД России по г. Москве, которые 09 ноября 2014 г. находились на дежурстве и при движении по маршруту патрулирования обратили внимание на автомобиль, двигавшийся с выключенными световыми приборами. По громкой связи от водителя, управлявшего данной машиной, оказавшегося впоследствии Нозимовым З., потребовали остановиться, но тот продолжил движение и попытался скрыться, а затем притормозив выскочил из автомобиля и побежал, однако был задержан на строительной площадке Култиным Д.;

показаниями свидетеля Масного А., который на своей автомашине вечером 09 ноября 2014 г. следовал ………. и в момент остановки, когда его друг, которого он подвозил до дома, выходил из машины, в его автомобиль сзади на скорости врезался автомобиль марки …….. из него выбежал Нозимов З., побежавший в сторону строительной площадки, но его задержали сотрудники ДПС;

заявлением потерпевшего Киселева В. в отдел полиции с просьбой привлечь к уголовной ответственности неизвестное лицо, похитившее 09 ноября 2014 г. принадлежащий ему автомобиль;

рапортом Службы "02", в котором зафиксирована информация об угоне транспортного средства по адресу: …………

протоколом осмотра места происшествия - автомобиля марки ………… в ходе осмотра которого были обнаружены и изъяты следы пальцев рук;

заключением дактилоскопической экспертизы с выводом о том, что два следа пальцев рук, обнаруженные при осмотре места происшествия - салона автомобиля марки ……….. оставлены большим пальцем левой руки Нозимова З.;

протоколом личного досмотра Нозимова З., в ходе которого у него были обнаружены и изъяты мобильные телефоны, водительское удостоверение, денежные средства в сумме 44.283 руб., признанные впоследствии вещественными доказательствами.

Все доказательства были непосредственно исследованы в судебном заседании и получили соответствующую оценку в приговоре.

Оценивая показания потерпевших Пригаро М. и Киселева В., а также свидетелей обвинения, суд не усмотрел оснований сомневаться в их достоверности, верно указав, что они являются последовательными, соответствуют друг другу и согласуются с иными исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами. Каких-либо существенных противоречий, влияющих на доказанность вины Нозимова З., в показаниях потерпевших и свидетелей не установлено, равно как не выявлено оснований для оговора осужденного со стороны названных лиц либо обстоятельств, свидетельствующих о какой-либо их заинтересованности в исходе дела.

Версия Нозимова З., выдвинутая им в судебном заседании в свою защиту о непричастности к краже автомобиля, принадлежащего Пригаро М., и неосведомленности о преступном характере действий с автомобилем, принадлежащим Киселеву В., была тщательно проверена судом первой инстанции и оценена критически.

При этом в ходе судебного разбирательства суд исследовал показания Нозимова З., допрошенного в период предварительного следствия, о том, что на Белорусском вокзале он познакомился с мужчиной, назвавшимся Василием, который предложил заработать деньги путем совершения краж автомобилей иностранного производства, на что Нозимов З. согласился. В дальнейшем в начале октября 2014 г. Нозимов З. по указанию Василия перегнал автомобиль марки ………….. белого цвета, предварительно получив от Василия ключи от машины и деньги в сумме 45.000 руб. за работу, а 09 ноября 2014 г. встретился с Василием на ….. где получив деньги в сумме 45.000 рублей, по указанию Василия сел в автомобиль марки …….. который уже был заведен, для его перегона на ул……… По пути следования инспектора ДПС на служебной автомашине потребовали остановиться, но Нозимов З. постарался скрыться и, снизив скорость, выпрыгнул из машины, однако был задержан сотрудниками ГИБДД.

Проверив соблюдение требований уголовно-процессуального закона при указанном допросе Нозимова З., проведенного с участием защитника, и не установив каких-либо нарушений, данные показания суд первой инстанции обоснованно признал достоверными и сослался на них в приговоре, а изменение Нозимовым З. в дальнейшем своих показаний расценил как способ его защиты.

Проанализировав обстоятельства деяний и совокупность всех собранных по делу доказательств, суд обоснованно пришел к выводу о совершении Нозимовым З. инкриминируемых ему преступлений и признал надуманными показания о непричастности к кражам, так как они противоречат фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, и опровергаются собранными доказательствами, которые согласуются между собой и не содержат противоречий. В соответствии с требованиями закона суд в приговоре указал, по каким основаниям он доверяет одним доказательствам, а какие отвергает как несостоятельные. При этом несогласие автора апелляционной жалобы с данной судом оценкой доказательствам не является основанием для отмены приговора суда, а доводы осужденного об отсутствии доказательств его вины являются несостоятельными и опровергаются собранными доказательствами по делу, совокупность которых суд первой инстанции обоснованно счел достаточной для разрешения дела по существу.

Допустимость и достоверность доказательств, полученных в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и положенных судом в основу своих выводов о виновности осужденного Нозимова З., у судебной коллегии сомнений не вызывает. Данные выводы судебная коллегия считает обоснованными, так как в приговоре в соответствии с требованиями закона приведен всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал свои выводы, и каждому из них дана надлежащая оценка. Не согласиться с оценкой, данной судом первой инстанции представленным по делу доказательствам, судебная коллегия оснований не находит.

Вопреки мнению осужденного, все обстоятельства совершения преступлений, включая время, место и способ совершения деяний, по настоящему делу установлены. Нарушений норм Уголовно-процессуального кодекса РФ при собирании доказательств суд первой инстанции не установил и не выявил оснований для признания каких-либо доказательств недопустимыми, как не усматривает таковых и судебная коллегия.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд верно квалифицировал действия Нозимова З. по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ. Выводы суда о квалификации действий осужденного, в том числе о наличии квалифицирующих признаков совершения краж группой лиц по предварительному сговору и в особо крупном размере, равно как и выводы о неоконченном характере преступления в отношении имущества потерпевшего Киселева В.Е., в приговоре надлежаще мотивированы.

Оснований для иной квалификации или оправдания Нозимова З. не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона при проведении судебного разбирательства судебная коллегия не усматривает. Принципы уголовного судопроизводства судом первой инстанции соблюдались, сторона обвинения и сторона защиты на основе равноправия участвовала в исследовании доказательств, обладая правом на представление доказательств в обоснование своей позиции.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, исходя из характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, с учетом данных о личности виновного, наличия смягчающих обстоятельств и отсутствия отягчающих.

При этом, тщательно проанализировав совокупность сведений о личности Нозимова З., оценив влияние назначенного наказания на исправление виновного, суд с учетом характера и степени общественной опасности совершенных деяний сделал вывод о том, что исправление Нозимова З. возможно только в условиях изоляции от общества, но счел возможным не назначать виновному дополнительные наказания, предусмотренные санкцией части 4 статьи 158 УК РФ, в виде ограничения свободы и штрафа.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания определен осужденному в соответствии с нормами действующего уголовного закона, с учетом обстоятельств дела и тяжести совершенных преступлений.

Оснований для применения к осужденному положений ст. 73 УК РФ либо назначения более мягкого, чем лишение свободы, наказания суд не усмотрел, но справедливо учел требования ч. 3 ст. 66 УК РФ при назначении наказания за неоконченное преступление.

Основные положения назначения наказания судом строго соблюдены и назначенное Нозимову З. наказание, по мнению судебной коллегии, соразмерно содеянному, является справедливым, полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Таким образом оснований для отмены или изменения приговора и удовлетворения апелляционной жалобы по изложенным в ней доводам судебная коллегия не находит.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия Определила Приговор Тимирязевского районного суда г. Москвы от 06 июля 2015 года в отношении Нозимова З. оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения¹.

Тактика допроса - совокупность тактических приемов следователя, соответственно, тактический прием - наиболее эффективный способ действия следователя. Данные приемы многообразны и зависят от личности допрашиваемого, опыта и навыков допрашивающего, предмета и условий допроса².

Тактические приемы допроса могут быть как мягкие (например, беседы по душам на отвлеченные темы, разъяснение, обращение к здравому смыслу, логический и правовой анализ сложившейся ситуации и возможности ее развития и др.), так и жесткие (непрерывный прессинг, изобличение фактами, демонстрация возможностей следствия, твердость). Может использоваться также и поочередное применение вышеназванных приемов, т.е. метод «кнута и пряника».

В зависимости от законодательной регламентации можно выделить тактические приемы, предусмотренные и не предусмотренные УПК. Из числа тех, которые предусмотрены УПК, можно выделить несколько групп тактических приемов: 1) предписывающие определенный образ действий следователя в процессе производства следственного действия; 2) приемы, применение которых зависит от усмотрения следователя; 3) предписания, запрещающие тот или иной образ действий следователя (задавать наводящие вопросы запрещается в соответствии со ст.189 УПК РФ) ¹.

Тактическими приемами допроса подозреваемого и обвиняемого, не предусмотренными УПК РФ, являются следующие: использование возможностей криминалистической гипнологии при подготовке допроса, применение полиграфа при подготовке допроса, биоритмология и допрос подозреваемого и обвиняемого, использование музыкального и запахового фонов².

Поверхностно раскрывая эти приемы, можно сказать, что, например, результаты полиграфа используются лишь в качестве ориентирующей, а не доказательственной информации. Применение гипноза, хотя и считается не гуманным в нашей стране, но при раскрытии преступлений об изнасиловании, помогало жертвам описать преступника довольно четко. Что касается биоритмологии, то она в состоянии выявить наиболее благоприятный период для допроса правонарушителя, препятствующего установлению истины, когда традиционные приемы допроса не помогают. Квалифицированный специалист определяет благоприятный временной интервал для наибольшей эффективности тактического воздействия на обвиняемого. Применение музыки на допросе обвиняемого не противоречит УПК, нормам этики и способствует получению правдивых показаний5. Полагаем, допустимость результатов указанных приемов в качестве доказательств и их процессуальное закрепление - вопрос времени. 

Тактические приемы в обязательном порядке должны соответствовать уголовно-процессуальному закону, принципам морали, требованиям профессиональной этики, а также быть научно обосноваными, логичными, эффективными и экономичными. У следователя должна оставаться свобода выбора тактического приема при наличии соответствующей обоснованности его выбора. 

Допрос подозреваемого, как правило, производится сразу же после задержания или избрания меры пресечения и лишь в исключительных случаях - не позднее 24 часов с момента задержания или применения другой меры пресечения. При допросе следователь еще не располагает достаточными доказательствами о причастности подозреваемого к совершенному преступлению. 

Тактика допроса подозреваемого строится в зависимости от позиции допрашиваемого и ситуации, сложившейся к моменту допроса. Если подозреваемый пойман с поличным, совершил преступление в условиях очевидности, не скрывает своей причастности к совершенному деянию, то тактика допроса носит чаще всего бесконфликтный характер, и следователь может использовать такие приемы, как детализация показаний о совершенном преступлении и личности подозреваемого, его ближайшем окружении; повторный допрос по изложенным ранее показаниям¹.

Подозреваемый может отрицать причастность к совершенному преступлению либо давать ложные показания. Самым распространенным мотивом дачи таких показаний будет являться желание избежать ответственности за содеянное или приуменьшить свою вину либо понести наказание не за совершенное, а за менее тяжкое преступление - действительное или мнимое. В данном случае следователь может использовать такие тактические приемы эмоционального и логического воздействия, как убеждение в неправильности занятой позиции, ее антигражданском характере; разъяснение правовых последствий дачи ложных показаний и вредных последствий ложных показаний; воздействие на положительные стороны личности допрашиваемого; демонстрация несоответствия его показаний действительности. Законодатель не предусматривает различий в порядке допроса подозреваемого и обвиняемого. Что же касается тактики допроса обвиняемого, то она - одна из наиболее сложных и должна отвечать требованиям уголовно-процессуального закона: строиться в зависимости от состава преступления, личности обвиняемого, имеющихся в деле доказательств, а также от того, признает обвиняемый себя виновным в предъявленном ему обвинении или нет¹.

Тактика допроса обвиняемого бесконфликтной ситуации отличается от допроса подозреваемого в аналогичной ситуации, поскольку обвиняемому предъявлено обвинение в совершении конкретного преступления, а следователь располагает соответствующими доказательствами, знает его позицию и подготовлен к изобличению допрашиваемого в совершении общественно опасного деяния, если он решил изменить свои показания².

Бесконфликтная ситуация наиболее благоприятная, но абсолютно бесконфликтными ситуации вряд ли могут быть, так как задача следователя - выяснить все эпизоды преступной деятельности; соучастников; обстоятельства, способствовавшие совершению преступления. 

В конфликтной ситуации следователь может использовать такие приемы, как убеждение, допрос с предъявлением доказательств, создание преувеличенного представления об осведомленности следователя, допущение легенды, последовательность, метод косвенного допроса, внезапность, форсирование темпа допроса, демонстрация возможностей расследования³.

Таким образом, следователь должен тщательно готовиться к допросу, анализировать имеющиеся в деле улики против обвиняемого или подозреваемого и объяснения, которые они уже дали; проявлять особую наблюдательность в ходе допроса за нюансами поведения допрашиваемого, его реакцией на определенные вопросы, его спокойствием или раздражительностью, уверенностью или страхом, мимикой и жестами. Причем следователь должен оставаться спокойным, внимательным и уверенным в себе, поскольку эффективность допроса зависит, прежде всего, не от конкретного тактического приема или комбинации, а от грамотности и опыта применяющего их следователя. 

В ходе расследования уголовных дел, возбужденных в отношении несовершеннолетних, одним из самых распространенных следственных действий является допрос. Под допросом понимается самостоятельное следственное действие, заключающееся в получении и фиксации в процессуальной форме показаний лиц о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для установления истины по делу. Допрос выступает одним из видов взаимодействия, межличностного общения и обмена информацией между допрашивающим и допрашиваемым. Осуществление психологического взаимодействия с несовершеннолетними допрашиваемыми сопряжено с особыми трудностями, обусловленными в первую очередь их возрастными особенностями, связанными со специфической динамикой прохождения психических процессов, эмоциональным и поведенческим реагированием подростков в сложных ситуациях, к категории которых относится и допрос. В зависимости от возрастного периода и индивидуальных характеристик несовершеннолетнего сама процедура допроса может восприниматься им как изначально конфликтная ситуация. Таким образом, необходимо учитывать возрастные и умственные особенности несовершеннолетнего, от которых во многом будет зависеть результат допроса. 

В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации одним из условий допроса несовершеннолетних подозреваемых (обвиняемых), не достигших возраста шестнадцати лет, либо достигших этого возраста, но страдающих психическим расстройством или отстающих в психическом развитии, является обязательное присутствие педагога или психолога. Вопрос присутствия педагога, при проведении допроса несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) неоднократно изучался и до сих пор вызывает интерес у большинства ученых, которые, на наш взгляд, так и не пришли к единому мнению. 

Анализ следственной практики показывает, что в большинстве случаев на допрос приглашается педагог, знакомый несовершеннолетнему, с которым он непосредственно встречался. По моему мнению, участие такого педагога было бы оптимально, например, при допросе несовершеннолетнего свидетеля, а не подозреваемого (обвиняемого). Несовершеннолетний подозреваемый (обвиняемый) чаще всего воспитывается в неблагополучной семье, он не пользуется большой любовью не только у сверстников, но и у учителей-педагогов. И поэтому участие педагога в таких случаях вряд ли приведет к положительному эффекту, с точки зрения преодоления замкнутости подростка и установления психологического контакта с ним. С другой стороны, приглашение на допрос педагога, незнакомого подростку, также может иметь негативный эффект, так как для несовершеннолетнего обвиняемого этот педагог будет совершенно чужим человеком, как и следователь. 

Отдельные авторы выделяют иные задачи участия педагога в ходе проведения допроса несовершеннолетнего обвиняемого.

Обеспечение оптимального эмоционального состояния подростка не является основной задачей педагога в допросе несовершеннолетнего. Так, В.Л. Васильев подчеркивает, что отношение педагогов в большинстве случаев лучше к тем детям, которые проявляют стремление к учебе. В последнее время подростки открыто проявляют свою неприязнь к преподавателям, что также не исключает негативное отношение педагога к такому подростку. Также педагог не может обеспечить оптимальное состояние допрашиваемого обвиняемого в связи с тем, что в ряде случаев подросток будет стесняться, стыдиться того, что совершил противоправные деяния, будет испытывать в присутствии педагога чувство страха, ненависти, агрессивности. В частности, такая ситуация может привести к потере психологического контакта, а соответственно и к затруднению при допросе. 

На мой взгляд, что педагог не в полной мере может оказать помощь следователю в формулировании педагогически корректных вопросов. По нашему мнению, чтобы грамотно и доступно для подростка сформировать и поставить вопрос, необходимы в большинстве случаев специальные научные познания в области детской и подростковой психологии. Что, в свою очередь, относится к компетенции психолога. 

Составление плана проведения допроса несовершеннолетнего, по нашему мнению, не будет являться задачей педагога. Следователь сам, на свое усмотрение выбирает тактику проведения допроса. В качестве одного из тактических приемов следователя выступает составление плана допроса, что тем самым является непосредственной прерогативой следователя. План допроса не является неизменным и может редактироваться следователем в ходе проведения допроса по своему усмотрению, в зависимости от поведения допрашиваемого лица. 

Оказание содействия следователю в фиксации показаний, также не является задачей педагога. Показания допрашиваемого фиксируются в протоколе следственного действия только уполномоченным на то лицом -следователем. По окончании допроса протокол предъявляется для ознакомления лицам, участвующим в данном следственном действии. Педагог вправе вносить свои замечания о правильности, полноте сделанных записей, об уточнении и дополнении протокола лишь по окончанию допроса, о чем делается соответствующая запись, удостоверенная подписью педагога. 

По нашему мнению, привлечение педагога в процесс расследования уголовных дел целесообразнее проводить, если педагог будет допрашиваться в качестве свидетеля. Полученные показания педагога будут более эффективны при подготовке следователя к допросу несовершеннолетнего обвиняемого. В данном случае педагог может охарактеризовать личность, подсказать следователю об отношении несовершеннолетнего к учебе, сверстникам, об известных ему увлечениях несовершеннолетнего. 

Что касается привлечения психолога для участия в проведении допроса несовершеннолетнего, считаем, что его присутствие будет более обоснованным, чем участие педагога. Психолог, являясь специалистом, обладающим научными знаниями в области психологии несовершеннолетних, имеющий профессиональные навыки общения с ними, оказывает посильную помощь не только несовершеннолетнему, но и следователю. На наш взгляд, присутствуя при допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), психолог способствует установлению психологического контакта между следователем и допрашиваемым несовершеннолетним; созданию благоприятной обстановки допроса; формулированию корректных вопросов, для их полного восприятия несовершеннолетним. Не исключаем, что психолог также может ориентировать допрашиваемого к правдивым и достоверным показаниям. Немаловажна помощь психолога в предотвращении состояния агрессивности, нервозности, чувства стыдливости, настороженности, замкнутости, возникающие у несовершеннолетнего в ходе проведении допроса. 

Исходя из всего вышеизложенного, полагаю, что существует реальная необходимость активного развития практики участия психолога в ходе проведения допроса несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого). Считаем, что в дальнейшем законодателю следует внести изменения в уголовно-процессуальный закон, исключив понятие «педагог», оставив при этом понятие «психолог». По нашему мнению, данная норма окажет огромное положительное влияние на ход допроса и позволит более качественно и объективно судить о личности подозреваемого (обвиняемого) несовершеннолетнего.