Протокол допроса обвиняемого

Город Москва 23 марта 2000 года

Следователь по особо важным делам Следственного управления ФСБ России подполковник юстиции Л. В. Баранов, с участием защитника – адвоката юридической консультации «Вердикт» гор. Москвы Нечепуренко Павла Яковлевича, в своем служебном кабинете, с соблюдением требований ст. ст. 17, 46, 150–152 УПК РСФСР произвел допрос обвиняемого Радуева Салмана Бетыровича , 13 февраля 1967 года рождения, уроженца г. Гудермеса ЧИ АССР, чеченца, гражданина Российской Федерации (другие анкетные данные в деле имеются, а формальности по ведению следственного протокола мы сокращаем здесь и далее из‑за того, что они текстуально соответствуют одно другому и ничего не дополняют в понимании вопроса).

Допрос начат в 14 часов 20 минут.

Допрос окончен в 16 часов 40 минут.

На поставленные следователем вопросы обвиняемый Радуев С. Б. показал следующее:

…В ходе сегодняшнего допроса хотел бы подробно остановиться на Кизлярской операции, которая под моим руководством была проведена в период с 9 по 18 января 1996 года.

Во время первой чеченской войны я был командующим Северо‑Восточным фронтом вооруженных сил Чечни. Примерно в 20‑х числах декабря 1995 года, более точно дату в настоящее время вспомнить затрудняюсь, Джохар Дудаев вызвал меня в свою резиденцию, которая располагалась в селе Гехи Чу, и сообщил, что по его данным примерно 8‑10 января 1996 года на вертолетную базу в городе Кизляре прибывают 8 вертолетов Вооруженных сил Российской Федерации, полностью загруженные ракетами НУРС. После этого он поставил передо мной задачу выдвинуться в Кизляр, захватить базу, 4 вертолета уничтожить, а остальные попытаться перегнать в Чечню. Во время этого разговора помимо нас присутствовал военный прокурор Ичкерии Магомед Джаниев, который погиб вместе с Дудаевым во время покушения на последнего в апреле 1996 года. Когда я высказал опасения о недостаточности времени для подготовки и проведения указанной операции, Дудаев приказал осуществить ее совместно с командующим Юго‑Восточным фронтом Исрапиловым Хункерпашой.

Через три дня я вместе с Исрапиловым прибыл в резиденцию Дудаева, где последний еще раз поставил перед нами задачу разработать и провести боевую операцию по уничтожению военных объектов в районе города Кизляра. При этом он возложил на Исрапилова военное руководство, а на меня политическое. Доложить план операции мы должны были к 1 января 1996 года.

Разработанный мной и Исрапиловым план заключался в следующем.

Для проведения операции создавался сводный отряд в количестве примерно 250 человек, в который входили: подразделение Абалаева Айдамира (примерно 70 человек); подразделение Атгириева Турпалали (примерно 40 человек); сводное подразделение Северо‑Восточного фронта под руководством моего родного брата Радуева Сулеймана (примерно 60 человек); сводное подразделение Юго‑Восточного фронта (примерно 30 человек), во главе которого стоял родной брат Исрапилова, имени которого в настоящее время вспомнить затрудняюсь, и «Наурский батальон» под командованием Чараева Мусы (примерно 40 человек). В их число входили также 8 пленных военнослужащих Российской Армии, которые должны были нам помочь в ходе следования через блокпосты российских войск. Они в отличие от остальных были одеты в форму военнослужащих Российской Армии.

5 января 1996 года этот сводный отряд должен был собраться в поселке Новогрозненский, а затем на следующий день, утром, на грузовых автомашинах выдвинуться в район села Азамат‑Юрт. В ночь с 6 на 7 января на лодках переправиться через реку Терек и сосредоточиться в лесном массиве в районе станицы Шелковская. Там пересесть на другие автомашины и к вечеру 8 января прибыть на административную границу между Чечней и Дагестаном в районе села Бороздиновка.

Штурм города планировался в ночь с 8 на 9 января. Для этого 9 января, в 2 часа ночи, около села Бороздиновка основные силы должны были спешиться и через Каргалинский гидроузел пешком прибыть в Кизляр. Подразделение Атгириева должно на автомашинах с боеприпасами прибыть в город окружным путем через блокпосты федеральных войск. Начало операции планировалось на 4 часа утра. К этому времени весь отряд должен был бы находиться на заранее спланированных позициях, а подразделение Атгириева подвезти боеприпасы.

Согласно плану операции подразделения Абалаева Айдамира и моего брата в указанное время должны были начать штурм вертолетной базы, а «Наурский батальон» – мотострелкового батальона. Остальные отряды – рассредоточиться в различных районах города и находиться в резерве. Во время проведения операции возглавляемая Исрапиловым и мною группа управления должна была находиться в одном из городских нежилых помещений, расположенном недалеко от здания РОВД, точный адрес назвать затрудняюсь. Все руководители боевых групп оснащались рациями и каждому присваивался свой позывной. На вооружении отряда должны были быть различные виды вооружения, начиная от автоматов Калашникова и до гранатометов.

Хочу отметить, что операция планировалась в строжайшей тайне. Кроме меня и Исрапилова о ней никто не догадывался, даже мой брат. В первых числах января 1996 года план операции был письменно утвержден Джохаром Дудаевым. О ходе проведения указанной выше операции я покажу в ходе следующих допросов. (Мы увидим, как «шлифовал» позже свои первые показания Салман Радуев. – Авт. )

Вопрос: В ходе допроса вы показали, что на вас возлагалось политическое руководство операцией. Покажите, в чем оно заключалось?

Ответ: Дело в том, что город Кизляр находится на территории Республики Дагестан, то есть за территорией Чечни, и проведение боевой операции в этом городе имело бы большой резонанс во всем мире. Если бы операция прошла успешно и все ее участники невредимыми вернулись в Чечню, в мою задачу входило выступить по телевидению или дать пресс‑конференцию перед журналистами, в ходе которых привлечь внимание мировой общественности о начале проведения боевых действий вне территории Чечни, то есть в самой России. Если бы нам пришлось вступить в боевые столкновения с российскими войсками при отходе после проведения операции, то я должен был в качестве уполномоченного вести переговоры с командованием федеральных сил или представителями властей Дагестана, в ходе которых также акцентировать внимание на политическом характере наших действий.

Вопрос: Каким образом вы планировали доставить захваченные вертолеты на территорию Чечни?

Ответ: Воздушным путем, мы планировали пленить военных летчиков и с их помощью переправить вертолеты в Чечню. Кроме того, в составе нашего отряда были пленный российский вертолетчик, а также двое чеченцев – бывших военнослужащих Советской Армии, которые также умели управлять этими боевыми машинами. Имена и фамилии указанных лиц я в настоящее время вспомнить затрудняюсь.

Протокол допроса мной прочитан лично, записано правильно, дополнений и поправок не имею.

(Радуев С. Б.)

Адвокат: (Нечепуренко П. Я.)

Допросил и протокол составил:

Следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России подполковник юстиции Л. В. Баранов

Комментарий. Имена и фамилии Радуев мог, конечно, помнить, но не называл. Но главное в этой бандитской вылазке – террор, налет на базу, захват техники и людей. Это и есть тяжкие уголовные преступления.

Считается, что время стирает все, даже горе. Но так считают те, кто сам не пережил настоящую боль. Время никогда не сотрет из памяти и тем более не вернет матерям их сыновей, женам их мужей, детям их родителей, родным – их близких. Всех тех, кто стал жертвой террористического налета. Я чувствую эту боль и склоняю голову перед памятью погибших. И в то же время я восхищаюсь мужеством и мудростью народа Дагестана. В нелегкий для всех час простые люди сделали почти невозможное, чтобы защитить от террора наше Отечество.

Но вернемся к событиям в Кизляре. Весь день 9 января 1996 года радуевская банда удерживала согнанных людей в больнице. Людей оскорбляли, унижали, причиняли им физические страдания. И этими людьми, как живым щитом, боевики закрывали больничные окна.

На следующий день, после предъявления властями требований о прекращении преступных действий, бандиты вновь прикрылись «живым щитом» из захваченных ими заложников. На этот раз беззащитные и измученные люди закрыли собой окна автобусов, на которых боевики направились к границе Чеченской Республики.

Одно преступление буквально нанизывалось на другое. Блокпост у села Первомайское. Там несли службу сотрудники сводного отряда милиции УВД Новосибирской области. Пост подвергся нападению банды. Милиционеры (их полный список приведен в обвинительном заключении и оглашался в суде) были взяты в заложники, все оружие похищено боевиками.

С 10 по 18 января 1996 года бандиты удерживали в Первомайском заложников, которых привезли из Кизляра и взяли на блокпосту. Зажатые в тиски федеральными войсками, оказывая отчаянное вооруженное сопротивление, бандиты и здесь не могли обойтись без заложников. Они заставляли их рыть проходы и окопы. А при прорыве, который, к сожалению, им удалось осуществить, они, угрожая расправой, взвалили на заложников своих раненых сообщников и так их выносили… На другом берегу Терека бандиты надеялись найти спасение…

…При сопротивлении банды Радуева федеральным войскам в Первомайском были ранены и убиты военнослужащие, сотрудники милиции, гражданские лица. И снова перед нами страшные цифры статистики преступлений террористов: разрушено и повреждено 331 домовладение, уничтожено и повреждено имущество граждан на общую сумму 82,7 млрд рублей; административным зданиям села и другому имуществу причинен ущерб на сумму 56,7 млрд рублей.

В Кизляре и Первомайском в период с 9 по 18 января 1996 года бандитами Радуева были убиты и ранены десятки выполнявших свой служебный долг военнослужащих и граждан. Более 100 человек стали жертвами покушения на убийство. За эти дни от рук бандитов погибли более 20 сотрудников милиции, свыше 80 получили ранения.

Но был еще и захват сотрудников УВД Пензенской области. Следствие установило, что 14 декабря 1996 года примерно в 14 часов Радуев в сопровождении 50 вооруженных бандитов прибыл к блокпосту «Герзельский мост». Блокпост располагался на административной границе Дагестана и Чечни, которую охраняли сотрудники УВД Пензенской области. Радуеву потребовалось тогда прибыть на съезд чеченцев‑аккинцев в Хасавюрте. Законный отказ в пропуске вызвал у него злобное негодование, и он дал приказ участникам банды разоружить и похитить сотрудников милиции. Видя очевидное превосходство и сознавая реальную угрозу гибели, милиционеры выполнили требования бандитов и были увезены на территорию Чеченской Республики.

Последовательный в своих террористических устремлениях, в феврале 1997 года в интервью корреспонденту телевизионной передачи «Совершенно секретно» Радуев публично пригрозил взрывом в Воронеже железнодорожного вокзала, уничтожением объектов в других российских городах, совершением иных действий террористического характера.

И это не были пустые угрозы, как Радуев любил повторять, – «PR‑акции». В начале 1997 года он вовлек в банду Дадашеву и Таймасханову. Им отводилась роль исполнителей задуманных Радуевым террористических актов. Через Джафарова – начальника штаба банды – Радуев поручил Дадашевой и Таймасхановой осуществить террористический акт. «Это, мол, надо для устрашения населения Российской Федерации». В качестве объектов взрыва были избраны аэропорт «Минеральные Воды» или железнодорожный вокзал в Пятигорске. Террористический «жребий» пал на Пятигорск.

Дадашева и Таймасханова получили от Джафарова радиоуправляемое взрывное устройство и 500 тыс. рублей «командировочных». 28 апреля 1997 года они взорвали зал ожидания Пятигорского железнодорожного вокзала. В результате были убиты два человека: Федоров и Айвазова, еще 30 человек получили ранения различной степени тяжести. Гражданам и организациям причинен ущерб на сумму 5,6 млрд рублей. На шесть суток прекратилось движение поездов. К детальному описанию этого эпизода, допросу Радуева и свидетелей мы еще вернемся, а пока о его «военных деяниях».

Следствие предъявило Радуеву обвинение в создании и руководстве незаконным вооруженным формированием, терроризме, захвате заложников, организации умышленных убийств и покушений на убийство, посягательстве на жизнь сотрудников милиции в связи с исполнением ими своего служебного долга, хищении оружия и незаконных действиях с оружием.

Замечу, что допрошенный в судебном заседании подсудимый Радуев своей вины не признал. Но даже и без его признания вина Радуева подтверждена собранными доказательствами практически по всем эпизодам обвинения. Радуев отрицал, что он руководил незаконным вооруженным формированием. А чем же он тогда руководил?

Он утверждал, что возглавлял Северо‑Восточное направление вооруженных сил Ичкерии. Но известно и ни у кого нет сомнений, что на территории Чеченской Республики были созданы и существовали именно незаконные вооруженные формирования. Таким было и Северо‑Восточное направление. И какую бы военную тер‑

минологию ни употребляли подсудимые: «фронт», «направление», «зона ответственности», пытаясь придать вооруженным формированиям хоть какую‑то видимость легитимности, напрасно: суть от этого не менялась. Они незаконны!.. Незаконно само их существование, противоправна их вооруженность. А то, что эти формирования имели отменное вооружение: автоматы, пулеметы, гранаты и т. п., суду стало известно не только из заявлений всех участников процесса, но и из материалов дела. Однако главное – это цель, ради которой создавались, существовали и действовали эти псевдофронты, псевдонаправления и разные зоны ответственности. Эта цель состояла в совершении бандитских нападений и террористических актов. И именно это делало и делает их обыкновенными бандами, а их членов – преступниками. С теми классическими признаками, которые присущи преступным организациям и их участникам. Вот такой организацией, называя себя «командующим», и руководил Радуев. В этом качестве его знали и видели подсудимые и другие члены бандитской группировки.

Радуев был задержан 12 марта 2000 года. До последнего дня своей преступной деятельности он, по его собственному признанию, оставался «командующим» незаконного формирования. На общепринятом языке – банды.

На протяжении всего процесса Радуев утверждал, что он, видите ли, выполнял приказы. Не отдавал, заметим, а выполнял приказы. Но, повторись ситуация, он бы сумел отговорить Дудаева от нападения на Кизляр. От бессмысленных и жестоких убийств и издевательств над людьми. Следовательно, он и тогда, и сейчас понимал, что приказ Дудаева преступен. Понимал, но тем не менее выполнил его, личным участием добавил еще немало преступлений. А его нынешние заявления со словосочетанием «если бы» сути дела не меняют.

Российское законодательство запрещает выполнять преступные приказания. Знал ли об этом Радуев? Безусловно. Ведь он же считает себя большим знатоком юридических норм и правил. Так что «если бы» теперь ни при чем.

Но разовьем данную мысль. Радуев не только не отговорил от нападения, но и принял (по его же признанию) активное участие в разработке плана террористической операции. Идея захватить жителей города в заложники принадлежала именно и исключительно ему. Правда, на суде он застенчиво называл это «сбором населения города». Кроме того, сам план, как бы Радуев ни пытался убедить в обратном, объективно предусматривал уничтожение людей, военной техники, захват заложников. То есть изначально планировались бандитское нападение и акт терроризма.

В ходе подготовки бандиты Радуева несколько раз проникали в Кизляр. Они изучали обстановку в городе, готовили маршруты. Посмотрим теперь, что признавал Радуев на допросе у следователя еще в период предварительного следствия. Приводим дословно его показания.